Чтение 6–й страницы книги ~Братья по разуму~

- Через полчаса, командир, - заверил его Лавров. - Максимум через час. Все подвиснуть хочет, зараза.

- А ты эти программки сломай и доведи до ума, - посоветовал Королев.

Лавров тяжело вздохнул.

- "Чайников" - давить! - пробормотал он в пространство.

- Фу! - сказал Королев и направился было к себе в кабинет. Но тут дверь отворилась вновь, и в зал шагнул, ни больше ни меньше, Дядя.

При виде первого заместителя Папы и начальника отдела внутренних расследований молодежь встала во фрунт. Дядю они едва-едва знали в лицо. Если Папа, главный стратег и философ Службы, позволял себе быть с людьми накоротке и частенько бродил по офису, общаясь с народом, то у Дяди на такое просто не оставалось времени. У него были совершенно конкретные задачи, и он их образцово выполнял. На Службе его побаивались.

- Уже? - спросил Королев с какой-то странной интонацией, почти неприязненной, и Игорь вдруг поймал на себе его короткий взгляд.

- Я освободился до вечера, - сказал Дядя. - Здравствуйте, Бойко, - он протянул Игорю руку.

- Добрый день, - Игорь машинально ответил на пожатие и снова засек быстрый, острый взгляд Королева. "Однако дело пахнет операцией. Даже, я бы сказал, черт возьми, Операцией! Что это старики задумали? А ведь пора! Третий месяц уже дурью маемся, так и спиться недолго".

Лаврову Дядя просто кивнул.

- Здрасте, - протянул обиженный Лавров.

- Можем начинать прямо сейчас, - сказал Дядя Королеву. - Второй подъедет через три часа.

- Хорошо, - кивнул Королев. И вдруг опустил плечи. И глубоко вздохнул.

- Мне тоже вся эта история не по душе, - сказал Дядя доверительным тоном. - Но чем раньше начнем, тем больше шансов на успех. Где мы сядем? - Он окинул взглядом большой круглый стол в центре зала. - Здесь? Нет, лучше у тебя. Э-э... молодой человек...

- Референт Лавров, ваше превосходительство.

- Да, господин Лавров, будьте добры, возьмите на себя все входящие. Кроме адресованных мне лично или на два имени, мне и вашему шефу. Вплоть до особого распоряжения нас не отвлекать. Очень на вас надеюсь.

- Не извольте беспокоиться, ваше превосходительство.

- Меня зовут Павел Семенович, - смилостивился Дядя. И протянул-таки Лаврову руку. Тот аккуратно, не спеша освободил пальцы из зажимов "мыши" и со спокойной улыбкой приветствовал одного из могущественнейших людей планеты. Лавров поставил Дядю на место и был теперь очень доволен.

- Пошли, - Королев отворил дверь кабинета.

- Прошу вас, Бойко, - сказал Дядя, предлагая Игорю пройти вперед. И тот понял, что не ошибся. Будет дело.

* * *

В кабинете Королев первым рухнул в кресло, будто у него отказали ноги. Игорь подождал, пока усядется Дядя, откатил свое кресло подальше от стола, сел, закинул ногу на ногу и только тут понял, что ему сегодня показалось в Королеве странным. Начальник отдела Спецпроектов явно не спал эту ночь.

- Кофе, - сказал Королев, набирая комбинацию на врезанном в край стола киборде. - Паша, тебе с сахаром, да? А тебе, Боец, еще и со сливками.

- Ты как вообще, старик? - спросил Дядя. - В форме?

- Давненько не брал я в руки шашек... - вздохнул Королев. - Фигня, прорвемся.

- Кризис начался позавчера рано утром, - сказал Дядя, обращаясь к Игорю. - Игорь... Можно я буду вас называть по имени? Отлично. Кстати, Андрей, а что это твой секретарь так на меня наехал?

