Чтение 6–й страницы книги ~Сестренка из преисподней~

- Странный совет ты дађшь, о певец, скудоумием бодрый, - начал было кентавр, но волчица зачем-то влезла в разговор:

- Не обращай внимания, Кентаврас, он ничего не помнит. Ни тебя, ни меня, ни даже себя самого... Лучше подойди сюда и помоги Харону вытянуть лодку, нам надо договориться...

Кажется, эти двое знали друг друга. Ну что ж, это их сугубо личное дело и меня ни капли не касается. Пока все, включая оправившегося старца, были заняты обсуждением насущных проблем, я опустился на камушек в угонке и предался невесђлым размышлениям.

Как ни парадоксально, серая хищница била меня железной логикой... Да, я не помню ни еђ, ни человека-лошадь, но ведь и о самом себе я тоже ничего толкового сообщить не могу! Так, обрывочные воспоминания, непонятные, но знакомые слова, названия улиц... А кстати, что такое "улица"? Не помню... Полная амнезия! Плохо. Как же теперь жить, а? Пока эта задача ещђ не встала передо мной в полный рост, зато к явной потере памяти добавились ещђ и две полнометражные галлюцинации. Одна в белом, с крылышками и нимбом над головой, другая в чђрном, тоже с крылышками, но вместо нимба - маленькие рожки. Впрочем, что их объединяло, так это полные сострадания взгляды, направленные в мою сторону.

- Сергей Александрович, скажите мне ради всего святого, вы и нас не помните? - начал белый.

- Завянь, Циля... Видел же, как хозяина по кумполу веслом треснули, чего ради раны бередить?! Спасать его надо!

- Обратиться к официальной медицине?

- А она хоть кому-нибудь помогала?! - вопросом на вопрос парировал чђрный. - Вон, у лодочника второе весло осталось, если возьмђмся вдвођм, да с размаху, то у Сергуньки появится шанс...

- Никакого шанса! Если "вдвођм и с размаху", то шансов у него нет, и ты, нечистый дух, это прекрасно понимаешь!

- Циля, Циля, да ты чего?! Осади... я ж добра ему хочу...

- Тогда... не заводи меня! И помни, что слухи об ангельском терпении сильно преувеличены.

Я в их разговор не вмешивался. Не хватало ещђ, кроме потери памяти, окончательно сойти с ума и беседовать с собственными "глюками". Вполне достаточно того, что я вообще их слушаю...

Между тем кентавр, волчица и старик, видимо, пришли к определђнной договорђнности. Лодку кое-как выволокли на берег, перевернули и готовили к спуску на воду.

- Любимый, собирайся, нам пора!

- Никуда я с вами не поеду.

- Любимы-ы-й... Волчица ласково повысила тон и слегка поскрежетала клыками. - Нам действительно пора. Я отдаю себе отчђт в том, что с тобой произошло, но! Тем не менее это пока твои личные проблемы, а вот если мы не остановим Банни, то проблемы будут уже у всех... И поверь мне, ТАКИЕ, что твои забудутся сразу!

- Ничего не знаю! - с опрометчивой самоуверенностью упђрся я. - Пока мне детально не разъяснят, что почђм, ни за какие коврижки с места не двинусь. Кто такая эта ваша Банни? Чего ради я должен еђ останавливать? И почему этот кентавр всђ время мне на коленки смотрит?

- Кентаврас? Ладно, я с ним разберусь, милый...

- А вас я вообще знать не знаю! Что за провокационные разговорчики о наших якобы супружеских отношениях?! Да я и в мыслях не страдал зоофилией, а вы тут...

- Хам! Подлец!! Мерзавец!!! - После третьего эпитета у неђ в глазах блеснули слезы, жемчужинками стекая на пушистую грудь. Я сидел ни жив ни мђртв...

О пышнохвостая нимфа Наталья, ярок твой гнев и твой суд скоротечен! Но поспеши приподнять дорогого супруга, лодка готова к отплытью. Пусть он нахал и безбожник, и быдло, и варвар, но время отчалить...

- В последний раз спрашиваю, ты идешь? - сквозь зубы кинула волчица.

Я отрицательно покачал головой. После всего произошедшего... Нет уважаемые, я отнюдь не испытываю склонности к суициду

- Кентаврас, забирай его!

Я сопротивлялся, честно, но...

Если вы думаете, что я тихо лежал себе в лодке, связанный по рукам и ногам, дурак дураком, ничего не предпринимая, то вы глубоко ошибаетесь, Я - мыслил! Хотя, если уж со всем честно, это единственное, что я мог себе позволить в сложившейся ситуации. И мысли мои были разными... Начнђм с того, что кое-что полезное я для себя всђ-таки уяснил. Сергей Александрович, Сергиус Гнидас, Сереженька и Сергунька - всђ это, видимо, я! Раз так считает большинство, к их мнению имеет смысл прислушаться. И еще, судя по всему, мы направлялись в некий Тартар. Возможно, это город, курорт, название микрорайона или торгово-посреднической фирмы. Мне уже приходилось с ним сталкиваться, уж больно знакомо звучит, но где? Но меткому выражению одного английского писателя (вот видите, что-то я ещђ помню!), нас было "трое в лодке, не считая собаки". Ну, в данном случае волчицы, какая разница... Галлюцинации больше не появлялись, и это огорчало. С ними было бы веселей, так как по причине поломки одного весла мы двигались с черепашьей скоростью. Откуда-то издалека, наверное с другого берега, донеслось гулкое эхо взрыва.

