подумал Сафар. Нет, жена. Поэтому он скатал еще один шар и вылепил из него
женщину с роскошной грудью, как у старшей сестры, и с соответствующей
маленькой штучкой между ног.
решил, что коли они муж с женой, то у них должны быть дети. Половой акт не
являлся секретом для детей, живущих вблизи природы, да еще в киранийских
домах, где на интимность обращали мало внимания. Поэтому Сафар разместил
две фигурки в надлежащей позе, выгнув женщине ноги так, чтобы она могла
принять своего мужа.
то время он и не знал его. Взяв фигурки, Сафар соединил их вместе и
забормотал:
рассмеялся, вспомнив, как совокуплялись в лугах молодые любовники, за
которыми он шпионил.
возбуждением, поэтому отец пришел в ярость и отвесил мальчику пощечину.
помахал ими перед лицом мальчика.
нас этим наслаждением. И над ними нельзя насмехаться.
посмотреть, что произошло.
Ведет себя как один из этих развращенных городских гончаров, а не как
богобоязненный Тимур.
смутился, что злость заставила его показать жене такие греховные штуки. Он
быстро бросил их в ведро и собрался отвесить мальчику еще одну оплеуху.
А он больше не будет так делать... не так ли, Сафар?
сильно ударил его. И потом герой, которым воображал себя Сафар, должен
сносить боли и пострашнее.
отцу: - Извини, папа. Я обещаю, что не буду грязным мальчишкой.
за то, что отец удовлетворен. И поклялся себе, что никогда не заставит
отца смотреть на себя презрительно. Затем мать увела Сафара и на кухне
заставила драить очаг.
своей мальчишеской силой. Постепенно он перестал хныкать. Случайно бросив
взгляд на мать, он увидел, что она смотрит на него. Но не сердито и не
укоряюще.
намерения. Это правда?
поосторожнее. Обещаешь мне?
гавань, спасаясь от наплыва чувств. Но с этого дня занятия магией
ассоциировались у него с чем-то постыдным, с тем, чем занимаются грязные
мальчишки. Стыд становился сильнее по мере того, как росло его мастерство,
и все сильнее привлекали эти греховные занятия. Он ощущал себя стоящим
особняком от остальных людей, добрых людей Кирании с их миндалевидными
глазами и небольшим ростом.
сама того не желая, угодила точно в цель.
рассаживал учеников по местам. Он был маленьким жизнерадостным человечком,
с тем самым шишковатым носом, который и вдохновил Сафара на тот постыдный
поступок. Выпирающий животик жреца натягивал материю желтой мантии. Во
время произнесения речей, уперев руки в бока, он постукивал по животу
большими пальцами. У него была бритая голова и седая борода, которую он
содержал в опрятности.
глубоких вдохов, способствующих, как их учил Губадан, избавлению от
суетности, мешающей учебе, он огляделся в поисках нового юноши. И очень
разочаровался, не увидев его.
человеком, для которого ударить кого-либо сравнимо было с осквернением
алтаря Фелакии. Хоть он и обучал их боевому мастерству в схватке без
оружия, мастерству, оставшемуся еще со времен Алиссарьяна, Губадан
полагал, что все эти занятия все же в первую очередь должны быть
направлены на очищение души, познающей себя.
упражнений. Раз в неделю мальчики отправлялись совершенствовать свое
мастерство в полевых условиях. Там ими руководил свирепый старик, бывший в
молодости солдатом и теперь приводивший их в восхищение замысловатыми
проклятьями и байками о тех временах, когда своим искусством он служил
кровавым целям.
порталы, на стенах которых Фелакия представала высеченной в различных
видах - от изящного лебедя и нежной матери до девы в прекрасных доспехах,
защищающей Киранию. Храм представлял собой разваливающееся строение, над
которым после сезона ураганов трудилась вся деревня. Маленькая классная
комната располагалась рядом с помещением, где хранились благовония, отчего
в воздухе всегда витал божественный дух, заставляя даже самых шаловливых
учеников прилежно заниматься.
годом в изнурительной полевой работе, они вовсе не были невежественным
народом. Учебу они полагали священным долгом и гордились своими
способностями читать трудные тексты, высчитывать непростые арифметические
действия и писать так же красиво, как учили в лучших школах Валарии.
Особенно гордились киранийцы своими способностями к языкам - каждый мог
изъясняться, по крайней мере, на полудюжине чужих наречий. Эта традиция
также восходила к Алиссарьяну, который был не только могущественным
воинственным королем, но и, как гласила легенда, образованным человеком.
Также легенда утверждала, что первая школа в Кирании была основана самим
Завоевателем для оставленных здесь своих людей. Так оно было или иначе, но
только на учебу в храме не посматривали как на праздное
времяпрепровождение. Сообразительные умы и знание языков требовались
киранийцам для общения с торговцами. Иначе купцы-пройдохи давно ободрали
бы их, оставив без товаров. А вместо этого киранийцы получали прибыль от
торговли, пусть и в результате ожесточенных торгов.
несколько серьезных предупреждений от Губадана и запинался, когда был
вызван, дабы перечислить ярчайшие созвездия весеннего неба. Он знал, что
самое яркое называется Тигр, но именно в процессе ответа название вылетело
из головы.
жрец. - Ты же мой лучший ученик. Все это знают. Твоя семья тратится, чтобы
я занимался с тобой лишние часы и ты получил бы больше знаний. А ты
насмехаешься надо мной. А насмехаясь надо мной, ты насмехаешься и над
богами, наделившими тебя способностями. Или ты считаешь себя лучше других,
Сафар Тимур?
- Объясни!
нежели насмешка. Насмешку я могу простить человеку высоких духовных
устремлений. Но лень!.. Невнимание!.. Непростительно, парень. А ведь ты
должен подавать пример остальным.
его устремлены к отсутствующему новому ученику по фамилии Протарус - так
звали и короля в его таинственном видении.
закончились, и Сафар со всех ног устремился прочь, не обращая внимания на