Чтение 6–й страницы книги ~Алмазные нервы~

слегка скошенных к переносице зеленых глаз. На приеме у Джулиуса Макбреннера
Третьего Раис весь вечер хлебал шампанское, в огромных количествах пожирал
креветочные крекеры и тосты с икрой, а к полуночи нарезался и был унесен
прислугой в комнату для отдыха Тут же какой-то тип с желчным лицом
искусствоведа принялся рассказывать вполголоса - так, чтобы сохранялась
видимость тайны, но слышали все присутствующие - о том, что вместо глаз у
Раиса супердорогие заказные сканеры, которые позволяют видеть недоступное
большинству людей. Может, и так. Что до меня, то подобную белиберду я могу
нарисовать и сам, причем десятка три за вечер... Но я не Раис.

Поэтому, видимо, Раис сейчас и хлещет шампус на очередной вечеринке, а я
сижу здесь и жду, когда меня прикончат. А может, и нет.

Появился парень в голубом комбинезоне со знаком кибера на груди. Он
принес поднос, на котором я с удивлением обнаружил настоящего лангуста, К
лангусту прилагался овощной салат, несколько кусочков черного хлеба, бутылка
"шардонне", тут же дымился горячий кофейник и лежали на блюдце булочки.

- Благодарю, - сказал я киберу. Тот ничего не ответил, поставил поднос на
столик и удалился.

Полагающегося к лангусту набора вилочек мне не дали, я разодрал его
просто руками. В конце концов, меня никто не видел, а если и видел, тоже
ничего.

Когда я допил кофе, то почувствовал, что все не так уж плохо. Вот теперь
можно полежать, покурить и подумать.

Закурив сигарету, я посмотрел, куда стряхнуть пепел. Вакуумной пепельницы
ни в столике, ни в подлокотниках кресел не обнаружилось, и я в конце концов
стряхнул его прямо на пол. Пусть Ягер убирает.

Значит, так. Мотоциклисты и парни Ягера - разные команды. Те работали
слишком по-дурацки, а ягеровцы - просто идеально. Совпадение.

Кому же я так насолил? И что такое происходит в Москве, если меня
изолировали на несколько дней? О моей поездке почти никто не знал. Ласточка,
Шептун, возможно, кто-то из людей Шептуна...

С этими мыслями, так ничего и не придумав, я уснул.

В гостях у Ягера я просидел почти три дня. Прочел несколько умных книг,
которые не читал раньше, питался достаточно вкусно и разнообразно, дважды
беседовал с самим хозяином - об искусстве, хитростях рыбалки, политике и
истории. А отпустили меня совершенно неожиданно - пришел кибер в голубом,
завязал глаза. Меня вывезли куда-то за город и выпустили. Моя машина стояла
тут же, ключи торчали на месте, бак полный. Приключение, черт побери...
Квест.

Я постоял немного, сел в машину и поехал в Москву.

Приехав в столицу, я попал с корабля на бал. Не успел я помыться с дороги
и перекусить, как меня нашел кто-то из распорядителей Дома журналистов. По
голосу я его не узнал, - видно, новичок. Он с трепетом в голосе поведал мне,
что сегодня состоится интереснейшая пресс-конференция с участием первых лиц,
любопытно поприсутствовать.

Я поблагодарил за приглашение и решил съездить. Отсутствие в столице даже
несколько дней сильно сказывается: кого-то за это время кокнули, кто-то
спустился с небес на землю, цены поменялись... Нелишне.

Пресс-конференция в Доме журналистов была назначена на 19.30. Я пришел
вовремя: закуток для ай-джей, отведенный слева от подиума, был еще не
заполнен. Усевшись в первом ряду, я подключился к внутренней
корреспондентской сети и принялся оглядываться в поисках знакомых.

- Привет! - сказал Соколов из "Комсомолки". Он был облачен в свой
традиционный клетчатый жилет.

- Здорово, - сказал я, пожимая ему руку. - Чего ждем?

- Ничего. Стандартная конфа со стандартными вопросами-ответами. Боремся,
принимаем меры, законность восторжествует...

- Никаких сенсаций?

- По крайней мере, наши источники молчат. Ты ж не думаешь, что Борецкий
застрелится прямо перед микрофоном?

Я так не думал. Мы с Соколовым принялись судачить о последних новостях,
политике Германии на Ближнем Востоке и перестановках в федеральных
структурах.

Зал между тем заполнялся журналистами, телевизионщики расставляли свои
камеры. Пресс-конференция все-таки вызвала значительный интерес, судя по
прибывшим представителям практически всех международных информационных
агентств.

Наконец появились сами виновники суеты. Они сели рядком: медведеподобный
министр внутренних дел Борецкий, начальник ТехКонтроля города Гостев,
начальник МУРа Комарченко и спецпомощник президента Корень Дмитрий
Александрович. От американцев - человек в штатском по фамилии Гиззонер и
тучный полковник Брамс, которого я немного знал по работе в Брюсселе.
Насколько я помню, чего-то там этот Брамс напортачил во время датского
инцидента, вот и сослали в Россию. В деревню, к тетке, в глушь... Саратова,
правда, больше нет, так что Грибоедов безнадежно устарел.

