Чтение 6–й страницы книги ~Тени под землей~

Когда-то молодой инженер Ярцев математически доказал возможность
создания нового аккумулятора очень большой емкости и предложил совершенно
новую систему.

Специальная лаборатория два года разрабатывала идею Ярцева. Результаты
оказались многообещающими. Легким и портативным аккумуляторам ученые
предсказывали огромное будущее.

Представьте себе бесшумные автомобили, мотоциклы. Зарядки такого
аккумулятора хватит на сотни километров пробега. Машины станут удивительно
просты и дешевы. Что может сравниться с надежностью электромотора? Будут
созданы крохотные двухместные автомобили, не тяжелее велосипеда. Его можно
ставить в прихожей и заряжать аккумулятор от электросети. Легкий
аккумулятор большой емкости - это мечта всех конструкторов. Можно было бы
построить спортивный самолет с электромотором - летающий мотоцикл.

Но все это оставалось пока только мечтой. Аккумуляторы Ярцева сами по
себе, без всякой нагрузки, разряжались через час. Запасать в них энергию -
это все равно что хранить воду в дырявом ведре. Ярцев ссорился с химиками,
ему казалось, что только они виноваты в повышенном саморазряде
аккумуляторов.

Валя не могла провести длительных измерений в аппарате, приходилось
каждый час бегать в аккумуляторную за свежими банками. Причем, как
правило, это бывало при самых ответственных измерениях. Например, когда
снималась какая-нибудь сложная кривая, Валя злилась и нервничала, поэтому
не случайно умолчала об ярцевских аккумуляторах.

Мне пришлось ее поправить.

- Попрошу вас, Валентина Николаевна, подробно написать в инструкции о
правилах пользования аккумуляторами Ярцева. Возьмите материалы из
двенадцатой лаборатории. Вам известно, что без этих аккумуляторов нельзя
было создать такого портативного прибора. Надо написать, что от
аккумуляторов столь большой емкости мы берем десятки киловатт мощности.

Конечно, не всякий поверит, что в ящике размером с фотоаппарат
заключены мощности чуть ли не целой радиовещательной станции. Правда, эта
радиостанция работает импульсами, то есть передавая свою энергию только в
краткие мгновения, но это как раз то, что нам и нужно.

- Машина идет, - с подчеркнутым спокойствием сказал Андрей.

Я отложил инструкцию и подошел к окну.

Вдали по дороге катилась "голубая капля". Это была экспериментальная
машина, которой часто пользовался директор. Тонкий прутик антенны дрожал и
пригибался от ветра.

- Я не знаю, стоит ли упоминать об аккумуляторах? - сказал Андрей,
нетерпеливо следя за машиной. - Но если о них писать в инструкции, -
говорил он уже Вале, - то убедительно прошу вас привести точные цифры,
емкость, напряжение... Причем без всяких эмпирических сравнений. Любая
техника требует точности, и этим, как мне кажется, не следует пренебрегать
даже в инструкции по эксплуатации прибора.

Я тут же согласился с Андреем. Валя повела плечами и ничего не ответила.

"Приказ есть приказ", как бы говорили ее слегка поджатые губы и
независимое, равнодушное выражение лица.

Однако я прекрасно понимал, она готова была выбросить ненавистные ей
аккумуляторы не только из инструкции, но даже из самого аппарата. Впрочем,
она, конечно, знала, что это невозможно, и не могла не оценивать по
достоинству хоть и несовершенные, но изумительные по выдумке аккумуляторы
Ярцева.

Машина подлетела к подъезду и остановилась.

- Точно, - заметил Андрей, взглянув на часы. - Он никогда не заставляет
себя ждать.

- Вероятно, учитывает особенности вашего характера, - съязвила Валя.

- Нет, просто он знает, что точность - один из элементов культуры.

Из громкоговорящего телефона послышался гудок.

- Он, - уверенно сказал Андрей.

Я подошел к телефону и назвал себя.

Из репродуктора мы услышали голос директора:

- Выполняю ваше желание, дорогие друзья. Если вам удобнее проводить
испытания в знакомых местах, то пожалуйста, не возражаю. Но помните, что
это первое практическое испытание вашей конструкции, где нужно определить
ее полезность и пока еще скрытые возможности. Думаю, что "Всевидящий
глаз", как вы называете свой аппарат, будет полезен строителям,
восстанавливающим город. План испытаний согласуйте с главным инженером.
Вылетите завтра в восемь ноль ноль.

"Испытания начинаются"

Пожалуй, так и следует назвать эту часть моего рассказа, где говорится
о начале опытов с нашим аппаратом. В угоду занимательности я мог бы
предложить и другие названия, например: "Часы бьют полночь", или "Человек
за дверью".

Они будут полностью соответствовать содержанию, так как всякой
таинственности - потом вы об этом узнаете - тут хоть отбавляй. Но я не
хочу выдумывать, поэтому рассказываю все, как было на самом деле.

