Чтение 6–й страницы книги ~Оборотень~

А тем временем обуянные священным гневом граждане, вооружившись подручным дрекольем и факелами, кинулись во все стороны.

Никак за мной?

Я убрал камеру и собрался рвануть в сторону. Но что-то знакомое остановило меня. Я навел на толпу бинокль, и среди пейзан с кольями увидел то, что мне совсем не понравилось. Гибкие подвижные фигуры в спецкостюмах и с налобными приборами ночного видения. Вооружены они были хорошими короткоствольными автоматами фирмы AUG. Одобряю. Оружие профессионалов. И правильно, ночной поиск - это такая игра, в которой любители просто не выживают.

Я натянул на глаза очки и удовлетворенно огляделся. Последняя разработка неведомой мне фирмы. Оправа с купольными полимерными стеклами, делавшая обладателя похожим на стрекозу, позволяла видеть в инфракрасном свете. Правда, в необычных цветах. Лица, например, были в оттенках красного и оранжевого, а глаза - синего цвета. Ну, так нам ведь не картины писать...

Ориентируясь на производимый загонщиками шум, я плавной дугой огибал всю эту толпу, намереваясь попасть в поселок с тыла и пошарить на предмет выживших членов предыдущих экспедиций.

Однако планам моим была не судьба. Прямо по курсу, еще не видимый, но уже ясно улавливаемый спецприбором "Боевое ухо", раздался длинный скользящий шелест. Они явно имели представление о моем местонахождении. Значит, какая-то система обнаружения все-таки работала. То ли не все нити сжег, то ли они как-то восстанавливались...

Я немного сдвинулся в сторону, смещаясь от центра поисковой цепи, и осторожным мягким движением сбросил с плеча "Кобру", давно изготовленную к стрельбе. Легкий шелест. Первый молча осел на землю. Прижав оружие телом к земле, я аккуратно передернул затвор и приподнял голову. Вот второй оказался ближе, чем хотелось бы... А самое главное, в агонии он крутанулся винтом и шумно повалился на сухие ветки. Сразу же громко залязгали автоматные затворы, на меня посыпалась обдираемая пулями кора с деревьев. Для меня отчетливо запахло жареным.

Я выбросил на звук гранату и залег. Те же наушники, что усиливали наружные звуки, погасили удар взрывной волны, но очень четко и красочно донесли крики и стоны раненых. Я выбросил еще одну осколочную гранату и следом за ней две световых. Подождал, пока преследователи снимут ставшие бесполезными ночники, и бросил еще две.

Мысль о еще одном "языке" я отбросил как неудачную и просто расстрелял выживших в упор. Самое удивительное, что охотники за моей шкурой, скорее всего, состояли сотрудниками государственной спецкоманды. Жетоны общевойскового образца, и специальные идентификационные татуировки говорили об этом ясно и недвусмысленно. Только вот что они здесь позабыли?

Больше меня в эту ночь никто не беспокоил. Я достаточно свободно описал дугу вокруг поселка и выполз на задворки. Вокруг было тихо. Почему-то в поселке напрочь отсутствовали собаки. Во всяком случае, обычного брехливого лая было не слыхать. Поскольку недоброжелатели, судя по всему, были далеко, я достал радиостанцию и, подключив камеру, сбросил на спутник снятое мною кино. Интересно, что они там подумают, поглядев это. Я думаю, что православная церковь многое отдала бы за эти кадры. Впрочем, и католическая тоже. Но мне "Оскар" за операторскую работу никак не светит. И "Пулитцер" за сенсационный репортаж, кстати, тоже. Это точно.

Упаковав по карманам радио и камеру, я тихонечко полез на высокую сосну у самого края поселка, ибо шариться по всему селу в поисках пленников мне было как-то не с руки.

То, что я увидел с высоты птичьего помета, меня скорее озадачило, чем расстроило. Во-первых, озер было два. Одно небольшое, с обвалившимися неровными краями, явно природного происхождения, а второе - идеально круглое, словно его кто-то нарисовал на земле циркулем. Соприкасались они неширокой горловиной в районе дальней от меня окраины села. И еще одна странность. На берегу того, нормального озера стояли несколько бараков явно лагерного типа. Даже вышки с наблюдателями присутствовали на стандартных местах и, судя по всему, не пустовали. По идее лучшего места для пленников не найти.