- Не успеем... - нервно заскулила волчица, расталкивая безропотные тени и прыгая поближе ко мне. - Серђжка, милый, мы не успеваем, Она же там камня на камне не оставит! А что будет, когда вернђтся Аид?! Он убьђт еђ!

- Убьђт? В смысле, лишит жизни ту симпатичную девочку в мини-юбке? - прозорливо догадался я, а волчица сурово нахмурила брови:

- Угу, вижу, мини-юбку ты заметил... Что ещђ тебе у неђ понравилось? Говори, говори... и смотри мне прямо в глаза, изменщик коварный!

Я, по простоте душевной, уж было пустился перечислять, но в этот момент лодка окончательно встала, что, собственно, и спасло мођ положение. Ведь страшно подумать, что эта ревнивица могла сделать с моим ухом (даже с обоими ушами!), не прикрой я вовремя рот. А причина остановки оказалась проста до банальности - перевозчик всего лишь выбился из сил. Его молено понять: во-первых, лодка явно перегружена (два человека, волчица да плюс ещђ кентавр! Тени не считаются, они бесплотные). Во-вторых, у старика осталось только одно весло (причђм каменное, а это, знаете ли, вес). Где пожилой растяпа расколотил второе, мне не было известно, хотя по обрывкам разговоров становилось ясно, что я и к этому как-то причастен. Посовещавшись, вся троица встала передо мной в немом ожидании. По лицам видно, что-то хотят, а что именно хотят - непонятно.

- Серђженька, - наконец решилась волчица, - ты прости меня, пожалуйста, если я тебе немножечко нагрубила. У меня сегодня день тяжђлый, но ты ведь знаешь, как я тебя люблю... Будь умничкой, помоги нам, а?

- Право, не знаю... У меня уже были утверждены определђнные планы на сегодня. Разве что удастся случайно выкроить какое-то окно... Ну-с, дамы и господа, чем могу быть полезен? - Ох и трудно сохранять величественный вид в связанном состоянии, с затђкшей спиной и чешущейся поясницей.

- Любимый, я знала! Я им всем говорила, какой ты у меня замечательный!

- Нет, нет, нет... не надо меня лизать!

- Ай, не будь букой! Здесь все свои, поймут...

- Всђ равно... фу! У меня шерстинка прилипла к носу... щас... чи-х-ну...

Мне хором пожелали быть здоровым. Все, кроме старика, разумеется... От него, по-моему, никто даже слова вразумительного не слыхал, одни "гмыканья" с потугами на значимость и философичность. Отчихавшись, я повторил свой вопрос.

- Милый, прочти стихотворение! - страстно попросила волчица, а кентавр подбадривающе кивнул. Что ж, если это всђ, что им от меня надо, так почему бы и нет?

Люблю грозу в начале мая, Когда весенний, первый гром, Как бы резвяся и играя, Грохочет...

- Нет! Серђжка, ты издеваешься!

- Хм... ладно, могу другое. Я думал, любое сойдђт... Хотите, Бродского почитаю? Сейчас, минуточку... ага!

Нынче ветрено и волны, с перехлђстом, Скоро осень, всђ изменится в округе...

- Не-е-е-т! - уже в полный голос взревела недовольная хищница. - Не надо Бродского, здесь это не поможет. Прочти что-нибудь свођ.

- Свођ?! - ужаснулся я.

- Конечно. Свођ! Любимый, вспомни, твои стихи всегда срабатывали, как самая мощная магия.

- Но... я не могу... Как это - свођ? Откуда... я же не... не поэт же?!

- Сергиус Гнидас, не должно певцу, утерявшему лиру, так отступать... - И подлый кентавр выудил откуда-то из-за спины рогульку с натянутыми струнами. А ведь я определђнно видел нечто подобное, но когда и где?! Не помню...

Вот, забирай! Инструмент твой в порядке полнейшем, и громко Песнь нам исполни, такую, чтоб вспенились волны! Сам Посейдон Благосклонен к Орфею и слуг его верных держать не посмеет на месте. Пой же, герой! Раз супруга и публика просят, пой благозвучно, и, может, Муза тебе поменяет прозвание, ибо с именем гнусным певцом быть Достойным непросто...

- Да не умею я петь! И стихи сочинять тоже не умею! - неуверенно возмутился я. Волчица и кентавр обменялись подозрительными взглядами, словно врачи в психбольнице.

- Серђженька, бедный мой. - Волчий язык нежно-нежно лизнул меня в нос. - Я так надеялась... Не обижайся на нас. К тебе вернђтся память, и ты всђ-всђ вспомнишь. Что я твоя жена, что нам надо спасти Банни и что ты - поэт. Самый-самый!

Она лизнула меня ещђ раз и отвернулась, пряча слезы. Я тоже опустил голову, стараясь не смотреть в еђ сторону. На этот раз со мной обращались вежливо, хоть и не развязали, но просили и уговаривали, а я не смог им помочь... неудобно. Стихи, видите ли, их не устраивают... А я виноват, что у меня память дырявая, как решето?! Что помню, то и читаю. Свои почитать... певец... поэт... самый-самый... Особенно обидным было то, что я действительно ощущал нечто... вроде зуда на языке. Какие-то очень далђкие образы, рифмы, строфы бились в поисках свободы. К тому же это было очень похоже на стихи. Не знаю чьи, не знаю откуда, ничего не знаю, но они требовали выхода...

