Истины, столь любезно подаренным ему Гастрогом. Пока легкий двухколесный
возок, влекомый по вечерним улицам Пиннарина дюжим грютским бегуном, споро
приближался к его дому, Эгин лихорадочно обдумывал странное сплетение
событий прошедшего дня.
После первого дурацкого доноса из книгохранилища на Арда поступил куда
более содержательный и витиеватый материал от одной вполне благородной
девицы (разумеется, брошенной любовницы). "Склонял к Двойному Сочетанию
Устами... Я свято блюла закон, но он продолжал свои домогательства...
Обещал доставить мне..." Потом - интереснее. "К исходу второй недели Ард
сказал, что никого не любил так, как меня, и может предложить мне всю свою
любовь, бессмертие и неслыханную власть над существом природы..."
выходящее за рамки дозволенного Уложением Жезла и Браслета, он может
говорить вещи и похлеще. И все-таки донос бдительной курвы (которая,
кстати, наверняка опасалась встречного доноса со стороны Арда) в сочетании
с первым сообщением из книгохранилища был признан в Своде Равновесия
достаточным основанием для расследования. С другой стороны, Ард мог
оказаться чист, как сам гнорр, а вкупе с его должностью в "Голубом Лососе"
все это давало основания именно для "закрытого" расследования.
во-вторых - быть убитым в схватке с каким-нибудь цинорским бандюгой.
Поэтому он, Эгин, на месте Арда, впадая в мрачную пучину Изменений и
Обращений, обязательно первым делом постарался бы заговориться от морской
стихии и враждебной стали. Эгин следил за Ардом неделю, "знакомясь с
клиентом". Потом "Зерцало Огня" - корабль, на котором служил покойничек, -
ушел в море охранять Перевернутую Лилию.
Норо, которого Эгин уговорил на Испытание Боем, запустили сметам на Цинор
ложное сообщение. Из сообщения вытекало, что "Зерцало Огня" представляет
сейчас легкую добычу, ибо лишено своего основного тайного оружия, без
которого флагман Отдельного морского отряда - не более чем обычный
быстроходный парусник, какие есть в любом флоте Круга Земель.
Огня" не было предупреждено о нападении. Таким образом, Свод Равновесия и
Морской Дом получали возможность проверить боеготовность воинов "Голубого
Лосося". Операция удалась на славу. Экипаж и абордажная партия "Зерцала
Огня" (кстати, Ард был именно из нее) показали себя с самой лучшей
стороны. После боя на палубе насчитали тела двадцати восьми цинорских
ублюдков. Еще девять были взяты в плен. Расчеты Свода Равновесия и Эгина
оправдались - в этом бою Ард дрался в самой гуще схватки. Его нагрудник
получил несколько глубоких царапин от цинорских мечей и, главное, - две
вмятины от шестопера. Сам Ард отделался синяками благодаря надежной
войлочно-веревочной поддевке.
вернулось в Пйннарин под звуки флейт и победных барабанов, на его борт
поднялась представительная комиссия Морского Дома, в которой, как и
положено по регламенту, имел место казначей по имени Тарон оке Мар. Ему
предстояло досмотреть корабль и имущество воинов на предмет повреждений и
определить размеры ущерба. Под именем Тарона оке Мара скрывался, конечно,
Иланаф, эрм-саванн Опоры Вещей. Прийти лично Эгин не мог, чтобы не
засветиться раньше времени перед Ардом оке Лайном. В принципе такая
практика - посылать в ходе дознания своего коллегу - не всегда
приветствовалась начальством, но и не запрещалась уставом.
фальшборте, занося в свои бумажки какую-то липу (в то время как комиссия,
делая безмерно умные лица, выспрашивала подробности боя у команды), а
потом перешел к главному. К амуниции. Нагрудник Арда, получивший в бою
повреждения, тоже, разумеется, подлежал описи. И вот тут Иланаф с азартным
удивлением обнаружил, что вмятины, оставленные шестопером, не имеют ничего
общего с обычными повреждениями, которые наносит это оружие бронзе. Обе
вмятины располагались рядом в левой верхней четверти нагрудника, служившей
защитой ключицам. Иланаф прекрасно знал смертоубийственные свойства
ударного оружия и, соответственно, защитные свойства любых доспехов - от
магдорнских сложнонаборных кольчуг до варварских кож, обшитых любым
бесполезным металлоломом. Иланаф мог поклясться, что ни бронза самого
нагрудника, ни войлочный подбой не могли спасти ключицу Арда от перелома.
