странным. И вот он, безукоризненно честный и справедливый, с такой
ненавистью (неужели предвзято!) говорит о человеке... Нет, нет, Нолан не
может так.
говорите вы о нем так, что мне многое неясно. Ну, увлекается музыкой, ну
не в силах бросить ее, жалок в своем стремлении блистать и стяжать славу в
захудалых кабаках, но что же дьявольское в нем?
познать самое сокровенное в нем бывает не легко, конечно. Вот и Ваматр...
В науке... Знаете, в науке притворяться можно. В работах ученого редко
отражается его характер, чисто человеческие достоинства и недостатки. В
литературных произведениях можно лучше разглядеть, каков творец, что же
касается музыки, - я говорю, разумеется, не о ремесленниках, рабски
перепевающих чужое, я подразумеваю натуры творческие, - о, и в этом случае
произведение обнажает душу автора, и он почти никогда не может скрыть
таящееся в нем. Музыка с невероятной силой и совершенно своеобразно
воздействует на нас, способна передавать движения души исполнителя так,
как не передает и поэзия. Ваматр все же музыкант, но вот только творчество
его носит печать какого-то проклятия. Я сам видел, как в подвальчике
Марандини пьяная публика воспринимала его музыку. Возбужденные алкоголем,
эти люди выражали свои чувства бурно и бесконтрольно. Поначалу сумбурные
и, признаться, очень сильные его импровизации завладевали слушателями,
затем начинали сковывать их, но и они, опьяненные, старались вырваться
из-под злобной и отвратительной власти ваматровской музыки. При мне
здоровенный грузчик, только что ливший пьяные слезы, вдруг хватил
табуретом об стол и выбежал из харчевни. Матрос запустил в Ваматра
помидором; кто-то, изрыгая ругательства, шатаясь, уже продирался к выходу.
Беглецов становилось все больше. Здоровое начало жило в этих людях.
Бесхитростных, не извращенных, просто хвативших слишком много горя в жизни
и скрашивающих свою тяжкую долю спиртным. Не было в них испорченности,
которая заставляла бы тянуться к изуверским творениям Ваматра. Здоровый
инстинкт оберегал их от его колдовского творчества, и они бежали из
подвала. Трактир пустел. Кончалось это обычно тем, что хозяин, не желая
терять своих посетителей, отказывал Ваматру.
интересовавшем его больше всего - о _чужих_. Не терпелось узнать, что
удалось энтомологам, в какой мере они подкрепили гипотезу опытом. Словно
угадав мысли молодого ученого, Альберт Нолан продолжал:
Ваматра? Не удивляйтесь - она имеет отношение к тому, о чем вы прочли в
статье.
связано в какой-то адский узел, но, пожалуй, никто не знает, как именно
все это случилось. В том числе и Ваматр. Тогда, двенадцать лет назад...
Замечательное, неповторимое было время. Мы были молоды, полны надежд и
очень привязаны друг к другу. Все. Все четверо. Работали мы много, как
говорится, взахлеб. Каждый день нам приносил ни с чем не сравнимое счастье
- мы проникали в неведомое. А потом произошел раскол... Может быть, больше
всех виноват в этом я... Часто думается, а что, если бы я не ушел от них?
Случилось бы несчастье или нет?.. Если бы я был с ними в тот день...
Ваматр был. Играл на скрипке, когда они погибали...
рассматривая ползущего по стеблю горечавки жука. Желтый, перепоясанный
тремя сизо-стальными обручами, волосатый хищник беспокойно шевелил своими
большими мохнатыми сяжками. Он дополз до конца обломанного стебля и,
раскачиваясь на нем, уже расправив крылья, собирался взлететь. Теперь жук
был совсем близко от лица Нолана. Взлетев, Эминатус хиритус слепо помчался
бы на него. Нолан быстро, едва уловимым движением сбросил с цветка
насекомое и как-то виновато посмотрел на собеседника. Крэл не подал вида,
что заметил его отношение к желтому волосатику, и поспешил задать вопрос,
первый, пришедший на ум:
лаборатории. Жили скудно, безденежно и весело. Бичет и Ваматр начали
раньше, чем мы с Эльдой, на два-три года. Идея, собственно, принадлежала
Бичету. Он первый высказал предположение: насекомые - _чужие_. Нужно
сказать, поначалу никто, кроме Ваматра, не подхватил эту идею. Эльда даже
считалась противником ее, а Ваматр, с присущей ему страстностью и
отчаянием, начал работу и с тех пор не прекращает ее.