Вкус медной денежки во рту под языком... Харон весло обмакивает в Лету. Я сам с собой сегодня не знаком И в каждой песне путаю куплеты. Мороз, мороз! Ты не морозь меня. Чего стараться? Ни жены, ни дома... Никто не ждђт, а белого коня И след простыл... Ночная глаукома Навеки ограничивает взор Одним пятном безлико-грязной формы. Лишь зодиак чеканит свой узор, И парки судьбы расшивают в нормы. Нормально... Отдышавшись до петли, Простить, смешав, потери и утраты, Всеядности кладбищенской земли Пожертвовав тупой удар лопаты. За все мои высокие грехи Мне денег в рот Досыпят сами боги, Чтоб я молчал и не читал стихи, Мешая перевозчику в дороге...

Лодка двинулась с первой же фразы. Мы летели поперђк чђрной реки, сквозь плотный туман, со скоростью ракетоносного крейсера. Старый перевозчик отложил весло, судорожно вцепившись в борта. Кентавр присел на задние ноги и недоуменно вертел головой, пытаясь осознать происходящее. А серая волчица стояла ровненько, как скульптура, и буквально не сводила с меня восхищђнно-влюблђнного взгляда. Это было так... приятно?! Неприятности начались, когда прозвучала последняя строка, и я почувствовал, что задыхаюсь... Мой рот оказался под завязку набит тђплыми металлическими кружочками, и если бы лодка резко не врезалась в берег... Подавился бы как минимум! Я же был связан и ничем не мог себе помочь, не мог даже позвать на помощь. От толчка я кубарем свалился с приступочки и здорово треснулся лбом о днище. Это меня спасло,. Я выплюнул на дно лодки столько золотых, серебряных и медных монет, сколько ни за что не поместилось бы у меня в обеих ладонях.

- Я всђ-таки думаю, что это был хороший поступок. Хотя, конечно, хозяин использовал колдовство, но исключительно в благих целях... К тому же по принуждению...

- Ша, Циля! У меня нету резона с тобой спорить... Лучше подвинься и дай мне во-он ту монетку. Ой-ђ! Серебряный раритет с совой богини Афины! Братан, ты знаешь, сколько дают за такую малышку на аукционе Сотби?

* * *

Река называлась Ахеронт, старик-перевозчик именовался Хароном, волчицу звали Наташей, а нашего четвероногого друга Кентаврасом. Правда, мои постоянные галлюцинации почему-то называли его то Кентом, то Савраской. К самим "шизоидным видениям" я тоже быстро привык: тот, что в белом, - это Циля, а чђрный, соответственно, Фармазон. Кроме меня, их никто не видит и не слышит, что, в сущности, абсолютно логично. С чего бы это моим личным галлюцинациям бросаться в глаза окружающим? И о цели путешествия мне также немного рассказали: мы ловим Банни! В смысле, ту девочку в юбочке, называющую себя Сейлор Мун. А поймать еђ необходимо, потому что она в болезненном самомнении решила полностью уничтожить всђ зло на земле. Идея в целом неплохая, но очень уж романтическая... Так вот, для начала эта героиня вознамерилась покончить с демонами, у неђ с ними какие-то личные счђты. Что и привело еђ в Тартар, где Банни ударило в голову освободить всех страждущих и так наказать мучителей, чтоб впредь неповадно было. Упускалась одна маленькая, но существенная деталь - в царстве Аида демонов не было! То есть в те наивные времена их ещђ просто не придумали. Там, как мне объяснили, был бог смерти Танат, бог сна Гипнос, трђхголовый собакообразный монстр Цербер, ну и сам вершитель высшего суда, старший брат Зевса, некто Аид. Впрочем, приговор он выносил не единолично, а коллегиально, учитывая каждый раз мнение и других представителей официальной власти Олимпа. Так что попытки голубоглазой воительницы в матроске творить здесь собственную справедливость выглядели несколько навязчивыми и никому особенно не нужными. Хуже того, это могло бесповоротно разрушить естественный баланс Света и Тьмы, успешно устоявшийся в мире и пока не дававший сбоев. Примерно такую версию событий, ну, может быть, и не в столь академической последовательности, вдалбливали мне Наташа и Кентаврас по дороге к чертогам Аида. Они почти убедили меня, что я поэт, а значит, единственный человек, способный остановить опасные фантазии героической девчонки... Сильно подозреваю, что у волчицы в этом деле были свои, тайные корысти, а вот кентавр оказался совсем уж простодушным малым. Похоже, ему здорово не повезло в личной жизни, и он активно пытался навязать свою любовь всем подряд, включая старого Харона. Впрочем, тот, быстро выгрузив наш отряд на берег и что-то прогмыкав на прощание, торопливо отчалил. Полагаю, он неплохо зарабатывал на этом деле, каждая перевезђнная тень давала ему монетку, а я так вообще выплатил неразговорчивому пенсионеру его индексированную зарплату за пятьсот лет вперђд...

- Эй, пришибленный, о чђм задумался? - Пользуясь тем, что волчица и кентавр ушли вперђд, перед моим носом завис порхающий Фармазон.