Огородами я аккуратно добрался до ржавой колючей проволоки, плотными зарослями опутывавшей весь периметр лагеря. Уж не знаю, с какого тридцать кошмарного года она тут висит, но, судя по всему, проволока была еще вполне крепкой. Впрочем, не крепче донецкой стали, из которой был сделан мой резак.

Под мерный перестук небольшого дизель генератора я прополз под колючими лохмотьями и оказался у изъеденной временем дощатой стены барака. Несмотря на слизь и плесень, держались нижние доски вполне прилично. Так что бесшумно не пролезть. Ну, не очень-то и хотелось. Барак все-таки не сейф. Дорог, дорожек и тропинок достаточно. Хотя такому таракану-террористу даже тропинки не надо. Через десять минут я уже осматривал внутренности обширного помещения сквозь дыру в потолке. В резком свете двух мощных ламп были видны примерно полста человек, что лежали и сидели в разных позах по всей площади. Остатки сгнивших нар были свалены кучей в дальний от меня угол. Я уже собирался спланировать на пол, когда заметил легчайший серебристый отсвет, покрывающий тонкой пленкой пространство внутри барака. Вися вниз головой словно летучая мышь, я исхитрился достать бинокль и еще секунд десять выкручивал колесико, пытаясь разглядеть, что за хреновина меня поджидает, а разглядев, совсем не обрадовался. Те самые нити, что чуть не оттяпали мне руку. Можно было, конечно, повторить номер с электрошокером, но непонятно, как отреагируют на это люди. Не без основания я полагал, что двести тысяч вольт сожгут не только эту серебряную гадость. С высокой вероятностью мозги людей тоже сгорят. Осталось вместо кавалерийской атаки провести планомерную осаду.

Словно птичка на насесте, я, умостившись как мог на полуразвалившейся крыше, смешивал имеющиеся у меня химикаты, стараясь при этом не особенно напутать с дозировками.

То, что у меня получилось, думаю, вызвало бы судороги не только у профессора химии, но и у законченного наркомана. Впрочем, ниткообразная пакость тоже съеживалась и обвисала.

Я стравил себя на тонком тросике вниз и осторожно потрогал кончиком сапога плотно утрамбованный и перевитый серебряной паутиной пол. Вроде ничего...

Насколько хватит действия моего "чертова зелья", я, естественно, не знал, и поэтому двигался быстро.

Большинство людей в бараке, судя по одежде, были как раз теми, кого я разыскивал. Ученый люд, егеря, спасатели и три пилота. Но, кроме того, были и люди мне вполне знакомые. В/ч 4410. Подразделение "Изумруд" в половинном составе. Если их не упомянули при инструктаже, то, скорее всего, просто списали в расход. Или еще какие игры. Да плевать. Своих ребят я, если надо, на горбе через минное поле перетаскаю. Впрочем, чужих здесь и нет.

Судя по остекленелым глазам, мой старинный друг и сослуживец Эркен Джаналов пребывал в коме или около того. Но не для препаратов безвестных кудесников из НИИ тонких химических технологий. Уже через три минуты он расслабленно хлопал ресницами, пытаясь собрать мысли в относительную кучу.

- Я что, все?

Я рассмеялся.

- Нет, дорогой. Это пока еще не тот свет. И я не архангел с трубой.

Он подвигал шеей, и я почти явственно расслышал скрип шейных позвонков.

- Все, - я положил руку на его плечо. - Собирай мозги, и попрыгали.

- А они? - проскрипел Эркен, имея в виду братков, развалившихся вокруг в живописных позах.

Я с сомнением осмотрел свою обедневшую аптечку.

- Ну, может, еще на двоих хватит...

- Тогда Волка и Сника!

"Разумно", - похвалил я выбор Эркена. Эти двое были пожалуй что лучшими штурмовиками в нашей неспокойной компании. Остальные пока пусть подождут лучших времен. А уж эти запалят хвост оборзевшим аборигенам...

Еще через десять минут слегка обалдевшие от химикатов и всего, что произошло, ребята, получив компас GPS и всяческие инструкции и рекомендации по поводу извлечения аварийных контейнеров и непопаданию в подобную ситуацию, уползли в ночь.