- Здороваться надо, - проворчал Королев, доставая из открывшейся в стене дверцы поднос с тремя чашками.

- Терпеть не могу здороваться за руку с незнакомыми людьми, - сказал Дядя, принимая с благодарным поклоном свой кофе. - Ничего с собой поделать не могу.

Игорь взял чашку и покосился на Дядю.

- А вас я знаю неплохо, молодой человек, - усмехнулся Дядя, поняв его немой вопрос. - Мы познакомились так давно, что вы и не помните. Вам, Игорь, было тогда от силы года два. И все последующее время я очень внимательно следил за вашей судьбой.

- И за карьерой? - спросил Игорь.

- А что, плохо вышло? - поинтересовался Королев. Игорь отхлебнул кофе, поставил чашку на стол, откинулся в кресле и сунул большие пальцы в карманы джинсов. Некоторое время он молча глядел в стену, позволяя старшим беззастенчиво рассматривать себя. И не выдержал.

- Почему я? - спросил он. - Я не самый опытный в Спецотделе. И не самый удачливый. Понятно, ребята сейчас все на выезде, но я готов подменить любого из них. Так что давайте рассказывайте... - и тут он осекся. В голову ему пришла совершенно безумная мысль. Настолько безумная, что он застыл с открытым ртом. "Не бывает таких совпадений, - подумал он. - Не может быть..." - Ты в Спецотделе самый умный, - сказал Королев. - Вот, я вижу, ты уже до всего и дотумкал...

Игорь помотал головой и сел относительно прямо. Теперь он смотрел на Дядю, и взгляд его был ледяным.

- Ты Игоря Волкова хорошо помнишь? - спросил Дядя.

"Я правильно угадал, - подумал Игорь. - С ума сойти! Как же так все совпало? Неужели случайно? Им нужен Волков. Ох, черт возьми! Я еще и привыкнуть-то не успел к мысли о том, что он на самом деле жив... Сейчас придется играть. Много и вдохновенно. Эх, не проколоться бы".

- Он жив... - эти слова Игорь скорее прошептал, чем выговорил, но интонация его была утвердительной.

- Посмотри, - Королев достал из стола растрепанную папку с крупно выведенным на обложке номером 116 и выудил из нее фотографию. Игорь взял снимок и задохнулся от изумления.

Маленькая цветная карточка не была фото в обычном смысле слова. Это оказалась прорисованная на компьютере ментография - отпечаток картинки, запечатленной в человеческой памяти. Страшно дорогая в производстве вещь, используемая только в крайних случаях. А та ментография, которую Игорь держал в руке, была просто дороже золота. По характерным заплывам изображения Игорь определил, что отпечаток был взят с трупа. Игорь даже приблизительно не мог себе представить, в какие деньги обошлось разовое применение топ-секретной технологии, из недр которой родилась эта картинка.

- Похоже, я держу в руке бюджет небольшого государства, - пробормотал он.

- Ну почему же небольшого... Ты смотри, смотри. А на снимке Игорь увидел Волкова. Конечно не такого, как на фотографиях из маминого альбома, а постарше лет на тридцать. Очень правильные и очень жесткие черты лица. Почти ничего общего с обликом сына, который вышел лицом и мастью в мать. Только что-то неуловимое в выражении глаз... И еще говаривали знающие люди, что повадками, манерами и привычками Игорь совсем не Бойко, а вылитый Волков.

- А собака у него есть? - спросил Игорь, не отрываясь от снимка.

- А то! - фыркнул Королев.

- Буль какой-нибудь? - Игорь по-прежнему не поднимал глаз.

- Не лови нас, как маленьких, - попросил Дядя. - С чего бы это ему завести бультерьера? У него бернская овчарка. И, похоже, ростом с лошадь.

- У нас был прекрасный ландсир, - вздохнул Игорь и осторожно положил карточку на стол. - Я на нем верхом катался. Конечно, если папуля удосуживался меня подсадить.