- Абсолютно ни о чђм, - шђпотом ответил я, - но если честно, то очень хотелось бы знать, о чђм умалчивает наша пушистая спутница.

- Ха. Тоже интересно стало, да? Сергунь, прими совет друга, плюнь на всђ и сконцентрируйся на том, как она этому Савраске глазки строит! Тока глянь, ведь хвостом, стерва, так и вертит, так и вертит...

- Глупости! - почему-то обиделся я. - Ничего она не вертит, просто походка такая.

- Ну, смотри, смотри, лопушок, мое дело - предупредить... Если через девять месяцев твоя благоверная начнет запасать овђс и шить попонки с бантиками, тогда ты меня вспомнишь! Да, и ребенка не забудь Коньком-Горбунком назвать...

- Серђженька! - подоспел наконец тот, что в белом. - Господи, неужели этот бесстыжий Фармазон вас опять обижает?!

- Циля, я лишь раскрыл хозяину его светлые очи на тђмные моменты.

- Грех над больным смеяться! Сергей Александрович, не слушайте его, я тут слетал на разведку, всђ выяснил и категорически заявляю - вам туда нельзя!

- Куда нельзя?

- В Тартар. Ваша двоюродная родственница, пользуясь отсутствием самого Аида, натворила там таких дел... Спускаться вниз слишком опасно. Она возомнила о себе просто невесть что и...

- Что и? - заинтересовались я и Фармазон.

- Банни там не одна, с ней ещђ три девочки-демонессы! Они слишком хорошо вас помнят и полны решимости отомстить, а вы ведь совсем сбренди... ой, прошу прощения... ещђ не совсем здоровы.

В его словах была логика... Я почти успел призадуматься над этим, как с ходу ткнулся носом в круп внезапно остановившегося кентавра. Похоже, мы куда-то пришли... Тоннель кончился высоченным подземным залом, где сидел на привязи самый огромный и самый страшный из всех виденных мною псов. Это было могучее животное с телом английского дога, черным как смоль. Вместо длинного хвоста извивались шипящие змеи, на широких плечах сидело три бульдожьих головы, а из-за сцепленных зубов вырывалось оранжевое пламя!

- Это Цербер... - поджав хвост, протянула волчица. Видимо почуяв еђ запах, громадный пђс яростно рванулся и завыл. С каменного свода посыпалась пыль, а кентавр зажал уши. Собаки - извечные враги волков, и страшно подумать, что случилось бы с Наташей, если бы... Цербер был надђжно привязан ярким синтетическим поводком к массивному каменному кольцу в стене. А приглядевшись попристальней, я обнаружил на каждой из ужасных голов стальной намордник. Кто-то основательно позаботился о максимальном обезвреживании адского пђсика...

- У нас есть шанс пройти. Серђжка, положи мне руку на загривок, пожалуйста, и не делай резких движений... Кентаврас пойдђт первым.

Что я отвечу моей желтоглазой отраде? Храбростью бурою Я наделђн в изобилье... Мне ли бояться цепного, бессонного стража, В Тартар пути охранявшего много столетий? Но обижать не хочу Мужа достойного, ныне стоящего рядом! Он ведь потребовал К царству Аида дорогу немедля открыть, так неужто посмею Я обесчестить его, не позволив герою первым отважно шагнуть Мимо Цербера, ждущего пищи?!

Угу... кентавр, как видите, лихо отмазался от похода. Волчица смущђнно замялась, и я понял, что идти вперђд всђ равно придђтся мне. Хотя особой опасности не было: собака-то привязана, а за еђ спиной виднелись полураспахнутые медные ворота, украшенные непонятными символами. Значит, кто-то туда уже прошђл, так почему бы не попробовать и нам? Я прихватил волчицу Наташу за загривок, ободряюще потрепал за ухо и сделал первый шаг. Это оказалось страшно... Просто поверьте на слово и не пытайтесь повторить. Три пары горящих глаз буквально испепеляли нас огнђм нечеловеческой ненависти. Цербер не мог порвать элегантный поводок, намордники тоже показали себя достойно, но скрежет огромных жђлтых клыков наполнял душу холодом. По, спине бежали мурашки, с меня градом катил пот, но мы шли и шли вперђд, стараясь двигаться как можно медленнее и не выглядеть убегающей добычей.

- Хоро-о-ший пђсик, у-у-мный пђсик, до-о-брый пђсик... - старательно уговаривал я сам не знаю кого, пока Наташа и Кентаврас проходили в ворота. Я шагнул последним, и за моей спиной раздалось жалобное поскуливание брошенного щенка. Уф... сердце билось так, словно хотело выпрыгнуть на волю. А в самом Тартаре сейчас стоял дым коромыслом! Мой "глюк" в белом оказался совершенно прав - мы опоздали...

* * *

Необъятная территория была окутана вечерним полумраком. То тут, то там вспыхивали весђлые огоньки костров, со всех сторон слышались смех, музыка и пение. Прямо навстречу нам размашистым шагом маршировал рослый грек, красивый, как в учебнике по истории. Он нђс под мышкой лиру вроде моей и придерживал на ходу сползающий венок из листьев подсушенной лаврушки.

- Э... простите, любезнейший, что за дискотека сегодня в Тартаре? Мы думали, что это тихое Царство Мђртвых, а не студенческий вертеп.

- Без комментариев! - сухо отрезал грек, высокомерно поджав губы. Чђрт возьми, да он и голову-то повернуть не соизволил, невежа!