Так. Уже легче. Я действительно испытал облегчение, выпустив эту злобную троицу наружу. Даже если я запалюсь нахрен, эти дожгут здесь все и без моей помощи.

Но среди лежащего вповалку служивого люда я заприметил еще одного человечка, которого здесь, в принципе, быть не должно. Дородный батюшка в грязной, местами разодранной рясе и спутанными волосами был тем человеком, на которого я извел свой последний шприц-тюбик.

Он тоже долго хлопал глазами, а когда открыл рот, собираясь что-то сказать, я не очень вежливо прикрыл его затянутой в перчатку рукой и приложил указательный палец к губам.

Он сразу все понял, даром что служитель культа, и мелко закивал головой. Ну и славненько.

- Ты кто? - прошептал хрипловатым голосом оклемавшийся поп.

Я подумал секунду, подбирая точный аналог, и так же тихо ответил:

- Государев палач.

Он снова кивнул, но уже печально.

- Они же не ведают что творят...

Я прервал его.

- Для начала я и сам пока не ведаю, что тут происходит. Может, просветите?

Батюшка горестно вздохнул, оправил рясу, провел рукой по седым волосам, огладил бороду и попытался было схватиться за крест, которого не было. А не найдя его на привычном месте, поп вздохнул еще более тяжко.

- Примерно с год назад, на Марью-великомученицу, разбудил нас гром велик. Все, кто ходить мог, из домов повыбежали. Думали сначала - ероплан рухнул, но потом на лугу узрили ямину огромну. Ямина та водою из озера вначале напиталась, а потом все стихло. Через время стали замечать, что в яме и озере вода прибывать стала. Причем быстро. Тогда еще пъян Киря полез в яму за каким-то лешим и утоп. На моих глазах это было. Враз человека не стало. Как дернул кто на глыбину. И сразу в воде быдто кто молока разлил. Так мутно-бело все стало. Я тогда еще предлагал пару мин бросить от греха. Не послушали, ироды. Потом вся эта бесовщина и началась. Явления всякие, чудеса кабыдто, - он неожиданно зло сплюнул на пол. - Прости мя, Господи! - и двуперстно перекрестился. - Только от водяного этого чертовщиной за версту несет. Дъяк у меня ночью поперся на берег, прости, Господи, дурака, с иконой. Изгнать беса, стало быть, хотел. И пропал. А через два дни этот водяной ликом стал ну чисто Христос с иконы нашей и заговорил словами дъяконовыми. Тот тоже кроме "Жития" не знал ничего. Я и так нашим остолопам, и этак! Да куда мне против расчудес ентих. Тут и народишко, смотрю, вроде как умом тронулся. Кто на озеро новое молиться ходил те вовсе пить перестали. Ходят, словно истуканы, а в глазах муть стоит. И по всем берегам словно шелков моток размотали. Тоненько так, серебряно. Только кто на ту нить запал, прежним уже не воротился.

Ваших-то, кто на нитку ловился и дураком не стал, полумертвых в этот барак сносили. А кого и в озеро бросили. Водяного умасливать. Ну и водяной этот... тоже.

- Что "тоже"?

- А то, что если из озера того студня набрать, в какой вся вода из него вышла, да тот студень к ране приложить, то через час или мене от раны один шрам будет. Да и тот к утру истает. Мужички наши сначала сами лечились, а потом, кто посметливей, в город подались. И стали к нам гости высокие захаживать. Прилетит такой на ертолете, походит кругами, с водяным поговорит, зачерпнет студню и летит себе восвояси. Только у энтих глаз не от озера мутный. Он с рожденья такой. И душа у него мутная. Глянешь такому в очи, так в три дни не отмыться.

Старик все говорил и говорил, а я наматывал его слова на диктофон и сумеречно размышлял, что мне делать со всем этим инопланетным вторжением.

Теперь становилось ясно, почему не сработал ядерный заряд. Видно, высокие покровители здешних чудес решили не портить экологию и получить все дивиденды сполна.