- Я помню, - кивнул Дядя. - Его звали Джем. Чуть мне яйца не отгрыз. Никогда бы не подумал, что из простого ньюфаундленда можно сделать такого киллера.

- Ладно, - сказал Игорь. - Вы-то, как я понимаю, точно установили, что он - это он?

- Вне всякого сомнения, - сказал Королев. - Это Игорь Волков. Сто процентов. И Шнейдер его опознал.

- Ну, по такой ментографии трудно судить... - Игорь склонился над столом, вглядываясь в карточку.

- Шнейдер видел его живьем, - сказал Дядя жестко. - Он узнал Волка и успел послать сигнал подтверждения. И Волк тоже узнал своего приятеля Шнейдера. Старого доброго приятеля.

Игорь закусил губу и выпрямился.

- Серьезное дело, - сказал он вполне безмятежным тоном.

- А никто и не говорит, что оно лажовое, - усмехнулся Королев.

- А меня он якобы не тронет. Королев и Дядя переглянулись.

- Не пойду, - отрезал Игорь.

Старшие одновременно повернули к нему головы.

- Я для Волкова никто, - сказал Игорь. - Когда он ушел, мне было шесть лет. Я его даже толком не помню. Джема помню очень хорошо и до сих пор оплакиваю. Я, может, никого на свете так не любил, как этого пса. А когда отец исчез, Джем за неделю сгорел, как свечка. Мне сказали "папа в командировке", и я так и не простил ему, что он бросил такую преданную собаку. Еще через сколько-то лет мне объяснили, что папочка умер, но я уже не смог перестроиться. А когда мне стукнуло двадцать, умерла мама. Которая так больше замуж и не вышла. И я со всем этим, извините, живу. Я даже к психоаналитику ходил. Без толку.

- Ты просто не хотел освобождаться от этого груза, - сказал Дядя мягко. - Мы поступки Волка ни в коем случае не оправдываем. Ни то, что он сделал с тобой, ни то, как он с Галей обошелся. Да и нас он всех подставил капитально. Но поверь мне, Игорь, для тебя отец значит гораздо больше, чем ты думаешь. И боль, которую он тебе причинил, во многом сделала тебя таким, какой ты сейчас есть.

- Я уже не маленький, Павел Семенович, - кивнул Игорь. - Так что не надо мне рассказывать, кто и что для меня сделал. А уж вы, господа, затащив меня на Службу, извините, так мне нагадили, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

Королев поморщился. Дядя криво усмехнулся.

- Я давно все сопоставил, - упрямо гнул свое Игорь. - Вы меня на Службу разве что силком не тащили. Я здесь уже пять лет. И сейчас я точно знаю, что взяли меня сюда из-за того, что я сын Волка. Которого все ветераны Службы почему-то боятся до судорог. Поэтому меня ни капельки не удивляет, что мой дражайший папочка жив.

- То есть ты запросто готов отправить псу под хвост все, что сделал за эти пять лет, - констатировал Дядя. - И дырку от пули, которая у тебя в спине, и орден, который у тебя в сейфе лежит, и именной ствол от Папы. Ты знаешь хоть одного, кто за пять лет на Службе столько бы успел наворочать?

- Да, Игорек, - вступил Королев. - Что-то ты, друг мой, того... передергиваешь. Выходит, мы тебя держим только как щит от Волка страшного? За красивые глаза, так сказать?

- А у меня действительно очень красивые глаза, - рассмеялся Игорь. - И еще я очень умный. Но все равно я вам, простите меня, пожалуйста, господа... Ну не верю я вам до конца, и все тут. Подорвано у меня доверие к Службе.

- А у Службы к тебе - нет, - сказал Дядя.

- А Сабуров говорит, что ты просто обнаглел, - вставил Королев.

- И глаза у тебя на самом деле красивые, - сообщил Дядя. - Это правда, - повернулся он к Королеву, - что от него ту девчонку силой отдирать пришлось?

