Чтение 6–й страницы книги ~Холодные медные слезы~

Не сомневаюсь, что их безвременная кончина была бы благом для
цивилизации. Но резать глотки безоружным - не мой стиль. Я собрал
разбросанные ножи.

Низкорослый смекнул, что я отчаливаю.

- В следующий раз ты покойник, - пообещал он.

- Лучше бы следующего раза не было, чако. Потому что второго шанса я
не даю.

Он засмеялся.

Один из нас определенно спятил.

Я побрел дальше, ощущая холодок между лопатками. Какого дьявола все
это значит? Они не собирались меня грабить. Они хотели меня избить. Или
убить.

За что? Я их не знал.

Конечно, есть люди, которым мое существование не доставляет
удовольствия, но не думаю, что кто-нибудь из них мог зайти так далеко.
Как гром среди ясного неба.

Глава 7

Стоит мне ступить к Морли на порог, как заведение замирает и все
пялятся на меня. Казалось бы, они давно уже должны были привыкнуть ко
мне. Но я пользуюсь репутацией, позволяющей думать, что я на стороне,
ангелов, а большинство этих парней кто угодно, только не небожители.

Я увидел Плоскомордого Тарпа, сидевшего в одиночестве за своим
обычным столиком, и направился к нему.

Прежде чем уровень шума достиг нормы, чей-то голос произнес:

- Будь я проклят! Гаррет! - Имя прозвучало, словно щелканье бича.

И что бы вы думали? Морли, собственной персоной, работал в баре,
помогая распределять морковный, сельдерейный и тыквенный соки.

Такого я еще не видывал. Интересно, разбавляет ли он выпивку, после
того как клиент примет три или четыре порции? Дотс мотнул головой в
сторону лестницы. Я сказал Плоскомордому: "Как поживаешь?" - и проплыл
мимо в указанном направлении. Тарп хрюкнул и продолжал рубать порцию
салата, способную насытить - трех пони. Впрочем, размерами Плоскомордый
поспорит с тремя пони и их мамашами, вместе взятыми.

Морли дотрусил до лестницы одновременно со мной.

- В кабинет? - спросил я.

- Да.

Я поднялся и вошел.

- Тут кое-что изменилось. - Теперь берлога больше походила на
гостиную в борделе. Морли, отдыхая дома, всегда имел кого-нибудь под
рукой.

- Я пытаюсь изменить себя, меняя свое окружение. - Это говорил Морли
- истовый вегетарианец и ревностный приверженец невразумительных гуру. -
Какого черта ты натворил? - Это был уже Морли-головорез .

- Эй! Что за прием? Мне осточертело сидеть взаперти, вот я и решил
прогуляться сюда. Может, мне захотелось попикироваться с Плоскомордым.

- Здорово. И поэтому ты решил появиться здесь в таком виде. Ты похож
на потерявшуюся собачонку, побывавшую в хорошей драке. - Он толкнул меня
к зеркалу.

Левая сторона моей физиономии побурела от запекшейся крови.

- Дьявол! А я-то думал, что увернулся. - Похоже, Коротышка каким-то
образом достал меня, пока мы танцевали над его дружками. Я до сих пор не
чувствовал пореза. Ну и острый же у него нож!

- Что произошло?

- На меня набросилась шайка твоих чокнутых собратьев. Чако. - Я
показал ему три ножа. Они выглядели, словно близнецы, у каждого -
восьмидюймовое лезвие и желтоватая рукоятка слоновой кости с
инкрустацией в виде маленькой стилизованной летучей мыши.

- Сделаны на заказ, - сказал Морли.

- На заказ, - согласился я. Морли наклонился к переговорной трубе,
соединяющей его с барменом:

- Пришли мне Рохлю и Слейда. И пригласи Тарпа, если он
заинтересуется. - Морли заткнул трубу и посмотрел на меня: -Во что ты
ввязался на этот раз, Гаррет?

- Ни во что. Я в отпуске. А что? Ты подумываешь о возможности
избавиться от части своих долгов? - Я понял, что не стоило так говорить,
прежде, чем закончил фразу. Морли был обеспокоен. Когда Морли тревожится
обо мне, лучше заткнуть пасть и слушать.

Вошли его подручные, Рохля и Слейд. Рохлю я уже знал. Это здоровый,
неряшливый, заплывший жиром толстяк. Он силен, как мамонт, крепок, как
скала, жесток, как кошка, проворен, как кобра, и полностью предан Морли.
Слейда можно было принять за родного брата Морли. Невысокий, по
человеческим меркам, чернявый и худощавый красавчик с грациозными
движениями и непрошибаемой самоуверенностью. Он, как и Морли, отдавал
предпочтение кричащим нарядам. Впрочем, Морли в этот вечер выказал
больше вкуса.

