знаю тебя... Небось приезжая? Комнату у Петровны снимаешь? Что молчишь,
или язык отсох?
одной ей известную звездочку. Зрачки ее глаз вдруг заискрили, как будто в
них соприкоснулись высоковольтные электроды.
сдуло со двора.
свободна!
сделал, пожалуй, мог сделать гораздо больше, если бы не расплескал на
жизненной дороге юношескую веру в свое предназначение.
занесла его в районный город Вологодской области Белозерск.
решал задачи, собираясь во что бы то ни стало сдать экстерном экзамены за
два последних класса. Никто его не понукал. Алеша все решил сам. Голова
была поразительно легкой и ясной, не отвлекала даже сосущая пустота в
желудке. Знания усваивались как бы сами собой: на него вдруг снизошло
высокое вдохновение!
уверенность в собственных силах - необычайная! Словно ты не песчинка,
влекомая ураганом войны, а былинный богатырь Илья Муромец, которому отроду
предначертаны великие подвиги.
через какую-нибудь неделю поступил на подготовительное отделение МАИ -
Московского авиационного института имени Серго Орджоникидзе.
отделения доцент Лейтес. - Вряд ли догоните. Но попробуйте, чем черт...
черчению. Ее поставил доцент Буков, желчный пожилой человек, придирчивый и
скупой на оценки.
приборостроения (через три года он перешел на вновь открытый
радиотехнический факультет).
назначили старостой группы. Учился он охотно, однако в его зачетной книжке
пятерки чередовались с четверками, отличником Алеша так и не стал. И уже
не чувствовал себя Ильей Муромцем, которому любая наука нипочем. Остался
богатырь в былинном городке Белозерске...
жизни преступление, хотя лишь много лет спустя осознал его как таковое.
крошками приколотый к доске лист ватмана. Уже это одно было кощунственным:
в блокадном Ленинграде люди умирали от голода, да и в Москве хлеб выдавали
по карточкам.
просительным, даже жалким, - у меня язва желудка, мне противопоказан
черный хлеб. Не надо чистить листы, я приму и так. Передайте вашим
друзьям... Если у них есть...
черчением.
гордостью за свою находчивость, затем со снисходительной усмешкой и в
конце концов со жгучим стыдом. У него не поднималась рука осудить Букова,
поступок которого был по меньшей мере антипедагогичным: видимо, крепко
допекла того жизнь, если решился он на такое унижение. Но себя Алексей
Федорович осудил безоговорочно, хотя по всем юридическими канонам подлежал
амнистии за давностью совершенного преступления.
нескольких участках работали военнопленные. Были они одеты в болотного
цвета мундиры со споротыми погонами, сытые, уже вполне освоившиеся со
своим положением и, по-видимому, довольные им.
сапогах, тогда эта одежда была самой модной, да другой у него и не
имелось. Повстречавшись с ним, пленные вытягивались в струнку и козыряли.
Алеша не испытывал к этим людям ненависти, которую они заслуживали. Юность
отходчива, отходчив и русский характер...
ногу свалилась железная штанга, едва не раздробив большой палец. Врач дал
освобождение от работы.
переполненной электричке в Москву. Он заметно прихрамывал и был горд, что
его принимают за раненого.
однокурсник.
Пойдешь?
самоутвердиться, проверить себя. А тут представлялась такая возможность!
Конечно же, Алексей записался в парашютисты одним из первых.
чему его обучали в парашютной школе. Парашюты - тренировочный ПТ-1 и
десантный ПД-6... Площадь главного купола шестьдесят три и запасного сорок
и три десятых квадратного метра... Число строп двадцать восемь...
Прочность стропы на разрыв...
приборами и совсем рядом постукивают клапана звездчатого мотора. Стрелка
высотомера движется к отметке "600". Резко падают обороты. Из-за спины
доносится команда летчика:
берется обеими руками за стойку центроплана, подтягивается. Левая нога на
крыле. Правая нога на крыле. Руки перебирают борт кабины, ноги переступают
вплотную к фюзеляжу. Улыбающееся лицо летчика. Правая рука на вытяжном
кольце, левая держится за борт. Самолет парашютирует, скорость -
восемьдесят километров в час. Комбинезон на ветру облепил тело. Летчик
командует:
Теперь его можно было чаще встретить на аэродроме, чем в аудитории. К нему
отнеслись с пониманием, установили свободное расписание; в авиационном
институте традиционно, еще с довоенных времен, жаловали увлечение
парашютным спортом. Тем более, что Алексей по-прежнему учился легко,
слишком легко, чтобы приобретать глубокие знания, - об этом он пожалел
впоследствии...
самолет - средоточием каждодневных помыслов. Радиотехника была забыта,
надолго ли?
двумя годами раньше швейцарского поэта Альбина Цоллингера, которые
выражали его собственные чувства:
прочитал Алеша его "Планету людей", зато полюбилась парашютисту
замечательная книга Джимми Коллинза "Летчик-испытатель", предвидевшего и
талантливо описавшего собственную гибель...
же легендарных Дедале и Икаре, и о вполне реальных братьях Монгольфье,
изготовивших из бумаги (они были бумажными фабрикантами) первый воздушный
шар.
паровым двигателем вместе с Александром Федоровичем Можайским. Рядом с
Валерием Чкаловым летел через Северный полюс в Америку, разумеется, в
мечтах, в воображении...