Чтение 6–й страницы книги ~Тепловая шахта~

груды исчезали, поднятые лебедкой наверх, дно шахты становилось более или
менее ровным, и на нем устанавливались перфораторы, которые в течение
остального времени выбуривали необходимое количество шпуров, пока остальные
рабочие доканчивали уборку обломков и выравнивание стен. Затем перфораторы
поднимались на платформу, шпуры заряжались динамитом, и рабочие, закончив
свою смену, выходили из шахты. В это время патроны взрывали посредством
электричества, и когда следующая смена спускалась на дно шахты, густой дым
от взрывов был уже высосан, воздух очищен, и все повторялось сначала.
Каждая смена углублялась приблизительно на метр, так что в сутки шахта
становилась глубже на 3 м.

Ельников и инженер Киото, ближайший руководитель по работам в шахте, обошли
мастеров, стоявших у буров, и обменялись с ними рукопожатием; это было
молчаливое поздравление с окончанием сотого метра, который был отмечен
белой краской на песчанике стены.

Понаблюдав работу перфораторов, посетители опять поднялись на платформу,
вошли в клеть подъемника, где уже стоял вагончик с породой, и в одну минуту
очутились на поверхности.

- Ух, как хорошо наверху! - воскликнул Фролов, выходя из надшахтного здания
и вдыхая полной грудью теплый весенний воздух. - После грохота в шахте мне
кажется, что здесь могильная тишина. Там настоящий ад!

- Пока еще далеко до ада! - рассмеялся Ельников. - Это только чистилище,
если хотите. Вот когда внизу будет 50 - 60€ тепла и вода станет горячей -
тогда это будет настоящий ад, и придется сменять рабочих каждый час.

- Но как у них не лопается барабанная перепонка от стука этих проклятых
машин? Мне кажется, что я уже наполовину оглох, хотя пробыл там только не
больше десяти минут.

- Привыкают! Кроме того, уши у них забиты ватой. Конечно, в конце концов
слух у них притупляется.

- Кстати, я хотел спросить, почему вы не обставили более торжественно пуск
подъемной машины?

- Что вы, Семен Петрович! Если мы будем праздновать все подобные случаи,
которых будет еще много, мы не поспеем к сроку. Мы ведь чуть не каждый день
пускаем в ход какую-нибудь машину или закладываем новое здание. Все наше
время проходило бы в молебнах и тостах! Вот когда выстроим первую очередь
зданий или когда пройдем первую тысячу метров в шахте - тогда можно и
отдохнуть денек и попировать. А сегодня старший механик и инженер, который
сопровождал нас в шахту, будут у нас обедать - вот и все торжество.

5. Первые неприятности

В начале июня сооружением города Безмятежного был занят уже полный штат
инженеров, техников и рабочих, и прибывавшим еще из Китая и Кореи
приходилось отказывать. Появилась возможность делать выбор.

К середине месяца город уже значительно изменил свой облик; большая часть
деревянных домов подводилась под крышу, а в каменных заканчивался второй
этаж. Здания росли на глазах, и правильные, широкие улицы города уже не
выглядели только просеками в лесу, как месяц тому назад; среди зелени
оставленных деревьев и кустов повсюду желтели, краснели, серели или чернели
дома.

На песчаной косе в устье реки уже поднимался временный деревянный маяк, а
рядом возводился постоянный - из железа и бетона. Этой работой и улучшением
фарватера заведовал инженер, производивший также наблюдения над приливом и
отливом. Он жил в маленьком домике на берегу моря, возле которого стояла
также станция радиотелеграфа для сношений с Японией.

Шахта в середине июня достигла уже 200 м глубины, и работа в ней шла тем же
темпом. Температура на дне ее достигала 20€ С, что оправдывало
предположения Ельникова, выбравшего эту местность, и позволяло надеяться,
что глубина шахты, необходимая для достижения температуры кипения воды,
окажется не более 2000 м.

Еще в начале июня было получено известие, что из столицы выезжают два члена
правления акционерного общества, сооружавшего город, и комиссия из
нескольких акционеров, выбранная общим собранием, чтобы убедиться, что
город действительно существует, а не является грандиозным блефом в
американском стиле, на что намекали некоторые газеты, пытавшиеся
дискредитировать эту затею.