Занималась заря. Небо сквозь дыру в потолке уже не было серым, а голубело близким рассветом. Знаток этих мест, батюшка, канул в предрассветную синь знакомой ему одному тропкой, а я собирался уже податься в близкий лес, когда с караульной вышки сухо щелкнул одиночный выстрел. Вполне удачный, с моей точки зрения, так как взметнул только облачко пыли далеко в стороне. Диким зигзагом, сбивая прицел стрелку, я рванул к перешейку между озерами, собираясь по нормальной воде переплыть на ту сторону. Но, ступив на то, что казалось водой, я обнаружил твердую и прозрачную, словно стекло, поверхность под тонким, всего в пару сантиметров, водяным слоем. Было похоже, будто я двигаюсь по ребру огромной чаши.

Когда, казалось уже другой берег близко так словно протяни руку и достанешь, я глянул себе под ноги и обмер. На глубине, сквозь хрустально-прозрачную жидкость, колыхались странные похожие на сдувшийся футбольный мяч с хвостиком тени. И только разглядев повнимательнее хвостик, напоминавший размахрившийся на волоконца канат, я понял что это. А поняв похолодел. Человеческие мозги, вкупе со спинным, и всеми стволовыми нервами, неведомо как отделенные от тел, плавали там у самого дна. Почему-то я твердо знал, что мозг еще жив.

Я только вздохнул переводя дыхание когда сильнейший удар швырнул меня в воду, и пропахав по жесткому водоразделу между озерами несколько метров, я въехал носом прямо в кусты.

То, что меня подстрелили, это понятно. Вопрос, насколько качественно. Сквозь горячую боль аккуратно подвигал левой рукой. Вроде кость не задета. Это хорошо. Пуля, судя по крови на передней стороне плеча, насквозь. Тоже неплохо. Моя замечательная, густая, словно сироп, кровь медленно просачивалась сквозь ткань. Поскольку я уже достаточно налюбовался своей новой дыркой, самое время оказать первую самопомощь. Чертыхаясь от боли, я отполз поглубже в кусты и замер. Вокруг, перламутрово переливаясь, везде, куда хватало взгляда, змеились серебряные нити. Стоит мне снять куртку, и все. Привет. Ладно. Посмотрим на чудо естественной регенерации. Кровь уже схватилась плотной корочкой и больше не текла. Но стоило мне высунуться из куста, как над головой звонко вжикнула пуля. Ну, гад! Я тя достану...

Собирать винтовку одной рукой в лежачем положении было, мягко говоря, неудобно. Я шевельнул ветку, сориентировавшись на звук выстрела, и в быстром темпе отстрелял три выстрела. Вдалеке что-то вскрикнуло, хрустнуло, и через паузу раздался глухой звук падения.

То-то же! А то развел тут тир, понимаешь...

Нити, переплетавшие куст, вились так густо, что нечего было и думать о том, чтобы пролезть сквозь них. Сам я был настолько мокрый, что пользование электрошокером имело бы вполне ощутимые обратные последствия.

Если я еще и не в вагоне для некурящих, то, во всяком случае, сильно рядом. Одну из немногих вещей, которые я мог сделать, я сделал, состыковав радио и диктофон. Спутниковая радиостанция сделала исповедь священника достоянием узкого круга общественности. Хорошо, что не нужно ползти через линию фронта, доставляя разведданные. А плохо то, что линии фронта нет. Вокруг только своя земля. Вот только крысы на ней завелись. Большие такие, кусачие...

Ладно, посмотрим, кто кого.

Аккуратно, стараясь не зацепить проклятые нитки, я полез вперед. Боль в плече была адской, но обезболивающие препараты, как ни печально, уже истрачены. Так что скрипи, боец, но терпи. Я уже видел просвет меж плотно переплетенных ветвей орешника и, сделав последний рывок, высунул голову наружу. И только успел увидеть летящий в лицо приклад, как мир выключился.

Очухали меня интеллигентно. Нежно, я бы сказал, очухали. Всего-то что и вылили ведро воды. И, к сожалению, прикрутили перед этим к металлическому стулу так, что я и мизинцем пошевелить не мог.

Обычная комнатка в деревенском домике, с невысоким потолком и маленькими подслеповатыми оконцами.

В комнате, кроме меня, были еще трое. Примерно тридцати-сорока лет, коротко стриженные, без бороды и усов, а один вообще с бритым наголо черепом. Одеты человеки были в стандартный камуфляж родного российского производства, но при этом меньше всего они были похожи на военных. Двое сидели на почерневших от времени табуретах, а один стоял рядом с ведром и довольно скалился щербатым ртом. По виду и повадкам - типичные зеки. Из какой только дыры вылезли эти тараканы по мою душу!

