read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



- Только не пойди по ложному следу, - предупредил Доктор. - И не расстраивайся, но тебе до этого человека оч-чень далеко. Так вот, кроме того, в графе "особые отметки" я увидел странный знак. Там стояла большая и четкая буква "П". И вопросительный знак. И не будь я сенс, если всю книжку не прошивало насквозь едва-едва заметное, но так и не стершееся пятно. Тот, кто ставил этот знак, сделал это в страхе, да еще в каком! С полными штанами. И вообще, как я сейчас понимаю по некоторым признакам, этот файл часто брали в руки испуганные люди. Этого файла боялись, и очень. Разумеется, я начал потихоньку копать, что же это за "пэ-вопрос". Представь себе, чтобы найти ответ, понадобились годы!
- Подумаешь! - усмехнулся Мастер. - Тут полжизни сообразить не можешь, что с тобой происходит...
- Пока большевиков не поперли и система не рассыпалась, прояснять эту историю со Стальным Сердцем было попросту опасно, - продолжал Доктор. - Но я о ней помнил. А потом оказалось, что ее знают многие - это я, сидя на Базе, ничего не видел и не слышал. Да со мной и знаться не хотели! Продался гадам. Так ведь я им не за похлебку продался! И не за шкуру свою...
- Ну, потом-то тебе поверили, - сказал Мастер.
- Да, - грустно сказал Доктор. - Но только потом. А, ладно! Это я так, жалуюсь. И вообще, я об этом не думаю. Я совершил открытие, верно? Меня все зауважали. Да? Ну, вот и хорошо. Главное - я совершил локальное открытие. Никаких революций. Никакого всеобщего счастья! Я просто усовершенствовал то, что уже было. Нам разум дал стальные руки - крылья! - Доктор заглянул в рюмку. - Вот та сука, которая выдумала психотронную пушку - вот она действительно совершила революцию. Я убил бы ее, если бы знал, где найти.
- Так психотронные пушки все-таки существуют? - спросил Мастер. Глаза его сузились.
Доктор тяжело вздохнул.
- Ты из нее стреляешь иногда, - выдохнул он, отворачиваясь и сжимая кулаки.
Некоторое время Мастер сидел молча, разглядывая Доктора в упор. Потом взял рюмку, налил себе на самое донышко, выпил, закурил и сказал:
- А вот теперь, дорогой мой Доктор, кончаем врать и начинаем говорить только правду. Файлы... Как я понимаю, это были личные дела подопытных из знаменитой "Программы Детей". Так? А Стальное Сердце... Его настоящее имя случаем не Тимофей?
- Откуда ты... - пробормотал Доктор обескураженно.
- Оттуда, - невесело улыбнулся Мастер. - Судя по всему, именно оттуда. Но если я выжил, значит... Хм-м, как все интересно... Слушай, Док. Налей-ка ты себе полную. Заслужил.





*****




Процесс выгула осложняется тем, что



собаки этих пород часто крайне враждебно



относятся к другим собакам.

- Когда полосу сдаешь? - осведомился Гаршин, копаясь в ящиках стола.
- Завтра, - лениво сказала Таня, откидываясь в кресле и выпуская дым в потолок. - По графику.
Гаршин захлопнул средний ящик, потянул нижний, потом дернул, тихо выругался, и рванул изо всех сил. Стол затрясся, и Тане на колени спланировало несколько машинописных листов, обезображенных до полной неразборчивости гаршинской синей ручкой.
- Где-то здесь было... - бормотал Гаршин, что-то со скрипом раздирая. Появилось и уперлось в столешницу обтянутое застиранной джинсой колено. Стол нервно приплясывал, но не уступал.
- Э! - воскликнула Таня, выпрямляясь в кресле. - Начальник! Это что за материал?
- Какой? - спросил из-под стола Гаршин, продолжая рвать на себя.
- Вот этот!
- Не вижу, - сообщил Гаршин голосом честным, но излишне напряженным. Стол издал придушенный звук и наконец замер.
- Я повешусь, - горько сказала Таня, бросая листки обратно в кучу бумаги на столе. - Ты просто не понимаешь... не понимаешь, с каким трудом Кузя это добывал. Он втирался к ним в доверие почти год.
- Ерунда, - отрезал Гаршин, появляясь вновь в кресле редактора отдела. В кулаке он сжимал вырванную из зубов стола добычу - громадный толстый конверт. - Если входить в тему год, ничего путного уже не напишешь. Что Кузьмин и доказал своим материалом. Он стал принимать тему слишком близко к сердцу. А это уже не журналистика. Это литература.
- Если бы ты там был... - начала Таня, но Гаршин показал ей рукой - замолкни. Когда Гаршин переходил на жесты, это означало, что разговаривать на данную тему он просто не будет. Таня вздохнула.
- Не сутулься, - приказал Гаршин. - Я еще могу сутулиться, в мои годы и с моими заботами. И то, как видишь, хожу прямо и крест свой несу безропотно...
- Хочешь заодно и мой - до кучи? - поинтересовалась Таня, отворачиваясь, но плечи все-таки расправив. - В том смысле, что Кузю я к тебе пришлю, когда он спросит. Я в литературе мало понимаю. В отличие от вас, мэтр.
- Присылай, - согласился Гаршин, укладывая конверт поверх бумаг и припечатывая его сверху ладонью. - Я ему все объясню. Ты что, действительно не понимаешь, что материал слабый?
- Может, на твой взгляд он слабый. Ты такие материалы бракуешь каждый день. Но сначала-то ты их читаешь! И эта тема для тебя, конечно, уже пройденный этап. А подписчики ахнут! Они-то еще не в курсе...
- Сомневаюсь, что они ахнут, - желчно сказал Гаршин. - Скорее охнут. А в конце месяца подписка ухнет. А главный, между прочим, вчера именно этот вопрос поднял. И тоже ухнул - этим вопросом по моей голове. Было очень больно.
- За что? - удивилась Таня. _ Хвалил ведь две последние полосы.
- Вот то-то, что хвалил. А теперь посмотрел наш план и говорит, что перехвалил. Везде, говорит, одно и то же - страшилки для пугливых дамочек. Хочу, говорит, чтобы меня удивили. А если удивлять не можете тогда непонятно, зачем вообще газете "аномальная" полоса. Задача которой - удивлять и наводить на размышления...
Таня сникла. Она пыталась найти тему, которая могла бы всерьез удивить главного редактора.
- Его-то, чайника, удивить можно, - сказал пренебрежительно Гаршин, глядя на Таню сверху вниз и наблюдая, как у нее идет мыслительный процесс. - Вот ты подумай, как меня удивить. Это и будет тот уровень, на который следовало бы вывести и твою полосу и вообще все, что выдает наш дохлый отдел.
Таня затравленно посмотрела на Гаршина. Чем можно удивить этого прожженного журналюгу, тощего и некрасивого циника пятидесяти лет от роду, она точно не знала.
Гаршин рассматривал Таню, в который раз удивляясь, почему она внушает ему такие странные, почти отцовские чувства. Таня была барышня яркая, но на гаршинский вкус слишком крупная. Шатенка, волосы уложены в пышную гриву, вон хвост какой... умные зеленые глазищи, вообще очень привлекательное лицо. И фигура что надо, но рост как у манекенщицы. Таких Гаршин опасался, себе в этом не отдавая отчета. И жена у него была крохотная. А сын пошел в отца - длинный, тощий и нескладный, уже в шестнадцать обгоняющий папу в росте. Гаршин прижимал к столешнице конверт и думал сразу обо всех - о жене, сыне, Тане... Сейчас он конверт откроет и выпустит из него свору разъяренных псов.
Кем-то нужно пожертвовать. Конечно, Гаршин Татьяну любит, он фактически научил ее писать, он привык к ней, и именно ей передал бы свое кресло в случае возможного повышения. Конверт начал жечь руку, Гаршин ее убрал. "Кого-то нужно отдать. Пусть это будет она, а не я. У меня семья. Еще у меня язва. От этой проклятой работы, от этой бестолковой жизни. А у нее? Да ничего серьезного. Какой-нибудь богатенький мальчик, который гордится тем, какая у него красивая игрушка. Ну, родители... - при мысли о родителях Гаршин поежился. - Стоп! С какой стати я решил, что это так опасно? Она бывала уже в опасных местах, и ничего, обходилось. А здесь материал фактически заказной. Все! Они хотели женщину - они ее получат. А что они с ней будут делать, от нее зависит. Не маленькая". Он вдохнул побольше воздуха и представил себе, как разбегается и запросто прошибает лбом воображаемую стену.
Таня, оправившись от причиненного ей Гаршиным расстройства, ждала указаний. Отразившееся в глазах начальства смятение чувств она правильно увязала с содержимым конверта и теперь старалась пробуравить взглядом плотный картон. "В конверте явно бомба. Судя по размеру - фотографии. Давай, начальник, показывай, Ты-то знаешь, как удивлять. Ты еще при большевиках снежного человека ловил - и тебе ведь разрешали... А раз не поймал - значит и не было его. Такая вот сложная социальная функция у "аномального" репортера - зацепиться за бредовую идею и доказать народу одно из двух: да или нет. А то, что в обоих случаях тебе не верят... Издержка профессии".
- Так! - выдохнул Гаршин. - Нам поставлена задача удивлять и наводить на размышления. Я предлагаю эту установку выполнить, а лучше всего - перевыполнить. На сто процентов. Даже приказываю! - тут Гаршин внезапно сбавил набранные было обороты и кисло заключил: - Будем пугать. И наводить ужас...
- Не впервой, - утешила Таня. - Погоди, начальник, а почему это тет-а-тет?
- Потому что касается только нас с тобой. Считай это признанием твоего профессионализма. Здесь нужно будет сработать четко, оперативно и с холодной головой. Беллетристы вроде господина Кузьмина не справятся. И более того - пока не сдашь материал и не получишь мое "добро", никому ни слова. Ясно?
- Нет, - сказала Таня. Порядком обескураженно сказала.
- Поясняю. Срок - неделя, объем - сколько можешь. Возможно - полоса. А тема - вот...
Гаршин открыл конверт и передал Тане несколько фотографий. Таня машинально пересчитала их - пять. Картинка была неясная, вся в мелкой "крупе", снимали ночью, на плохо освещенной улице, вероятно - с большого удаления, "телевиком". И была эта картинка на всех листах одна и та же, только в развитии, в движении, ее "отстреляли" профессиональной камерой. Между кадрами было, наверное, по полсекунды - значит, всего на фотографиях поместилось не больше трех секунд действия. И действие это поглотило Таню с головой.
С одной стороны, на первой фотографии не было ничего сверхъестественного. Корма большой машины, явно джипа. Трое мужчин в зимней одежде, похожей на армейскую - пухлые куртки с широкими воротниками из искусственного меха. И глядящая прямо в объектив здоровенная лохматая псина.
В то же время, снимок кишел загадками. Там, где у нормального джипа имеется заднее колесо, у этого было два! Куртки мужчин, похожие на зимние танковые комбинезоны, обтягивала сложной конструкции портупея, вся увешанная плохо различимыми приспособлениями. А вот головной убор у каждого оказался свой: у одного что-то вроде шлемофона, у другого просто ушанка, у третьего - вязаная шапочка с легкомысленным помпоном. Мужчина в шлемофоне держал в руке длинный плоский футляр - почти как от электрогитары. И собака... На первый взгляд, ничего особенного. Таня легко поняла, что это за зверь. Но ростом этот зверь был побольше метра!
Следующая картинка. Собаки нет - только в нижнем обрезе торчит пышный, загнутый кверху хвост. Видимо, собака движется к оператору. Примите наши соболезнования... Мужчины стоят на месте. Тот, что в шапке, указывает рукой в объектив. Все-таки, отчаянные ребята фотограферы. Я бы са-амым краешком глаза посмотрела на такую компанию - и ножками, ножками...