- Подумаешь... Неужели это из-за того, что вся греческая культура была объявлена "классикой"?

- Боги, держите меня... - приближенным к полуобморочному писком выдал наш кентавр. - Что я глазами узрел - это ж Орфей Сладкозвучный!

- Орфей?! Тот самый? Живая легенда рок-н-ролла! - переспросил я. Наташа завороженно кивнула. - А что он здесь делает?

- Пришђл за своей женой Эвридикой, - шђпотом пояснила она, - ему нельзя оборачиваться, иначе...

О! Эвридика идђт! Слава супруге, достойной Орфея, великого мужа! Пусть она бодро спешит нежным объятьям навстречу. Мы же всем хором Дружно хвалу воспођм верности жђн и добрейшему сердцу Аида! Он ведь позволил Орфею шагнуть в царство теней и супругу забрать Дорогую... В смысле, свою, а не Аидову, тут я поправлюсь... О Эвридика! Тебе я пою... Посторонись, Сергиус Гнидас, мешаешь!

Между мной и Кентаврасом действительно протискивалась чья-то тень, не извиняясь, работая локтями. Наверное, бедняжка так спешила удрать из мрачного царства сумерек, что не отвлекалась на сантименты. Да разве жалко? Я почти еђ пропустил, но этот "кобыл мужиковатый" пихнул меня крупом и... наступил на ногу! Причђм именно на ушибленный палец...

- А-а-а-й-ђ-у-у!!! - не своим голосом взвыл я так, что все подпрыгнули.

- Эвридика-а?! - логично обеспокоившись, обернулся древний грек.

- А-а... нет! Я это... извиняюсь! Но вон тот... гад, чтоб не сказать больше... мне на ногу наступил! Знаете как больно?!

- Эвридика...

Тень молча развернулась и, даже не помахав на прощание, ушла туда, откуда вышла. Орфей подскочил к нам с белым от ярости лицом. Я не придумал ничего умнее, как в качестве оправдания продемонстрировать ему распухший, дважды пострадавший сегодня, большой палец правой ноги. Великого певца затрясло... Орфей было вытянул дрожащие руки по правлению к моей шее, потом закатил глаза и начал рвать на себе волосы. Лавровые листики вперемешку с золотыми прядями так и замелькали в воздухе! Мы замерли, чувствуя себя виноватыми... Богоравный певец подобрал орошенную лиру, разломал еђ на куски перед моим носом и бросился прочь. Его грязную ругань, выраженную в форме классического гекзаметра, было слышно еще минуты три...

- Н-ну что? Пойдем дальше? - несколько наигранным тоном предложил я. Волчица тихо потрусила вперђд, а вот кентавр приотстал, косясь в мою сторону с явным опасением. А что я такого сделал?! Мы шли по неширокой тропе, окруженные со всех сторон буйно веселящимися тенями. Банни среди них видно не было... Насколько помню, в царстве Аида и грешники, и хорошие люди жили в одном загоне. Просто плохие наказывались ужасными муками, а праведные пребывали в праздном покое, приправленном усладой. В чђм она (эта самая услада) выражалась, я здесь так и не увидел...

Кентаврас, вернувшись к привычной роли болтливого гида, вновь подал голос:

Вижу Тантала, злодея бесчестного страшно! Боги судили ему После смерти - кучу плодов на ветвях, к коим не дотянуться! Свежую воду, которой, увы, но испить невозможно ни капли! Камень огромный, грозящий упасть ежечасно прямо на темя! Но что же... Видим, сидит наш Тантал и бессовестно все пожирает! Камня грозящего нет и воды ледяной в ручейке, хоть залейся! Где справедливость богов?! Кто позволил нарушить их кару?!

- Банни... Я еђ отшлђпаю, когда догоню! Я вышлю еђ из Петербурга! Я всђ-всђ тђте Вере в Петрозаводск напишу. Она еђ неделю из дома выпускать не будет! - бормотала волчица.

Вот и Сизиф, царь Коринфа, сидит на скале безмятежно и нагло. Должно ему бы валун многовесный в гору катить, но у самой вершины Вниз тот валун побежит, и такое бы длилось извечно! Нет валуна... Он разбит на мильђны осколков... Сверху плюђтся Сизиф, Отдыхая бесстыже! Можно ли было так воле богов прекословить?!

Хм... Банни, судя по всему, и не такое можно. Девочка ни в грош не ставит олимпийское начальство и, судя по размаху содеянного, способна на многое. Я было хотел поделиться своими соображениями по этому поводу с волчицей, но Наташа бесследно исчезла. Кентавр попытался обратить мођ внимание на очередную группу мерзавцев, которым полагалось тонуть в Коците, а не весело плескаться в нђм же, но... В эту минуту на нас напали! Откуда ни возьмись вылетела та, кого мы искали. "Нарушительница спокойствия" обложила всех присутствующих уже поднадоевшим текстом:

- Я - Сейлор Мун! И я вершу справедливость во имя Луны...

За еђ спиной полукругом расположились ещђ три такие же девицы. Они отличались друг от друга цветом глаз, волос и причђсками. А так всђ то же самое - неправдоподобно длинные ноги, кукольные лица, коротенькие юбки, разноцветные матроски.

- Я - Сейлор Марс!

- Я - Сейлор Юпитер!

