Я был приятно удивлен, когда узнал, что все это, по мнению Юсгора, имеет
отношение к силициевой загадке. Невозможно передать, с каким волнением я
принялся в то время штудировать (при помощи Юсгора) весь этот материал.
Каждый прочитанный листок будил мысли, одну загадочнее и рискованнее
другой. Документы заслуживали самого пристального внимания и вскоре
изучались не только нами, но и еще десятками людей, а многие и до сих пор
составляют предмет исследования, источник споров, смелых догадок.
легендой о Рокомо и Лавуме я понял и поверил, что только она могла
послужить толчком к началу интереснейших изысканий о загадочном периоде
древней истории Паутоо.
еще до катастрофы, в результате которой скрылся под водой остров Себату.
Все списки, с которыми знакомы паутоанские и европейские ученые, - это
только более или менее удачные записи изустных старинных преданий. Вот с
этими-то материалами и знакомил меня в тот вечер Юсгор. Читал он легенду
задушевно, немного напевно, мягко произнося слова и ритмично, едва уловимо
покачиваясь. Я то смотрел на его лицо, то закрывал глаза и представлял его
там, на родных островах, еще совсем юного, бредущего вместе с оборванными
странниками, отдыхающего на привалах, где какой-то иссушенный солнцем,
почти коричневый старец с горящими глазами проникновенно обращался к
окружавшим его соплеменникам:
тени пандана, не спеши, сними поклажу.
встречных расспроси и встречным расскажи о дорогах, уже пройденных людьми.
величии страны, выслушав, запомни, а случится, младшим расскажи.
древних, о любви бессмертной храбреца Рокомо и красавицы Лавумы.
все и нигде не находил ничего. В его неистовом сиянии исчезало даже то,
что появлялось, и не появлялось то, что должно было быть.
Вселенной, не мог познать даже самого себя и стал постепенно меркнуть.
уже остались только маленькие островки в океане мрака. Но там, где был
Свет и была Тьма, возникала Жизнь.
согревал Свет, давала прохладу Тьма, и Земля наполнилась жизнью. На Земле
то бушевал Огонь, сын Света, то заливала ее Вода, дочь Тьмы. Они всегда
враждовали между собой, и там, где они сражались, возникали Острова.
из древних видели, как родился священный остров Себату. Он вышел из пучины
Океана, одетый в роскошный зеленый наряд, и принес на себе людям кокосы и
таро, бататы и рис, манго и бананы. Его леса были наполнены зверем в
птицей, а вода, плескавшаяся вокруг него, кишела рыбой. Священный Себату
вскормил и одел Человека, в отсюда пошел Человек на другие острова и в
дальние страны и прославил величие и щедрость Рожденного Океаном.
Светящийся появился среди ночи, рассказывали об этом своим детям, и те -
своим, а самые мудрые из детей Паутоо записали сказания в священных книгах
храма.
начал освещать весь остров Себату, и в ночи стало так же светло, как днем.
Лучезарный шел к людям, окруженный царственной свитой. Деревья и травы
склонились долу перед его приходом, а звери и птицы укрылись в лесах,
траве и скалах.
вздыбился океан, и никто не знает, что творилось в ту ночь дальше.
немеркнущим взором, и люди поклонились ему и принесли цветы, и рыб, и
моллюсков. Люди построили храм Небесного Гостя, и жрецы молились ему,
призывая приносить людям счастье, давать обильный урожай и удачную охоту,
и Небесному Гостю служили красивейшие девушки Себату, и каждый год, когда
наступал праздник пришествия Света, ему в услужение посвящали новую
девушку.
нем говорится вот что.
красавицей Лавумой.
гордилась Лавума.
счастливые свадьбы. Но больше всех месяца Зорь ждали Рокомо и Лавума.
посвящена в вечное услужение божеству.
велико их горе.
вернется.
Небесного Гостя, когда его охраняют жрецы-воины в ночь пришествия Света.
чем в ночь пришествия Небесного Гостя. В ту ночь к храму пришел Рокомо в
окружении друзей своих - Молний.
Молниями.
но Лавума уже была посвящена Небесному Гостю. Она стояла в отсвете Молний,
и на прекрасном лице ее застыли скорбь и раскаяние. Всей душой своей она
потянулась к любимому, но все существо ее уже было отдано богу.
его обломки к ногам любимой.
прежнего, друзья Громы загрохотали раскатистее прежнего.
а в наступившем мраке засветилось разгневанное божество и поразило
влюбленных.
его сияющих потоков роща вокруг храма. И все живое превращалось в камень в
ту страшную ночь.
где курился священный дымок, не бушевало воинство рассерженного посланца
неба.
молиться. Дни и ночи курились фимиамы, и там, где благовонные дымки
касались божества, божество умиротворялось.
Мацумото Сэйте
Василенко Иван
Андреев Николай
Никитин Юрий
Суворов Виктор