Еще снимок. Почти без изменений. Хвоста уже не видно, мужчина в шлемофоне, кажется, раскрывает свой футляр.
Еще два снимка. Две фазы одного движения. Двое быстро смещаются вперед, а третий разворачивается к объективу, сжимая в руках диковинную штуку. Даже по тому, как он ее держит, ясно, что это оружие. Длинный прямоугольный ствол, какие-то рукоятки, выступ наподобие магазина, кажется, есть приклад. Таня сменила фотографию, и ей открылся первый снимок - оказывается, она уже пролистала всю пачку.
- Ну, как? - спросил Гаршин, пристально наблюдавший за Таниной реакцией.
Таня постаралась вести себя профессионально.
- Жалко, нет следующего кадра, - сказала она.
- Там белое пятно. Затвор открылся как раз в тот момент, когда эта штука, - Гаршин ткнул пальцем в оружие на снимке, - выпалила прямо в объектив.
- Кому это так повезло?
- Одному свободному художнику. Ты его не знаешь, он у нас почти не публиковался. Специалист по экстремальным съемкам. Давно охотился за этой милой компанией. И вот - отснял...
- Да-а, - протянула Таня глубокомысленно. - Это тебе не летающие тарелки.
- Точно, - подтвердил Гаршин. - Это симпатичные добрые ребята. И прелестная собачка.
- Собачка - кавказская овчарка. Только очень уж большая. Даже слишком. Весит, наверное, килограмм под сто.
- Откуда знаешь? - удивился Гаршин. - Кавказская?
- Всегда мечтала о собаке, - объяснила Таня, - да вот как-то не получилось. Лучше всего разбираются в собаках те, у кого их нет. А кавказы - вообще моя слабость.
- И этот пес, ты считаешь, чересчур велик?
- Трудно сказать. Большой. Но они бывают даже выше метра в холке. А так - сантиметров восемьдесят... девяносто. Меньше дога, например. Но рост здесь не главное. Это очень серьезные песики, начальник. Пай-мальчики таких не заводят.
- Ну, что ж, - сказал Гаршин. - С этой стороны ты подготовлена. Это хорошо. Я, например, собак побаиваюсь. А серьезных - особенно. Что еще заметила?
- Ничего, - Таня, снова перелистала снимки. Ей стало вдруг не по себе. "Да, будит воображение, ничего не скажешь. Собаки, которые сразу бросаются, и люди, которые без раздумий стреляют. И из чего, хотелось бы знать? И, главное - зачем?"
- В последнее время, - начал Гаршин издалека, - в нашем милом городке появилась одна интересная достопримечательность. Тебе машина эта не знакома?
- Какой-то джип... но я никогда таких не видела. У него ведь шесть колес, да? - спросила Таня, и Гаршин понял: она уверена, что я сейчас разгадаю ей все загадки. Он до боли сжал челюсти. "Хотел бы я сам понимать, в чем тут дело".
- Не знаю, куда ты смотришь на улице в ночное время...
- Я не хожу по улицам ночью, - сказала Таня. - Не имею такой опасной привычки.
- Прости, - смутился Гаршин. - В мое время молодежь была несколько беднее... и романтичнее. Оттого, наверное, что беднее. Да и гулять по ночам было, конечно, не так опасно, как сейчас. А ты заметила, что по всем сводкам, даже неофициальным, в последние три года уличная преступность снизилась? И в городе стало гораздо меньше нищих...
- Я заметила, что там страшно, - при этих словах Таню слегка передернуло. - Я просто физически ощущаю, что с наступлением темноты улицы затоплены страхом. А уж о подворотнях и говорить нечего. И раньше так страшно не было. Это, наверное, в нас самих. Мы до того напугались за прошлые годы, что стали трусливы.
- Ладно, - сказал Гаршин. - Отвлеклись. Так вот, милая моя опасливая сотрудница, довожу до вашего сведения. Машина эта действительно о шести колесах, и действительно это джип, и называется он "Рэйндж Ровер". Точнее это редкая модификация старого "Рэйндж Ровера", у которого в оригинале колес нормальное число. Особенность этого автомобиля применительно к Москве - в том, что днем ты его на улице не увидишь.
Таня пожала плечами. Мало ли, чего днем на улице нет.