- Я ж тебе говорил, Коряга, проверенный способ!

Улыбчивый нагнулся и поставил ведро к стене.

- Ты ведерко-то не убирай, - лениво с презрительной усмешкой процедил бритый. - У нас такой разговор с этим фраером будет, что оно еще не раз пригодится, - и уже обращаясь ко мне:

- Тебя как звать-то, смертничек?

- Меня не зовут. Я сам прихожу.

Тот, что стоял рядом, резко и, как наверно ему самому казалось, неожиданно ударил меня кулаком по губам. Эти номера я еще в школе проходил. Но нос он мне все-таки раскровянил. А тем временем ведроносец распалился не на шутку. Он пинал мое несчастное тело, размахивал кулаками и вообще вел себя отвратительно. В итоге он огрел меня чем-то тяжелым, и я вновь вырубился. Дальнейшее описывать бессмысленно. Меня снова и снова окатывали водой, потом опять били. Из-за поднявшегося на запредельную высоту болевого порога я расхохотался. Смешным было все. Как пыхтели мои палачи, пытаясь ударить по почкам сквозь спинку стула, и как горели их свинячьи глазки...

Кончились танцы внезапно. Резкий окрик, и все стихло. Мой стул опять привели в нормальное положение, плеснули водой. Но уже немного. Видать, кончилась. С огромным трудом разлепив один глаз, я внимательно осмотрел своего нежданного спасителя.

Лет около сорока, все в том же камуфляже и высоких начищенных до блеска ботинках, с тонким, я бы сказал, интеллигентным лицом в обрамлении аккуратно подстриженной шкиперской бородки и крепкой, даже атлетической фигурой.

- Эх, урла... - он жалостливо осмотрел понурые рожи зэков. - Это же вам не колхозник-деревенщина. Это элита.

Он поднял вверх указующий перст.

- И ему нужен особый подход.

Он подошел совсем близко.

- Особый! - повторил он с гордостью и некоторым садистским наслаждением. - До завтра отдохнешь, а завтра... - он помолчал, придавая особый смысл словам. - Девочек... красивых... молоденьких будем резать по кусочкам, а ты, если не хочешь, чтобы их крики снились тебе всю жизнь, запоешь как соловей.

Идиот. Он не понимал, что даже если вырежет на моих глазах детский приют, то все равно ничего не услышит. Во всяком случае, правды. Вот только жить после этого вряд ли получится. Тут он прав.

Он уже повернулся, чтобы уйти, но какая-то мысль заставила его вернуться с полдороги.

- И не надейся сбежать.

С этими словами он медленно вытащил из кобуры "ТТ" и, смакуя выстрелы, словно деликатес, прострелил мне обе ноги выше колена.

Очнулся я в грязном вонючем помещении. Судя по несмолкаемому звуку капели - подвал. Темно, словно в гробу. Поэтапная ревизия тела дала такие результаты, что я сразу же попытался о них забыть. Сжав зубы от боли, я усилием воли собирал воедино все резервы организма, но что-то, видимо, разладилось. Усталость и боль раз за разом смывали меня в беспамятство. Будь у меня стимулятор или обезболивающее. А так... Регенерироваться мне не дадут. Это ясно.

Я попробовал пошевелиться и в голос застонал от дикой боли, пронзившей каждую клеточку тела. Не смог сдержаться.

- Ты живой?

Господи! Никак попутчик? Я вновь сделал попытку перевернуться, впрочем, достаточно вялую, и был мягко, но уверенно подхвачен тонкими, но крепкими женскими руками. Внимательные пальчики прошлись по разбитой голове и остаткам комбинезона.

На коленях голове оказалось намного удобнее, и даже боль, нещадно терзавшая тело, от ласковых прикосновений забилась в дальний уголок.

- Ты кто?

Я лишь несколько секунд перебирал варианты ответа.

- Call sine Snake (позывной Змей).

- Call sine Astra (позывной Астра), - просто ответила она.

Никакого задушевного разговора, к сожалению, состояться не могло, так как возможность провокации со стороны моих гостеприимных хозяев вовсе не исключалась. Но просто поговорить... Это можно.

- Допрашивают? - проскрипел я.