От немцев за столом сидели знакомые все лица: герр Людвиг Обермайер и
вечный живчик Отто Ортнер, с которым ой сколько пивка попили мы в
гамбургских погребках... Отто, естественно, сделал вид, что не узнал меня; я
ответил тем же.

- Уважаемые коллеги! - сказал пресс-секретарь Дома журналистов Федюнин,
поводя бородою. - На нашей пресс-конференции, посвященной проблемам борьбы с
контрабандой наркотиков и кибертехники, присутствуют...

Он стал зачитывать список, представляемые вяло привставали.

- Вам на руки роздан краткий пресс-релиз, отражающий итоги работы
федеральных ведомств за последний квартал, - сказал наконец Федюнин.

Я хотел возразить, что мне ничего не дали, но миловидная девушка тут же
сунула мне через плечо печатную бумажку. Я положил ее в карман пиджака, не
читая, и правильно сделал, потому что отвлекся бы и не увидел самого
интересного.

За столом воздвигся министр. Борецкий исподлобья оглядел большую
аудиторию, открыл рот и...

В первом ряду поднялся человек с ярким бэй-джем CNN на жилетке. В руке он
держал портативную камеру, и торчавшие сзади телевизионщики возроптали,
потому что он перекрывал обзор, но тут же всем стало не до обзора - камера
выплюнула в сторону Борецкого бесшумный сполох белого огня.

Лазерный метатель, подумал я, машинально пригибаясь, - впрочем, так,
чтобы не терять из виду происходящее в зале. Скорее всего, японская модель,
очень уж маленький... "Тошиба" или господина Мацушиты творение.

Естественно, Борецкого смело, он ничего и сказать не успел. Человек с
бэйджем повел метателем влево, срезая тупо смотревших на него Федюнина,
американцев, немцев... Наши не сплоховали: Гостев уже катился в сторону, за
пластиковую кулису, а муровец Комарченко припал за столом и тащил из-за
пазухи пистолет или что там у него было. Спецпомощник президента заорал
дурным голосом и тем самым помог - стрелявший отвлекся на него, походя снес
голову лучом, но тут из-за стола, как черт из коробочки, выскочил Комарченко
и точно, как в тире, выпустил в человека с бэйджем очередь. Шестнадцать
пуль. Судя по характерному выхлопу - с реактивным усилением. Из-за кулисы
метнулся и Гостев, но огня открывать уже не стал.

Стрелка отбросило назад, на разбегавшихся репортеров. Он перевернул пару
камер на треногах и завалился между кресел. Метатель косо ударил в потолок -
шваркнула штукатурка - и затих

Зал приглушенно гудел: журналисты ломились в две неширокие двери, служба
безопасности пыталась навести порядок, а Комарченко запихивал пистолет в
кобуру и орал, перекрывая общий шум: - Охрана! Не стойте как пидорасы!
Обыскать всех, никого не выпускать!

Появились медики, почему-то бросились сначала к убитому стрелку, но их
переадресовали. Хотя чего там смотреть - метатель есть метатель... Участники
пресс-конференции тихо дымились, разбросанные по подиуму, на столе жарко
горели, чадя, какие-то бумаги.

Бедный Отто. Но как же удалось метатель-то пронести?

- Ты что сидишь?! - рявкнул в самое ухо Соколов. - Тикаем! Тут пожарная
лестница есть, там стеречь не будут!

Бежать мне было в принципе не от кого - ну обыщут, допросят да и
отпустят. Но я, не особенно понимая цель бегства, помчался вслед за
Соколовым. За нами устремился некий щуплый тип - кажется, из "Game.exe" - но
споткнулся на ступеньках и отстал.

- Бегом, бегом! - шипел Соколов, не оглядываясь. - Налево давай!

Мы проскочили мрачную зашторенную комнату, потом коридор, заставленный
старой офисной мебелью, и оказались у большого окна. Соколов схватил стул и
разбил стекло.

- Полезай первый, - велел он.

Я глянул вниз: третий этаж, вполне крепкая пожарная лестница... Можно и
спрыгнуть, но к чему? И я полез, цепляясь за поржавевшие прутья.

И едва не прогадал.

Зачем я посмотрел вверх? Черт его знает. Но если бы не посмотрел, не
увидел бы целящее мне в голову черное жерло маленького пистолетика. Модель
угадывать я за отсутствием времени не стал, только отшатнулся в сторону и
выпустил перекладину из рук.

Упал я удачно, слегка присев и стукнувшись задницей об асфальт. Зашипев
от боли, бросился бежать в проем между складами. Выскочил во дворик,
распугал стайку бродячих собак, пробежал через арку и успокоился, едва не
налетев на милицейский вездеход. Теперь метаться было не с руки.

Я чинно прошел мимо патруля. Это оказались молодые волченята, в новеньких
комбинезонах, с блестящими бляхами и воронеными "калашами". Подозрений я у
них не вызвал, к тому же приветливо улыбнулся.

Автомобиль, припаркованный возле Дома журналистов, оставался
недосягаемым, и я направился к станции монорельса "Завод "Литий". Ячеистый
коробок станции был до непрозрачности изрисован граффити; внутри на
скамеечках ожидали монорельс две старушки с собачками и группа подростков,