Однако офицер "Голубого Лосося" нервно прохаживался в нескольких шагах от
него, преспокойно размахивая обеими руками. Вывод был однозначный -,на
нагруднике лежало одно из заклятий Изменения. Разумеется, казначей,
которого разыгрывал Иланаф, лишь отметил в своих бумагах "семь авров
пятьдесят два аврика" и буркнул: "Следующий".
предлогом передачи в мастерские Арсенала. Ну а там уж Эгин без всякой
легенды, простым предъявлением жетона, добился прямого осмотра нагрудника.
Зрак Истины всегда чуял магивд и в тот раз разгорелся нежным малиновым
пламенем. Все. Конец дела. "Владение, злоупотребление, создание, передача,
продажа, злонамеренный поиск и любые иные доказанные соприкосновения с
Обращенными, Измененными и Не-Бытующими Вещами в отсутствие отягчающих
обстоятельств караются простым прямым умерщвлением виновного".
считанные мгновения. Он видел дело целиком, словно вазу из желтого
хрусталя или обнаженное женское тело. Но вот дальше по вазе побежали
трещины, а в теле появились отвратительные изъяны.
Писаний. Такое случается редко, но все же случается. Но что они делали,
чтобы со своей стороны выйти на Арда? Они имеют своих людей в экипаже
"Зерцала Огня"? Или, еще лучше, в Опоре Вещей среди подчиненных Норо, то
есть его, Эгина, друзей? Или они вообще ничего не делали до того самого
момента, пока он не привел приговор в исполнение и не явился на досмотр
личных вещей Арда? Допустим, так. Но откуда Гаетрог имел о нем такие
полные сведения? В особенности о его производстве в рах-саванны?
Вальх, наставник по логике и Освобожденному Пути, - остановись и начни
сначала. Не ищи сложного там, где его нет. Ищи простоту".
борту "Зерцала Огня". Да, этот Га-строг имеет своего осведомителя и в
Опоре Вещей. Вообще могущество аррума из Опоры Писаний даже трудно себе
вообразить. Там небось этих аррумов всего пять-шесть. Выше их только
пар-арценц Опоры Писаний, гнорр Свода Равновесия и, в некотором смысле,
аррумы Опоры Единства. Но об этих вспоминать просто нельзя, ибо слишком
страшно.
виденного один раз в жизни Жерла Серебряной Чистоты. Эгин против своей
воли поежился.
Поэтому насчет рах-саванна мог брякнуть просто наобум - ведь ясно же, что
в ближайший год его действительно так или иначе произвели бы в
рах-саванны. Но у Эшна просто не укладывалось в голове, что аррумы Опоры
Писаний способны "брякать наобум".
непонятный рисунок на последней странице (совершенно необычный).
Изумрудный Трепет, испорченный Зрак. И - странное требование Гастрога
умолчать об этом перед Норо. Свой Зрак даже отдал, лишь бы Норо ничего не
узнал. Добрый дядя? Едва ли. Наверняка если бы действительно видел
возможность и необходимость убить - убил бы. Даром что мы оба из Свода
Равновесия и "работаем во имя общей священной цели".
каков! Проигнорировал рассказ о Гастроге, произвел меня в рах-саванны,
отобрал недосмотренные вещи Арца и был таков. И опять же - молчи, молчи,
молчи.
Он стоял перед Домом Голой Обезьяны по Желтому Кольцу, перед своим родным
домом, и был совершенно спокоен. Если не можешь понять жизнь - отрешись от
непонимания и стань счастлив. Эгин, рах-саванн Опоры Вещей, двадцати семи
лет от роду, обладатель зеленых глаз и обаятельной улыбки, был счастлив.
Тэн, какая это была боль! Я думал, у меня глаза лопнут. Но потом я подумал
- какого ляда мне подыхать в этом нужнике. Пусть лучше гадюка подыхает...
заинтересованности. По крайней мере, Амма продолжал:
напухать просто на глазах. И что мне с того, что змея сдохла? Тут бы
самому не сдохнуть. Ну я тогда вспомнил, как меня дядька учил, - вылез, ну
вот так, прямо на карачках вылез, даже портков не успел натянуть, и в
кусты. А смеркается - ничего не видно. Ну, в общем, когда у меня уже желчь
ртом начала идти, я поймал-таки жабу. И, как учили, приложил ее к ранке.
Она тут же околела. А у меня уже перед глазами круги пошли всякие, как
радуга. Но тут еще одна жаба. Я ее тоже так - к ранке. Тоже сдохла. В
общем, сам не помню, что дальше было, - очнулся на следующий вечер в
канаве, а вокруг жаб - ну точно, дюжина. Или даже больше...
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Майер Стефани
Афанасьев Роман