- Нет, - она помолчала и глухо продолжила. - Напиваются каждый вечер, и насилуют. А других девчонок убили.

Тут ее выдержка дала сбой, и все тело вздрогнуло.

- Ножом вырезали груди, прижигали огнем... А парня одного, совсем мальчишку, изнасиловали и посадили на кол.

Я промолчал. Да и что тут ответишь... Можно сказать, каждый солдат свою смерть в рюкзаке носит. Но так... Вопреки моей воле и даже желанию страшная черная ненависть прорастала во мне. Все тело завибрировало, словно басовая струна. Дикий спазм свел все тело, скомкав его в позе эмбриона. Астра что-то шептала, ласково гладила меня, а я сквозь пляшущие в судороге зубы все пытался протолкнуть какое-то слово.

Голова была пустой и гулкой, и когда мне удалось, наконец, вытолкнуть его из себя, исторгнуть, словно страшное богохульство, оно отозвалось гулким эхом, прокатившимся по мне будто по трубе, дробя сознание на мелкие кусочки. В глазах брызнуло искрами. И вдруг боль ушла. Отступила как вода. А вместо нее белая, пузырящаяся и колко искристая пена заполнила мою опустевшую оболочку до краев.

Испытываемое мной ничем не напоминало ощущения во время боя у Хранителя. Это было и невероятное блаженство, и страшная мука одновременно. Меня долго и обстоятельно рвало, пока я, вконец обессиленный, не затих, свернувшись калачиком. Похоже, дамочка с косой, так долго гонявшаяся за моей шкурой, скоро наконец-то получит желаемое. Не теряя времени, Астра разорвала на полосы остатки своей одежды и перетянула мне раны. А потом мне как-то полегчало...

Неторопливо капали минуты, а за ними часы. Внезапно сверху раздались тяжелые косолапые шаги и лязг засова.

Когда крышка подпола с грохотом распахнулась, на несколько секунд наступила тишина.

- Ну, ты... Тварь ментовская. Ползи наверх! - стоявший наверху пьяно захохотал. - Соскучилась небось? А, тварюшка?

Астра легко коснулась моего плеча и уже собиралась встать, когда я, мертвой хваткой вцепившись в ее крепкую мускулистую руку, отбарабанил "немым" кодом: "Затаись".

Короткая пауза, и Астра мягко и беззвучно кувыркнулась в дальний угол подвала.

- Ну? - стоявший наверху хмыкнул. - Нашла себе козла поспособнее? Ща гранату кину, будет вам обоим... - и после паузы: - Ну, пи...аска, держись.

Несмотря на боль, терзавшую все тело, я как мог тихо подполз к лесенке. Кряхтя и матерясь, удерживая одной рукой фонарик, а другой пистолет, помогая себе локтями и плечом, по скрипучим перекладинам спускался один из моих недавних мучителей.

Он уже оборачивался, подслеповато щурясь, когда я, позабыв о ранах, одним движением подбил колени и, обхватив урку за шею, свернул ее набок.

Так, пистолет типа ТТ - хорошо. Пол-обоймы. Нормально. Граната - просто отлично. Запасных обойм и даже патронов россыпью нет. Засранец. Щегол драный.

- Астра, - тихо окликнул я.

- Здесь.

Короткий шорох, и она уже рядом.

Я сунул ей пистолет в руки и тихо скомандовал:

- Зачистка.

Не увидел, но почувствовал, как она согласно кивнула.

Затем, медленно перебирая руками лестничные перекладины, я тянул свою избитую и простреленную тушку наверх. К моей радости, плечо совсем не болело. А вот ноги, напротив, саднили немилосердно. "Это еще что..." - вяло подумал я. А вот когда мне придется на них встать всем весом...

Извиваясь телом, словно насаженный на рыболовный крючок червяк, я выполз из подвала и прислушался. В соседней комнате кто-то храпел, а невдалеке неразличимо звучали глухие голоса и звенела посуда.

Подавляя усилием воли нарастающую боль, я медленно встал и сделал первый шаг. Потом еще один, и еще, пока с удивлением и радостью не понял, что ходить все-таки могу. Обернулся на слабый шорох, увидев вылезающую Астру, жестом показал на дверь, за которой слышались голоса, и показал два пальца, потом на ту, за которой храпели. Она кивнула и вполне профессионально скользнула к дверному косяку. Затем мягко шагнула в черноту. Храп на какие-то мгновения сменился на бульканье и стих. Потом еще один шорох и легкий хруст, словно неосторожный путник наступил на веточку. Астра появилась в дверях, показывая два пальца.