значительна его работа над протоксенусами. Насекомые обычно плохо
воспринимают красный цвет, хорошо различая остальные части спектра, вплоть
до ультрафиолетовой. Зная это, Ваматр предположил, что спектральный состав
излучения Звезды, согревающей породившую насекомых планету, отличается от
спектра нашего Солнца. Ваматр учел и другое - поразительную хладостойкость
насекомых - и поставил любопытные эксперименты...
Привычное, давно знакомое оказывалось необыденным.
захватывающих опытах Ваматра, который, создав условия, видимо близкие к
условиям неизвестной планеты, обрел необычайные возможности
экспериментировать с насекомыми. Крэл забыл обо всем, слушая Нолана. Вид у
него был словно у мальчишки, которому вдруг показали живого слона
величиной с чайник.
спросил Нолан.
него так, что Крэл сразу повзрослел и слон уже не казался ему таким
привлекательным.
чувствовалось не свойственное ему раздражение.
людей. Хороших и чистых. Затягивает порой настолько, что эти честные,
порядочные и восторженные молодые люди не задумываются о целях и
намерениях ваматров...
а потому ответил резче обычного:
воспитанному человеку, и он тут же продолжал мягче. - Мы с вами люди
разных поколений, Крэл, это верно. Вот для меня не безразлично, например,
кто автор той или иной книги. Бывает, прочтешь вещь, которая затронет
душу, - а это самое ценное в искусстве, - но потом случайно узнаешь, что
автор, оказывается, человек пакостный, и уже не можешь наслаждаться его
произведением. По крайней мере я не могу.
чтобы Крэл видел его лицо в этот момент.
шаги, внимательно слушая Нолана.
этого и началось нечто странное, загадочное. Нужно вам сказать, что
познакомил меня с Эльдой Ваматр. Он некрасив, а вот всегда нравился
женщинам. Очень многим. Но любил он только одну - Эльду. Ей он был
безразличен, и она не выносила его музыки. В первые же минуты знакомства
Эльда, улыбаясь, будто шутливо, а на самом деле опасливо спросила меня, не
играю ли я на скрипке. Я не играю на скрипке, я не играю ни на каком
инструменте, хотя люблю и ценю музыку. Пожалуй, именно в эти, самые первые
минуты мы оба и как-то сразу почувствовали, что такая встреча бывает одна
на миллион. Такая встреча - подарок судьбы, решающая судьбу обоих.
диковатая, помогла ему понять, что, познакомив нас, он окончательно
потерял Эльду. Ваматр еще боролся за нее, старался заслужить ее внимание,
благосклонность. Делал он это, нужно признаться, как джентльмен, но все
уже было решено. Не только в те первые мгновения встречи, а всем нашим
существом, слиянием порывов, мыслей, стремлений, чувств... Через несколько
месяцев мы отправились в свадебное путешествие. Оно было долгим и
безмятежным. Самая счастливая пора в нашей жизни. Кончилась она -
кончилось все. Неповторимое счастье наше, покой, а вскоре и жизнь Эльды...
Из путешествия она вернулась радостной, преисполненной творческих
замыслов, желания продолжать свою работу. Она не собиралась работать в
группе Ваматра, однако вскоре все изменилось. Вероятно, с того момента,
когда она впервые заглянула в глаза протоксенусов, выращенных за время
нашей поездки Ваматром. Она не только оставила свою тему, но, перейдя в
группу Ваматра, стала самой ярой сторонницей его идей. Всех. Эльда, Эльда.
Что же с ней случилось тогда?..
Эльде. Они стояли над озером, опершись на высокие перила купальни.
Наступил вечер, покалывающий горным холодком, а они и не вспомнили, что
пора возвращаться в пансионат. Слушая Нолана, Крэл понял, что годы не
унесли ничего и Нолан так и не смирился с потерей. Потеря Эльды показала
Шилова Юлия
Андреев Николай
Акунин Борис
Сапковский Анджей
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей