шорты. Глаза его были закрыты, он спазматически шевелил губами, а из горла
его то усиливаясь, то слабея, непрерывно несся хриплый клекот:
обошел его, а затем обогнул стол, хотя глаза его оставались крепко
зажмурены.
отступил на шаг и смотрел то на Дю Броза, то на парня.
пациента... это наверняка пациент. Но...
дрожать. Неприятный клекот перешел в горловое карканье:
заместитель.
улыбаясь и не обращая внимания на вибропистолет в руке Риджли.
Если понадобится, сделай ему укол. Успокаивающего должно хватить.
на кушетку. Одеяло с подогревом, розовая таблетка - и пациент успокоился,
перестал дрожать. Дю Броз настроил сигнал, на тот случай, если пациент
упадет с кушетки, и поспешно вернулся в кабинет Пелла.
Пелл ходил по кабинету.
мне лично Военным Секретарем.
Риджли, повернулся и исчез в дверях, открывшихся за его спиной. Когда он
вернулся, на экране уже виднелось угрюмое лицо Календера.
Камерон, вошедший в кабинет за Пеллом, не обратил на нее внимания. Подойдя
прямо к монитору, он посмотрел на лицо Календера.
все сообщения и посылки должны проходить через моего ассистента, Сета
Пелла. Я запрещаю направлять что-либо непосредственно мне. С этой минуты
со мной можно связаться только через Пелла. Это касается и связи с Главным
Штабом, и приоритетных дел.
первоочередное! Я не позволю вмешивать в него подчиненных! Я требую...
меня. Я не подчиняюсь Главному Штабу. Я управляю Департаментом Психометрии
по-своему и прошу не подрывать мой авторитет. Если я хочу использовать
Сета Пелла в качестве фильтра, это только мое дело. Позвольте мне
разпоряжаться в моем отделе, как я того хочу, пока правительство не
расширит ваших полномочий по сравнению с теми, которыми вы обладаете
сейчас. Это все!
тот, похоже, был близок к удару - и повернулся, чтобы вернуться в кабинет.
Курьер шагнул вперед.
металлической кассетой. Директор поколебался, потом взял ее.
кассету Пеллу и ушел в свой кабинет.
на Риджли.
директору. - Он на мгновение встретился взглядом с Дю Брозом, потом
небрежно отсалютовал и вышел.
времени, чтобы поработать над этой проблемой. Я подверг старика быстрой
перверсии памяти. Он не помнит ничего, что было сегодня. На это место я
ввел другие воспоминания. Теперь можно подсунуть ему задачу, не пробуждая
чувства ответственности... если мы найдем способ сделать это.
исполнять роль фильтра, и попросил не спрашивать, почему. Конечно, он
будет думать об этом, но верного ответа не найдет. Я стер все опасные
воспоминания.
преследовали какие-то смутные воспоминания, именно смутные. Это было
как-то связано с заданием, которое он должен выполнить. Должна быть
какая-то причина, непременно должна. Если он подвергнется психиатрическому
обследованию, это будет... нет, не то. Зрительные и слуховые - и
осязательные тоже - галлюцинации...
очередность. День был скучный и обычный. Он не выходил из кабинета, хотя и
связывался с несколькими людьми, но эти воспоминания - дверная ручка, часы
и улыбающийся альтиметр - с мягкой настойчивостью стучались в его память.
секретаря.
придется отвечать ни на какие звонки - он распорядился направлять всех ко
мне. Гммм... - Он помялся. - Слушай, давай поговорим, а ты дока возьми вот
эти карточки и разложи их в алфавитном порядке. Или пройди сеанс Крепкого
Сна.
взволнованным, как и ты. Но я изучал историю и литературу, а также
архитектуру и множество других вещей. Только для того, чтобы как-то
уравновесить работу психологом. В дорической колонне куда больше
совершенства, чем в тебе.
успехом ты можешь сделать и то и другое. - Он рассмеялся. - "Я не люблю
человечество... мне не нравится его рожа".
знаменитый американский поэт-юморист.". Ты никогда о нем не слышал. Дело в
том, что я трудный человек, Бен. Если кто-то хочет, чтобы я его полюбил,
он должен сначала доказать, что заслуживает этого. Это немногим удается.
"Деформация неба, проявляющаяся в возрасте двадцати лет..."
сожалению, работа эта имеет чисто академическую ценность. Нет, это не
философия; меня не волнует ничто из того, что ужасает людей в этом
скопище. У людей нет чувства селективного отбора, ови утратили его,
отказавшись от инстинкта в пользу интеллекта, и до сих пор не научились
дисциплинировать свои творческие силы. Даже птица может свить гнездо,
которое будет настоящей жемчужиной строительной инженерии.
в них слишком много от пресмыкающихся. Но люди... через какие-нибудь
пятьдесят тысяч или в три раза больше лет люди, возможно, научатся
искусству селективного отбора. Выиграют от этого все. Но сегодня род
человеческий бредет сквозь трясину, и я разочарован.
значении.", - рассмеялся Пелл. - А заодно объясняет, почему эта конкретная
Афанасьев Роман
Сертаков Виталий
Земляной Андрей
Андреев Николай
Шилова Юлия
Посняков Андрей