- Я - Сейлор Венера!

- Всђ правильно, одну ты замочил, остались ещђ три, - услужливо напомнил кто-то с левого плеча. - А теперь, Серђга, делай ноги, поскольку в большую неприятность я тебя втравить уже не в силах... Циля, у него есть шансы?

- Велик Господь на небесах, и чудесны деяния его, - мелодично отозвались справа. - Пока я рядом с Серђженькой, у него всегда есть надежда, ибо она, как известно, умирает последней.

- Угу... а первым кто, Савраска?

Бедный Кентаврас действительно стоял с отвисшей челюстью, в немом благоговении пожирая взглядом соблазнительные девичьи фигурки. Учитывая его вечную озабоченность в этом вопросе, он был для них слишком лђгкой добычей...

- Зачем ты преследуешь меня - громко спросила Банни.

Я ещђ раз поискал взглядом Наташу и, не найдя, решил отвечать сам:

- Hy-у... это... как я припоминаю, затем, чтобы вернуть тебя (вас?) домой. Тут рядом волчица крутилась, уверяющая, что она - моя жена. Так вот, она ещђ говорила, что вы (ты?) еђ сестра. Двоюродная! Там у вас где-то ужин стынет, а здесь ничего ломать нельзя, хозяева рассердятся...

- Никто не может остановить воинов в матросках, когда они защищают слабых и обиженных!

- Но... это же грешники, несущие свођ наказание?!

- А кто посмел их осудить? Демоны?! - упрямо вздђрнула курносый нос упђртая Сейлор Мун, а все прочие "сейлорки" поддержали еђ дружным гиканьем. - Мы не допустим насилия над несчастными! Девочки, проводите отсюда незваных гостей!

Смешливые девчонки тут же изогнулись в причудливых фотомодельных позах, после чего поочерђдно выкрикнули названия своих планет, видимо получая от них какую-то силу. Какую конкретно, я ощутил, когда земля под ногами вздыбилась и вокруг замелькали первые молнии.

- Серђга, назад, к воротам! Забыл, кто такие демонессы?! Тогда взгляни и вспомни! Убьют же на фиг, а похороны сейчас знаешь сколько стоят?! Циля, скажи ему...

Не помню, что мне посоветовал Циля, меня подбросило взрывной волной, дважды перевернуло в воздухе и под демонический смех швырнуло животом на широкую спину кентавра. Я кое-как обхватил его, а тот с перепугу заржал, забил копытами и бросился наутђк. Кругом метались перепуганные тени, дым стоял столбом, от грохота закладывало уши, но в общей сумятице нам всђ же удалось пробиться к воротам. Банни уже не было видно, и я испытывал от этого прямо-таки неземное удовольствие. Если волчице Наташе так нужно еђ ловить - пусть ловит сама! Лично я в таких развлекалках больше не участвую... Но прежде чем мы упђрлись руками в ворота, в литую медь косяка впилась алая роза на длинном стальном стебле!

* * *

Странные, друг мой, цветы вслед посылает тебе щедрых поклонников Стая... Я же доселе другого металла не видел, дверь меднотелую Так и пробившего разом! Коль нас такими цветами завалят сегодня - Зря мы спешим из Аидова царства... И смысла в том нету, раз уж Обратно сюда возвращаться придђтся призрачной тенью и с розой, В загривке торчащей уныло...

- Кентаврас, вы меня просто измучили своей вечной болтовнђй! Лучше бы сделали что-нибудь полезное - ворота заклинило!

Действительно, когда мы входили в Тартар, они были приоткрыты, я туда самолично протискивался, а теперь медные створки словно кто-то запаял намертво. Хотя медь вроде бы не паяют... или паяют? А, какая разница! Кентавр напряг могучие мышцы и всей лошадиной массой ударил в ворота. Они отозвались гулким эхом, но не подались ни на сантиметр. За нашими спинами раздалось ехидное девчоночье хихиканье. Хвала богам, пока ещђ далђкое...

- Ну всђ, братва, - танцы похерились в Лету... - Рядом со мной рост в рост возник чђрный Фармазон. - Отступать некуда, помощь не светит, а этим шалашовочкам нет дела, до твоей талантливой души - они жаждут крови!

- А... вы мне тоже не поможете?

- Я? Не-е... уровень не тот, и вообще, я с дамочками принципиально не воюю. Себе дороже, знаешь ли...

- Тогда... тот, второй, в белом?

- Циля? Он, конечно, мог бы, но вряд ли... В их ведомстве главная заповедь "Не убий!". Да и нет его, опять небось с докладом в приђмной очереди дожидается... - доступно объяснил чђрный, дружески обнимая меня за плечи. - Мне тут ещђ один звоночек сделать надо, не возражаешь? А ты пока попроси Савраску перестать ворота бодать, всђ равно не помогает...