- Какую девчонку? Из Безопасности? Их там две было... Дядя захохотал, громко и беззаботно. Игорь молча ждал.

- Все мы про тебя знаем, - сказал Дядя, отсмеявшись. - Иногда, правда, делим на два, но что поделаешь...

- И то, что тебя в Безопасность приглашали на майорскую должность...

- И то, что Охрана к тебе подкатывала...

- И дома у тебя клякса лежит неучтенная...

- Стоп! - скомандовал Игорь Королеву. - Не было такого. Кляксу я сдал под роспись. Вы еще, господа, Дашу на меня повесьте.

- Ну зачем же Дашу? - сказал Дядя ласково. - Дашу тогда мои драгоценные "гестаповцы" замочили. С перепугу.

У Игоря непроизвольно отвалилась челюсть. У Королева тоже.

- Э! Мужики! Вы что? Я пошутил! - встрепенулся Дядя. - Честно, пошутил. Не было Даши. Ну не было!

- Тогда и кляксы не было, - сказал Игорь.

- Я тебя что, прошу ее сдать? - отмахнулся Королев. - Тебе сказали добыть хотя бы снимок. А ты приволок живую вещь. Целых две. Ну и зажал одну. Бывает.

- Ты только с ней поосторожней, - попросил Дядя. - Это все-таки не игрушка, а штуковина неустановленного происхождения. Ты ею что, от похмелья лечишься? С перепоя под язык?

- Под подушку кладу, - сказал Игорь хмуро. Кляксу, сгусток теплой и дружелюбной темноты размером с шарик для пинг-понга, он добыл при таких печальных обстоятельствах, что шутить на эту тему не хотелось. Спецотдел охотился за кляксой несколько лет кряду и нашел ее не в том месте и не в то время. В одном из государств "третьего мира" и на час раньше конкурирующей иностранной фирмы, которая повела себя бестактно, кинулась в погоню и открыла пальбу. Это было как в фильмах про войну, потому что оперативники, прикрывавшие Игоря, начали по двое отставать, чтобы задержать преследователей. К точке подхвата вышли только Игорь и старший группы, который отвечал за него до конца и бросать не имел права. Фамилия старшего была Шнейдер.

- Ладно, - вздохнул Игорь. С кляксой его здорово поддели. - Взяли вы меня за ошейник, ничего не скажешь.

- Ты работай с ней, работай, - сказал Дядя. - Только Москву не взорви. Считай, я дал санкцию. Научники все равно со своей так и не смогли разобраться.

- Научники вряд ли ее поймут. Скорее у них она взорвется, чем у меня. Я ее люблю, ей со мной комфортно. С кляксой вообще не ученые должны разбираться. Точнее, не нормальные ученые, а... Не знаю кто. Экстрасенсы, может быть.

- Не ты первый до этого додумался. Мы как раз собираемся ввести биоэнерготехнолога в их группу. Ты полагаешь, она живая? В смысле - разумная?

- Мне все кажется, что да. Примерно на уровне собаки. Но я к ней слишком привязан. Скорее это самообман.

- Поживем - увидим. Так ты, я понимаю, согласен? - прищурился Дядя.

- Я не хочу ждать от вас прямого конкретного приказа. Считайте, что оказанное мне доверие оценил и с любезной просьбой милостиво согласился. А про шантаж забудем.

- Подставляться не надо, - посоветовал Королев. - Осторожнее надо быть. Думать надо головой. Не создавать для шантажа поводов.

- Да ладно! - бросил ему Дядя. - Сколько раз мы с тобой подставлялись, я уж умолчу. За давностью лет. А он бы и так согласился.

- Я бы согласился, - кивнул Игорь. - У меня ведь нет какой-то веской причины для отказа. Кроме страха разве что. Я все-таки не оперативник, я аналитик. И в спортзал не хожу.

Дядя хмыкнул.

