чтобы еженедельно поставлять пять тысяч ящиков зубов во все пять частей
света! Так значит, машина мощностью в полторы тысячи лошадиных сил сжигает
ежедневно сотню тонн угля только для того, чтобы снабжать искусственными
зубами дантистов Старого и Нового Света и посылать их даже в Китай! Ничего
не скажешь! Поистине американский размах!
миллионов душ, а если учесть, что на каждого человека приходится по
тридцать два зуба, то в общем получится около сорока пяти миллиардов.
Следовательно, если бы когда-нибудь пришлось заменить все настоящие зубы
фальшивыми, то даже фирма "Стронг Бульбуль и Кo" не смогла бы справиться с
таким делом.
второго ящика. Уже прозвучали последние удары гонга. Все пассажиры на
борту. "Астра" собирается отчалить.
кричит немец. То же самое я слышал в Тифлисе, когда отходил бакинский
поезд.
выбивается из сил. Но сходни уже подняты, и пароход медленно отделяется от
дебаркадера. Что же будет с опоздавшим пассажиром? Но, на его счастье, он
поспевает как раз в ту минуту, когда двое матросов собираются отдать
последний швартов на корме "Астры". Они протягивают немцу руку и помогают
вскочить на борт...
если он доберется до места назначения.
берега, покидает пределы порта.
странное кипение; оно вырывалось из глубины, волнуя поверхность моря. Я
стоял в это время с сигарой в зубах у кормовых сеток левого борта,
наблюдая, как за оконечностью Апшеронского мыса исчезает бакинский порт, а
на западном горизонте вырисовывается Кавказская горная цепь.
его за борт. И в ту же минуту корпус "Астры" окружила огненная пелена.
Непонятное волнение создавалось, оказывается, подводным нефтяным
источником. Достаточно было окурка, чтобы горючее воспламенилось...
поворот руля выводит нас на безопасное место.
замечанием:
голосом.
4
субъективны. Это слово я употребляю потому, что оно стало модным, хоть и
не очень-то понимаю его смысл. Человек веселый на все посмотрит весело,
мрачный - увидит то же самое в мрачном свете. Демокриту берега Иордана и
Мертвого моря показались бы восхитительными, а Гераклит нашел бы унылыми
берега Босфора и окрестности Неаполитанского залива.
эгоизмом, то есть слишком часто напоминаю о своей персоне. Но ведь редко,
когда личность автора не примешивается к тому, о чем он рассказывает -
примером служит Гюго, Дюма, Ламартин и многие другие писатели. Шекспир,
правда, составляет исключение но я, как вы знаете, не Шекспир, и в равной
мере не Ламартин, Дюма или Гюго.
Леопарди, признаюсь, что берега Каспийского моря показались мне мрачными и
неприветливыми. Никакой жизни в этих местах, ни растительности, ни птиц.
Не чувствуешь здесь настоящего большого моря. Между тем, хотя Каспий в
сущности не что иное, как озеро, лежащее во впадине, на двадцать шесть
метров ниже уровня Средиземного моря, на озере этом часто бывают сильные
бури. Но пароходу там не приходится "спасаться бегством", как говорят
моряки. Да и что значит ширина в какую-нибудь сотню лье! Живо достигаешь
западного или восточного берега. Впрочем, ни на европейской, ни на
азиатской стороне побережья почти нет удобных гаваней, где можно было бы
укрыться от непогоды.
кавказцев, ведущих торговлю с Туркестаном. Они не последуют за нами до
восточных границ Поднебесной Империи.
Узун-Ада и китайской границей. Только между этим портом и Самаркандом
насчитывается не менее шестидесяти трех станций. Значит, на этом участке
пути сойдет с поезда большинство пассажиров. Интереса они для меня не
представляют. Наблюдать за ними - только время терять. Допустим, что один
из них привлек мое внимание. Я принимаюсь за него, хочу выведать "чем он
живет и дышит", а он возьми да исчезни на следующей станции.
сопровождать до места назначения. У меня уже есть Фульк Эфринель и, может
быть, эта обаятельная англичанка, которая, как мне кажется, едет до
Пекина. В Узун-Ада я встречу и других попутчиков. Правда, до сих пор я
ничего не знаю о французской супружеской чете. Но переправа через Каспий
только началась, и я успею решить как с ними держаться. Есть еще двое
китайцев, по-видимому, возвращающихся в свою Поднебесную Империю. Знай я
хоть сотню слов из "гуаньхуа", их разговорного языка, я не преминул бы,
конечно, вступить в беседу с этими любопытными личностями, до того
типичными, словно они только что соскочили с китайской ширмы.
легендами, какого-нибудь таинственного героя, который путешествовал бы
инкогнито, будь то знатный аристократ или обыкновенный бандит. Нельзя
забывать, что мы, репортеры, играем двойную роль - и как ловцы интересных
фактов, и как искатели объектов, достойных интервью... столько-то за
строчку. А потому самое главное - уметь выбирать. Кто хорошо выбирает, тот
и преуспевает.
каюты давно уже заняты пассажирами, которые не переносят ни бортовой, ни
килевой качки. Они улеглись, как только попали на пароход, и встанут,
когда он причалит к дебаркадеру в Узун-Ада. За недостатком кают, многие
устроились на диванах, заваленных свертками, и оттуда уже не сдвинутся.
Подите-ка поищите романтического героя среди этих сонь, напуганных морской
болезнью!
возился с пострадавшим ящиком.
пьяный мужик еще осмелился попросить у меня на чай!
употреблял в дороге, разражается раскатистым смехом. Я покидаю его и
прохожу через тамбуры на носовую часть палубы.
поверхности моря стелются длинные зеленоватые полосы. Возможно, что ночь
будет сверх ожидания суровой. На носу парохода скопилось много пассажиров:
туркмены в лохмотьях, узкоглазые киргизы, крестьяне-переселенцы - бедняки,
растянувшиеся как попало на деревянных настилах, вдоль судовых переборок,
среди просмоленной парусины. Почти все они курят или жуют припасенную на
дорогу еду. Другие стараются забыться сном, чтобы прогнать усталость или
заглушить голод.
за ними в непосредственной близости. Ведь репортер подобен охотнику,
который долго шныряет по кустам, прежде чем нападает на след. И вот я
очутился перед грудой ящиков и окидываю их пытливым взглядом таможенника.
полотнищем, высотою около двух метров и по метру в ширину и глубину. Он
водружен сюда с предосторожностями, которых требуют надписи на стенках,
выведенные русскими буквами:
воспользовалась прямым Трансазиатским поездом, чтобы выписать себе
зеркала. Неужели этого товара нет в магазинах Поднебесной Империи? Как же
тогда китаянки любуются своими миндалевидными глазами и сооружают
замысловатые прически?
Акунин Борис
Херберт Фрэнк
Верещагин Олег
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Прозоров Александр