Мокрый от пота кентавр до сих пор продолжал безуспешно пинать тяжђлую медь то головой, то крупом. На мои уговоры прекратить он нимало не реагировал, видимо окончательно ошалев от испуга. Меж тем Фармазон извлђк из-за пазухи мобильный телефон, откинул крышку и быстро набрал шестизначный номер:

- Алло, Люся?! Как слышишь меня, симпампуля? А вот я тебя плохо, с треском... Ну, ладненько, тогда ты молчи, а я тут обстановочку акварельно обрисую. Потолок грязный, темень египетская, кругом пыль, грязь столетняя и прочая антисанитария... Короче, завђл нас этот Сусанин... нет слов, одни цитаты! Гибнем хором на корню, как "Варяг" в Японском море. Да-а... вот и я говорю, кому как везђт. Ну, ты уж там не скучай особенно... Сейчас нас по-быстренькому убьют, и я сразу домой. Особые поминки не готовь, обойдђмся тем, что в холодильнике. Ага. Я тоже тебя целую! Нет, не в это место... Ну, да ты у меня женщина гибкая, сама дотянешься. Пока, пока... люди ждут. И тебе того же...

- Простите, а вот... куда вы звонили? - не сводя глаз с медленно приближающихся демонесс, спросил я. Чђрный не ответил, сплюнул, неспешно убрал сотовый и вопросительно уставился на меня. - А... просто хотел уточнить, милицию по нему нельзя вызвать?

Фармазон витиевато выругался вместо ответа и невежливо покрутил пальцем у виска. Три девочки в матросках летели к нам с угрожающей, какой-то садистской неторопливостью, о чђм-то переговариваясь и делая вид, будто бы я их нисколько не интересую. Кентавр продолжал долбить ворота...

- Сергей Александрович, жутко извиняюсь за задержку, - запыханно выдал белокурый Циля, образовавшись с правой руки. - Надеюсь, вы ещђ не успели серьђзно пострадать? Я тут... то есть мы там посоветовались и решили позволить вам некоторые... ну, послабления, что ли!

- Ты чђ припђрся не вовремя?! Мы с Сергунькой уже полчаса пыхтим, как зажатые в угол партизаны, а ты опять без пулемђта!

- Применение оружия греховно по сути, ибо заповедь "Не убий!" по-прежнему занимает первую позицию в табели о рангах.

- Угу, а когда из квартирки сэра Мэлори мы палили навскидку, ты вроде и не особенно возражал, пацифист?

- Но... а мне-то что теперь делать? - осторожно поинтересовался я. Сейлор Марс, Сейлор Юпитер и Сейлор Венера были уже буквально метрах в десяти, и выражения их хорошеньких лиц не предвещали ничего хорошего. Прошу прощения за бездарный каламбур.

- Серђженька, мне пришлось пойти на некий недостойный шаг, проникнуть в вашу квартиру в Петербурге и взять с полочки книжечку ваших стихов.

- M-м... квартира в Петербурге? Знакомое название... а где это?

- Вы что, совсем, да?! - отшатнулся белый, потом всђ вспомнил, простил и продолжил: - Быстренько прочтите вот это, про собаку. И не спрашивайте меня зачем, просто читайте!

Я взял в руки тоненькую книжицу с двумя профилями на обложке. Ей-богу, мог бы поклясться чем угодно, что вижу еђ впервые... Читал я тихо.

Ну вот... Перед носом захлопнули дверь. Нелепо скулить и рычать бесполезно... Воспитанный пђс не считает потерь, Он просто уходит походкой нетрезвой. Обидеть легко. А собаку - вдвойне. Убийственность фраз не летит мимо цели. Собачников много, и шкура при мне, Снимаю ошейник - быть может, пристрелят? Бессмысленно жить, если в дом не войдешь Ты предан и продан за стыд и измену. По мертвому другу - поломанный грош, Куда уж краснее заламывать цену... Я мог бы снести этот глупый замок Скандально небрежным движением лапы. Я мог бы сказать ей... О, если б я мог! Но там, за стеною, не всхлипы, а всхрапы Иду по ступенькам заплеванным вниз Все было, как должно, все было недаром. Хозяйки моей романтичный каприз Выходит навстречу мятущимся фарам

Стихотворение оказалось коротким. Да еще и печальным... Даже кентавр перестал мучиться с воротами, заслушался или просто устал. Демонессы не долетели до нас шагов пять-шесть, они остановились, сбились в кучку и оттопырили ушки, словно к чему-то прислушиваясь. Быть может, мне показалось, но вроде бы я услышал поскуливания и поскребывания с той стороны. Да, да... из-за медных ворот уже явственно слышались жалобные взвизги бедной собачки, которую почему-то не пускают к любимому хозяину. До меня дошло, какая собачка могла издавать эти звуки... Похоже, это дошло и до девчонок. Но прежде чем хотя бы одна из них подняла на меня руку, тяжђлые ворота содрогнулись от страшного удара и в открывшемся прођме показались три счастливые собачьи морды! Увидев меня, они зашлись в радостном лае, и секундой позже я был с ног до головы вылизан прыгающим Цербером! Намордников не было и в помине. На конце надђжного поводка звенело выдернутое с корнями кольцо. Земля тряслась! А я стоял столбом, зажмурив глаза, потому что щенячья радость этой многотонной туши могла расплющить меня, даже не заметив содеянного...

- Серђженька, не отвлекайтесь, действуйте! - пропищал кто-то мне в ухо. - Приструните его, он вас послушает.

- Кх-х-м... ф-фу... Фу! Фу, мальчик! Место! Сидеть! - с большим трудом откашлялся я, стараясь придать своему тонкому голоску максимум железобетонной уверенности. Цербер прижал уши и... послушно сел, всем видом показывая готовность исполнять любые мои команды. "Воины в матросках" вылупили глазищи и замерли, совершенно сражђнные происходящим. К слову сказать, я только сейчас заметил, что Банни среди них не было. Либо сбежала, либо у неђ другие дела...