- Сабуров на тебя стучалку написал, - сказал он. - Вчера, прямо сразу после того, как ты с ним в вестибюле поцапался.

Игорь посмотрел на Дядю очень внимательно.

- Пишет, что ты стал опасен для Службы, - продолжал тот. - Что у тебя личные мотивы окончательно перевесили долг профессионала.

- Павел Семенович, может, вы мне и вправду дядя? - произнес Игорь задумчиво.

- Не зазнавайся. Особо пристальный интерес с моей стороны ты вызвал только минувшей ночью. Тут-то я и поднял твой файл. Увлекательное было чтение, ничего не скажешь.

- Я на Службу не просился, - заметил Игорь.

- Не прячься за Волкова, - сказал Дядя. - Перестань. Ты сам по себе личность, ты Службе интересен как Бойко, а не как Волков. Я бы на твоем месте, наоборот, гордился...

- Тем, что мой близкий родственник - пугало и страшилище? Слуга покорный... - Игорь отвернулся и помотал головой.

- А ты в курсе, почему его боятся? - спросил осторожно Королев.

Игорь вздохнул. Сейчас главнее не проболтаться. И продолжать игру, отвечая старшим с тех позиций, на которые он успел продвинуться до прошлого вечера. Игорь действительно расспрашивал об отце всех и вся. Но те на Службе, кто мог бы ему рассказать хоть немного правды о Волке, знали, что Игорь - его сын. И молчали. А те, кто не знал, распространяли дурацкие слухи и ничего интересного сообщить не могли.

- Я уверен, что он был сенс, - пробормотал Игорь. - А я - нет.

- Почему "был"? Он до сих пор сенс.

- Да поймите вы! - вскричал Игорь, наливаясь кровью. - С того дня, как Волков пропал, он не проявил ко мне ни малейшего интереса! Я его не видел двадцать лет! И видеть не желаю! Вы же мне больно делаете, господа, что, непонятно? Он для меня человек в прошедшем времени! Все равно что умер! Да я и привык к мысли, что он умер! Ух, "-мо"!..

- Но ты же вычислил, что он жив, - сказал Королев очень мягко и уважительно.

- Это головой! - прошипел Игорь, утирая пот со лба. - А сердцу приказывать смысла не было.

- Хочешь, мы сейчас искренне извинимся? - предложил Дядя.

- И оставите меня в покое?

- Нет.

- Ну и не извиняйтесь. Простите, господа. Я не думал, что это будет для меня так болезненно. Давайте лучше я перед вами извинюсь за свою истерику дурацкую...

- Кофе, - пробормотал Королев. - Тебе, Паша, с сахаром...

- А Игорю еще и со сливками, - сказал Дядя озабоченным тоном. - Давай-ка, мил друг, отправляйся спать. Ты уже повторяться начал. А я тут без тебя как-нибудь.

- Ни. За. Что, - раздельно произнес Королев, вглядываясь мутными глазами в клавиши на столе и пытаясь набрать код вялым пальцем. - Я тоже Волку был не чужой, значит, и я несу часть ответственности.

- Все мы ему оказались чужими, - вздохнул горько Дядя. - Даже сыновья...

- Чего-о? - пробормотал Игорь.

ГЛАВА 7

ЧЕТВЕРТОЕ ИЮНЯ, ПОЛДЕНЬ

- Удивительно, - сказал задумчиво Королев, перебирая стопку фотографий. Принтер выбросил еще две, и он положил их на стол отдельно. - Сколько раз я эти фотки видел и все равно никак оторваться не могу. Мистика какая-то.

- Никакой здесь мистики нет, - пробурчал Дядя, сосредоточенно вглядываясь в разложенные перед ним отпечатки. Игорю показалось, что Дядя рассматривал эти снимки еще чаще, чем Королев. И один, запершись в кабинете. Слишком уж он любовно к ним относился.

