даже будто бы хорошей прохладой от нее веяло, словно от речки в знойный
день, и вообще впечатление она производила очень и очень симпатичное.
Только сообщить-то она мало что могла.
его на Первое мая поехать за город. Ну, просто встретила его незадолго до
праздников, спросила, где он праздники проведет, он ответил, что еще не
думал над этим, вот она и пригласила. Слыхала, что у него в личном вопросе
возникли осложнения, а в таких случаях всегда лучше отвлечься, и они очень
хорошо съездили, и компания была хорошая, все свои ребята и девчата. Нет,
не в том смысле, что все из института, но вообще компания подобралась
вполне подходящая. Кто был из эксплуатационников? Да почти все, кроме тех,
что в отпуске... Галя Смирнова в декретном, Павлик Ковальчук перед самым
праздником поехал в Ялту, скоро уже вернется... А остальные вроде все были.
ничего общего... Ну, понимаете, Рая - она работает в парикмахерской, рядом
с институтом, - вон там, на углу Гоголевской, и наши девочки все к ней
причесываться бегают, вот ее и пригласили на праздники. Она вообще-то
симпатичная. А она пришла со своим парнем, ну, элементарно. Зовут его,
кажется, Роберт. Нет, на Раджа Капура он ни чуточни. Да вот, сами
посмотрите, совсем забыла, Петя же нас всех сфотографировал! Вот они. Рая
и ее парень, у дерева стоят, правда, он неудачно получился, в профиль, и
смеется, но все же... Ну да, это Аркадий, а это я, правильно. Почему
Аркадий стоит рядом с Робертом? Ой, да просто случайно!
сделанную фотографию. О Роберте действительно трудно судить по фотографии,
зато Рая вышла отчетливо, ее сразу можно будет узнать. У Аркадия Левицкого
улыбка прямо ослепительная и совершенно беззаботная - даже не подумаешь,
что у него какие-то переживания были...
Линьков.
спросил Линьков.
покраснев, сказала Лера. - А помимо института, мы не встречались, потому
что он был очень занят, все вечера в лаборатории сидел... Думаете, это он
сочинял сказочки, чтобы от меня отвязаться? - спросила она чуть вызывающе.
- Так ничего подобного, сколько раз и я и другие наши проходили по вечерам
мимо института, столько раз и видели, что он у себя в лаборатории.
Линьков, понимая, что опять поступает бестактно.
заходить?
он ходил специально!
толком не узнал. А теперь через нее ничего не добудешь, придется поискать
другой источник информации..."
будет, пока все эти гипотезы не проверишь на практике, а между тем надо
работать в темпе, раз уж обещал Линькову все закончить к трем. Но
сосредоточиться мне было невероятно трудно, разговор с Линьковым снова
выбил меня из колен. Я все останавливался, задумывался, глазея то на
подоконник, где всегда стоял на круглом стеклянном подносе графин с водой,
то на диван.
острой боли и ужаса, как вчера, только печаль...
кофе. Да и бутерброд, пожалуй, не помешает: я ведь сегодня фактически не
завтракал - не до того было.
допить коньяк. Она даже поболтала для наглядности бутылкой - коньяку там и
вправду было на донышке. Я сказал, что, мол, спасибо, но сегодня жара
такая, прямо с утра, и вообще я не пью днем, да еще на работе, а вчера
просто нервы сдали.
вообще она уважает людей самостоятельных.
спросил я вдруг, даже не успев додумать этой внезапно мелькнувшей мысли.
в тот день, прямо с лица переменился, в точности как вы вчера. Глазами ни
на кого не глядит, все ему, видать, тошно... Да оно и понятно, чего уж
тут? Ну, выпил он пятьдесят граммов всего, больше никак не хотел. Немножко
вроде повеселел...
судебные медики могут так уж точно установить, выпил он спиртное в два
приема, с промежутком около часа, или всего однажды. Вот разве дозу легче
будет определить, тут ведь всего пятьдесят граммов, а для снотворного надо
было бы...
строго приказал я себе, входя в лабораторию. Но сосредоточиться было
по-прежнему трудно, и я пустил в ход такой трюк - начал оживленно
беседовать не то с собой, не то с хрононамерой и пультом, бормотал вслух,
комментируя свои действия,- это здорово помогает отключать все посторонние
мысли.
Мне почему-то всегда казалось, что он при всей своей умопомрачительной
красоте слегка глуповат и нуждается в пояснениях, иначе не сможет
нормально работать. "Сейчас нам с тобой знаешь, что предстоит? - спросил я
его. - Предстоит нам, как это обозначено в журнале, заняться серией
первой, координаты двадцать-двадцать... Ну, конечно, тебе и невдомек, что
двадцать-двадцать - это расстояние в сантиметрах от верхнего правого угла
камеры и что цифры эти обозначают положение, в котором следует поместить
перемещаемый объект. Так вот учти - я тебе это объяснил. Эх, чуть я не
забыл, ведь сначала нужно произвести контрольную проверку! Берем брусок, -
бормотал я, с ожесточением орудуя манипуляторами, и выводим этот
многострадальный брусок на самый центр хронокамеры".
поле и включил тумблер автоматического нарастания мощности. Пульт обиженно
и сердито заморгал разноцветными лампочками и тут же затих, успокоился -
это он достиг расчетного напряжения. Стрелки подползли к нужным делениям и
гордо застыли в сознании исполненного долга. Теперь слово за хронокамерой.
"Ах ты, умница, голубушка моя!" - бормотал я, наблюдая, как за ее толстым
стеклом расплывается, исчезает брусок вместе с подставной. Еще миг - ив
камере стало пусто, только призрачное зеленоватое сияние медленно гасло,
уползая в углы стеклянного куба.
несколько секунд - до минуты. Интересно все-таки было представлять себе,
что в данную минуту этот брусок находится вовсе не в данной минуте, а в
той, которая для меня еще только наступит через десять минут... но вместе
с тем сейчас (то есть, нет, не сейчас, а в том времени, которое "там"
отвечает моему "сейчас") он себе мирно покоится на подставке, и я (не этот
я, что здесь, а тот, который из меня будет через десять минут) смотрю на
него совершенно индифферентным взглядом: мол, видели мы такое, и не раз...
Я даже мог себе представить, о чем он размышляет, этот будущий Стружков Б.
Н"
том, что на его глазах совершается чудо науки и техники. А о том, сколько
раз он успеет провернуть тот брусок туда-обратно до прихода Линькова.
констатировал я, Стружков сиюминутный.
расползаться к ее углам, открывая а центре подставку с возлежащим на ней
бруском.
программу эксперимента, - откуда ни возьмись появился Линьков. Я посмотрел
на часы - всего 11.40! Линьков перехватил мой взгляд и извиняющимся тоном
сказал, что пока дела свои он закончил раньше, чем предполагал, и что
хотел бы подождать меня здесь, в лаборатории, если, конечно, его
присутствие мне не помешает. Я вежливо сказал: "Ну, что вы!" - но тут же
бросил расчеты и уставился на Линькова немигающим взглядом. Линьков
беспокойно заерзал на стуле и сказал:
выложил мне добытые сведения. Говорить, по-моему, вполне было чего, и я на
ходу пытался распределить новую информацию по клеточкам своей схемы. "Радж
Капур"
как-то связан с делом. Если это он был с эксплуатационниками на Первое