выходу. С тоской и надеждой проводил я взглядом его широкую спину.
Экран связи медленно угас.
круг с черными цифрами и красными стрелками четко проецировался в
бледной лазури неба. До старта рейсовой ракеты "Земля-Луна" оставалось
сорок три минуты. А Лиды все не было. Неужели не придет? Вероятно, она
была права, когда вчера упорно отказывалась присутствовать при
сегодняшнем старте: "Это было бы слишком тяжело".
провожающих. Из всех стран съехались сюда ученые, астронавты,
инженеры, конструкторы межзвездных ракет, корреспонденты Всеобщей
Связи и просто энтузиасты освоения Космоса. Многие из них полетят
вслед за нами, чтобы на Главном Лунном космодроме наблюдать старт
первой гравитонной ракеты. Всемирный Научно-Технический Совет разрешил
столь массовый перелет на Луну лишь ввиду исключительности
предстоящего события: ведь это был первый полет к центру Галактики на
невиданной ракете, способной развить суперсветовую скорость. Предстоял
полет в такую грандиозную даль, по сравнению с которой все прежние
межзвездные экспедиции казались легкой загородной прогулкой.
там, где медленно катила свои воды воспетая в поколениях Волга, река
моего детства. И вдруг отчаянно заколотилось сердце: в этом мареве
возникла крохотная темная точка, на глазах превращаясь в машину. Это
она!.. Забыв обо всем на свете, я побежал навстречу Лиде.
лететь. Сказочный астролет, ожидающий нас где-то в Море Дождей,
померк, съежился, растворился в воздухе.
окаменел. Разве могут слова - этот условный код - передать все, что я
чувствовал тогда?
Лида.
родные глаза. Вероятно, она крепилась из последних сил. Как и раньше,
внешне она была спокойна, ее голос звучал ровно и твердо, но взгляд
был красноречивее слов.
значительное и важное для нас обоих, но, взглянув на Мировые Часы,
ужаснулся: до старта оставалось едва пять минут!
выглядывал Петр Михайлович и отчаянно жестикулировал, призывая меня на
место. Не выпуская Лидиной руки, я опрометью пустился бежать через
поле космодрома. От стремительного бега мы оба прерывисто дышали и не
могли вымолвить не слова. У корабля нас остановил дежурный, преградив
дорогу Лиде. Тревожно прогудела стартовая сирена. Тогда Лида
приблизила свое лицо к моему.
будет в живых, когда мы вернемся!" Потом уже, не думая ни о чем,
прильнул губами к ее теплой ладони.
моего плеча:
обнял меня.
кончено...
беспокойство.
одиночку пришлось бы лететь на Луну...
третий и последний раз мощно загудела стартовая сирена-автомат.
пилота:
вскоре приняла отчетливо сферическую форму, только не выпуклую, а
вогнутую. Все предметы на ней получили неясные, расплывчатые
очертания. Одновременно краем глаза я следил за экраном инверсного
проектора, преобразующего импульсы мощных радиолокаторов наземных
станций управления. На экране было видно, как наша лунная ракета
серебристо-голубой молнией скользнула по вечереющему небу Земли. Вот
она заметна уже в виде туманной звездочки: ее обшивка раскалилась
вследствие трения о воздух. Через несколько секунд звездочка померкла.
Астролет вырвался за пределы атмосферы, стал быстро охлаждаться и
меркнуть.
насыщался все более мощными басовитыми нотами, словно торжествуя
победу над косной силой земного тяготения. Свинцовая тяжесть
навалилась на плечи, вдавила в сиденье. Ни вздохнуть, ни пошевелить
рукой...
соседнем кресле и, полузакрыв глаза, наблюдал за мной. Его надутое
лицо показалось мне смешным. Насколько это было возможно, я постарался
принять необходимое (защитное, как говорят астронавты) положение и
смог, наконец, вздохнуть воздух. Спустя две минуты перегрузка исчезла:
ракета перешла на инерциальный полет, достигнув первой космической
скорости.
разговор, прерванный взлетом ракеты с космодрома. - Я даже не успел
как следует попрощаться с Лидой.
длиннейшей тирадой, из которой я понял только, что он, Самойлов,
никогда не взял бы меня в полет, если бы вовремя узнал, что я оставляю
на Земле такую чудесную девушку. Я опять хотел возразить ему, но он
сердито воскликнул:
помогать вести ракету вплоть до лунного космодрома. Пилот,
черноволосый молодой индус с орлиным взглядом, дружески кивнул мне
головой и указал глазами на кресло рядом. Я стал машинально следить за
точностью совпадения радиосигналов станции сопровождения с показаниями
приборов управления. Хотя мое бренное тело со скоростью пятнадцати
километров в секунду летело к Луне, сердце, мысли, чувства
возвращались на поле космодрома, к подножию стартовой эстакады. Там
осталась Лида. Я закрыл глаза и увидел ее - спокойную, мужественную, с
напряженной улыбкой на лице и затуманенным взглядом.
передает торжественную музыку, очевидно, в нашу честь. Впоследствии я
прочел очерк корреспондента Всеобщей Связи о нашем прибытии. Вот он:
Главного Лунного космодрома, место в котором ему любезно предложил
главный диспетчер. Прекрасные телевизионные установки позволяют мне
быть поистине вездесущим. Вот я переношусь в подлунный город.
космодрома, вбегая в зал, где собралось около ста человек, одетые в
тяжелые белые скафандры с прозрачными шлемами.
минут зал опустел. Подъемники вынесли ожидающих из подземного (вернее,
из подлунного) города на поверхность Моря Дождей. Это были инженеры,
техники, рабочие особой комиссии Всемирного Научно-Технического Совета
- наладчики, контролеры и инспекторы, готовившие гравитонный корабль
"Уранию" к полету.
выверяли, выстукивали, прощупывали излучениями всю сложную систему
ракеты - до последнего контакта, до последнего транзистора. Теперь они
с нетерпением ожидают прибытия с Земли отважных астронавтов.
глаз, расстилается пустынная, голая равнина Моря Дождей - "моря" без
всяких признаков влаги. Дно "моря" слагают темные горные породы. На
юго-востоке вздымаются черные громады Лунных Карпат со сверкающими
вершинами самых высоких пиков. С юго-запада, запада и юга равнину
окружают Апеннины, Кавказ, Альпы, образуя нечто вроде крепостного
Каменистый Артем
Березин Федор
Жюль Верн
Бажанов Олег
Никитин Юрий