Ранним утром мы вылетели из Москвы.

Под нами раскинулась желто-зеленая земля. Мы поднялись так высоко, что
казалось, будто наш скоростной самолет остановился в воздухе подобно
вертолету.

С такой высоты земля была совсем неинтересной. Города выглядели кучкой
детских кубиков, случайно забытых в пожелтевшей траве. Около кубиков я
заметил блестящую проволоку. Это была железная дорога. Сверкающий на
солнце кусок бутылочного стекла при внимательном рассмотрении становился
озером. Я долго разгадывал непонятный ребус: к проволоке почему-то
прицепился кусок ваты, он болтался на ветру и постепенно растягивался,
становясь прозрачным.

Потом только я догадался, что видел дым от паровоза.

Наскучило смотреть вниз. Пожалуй, я начал понимать Андрея, его
ненависть к ожиданию, и даже стал сочувствовать ему. Действительно
неприятное занятие - сидеть и ничего не делать, когда впереди столько
работы. Признаюсь по совести, меня тогда очень волновала эта
командировка... Что-то покажут наши аппараты?

Я не успел их как следует проверить. Только перед самым отлетом
пришлось немного походить по двору института, чтобы увидеть на экране
"Всевидящего глаза" какие-нибудь случайные гвозди или потерянные гайки.

Впереди меня сидели Андрей и Валя. Андрей протянул свои длинные ноги и
откинулся на спинку кресла. Беспокойная струйка холодного воздуха из
вентилятора шевелила его мягкие волосы. Андрей рассеянно откидывал их
назад, искоса поглядывая на Валю. Та его просто не замечала, грызла
карандаш и что-то записывала на полях инструкции к аппарату.

Я облокотился на спинку кресла Андрея и решил поделиться со своими
друзьями, как бы мне хотелось помочь Колоскову.

- Должен откровенно предупредить вас, - говорил я, - что, кроме
официальных испытаний, нам придется встретиться с совершенно неожиданным
применением "Всевидящего глаза". Вам покажется удивительным, но его мы
испробуем в поисках "клада"... Не делайте большие глаза, Валентина
Николаевна, это у вас не получается, - пошутил я. - Клад был спрятан при
очень загадочных и таинственных обстоятельствах. Не правда ли, довольно
романтическое начало? - Тут я вопросительно посмотрел на Андрея.

Он притворно зевнул и вытащил из кармана логарифмическую линейку.

- Ну еще бы, ни одни испытания у тебя без этого не обойдутся, -
процедил он.

- Ты всюду ищешь приключения.

Я помню, Валя осчастливила бедного Андрея таким взглядом, что он даже
поперхнулся.

- До чего же скучный вы человек! - сказала она. - Ну, прямо как дождь
осенний. Вы думаете: вся жизнь умещается на этой вашей линейке? - Валя
неприязненно покосилась на нее. - Не все рассчитывается и предугадывается.

- Почти все. Даже погода, - прервал ее Андрей. - Трудно найти такое
явление, которое бы не поддавалось расчету.

- Да вы что? Всерьез или как? - Валя говорила негромко, боясь, что
услышат другие пассажиры. - "Расчеты, расчеты", - передразнила она моего
растерянного друга. - Вы можете заранее знать, например, когда заболеете?

Какого числа? Разрешите спросить. Или когда полюбите - вам тоже
известно?

Ярцев вздохнул и спрятал линейку. Не эту тему он не решался
разговаривать с Валей. Но она уже чувствовала свою победу и хотела ею
насладиться до конца.

- Вы уже заранее рассчитали, какой будет та, которую вы полюбите? -
язвительно спрашивала она. - Знаете, сколько ей лет, цвет глаз, волос, в
каком городе она живет?..

- На какой планете, - подсказал я, выручая друга. - Вы оба правы.

Действительно, многие явления для нас перестали быть тайной, однако,
Андрей, я бы на твоем месте не стал спорить с Валей насчет того, где ты
найдешь свою подругу. Межпланетные полеты не за горами, и кто знает, не
понравится ли тебе какая-нибудь марсианка с удивительно мягким и добрым
характером, который так редко встречается на Земле.

Тут Андрей буркнул что-то совсем непонятное. Я не помню, но кажется, он
упрекнул меня в некоторой несправедливости к жительницам Земли, намекая на
какой-то мой печальный опыт. Впрочем, это к делу не относится.

Валя была нетерпелива, под стать Андрею, и, кроме того, любопытна. Тут
же она затормошила меня.

- Расскажите о кладе, Виктор Сергеевич, товарищ Ярцев все равно ничего
не поймет. Думает, что на Земле ни кладов, ни приключений не осталось.

Расскажите. До смерти люблю слушать про необыкновенное. Так какой же