Молодец. Я одобрительно сморщил губы в жалком подобии улыбки. Потом замер, собирая силы в кулак. Моя нежданная партнерша уже стояла рядом, хищно скалясь, словно волчица перед прыжком. Так и не придумав ничего путного, я рывком распахнул дверь. Не давая сидящим за столом ни секунды на размышления, в два коротких тычка я убил обоих. Третий, неожиданно для меня оказавшийся в этой компании, сидел у самого дальнего конца и уже вставал на ноги, когда фаянсовая тарелка отсалютовав на последок брызгами объедков, перебила ему шейные позвонки.

Тишина. Вроде никого не разбудили.

Ковыляя на непослушных ногах, я двинулся в обход дома. Когда мы с Астрой через несколько минут встретились, то были обвешаны стволами, словно две походные оружейные лавки. Своего барахла я, правда, не обнаружил, но зато нашелся раритетный Маузер - Астра со сменной обоймой и "МП 5А 3 Хеклер" с глушителем. Маузер, естественно отложил в сторону, а вот тихий и весьма практичный автомат пришелся мне по душе. Конечно, это не "Вал", но по-своему оченно приятственная штучка. Тем более что патронов к этому зверю нашлось достаточно.

Покончив со срочными делами, я разделся и принялся методично обследовать тело на предмет повреждений.

Все оказалось не так плохо. Если не брать в расчет внутренние гематомы после побоев, так просто прекрасно. Раны уже зарубцевались, и если не обращать внимание на сильную боль, то я, можно сказать, почти здоров.

Моя спутница молча наблюдала за происходящим. Она уже переоделась в чей-то камуфляж, и если бы не здоровенные синяки под глазами, тоже выглядела вполне сносно.

- Ты у нас, кто по званию Астра? - Спросил я морщась от боли и натягивая снятую с одного из бандитов форму.

- Прапорщик. - Неуверенно ответила она.

- Ага. - Я закончил одеваться и рассматривал ноги лежащих вповалку на предмет подходящей обуви. Вот это пожалуй подойдет. - А я радость моя, полковник. Так что слушай голуба боевой приказ. - Тяжело выдохнул собираясь с силами и продолжил. - Сейчас мы тихо, огородами выбираемся из этого гадючника, и подаемся в леса.

Она собранно кивнула, и подхватив со стола ручной пулемет Калашникова (где только нашла?!!) вышла из комнаты. С партнером мне явно повезло...

Я подумал немного, и рассовав гранаты по кармашкам подвески, и прихватив в довесок к автомату "Стечкин" и "Маузер", решительно похромал на выход.

Мы только вышли на заднее крыльцо, когда я поймал боковым зрением очень напряженный взгляд каким Астра посмотрела куда-то в сторону.

- Какие-то долги?

Она только молча кивнула и напряженно облизнула пересохшие губы.

Я тяжело вздохнул.

- Надо оплатить. Веди.

- Не успеем, - с тихим отчаянием сказала она, и передернула плечами.

- Успеем. - И дальше только пальцами.

Тот дом?

Она кивнула.

Заходи сзади

Домик, что так заинтересовал Астру, был когда-то или сельской управой или еще чем-то подобным. Широкое крыльцо под навесом, просторные сени, и довольно обширная горница. Несколько спящих вповалку мужиков уже никогда не проснутся. Спутниковый телефон. Сломаем. Ворох бумажек. Прихватим. А в общем тихо и скучно. Может второй этаж?

И стоило мне ступить на лестницу, как я понял что Астра здесь побывала. Лежащему навзничь мужчине вырвали кадык, и он тихо булькал истекая кровью. Старательно обходя кровавые ручейки, поднялся на второй этаж, когда тихий звук, похожий на всхлип, заставил меня замереть.

Две двери. Одна полуоткрыта - пусто. Кровать холодная. За второй в красноватом свете газовой лампы в затейливой конструкции из веревок, висел подвешенный к потолку тот самый кадр, что прострелил мне ноги. Именно его придушенный всхлип нарушил ночную тишину.