- На это обратили внимание ночные извозчики, - продолжал Гаршин, - и от них информация прошла в нашу группу происшествий. А оттуда уже ко мне. Итак, факт номер раз: по ночам на улицах города появляются черные - все черные! - шестиколесные джипы, которые ездят быстро, даже нагло, и их никогда не останавливает милиция. Для себя еще отметим, что "Рэйндж" - машина дорогая, а уж такой и подавно. Их на заказ для арабских шейхов делали. Факт номер два: люди-то в машинах ездят, судя по снимкам... но вот только снимки отщелканы в момент, когда этих людей увидели впервые. Потому что стекла у машин то ли очень тонированные, то ли односторонней прозрачности, что тоже, согласись, любопытно. И факт номер три: у меня записаны номера этих самых машин. И задался я целью выяснить, а чьи же они такие. Номеров у меня четыре разных - значит и машин этих минимум четыре. Хотя их больше, наверное. Ты знаешь, какой у меня отличный источник в ментовке. На этот раз он меня долго мурыжил, а потом сказал, что номеров таких в природе не существует.
- Что же это за номера такие? - тихо спросила Таня.
- А нормальные московские номера. На машинах они вроде бы есть. А мой источник откопать их не смог. Пропущены они в милицейском компьютере, понимаешь?
- Круто, - сказала Таня. - Как я понимаю, это ты меня пугаешь. Допустим, я испугалась. А ужас наводить?
- Сооружу-ка я нам кофейку, - Гаршин потянулся к стенному шкафу. - А ужас будет, будет... Я тебе сказал, что это задание - признание твоего мастерства в нашем деле?
- Да, да, - кивнула Таня. - Давай, я чашки сполосну.
- Чистые вроде, - сказал Гаршин, выставляя на стол банку растворимого кофе, коробку с сахаром и чашки. Потом он нагнулся, и под столом зашипел не успевший остыть электрический чайник. После одного знаменательного пожара электронагревательные приборы были в редакции под строжайшим запретом. На случай внезапного обыска для чайника оборудовали специальную нишу в деревянном фальшборте, заслоняющем батарею отопления. Как в шпионских романах - с потайной дверцей, открывавшейся нажатием в строго определенном месте.
- Так вот, - продолжил Гаршин, добывая из стаканчика с карандашами и ручками чайную ложечку. - Тебе пора расти. Бегать за привидениями и восхищаться экстрасенсами - это для тебя уже детский уровень. Нужно брать покруче. В конце концов, слабакам и шизофреникам в аномальной журналистике не место. Место в ней умным, эрудированным, уравновешенным и самую малость стебанутым. Как раз таким, как мы с тобой. Но здесь, чует мое сердце, понадобится женская рука. Объяснить, почему?
- А то! - сказала Таня. - Туман же сплошной.
- Понимаешь, - Гаршин честно глядел Тане в глаза, - дело крайне непростое. Загадочные силы в нем замешаны. И силы эти странные попали в такую ситуацию, когда дальше отмалчиваться и прятаться им вредно. Того и гляди, мы напишем о них черт знает что. Куда удобнее взять нашего человека и рассказать ему ровно столько, сколько им выгодно. Плюс навернуть полкило лапши на каждое ухо. А грамотно организованные пи-ар* это в первую очередь грамотно подобранные уши для развешивания лапши. Смекаешь? СНОСКА____________________________________________________________ * Пи-ар (англ.) - паблик рилейшнс (public relations): комплекс мер по орагнизации общественного мнения. ______________________________________________________________
- Не маленькая! - почти всерьез надулась Таня.
- Очень хорошо, - кивнул Гаршин, бросая в чашки сахар. - Тогда должна понять, что если пойду я, они будут напряжены. Потом, меня кое-кто еще помнит по старым временам... А если явится девочка симпатичная, ресницами похлопает - вот, как у тебя это замечательно получается, - они и расслабятся. И лапши тебе, конечно, повесят на уши не по полкило, а по целому пуду. Но ты наверняка уловишь женской своей интуицией то, чего не замечу я. И уясни позицию: у газеты на них вроде как компромат, но они сами первые на нас вышли и сами заявили, что хотят все объяснить.... Понимаешь этику ситуации?
- Кто "они"? - спросила Таня. - Ты забыл сказать, кто они.
- Да? - удивился Гаршин. - Ну, а как ты себе это представляешь? Что я тебе скажу? Я что - знаю, что ли, кто они такие? Да я понятия не имею. Но судя по тому, что за человек мне позвонил... В общем, ты только напиши. А мировую известность я твоему материалу гарантирую. До тебя доходит или нет, что нам на крючок попалась настоящая спецслужба?
- Вскипело, начальник, - сказала Таня. И Гаршину ее тон показался не особенно дружелюбным.