Хотя акционеры общества и не читали этих газет, но слухи доползали до их
ушей и несколько встревожили одних, поколебали доверие других. И чтобы
положить раз навсегда конец сомнениям, директора правления предложили
собранию акционеров выбрать комиссию и послать ее на место работ. Выбрали
трех человек, к которым из членов правления присоединились сам Путилин, как
главный организатор предприятия, и Баранов - первоначальный противник его и
вообще большой скептик, желавший увидеть все своими глазами.

В середине июня комиссия прибыла на пароходе из Владивостока, уже
подготовленная к тому, что на Тумень-уле она увидит не пустое место, а
нечто чрезвычайное. По мере того, как комиссия продвигалась по Сибири,
рассказы о волшебном городе, растущем со сказочной быстротой, становились
все более определенными; конечно, в них было много неверного,
фантастического, нараставшего по мере передачи рассказов из уст в уста.
Поэтому члены комиссии относились с известным недоверием к этим рассказам,
сильно возбуждавшим их любопытство, и стремились узнать, наконец, истину.

Во Владивостоке Путилин купил географическое описание края и с этой книгой
в руках вышел на палубу, когда пароход подплывал к устью Тумень-улы.
Комиссия не сообщила о дне своего приезда, чтобы нагрянуть неожиданно и
увидеть город в качестве простых туристов, а затем уже показаться в
конторе. Поэтому пароход никем не был встречен и причалил к пристани, как
любой грузовой.

Уже увидев маяк в устье реки, землечерпалку, пыхтевшую на баре, фарватер,
обставленный белыми и красными бакенами, члены комиссии поняли, что после
диких и пустынных уссурийских берегов они приблизились к культурному
центру. Затем перед ними развернулась грандиозная картина пристаней с их
лихорадочной деятельностью, с разгружаемыми судами, огромными штабелями
леса, кирпича, угля, ящиков, бочек, с плотами, лесопилками, складами.
Город, раскинувшийся на высокой террасе, не был виден с берега реки, и
путешественники, оставив багаж на пароходе, возбужденные всем виденным,
поспешили наверх вместе с другими пассажирами. Они побродили по улицам,
вскоре заблудились и увидели, что без проводника им не обойтись. Но все,
что они успели рассмотреть, совершенно успокоило их, и они поспешили к
конторе, чтобы заявить о своем приезде.

Они застали только Фролова. Ельников был вызван в шахту, где в этот день
случилось несчастье: после взрывов в промежутке между двумя сменами насосы
внезапно перестали работать и шахту затопило.

- Но я уверен, что скоро все будет исправлено и Аркадий Егорович вернется.
Здесь его ждут спешные вопросы и люди, приехавшие из Владивостока по делам,
- прибавил Фролов, приглашая прибывших в приготовленное для них помещение.

- А не сходим ли мы к шахте, господа? - предложил Баранов не без ехидной
мысли застать главного директора в затруднительную минуту и понаблюдать его
распорядительность.

Хотя все были утомлены переездом по морю и ходьбой по городу, желание
увидеть знаменитую шахту перевесило усталость, и вся комиссия в
сопровождении Фролова направилась через площадь к надшахтному зданию,
которое прибывшие приняли было за балаган цирка. Возле здания толпились
рабочие смены, не спустившейся из-за воды, и любопытные; все оживленно
обсуждали происшествие.

- Аркадий Егорович в шахте, - доложил дежурный машинист. - Мы пытались уже
пустить в ход запасный насос, но он работает впустую и воду не подает, хотя
на днях еще был исправен.

- А зачем же директор спустился в шахту? - спросил Баранов. - Это ведь дело
слесарей починить насосы.

- Аркадий Егорович там вместе с инженером Киото. Сами пожелали узнать, в
чем дело, потому что слесаря не понимают, где порча, - ответил машинист.

- Странно! - заметил Фролов. - Но как же он спустился, если шахту затопило?

- Платформа еще не затоплена, Семен Петрович, вода поднимается медленно.

- Не желаете ли спуститься, господа?- спросил Фролов. - Увидите, кстати,
шахту в спокойную минуту, когда там нет адского шума, от которого можно