- Мне удалось не заключить ни одного пари за месяц, Гаррет, -
похвастался Морли. - Благодаря силе воли и небольшой помощи друзей.

У Морли слабость к азартным играм. Дважды он прибегал к моим услугам,
чтобы вылезти из долгов убийственного размера, которые грозили ему
серьезными неприятностями.

Вегетарианский бар с рестораном и притон головорезов скорее хобби и
прикрытие Морли, нежели бизнес. Его настоящее занятие - бить по коленным
чашечкам и проламывать головы. Поэтому около него и болтаются рохли и
слейды.

Вошел Тарп. Он молча кивнул присутствующим и плюхнулся в кресло.

Род деятельности Плоскомордого Тарпа - нечто среднее между
специализацией Морли и моей. Он готов поколотить кого-нибудь за
приличную мзду, но убивать не станет ни за какие деньги. Главным образом
он выполняет работу телохранителя и сопровождающего. Если его
по-настоящему прижмет, он возьмется за вышибание денег из должников. -
Что ж, к делу, - сказал Морли, видя, что все на месте. - Гаррет, ты
избавил меня от необходимости прогуляться. Я собирался заскочить к тебе
после закрытия.

- Зачем? - Они смотрели на меня, словно я был экспонатом на выставке
уродов, а не скромным экс-моряком, работающим на самого себя.

- Ты уверен, что не вляпался ни во что скверное?

- Уверен. В чем дело?

- Заходил Садлер. Большой Босс послал его с поручением во все
питейные заведения. - Большой Босс - это Чодо Контагью, король
танферского преступного мира. Очень плохой человек. Садлер - один из его
заместителей, человек еще более мерзкий. - Кому-то нужна твоя голова,
Гаррет. Большой Босс велел сообщить всем, что любой, кто попробует тебя
тронуть, ответит перед ним.

- Продолжай, Морли.

- Разумеется, Чодо с заскоками, словно фея под кайфом.

Ты, наверное, слышал, что у него мания на почве чести, взаимных
любезностей, одолжений и тому подобной муры? Так вот, он считает, что в
большом долгу перед тобой, и одержим желанием сберечь тебе жизнь. На
твоем месте я спрятался бы за ним, как за личным домашним баньши.

Мне вовсе не нужен ангел-хранитель.

- Это хорошо только, пока он жив. - Большие Боссы умирают почти так
же часто, как карентийские короли.

- И ты кровно заинтересован в его здоровье, не так ли?

- Рука руку моет, - прогремел Плоскомордый. - Может, ты все-таки
ухватился за что-нибудь горячее, Гаррет?

- Говорю же вам - нет. За последние десять дней я принял всего двух
кандидатов в клиенты и отказал обоим. Я не работаю. И не хочу работать.
Слишком многие вокруг меня любят трудиться. А я совершенно счастлив,
когда просто сижу и наблюдаю, как суетятся все остальные.

Морли и Тарп скорчили рожи. Морли трудился в поте лица, потому что
считал, будто это ему на пользу. Плоскомордый работал без выходных,
чтобы прокормить свое ненасытное брюхо. - Что за предполагаемые клиенты?
- поинтересовался Морли. - Сегодня днем меня посетила роскошная
блондинка.

Вероятно, дорогая кокотка. Кто-то ее преследует, и она хочет положить
этому конец. Я передал ее Шнырю Пиготте. Вечером, перед моим уходом,
приходил старик, который хотел, чтобы я для него кое-что отыскал. Сейчас
он пытается нанять кого-нибудь другого.

Морли нахмурился. Он взял три гангстерских ножа, вручил один Рохле,
другой - Слейду, а третий кинул Тарпу, который сказал:

"Нож чако".

- По дороге сюда у Гаррета была стычка, - сообщил Морли. - Мы не
привыкли видеть гангстерские шайки по соседству. Они не настолько глупы.
Расскажи нам о своих приятелях, Гаррет.

Я рассказал всю историю. Никого не впечатлило, что я отобрал три
ножа.

- Надо запомнить этот трюк с кирпичом на ногу, - сказал Плоскомордый.

Морли вопросительно взглянул на Рохлю.

- Снежок, - авторитетно заявил Рохля. Морли кивнул:

- Это твои альбинос, Гаррет. Совершеннейший псих. Главарь шайки,
именующей себя Вампирами. Он почти уверен, что сам тоже вампир. Тот,
кого ты оставил на ногах, похож на Дока. Это мозг шайки. Он еще безумнее
Снежка. Не отступит ни перед чем. Надеюсь, тебе хватило ума покончить с
ними, пока была возможность?

Он посмотрел на меня и понял, что ума не хватило.

- Они чокнутые, Гаррет. Большая шайка. Пока Снежок жив, они не
успокоятся. Ты прищемил им хвост, а этого они не прощают. - Он достал
перо, чернила, бумагу и принялся писать. - Рохля, возьми двоих и