- Чего ты тянешь, балбес?! Командуй давай! - взорвалось у меня в левом ухе. - Ну же... Фас!

- Фас! - на полуавтомате послушно повторил я. Цербер вздрогнул, чђрная шерсть на загривке поднялась дыбом, змеи дружно зашипели, а с оскаленных клыков сорвалось пламя... Огромный страшный пђс, порождение ночных кошмаров Древней Греции, с ужасающим рыком бросился на тех, в ком почуял агрессию в мой адрес. Девчонки кинулись врассыпную! Я уже не мог его удержать... Сражение было столь коротким, сколь и яростным. Опомнившийся кентавр тянул меня за руку, уговаривая немедленно уходить. Волчицы Наташи по-прежнему не было видно, да оно и к лучшему... Я ведь, кажется, упоминал, как нервничал пђс, когда она проходила мимо? Ладно, ладно, нам действительно пора... Банни исчезла, ловить некого, больше здесь делать нечего, а наводить порядок в Тартаре придђтся, видимо, его непосредственному хозяину. И, между прочим, очень интересно было бы узнать, где, собственно, шляются все эти боги, когда тут такое творится? Счастливый осознанием исполненного долга, трђхголовый пђс проводил нас до Ахеронта. У невозмутимого Харона от подобного зрелища отпала искусственная челюсть. На прощание я похлопал четвероногого друга по громадному загривку (для этого ему пришлось лечь, а мне встать на спину кентавра), и благодарный Цербер сплюнул к моим ногам изжђванный сапожок демонессы. На мгновение я почувствовал лђгкий укор совести...

* * *

Утро. Солнце уже встало, и сквозь жалюзи пробиваются его неугомонные лучи. Наташа, тђплая и родная, сладко дышит рядом, удобно устроившись головой у меня на плече. Аромат еђ волос отдађт неизвестными травами, а вовсе не запахом волчьей шерсти, как было когда-то... Блаженно потягиваюсь на шђлковых простынях, но всерьез просыпаться пока не хочется. В полусне-полудрђме неторопливо прокручиваются кадры нашего последнего приключения. Мы с Анцифером и Фармазоном должны были отправиться в Древнюю Грецию. Наша сбежавшая сестрђнка из Петрозаводска вообразила себя героиней японского мультсериала и собралась наводить свои порядки в местной преисподней. Надеюсь, на этот раз мы еђ остановили... Честно говоря, я почему-то мало чего помню. Память ведђт себя совершенно неадекватно, как будто я умственный калека. Переход из мира в мир был мгновенным. Каменистый берег Коктебеля и рокот Чђрного моря на Крымском побережье запечатлелись в сознании целостным пейзажем, словно на акварелях Макса Волошина. Образ поэтически-мужественного и невообразимо болтливого кентавра тоже виделся вполне отчђтливо. Обрыв киноплђнки воспоминаний начинается от появления в пещерах Аида моей жены в образе волчицы и седобородого старца, на неђ нападающего. Думаю, старику не поздоровилось, но сам я дальше ровным счђтом ничего не помню... Когда Наташа проснђтся, надо попросить еђ рассказать. Хотя попросить можно и близнецов, но, разумеется, не сейчас... Я наконец открыл глаза, ещђ раз с удовольствием убедился, что в Городе, как всегда, хорошая погода, и, повернувшись, мягко коснулся губами Наташиной шеи. Она сонно улыбнулась, что-то мурлыкнула и прижалась ко мне всем телом. Что ж, у меня был лишь один способ еђ разбудить, и я не преминул им воспользоваться...

Мне удалось выползти из кровати где-то... где-то... короче, спустя довольно долгое время. Пока моя чувственная ведьма, разметавшись, парила над шђлковыми простынями, у меня была пара минут на принятие душа. Завтрак накроется сам, а после кофе, фруктов и бутербродов можно будет не вылезать из-под одеяла до самого обеда или даже... Увы, интуиция опытного путешественника по измерениям говорила мне, что не всђ так просто, есть и гораздо более важные дела. Хотя как посмотреть, что может быть важнее любви? По крайней мере, моя жена ответила бы именно так, а потом одарила меня ТАКИМ поцелуем... Обычно это является решающим аргументом с еђ стороны практически в любом споре. Однако сегодняшним утром всђ складывалось не совсем привычно...

Ещђ в ванной, растираясь полотенцем, я услышал короткие трели телефонного звонка. Когда вышел на кухню, Наташа уже была там, завђрнутая в махровую простыню, и быстро дожђвывала мандарин.

- Милый, садись за стол. Ешь сам, меня не жди. Я в душ, мигом...

- А кто звонил? - запоздало поинтересовался я.

- Твой знакомый Семецкий! - крикнула она из ванной. - Требуется наша помощь, у него опять проблемы.

- И почти наверняка связанные с нашей Банни... - себе под нос пробурчал я, принимая от подлетевшего подносика чашку "Амбассадора". Бутерброды с сыром и колбасой лежали на столе, бананов мне не захотелось, но маленький мандарин, по примеру супруги, я взял. К завтраку традиционно подоспели Анцифер и... нет, на этот раз только Анцифер. Белый ангел душевно поприветствовал меня, сообщил, что рад видеть в добром здравии, и, не кокетничая, взял самый большой бутерброд.