- Так его, болтуна... - одобрил экзекуцию Вернер.
Ива отпустила нос бомбардира и ухватила Фокса за воротник, чтобы не сбежал.
- Ты откуда его знаешь, Майк? - прошипела она Фоксу на ухо.
- А что? - шепотом удивился Фокс, растирая покрасневший нос. - Энди ходил
на "Фон Рее". Мы оба из первого экипажа Рашена. Только меня перед самым
Юпитером загнали на переподготовку. А Энди... Видела у него планку Сердца?
Вот так-то.
- А-а... - протянула Ива многозначительно, ничего толком не поняв.
Фокс распрямился, воткнул сигару в рот и упер руки в бока.
- На "Тушканчике" теперь просто уникальное общество, - сказал он в полный
голос. - Целых четыре Пурпурных Сердца и аж двое русских. Про нас еще песни
сложат. И легенды.
- А кто второй русский? - удивилась Ива.
- Да вон! - Фокс указал сигарой в сторону Вернера.
- Слушайте, Эндрю, он это серьезно? - не поверила Ива.
Вернер чем-то звонко щелкнул, с довольным видом подбросил на ладони
дефектный блок и задвинул на место контрольную панель. Небрежно швырнул
блок в сумку с инструментами, уселся на кресло верхом, сложил руки на
спинке и опустил на них подбородок. И посмотрел Иве прямо в глаза, да так,
что она впала в окончательное замешательство.
- А почему бы и нет? - спросил он.
- А-а... - в очередной раз сказала Ива.
- А фамилия у него такая для маскировки, - объяснил Фокс. - Чтобы не
приставали.
- Трепло, - усмехнулся Вернер. - Вы не слушайте Майка, капитан. Фамилия у
меня родная. Предки мои были из обрусевших немцев. И жили Вернеры в России
начиная с семнадцатого века и вплоть до самой Заварухи. И потом тоже
скрещивались только с чистокровными русскими. Так что я русский на сто
процентов. Как адмирал Рашен.
- Кстати, у Рашена тоже имя... - заметила Ива.
- Вполне русское, - не согласился Фокс. - Алекс Успен. Чем тебе не
нравится?
Вернер не удержался и прыснул.
- Что такое?! - возмутился Фокс. - Какого черта сегодня надо мной все
издеваются?! Одна ненормальная, за яйца хватает, другая за нос, теперь ты
еще...
- Адмирала Рашена зовут Oleg Uspensky, - сказал Вернер.
- Быть не может, - отмахнулся сигарой Фокс. - Фамилии на "ский" все
еврейские. Как у нашего Жан-Поля.
- Давайте посмотрим в штатном расписании, - предложила Ива, кладя руку на
контакты своего терминала. - Секундное дело. Пока Майк и вам нос не сломал.
Вы с ним поосторожнее, Эндрю. Он у нас тот еще задира.
- Ему не сломаешь, - хмыкнул Фокс и снова окутался клубами дыма. - Ну
давай, не тяни, делай запрос. На что спорим?
- Не будет запроса, - сказала Ива, глядя на монитор. Левой рукой она выбила
дробь на контактах, а правую сунула под пульт и вытащила ботинки.
- Ох, мама! - воскликнул Фокс. - Где моя обувь, вы, астронавты?! Никто не
видел мои башмаки?! Куда же я их... - и опрометью выскочил в коридор, чуть
не сбив с ног старпома Боровского.
Ива поспешно обувалась. Вернер со спокойной улыбкой смотрел, как на
обзорном экране растет приближающийся адмиральский катер.
- О, Жан-Поль! - обрадовался в коридоре Фокс. - Ты ведь еврей?!
- Ну... - хмуро ответил Боровский.
- Фамилии на "ский" все еврейские, ведь так?
- Слушай, ты, поц, - сказал Боровский. - Где твои ботинки?
- Виноват, - пробормотал Фокс и убежал по коридору.
Боровский вошел в рубку и остановился посредине, заложив руки за спину и
покачиваясь с пятки на носок.
- Бар-р-дак! - прорычал он, ни к кому специально не обращаясь.
Вернер подобрал сумку и встал.
- Контроль отражателей в норме, - доложил он.
- А, - сказал Боровский, как будто только что заметил Вернера. -
Здравствуйте, Эндрю. Хоть кто-то здесь в состоянии за что-то отвечать. И
что там было?
- Видимо, дефектный блок. Сейчас я его протестирую на своей машине и тогда
смогу дать полное заключение.
- На диверсию не похоже? - неожиданно спросил Боровский. Ива, услышав это,
подпрыгнула в кресле и обернулась.
- Не похоже, - ответил Вернер, ощутимо понизив голос. - А что?
- Да так, - Боровский неопределенно шевельнул бровью. - Пришел снизу
меморандум о профилактике возможного саботажа. Это, конечно, совершенно не
мое дело, но если бы меня спросили... Н-да. Вот я и спрашиваю - не похоже?
- Знаете, коммандер, - сказал Вернер без тени юмора в голосе. - По-моему, в
Адмиралтействе у кого-то поехала крыша. А вы - рады стараться.
- Ты сам-то когда из психушки вышел?! - окрысился Боровский.
- Да я там, может, и вовсе не был... - пробормотал Вернер обескуражено.
- А я - был, - веско сказал Боровский. - И многому там научился. Так что я
всегда помню, что на "сотках" до полутора тысяч деталей, отказ каждой из
которых приводит к потере боеспособности корабля. А еще я помню, что на
"Тушканчике" сто человек экипажа. И все основательно тронутые. Во главе с
психологом, которая только что хватала меня за яйца. Спрашивается - что ей
стоит отвинтить какую-нибудь елду на орудийной палубе и засунуть себе в...?
Может, "Тушканчик" без этой елды и не развалится, но...
- Раз вы такой ответственный, подарите ей вибратор, - посоветовал Вернер.
- Да у нее этих вибраторов два ящика. Не в том дело. Ты пойми меня
правильно, Эндрю. Мы с тобой здесь отвечаем за боеспособность. Только мы.
Ну, еще твои пятеро шлимазлов, но с них спросу никакого. А больше никто. Ни
Кенди, ни тем более этот толстожопый Фокс. Даже адмирал Рашен ни за что на
"Тушканчике" не отвечает. А вот спросить они могут. И с кого? С нас. Понял?
Так что давай, шевели мозгами. Тем более, ты русский.
Ива смотрела, как причаливает адмиральский катер, слушала бредовый разговор
за спиной и качала головой. С Вернером она была не согласна. Крыша ехала не
только у чиновников Адмиралтейства. На "Тушканчике" потихоньку сходили с
ума все. Не исключая старпома Боровского.
- Слушайте, Жан-Поль, - сказал Вернер. - Я вас понял. Все будет ОК. Только
вы не расстраивайтесь так.
- Я даже твоего личного дела не видел, - вдруг сказал Боровский с
непонятной тоской в голосе.
- А вам и не положено, - неожиданно жестко заметил Вернер.