- Нет мистики, - повторил Дядя. - Есть люди выдающиеся. И больше таких не делают. Вот разве что Игорек - приятное исключение.

- Который, старший?

- И старший, и младший. Младшие то есть. Это кровь, старина. Насквозь гнилая старая добрая голубая кровь. Все было отмечено, зафиксировано, запротоколировано. Совершенно четко. И у Ларина, и у Костенко, и у Волкова за последние два столетия в роду доминировал экстерьер отцов. А то, что они между собой здорово похожи, - это первое впечатление. Если присмотреться, не так уж много сходства. Просто одна порода.

- Да еще какая... - протянул Королев и поднял глаза к потолку навстречу какому-то своему воспоминанию. Видимо, это было интересно, потому что задумался он глубоко.

- А с другой стороны, - сказал Дядя, отрываясь от фотографий, - говорят, те, кто увидел Костенко и Ларина вместе, были просто в восторге.

- Отвыкли холопья на барина глядеть, - сказал Королев небрежно. Дядя закусил губу и с интересом на него посмотрел.

- Ты-то, брат, не из князей Шереметевых, - заметил он веско.

- Уж и помечтать нельзя. Может, у меня бабушка согрешила с водолазом.

Старшие дружно рассмеялись.

- Так обидно не знать своей родословной... - вздохнул Дядя, поворачиваясь к Игорю. - Проклятье нашей страны. Слишком много архивов погубила красная смута. И слишком многим заткнула рты. Все мы теперь Иваны, не ведающие родства.

- Допустим, не все, - сказал Королев, тоже поворачиваясь к Игорю. - Ты до какого века знаешь свои корни?

- До середины восемнадцатого, - ответил Игорь, скромно опуская глаза.

- А вот Тим Костенко, если верить слухам, знал свою родословную вплоть до тысяча триста четвертого года, - сказал Дядя. - Но получил он эту информацию, только достигнув совершеннолетия.

- Потому что большевики уже накрывались медным тазом, - добавил Королев, - и старики решили, что больше не опасно разевать рот. А до этого молчали, как партизаны.

- А Витя Ларин, кстати, так и не выяснил ничего о себе толком. Потому что у него и папа работал на КГБ, и мама работала на КГБ, и всем в жизни они были обязаны тоже КГБ. Хотя кто его знает, как сложилась бы их судьба, если бы их родителей в свое время не репрессировали. Вот завязка интересная, да? И характерная для прошлого века. Сначала "органы" растоптали тех, кто тебя породил. А потом вербуют тебя, упирая на то, что ты сын врагов народа, и если не будешь сотрудничать, из грязи не выберешься.

- Как же они должны были ненавидеть своих предков за это... - протянул Игорь задумчиво.

- Он самый умный в Спецотделе, - в который уже раз гордо сказал Дяде Королев. Дядя кивнул.

- Да, на этом родителей Ларина и поймали. Как и многих других. На ненависти к своему происхождению, к предкам вообще, а в итоге - и к родине. Что есть твои корни, как не твоя родина - правда, Игорь? А родину любить нужно. Тот, кто ее не любит, не чувствует движений ее души, не понимает, чего она хочет, становится либо диссидентом, либо агентом политического сыска. Они стали и тем и другим сразу. И за это "органы" позже отыгрались на их сыне.

- Вы его знали? - спросил Игорь. - Ларина?

- Ты читал справку-доклад "Стальное Сердце и Мастер собак"?

- "История отработки легенд Стального Сердца и Мастера собак и прикладные аспекты их использования", - процитировал Игорь по памяти.

- Это я писал, - сказал Дядя. - Так что, считай, я их знал обоих. Хотя лично не сталкивался. Но мне хватило одного Волка по самое не балуйся.

- Тебе придется отсмотреть кучу исследований за завтрашний день, - пообещал Королев. - Ты теперь у нас будешь крупнейший специалист по форсированным экстрасенсам.