*****




Тип высшей нервной деятельности



сильный-уравновешенный-спокойный. Хорошо



развита оборонительная реакция,



проявляющаяся в активной форме.



Характерны злобность и недоверие к



посторонним.

Тактический класс так и остался классом, только доску поменяли на дорогой многофункциональный экран. И сидели охотники за обыкновенными партами. В таких вещах Школу заставляли экономить. Она и так поедала слишком много денег.
Но проще один раз потратиться на Школу, чем позволить тварям беспрепятственно выходить в город.
Мастер сидел на столе, уперев ноги в батарею, и смотрел в окно. "Вторая" сыпалась по лестнице вниз, но даже сквозь ее страшный топот слышно было, что Боцман с Крюгером опять спорят. Пять минут назад они чуть не подрались - только грозный окрик Хунты удержал охотников от мордобоя.
- Ну? - спросил Мастер Зигмунда.
- А чего ты от меня, собственно, хочешь?! - разозлился вдруг Зигмунд. - Что я тебе скажу такого, чего ты сам не знаешь?
- Погоди, - Мастер зажмурился. - На полтона ниже, пожалуйста. И спокойненько мне ответь - что с людьми?
- А сам ты не знаешь? Охренели люди. Просто охренели, вот и все.
- Интересные термины использует психиатрия.
- Я не психиатр, - надулся Зигмунд. - Я психолог.
- А мне плевать, - с неожиданной злобой сказал Мастер. - Ты все равно больше не профессионал. У вас уже через три года простоя - дисквалификация. Но ты мог бы помочь. А ты не хочешь.
- Дубина... - вздохнул Зигмунд. - Чем я помогу, если ты не в состоянии грамотно поставить мне задачу? Ты меня даже обидеть грамотно - и то не можешь... Недоучка. Двоечник несчастный.
Мастер звонко клацнул зубами и отвернулся.
- Я не двоечник, - гордо объявил он, глядя в пол. - Я прогульщик. И у меня нет способностей к иностранным языкам и физкультуре.



Страницы: 1 2 3 4 5 [ 6 ] 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.