– Очень остроумно, – оскалился надсмотрщик. – А ты, умник, кто такой?
– Я-то? – стушевался канонир, не зная, как себя вести.
– Если ты заставишь меня дважды повторить, я отдам тебя нашим друзьям, – кивнул в сторону зеленых солдат надсмотрщик, – Пока это самое страшное, что с вами может приключиться. Правда, скоро это тоже изменится.
– Простите, господин, – угрозы хватило для того, что бы канонир, вытянувшись по стойке смирно, отрапортовал: – Я Радугдт. Бывший старший канонир «Астона».
– Старший канонир, – успокоившись, повторил надсмотрщик, – неплохо. Тогда ты нам как нельзя кстати. Будет тебе из чего пострелять… Но пока тебе придется вкалывать. Хорошенько поработать.
* * *
Ленокс во все глаза смотрел по сторонам, совершенно пораженный тем буйством технического совершенства, которое штормом кружилось вокруг него. Полчаса назад он попал на учебную планету-базу, принадлежащую СИБ. Здесь избранные кандидаты переучивались со старой техники на последние разработки и достижения ВПК. И сам Ленокс сейчас тоже принадлежал к этой когорте избранных. Он прилетел сюда, чтобы освоить новейшую модель палубного штурмовика. Но, обсуждая с коллегами в курилке, то бишь в комнате отдыха, увиденное или услышанное про достижения оборонного научно-технического комплекса, он и представить себе не мог, что все так серьезно обгонит их старую действительность.
Небо постоянно расчерчивали новейшие штурмовики с хищными обводами корпуса. Они были столь стремительны и почти непредсказуемо маневренны, что глаз иногда не мог увидеть их, а лишь фиксировал невнятное мимолетное движение боковым зрением. Когда человек поворачивался, чтобы рассмотреть нечто, пронесшееся над головой, в поле зрения уже ничего не оставалось. Штурмовик исчезал вдали, оставив после себя лишь рокот двигателей.
– Как человек может управлять этим?.. – спросил сам себя Пип, в очередной раз проводив восхищенным взглядом учебное звено, состоящее из пяти красивых быстрых машин.
– Ты говоришь как слезший с лошади дикарь, которому вдруг показали самолет, – ответил на его размышления кто-то рядом.
Обернувшись, Ленокс встретил взор молодой худощавой гурянки.
– Я не о том, что это невозможно, – смутился отчего-то пилот, – я о том, что там, наверное, жуткие перегрузки при таких углах маневра.
– Запредельные, – согласилась ставшая совершенно серьезной гурянка. – В последнее время участились случаи гибели пилотов человеческой расы. Тьяйерцев не берут вовсе. А буквально вчера получена директива не набирать на эти курсы и людей. Только гурян и перепрограммированных киборгов.
– А ты не врешь? – насупился Пип, всматриваясь в глаза девушки, но они были совершенно честными и серьезными, без искры иронии. – Ты не шутишь? А как же…
– Ну, не могут же они признать, что совершили ошибку. Поэтому тех пилотов, набранных из людей, кого уже перевели сюда на базу раньше, решено оставить. Ну ненадолго, конечно. А ты из роты обеспечения?
– Я пилот, – буркнул Ленокс, чувствуя, как его настроение, словно подбитый штурмовик, падает. – Я только что прибыл на переучивание. Еще даже не знаком со своим инструктором.
– Ахгар! Извини. Не повезло же тебе, – заключила гурянка, стараясь не встречаться с человеком взглядом, словно ей сообщили, будто тот смертельно болен. – Не надо было мне рассказывать. Хотя… Тебе надо срочно писать рапорт. Тут большая рота обеспечения. Они-то уж точно ничем не рискуют, готовя для пилотов хавку.
– Ну уж нет! – уверенно отмел предложение Пип. – Я лучше сдохну при совершении маневра, чем буду жратву готовить да сортиры чистить. Пусть так. Ты не знаешь, где тут можно принять что-нибудь покрепче?
– Знаю, – засмеялась девушка, выпуская наконец свое настроение наружу.
Смех заискрился в ее глазах и колокольчиками зазвенел в голосе.
– Что? – спросил пилот, с изумлением уставившись на веселящуюся гурянку. – У меня что-то не так с формой? Что смешного?
– Добро пожаловать на новое место службы, дружок. Ты случайно не офицер Ленокс? А то я тоже потеряла одного своего курсанта. Он где-то заблудился на базе, рассматривая местные достопримечательности.
– Инструктор Гаргиини? – промямлил Пип, подтягиваясь. – Черт! Так это был просто розыгрыш?
– Неужели ты подумал, что тебя тут действительно на фарш пустят? – усмехнулась девушка, кивая на пронесшиеся высоко над их головами штурмовики. – Новейшая система компенсации инерционных перегрузок. Ну что же, раз уж ты и так славно развлекся, гуляя по окрестностям, пошли. Посмотрим, не лучше ли тебе и впрямь перевестись в роту обеспечения…
* * *
Силы, казалось, совсем покинули его. А в последнее время он еще начал задыхаться. При этом он был совершенно здоров, насколько может быть здоров человек его возраста. Но вот возраст… Бергштайн обмакнул кончик толстой сигары в бокал с любимым хересом. Неспешно затянувшись, облизал губы, чувствуя восхитительное послевкусие смеси великолепной сигары и терпкого напитка. Ради этого стоило жить и бороться за эту жизнь. Ради этой дунгийской сигары «Черчилль». Ради бокала выдержанного янтарного «Амонтильядо». Ради юной и прекрасной, словно выточенная из нефрита статуэтка, девушки-клона, которая ждет в соседней комнате, готовая исполнить любые его изощренные и извращенные капризы. Халил Амат вновь вспомнил о великолепном теле, плавающем в биорастворе, которое он вырастил для себя. Но он боялся. Страшился той операции, которую неистово хотел себе сделать. И пусть он неоднократно и успешно менял тела «подопытным крысам», в роли которых выступали украденные люди. Они расставались со своими телами, получая взамен новые, созданные в его лабораториях. Пусть система была уже настроена на все его параметры и многократно протестирована и перепроверена. Бергштайн боялся. Одно дело, когда у тебя нет выбора, как у тех похищенных людей, что не имели возможности отказаться от проводимых над ними опытов. Но вдруг тот Бергштайн, который получится после этой операции, будет уже не тем Бергштайном, который он есть сейчас? Вдруг это окажется чуть-чуть не Бергштайн или совсем не Бергштайн? Какая разница. Ведь он-то, настоящий Халил Амат Бергштайн, умрет. Как умирали неоднократно похищенные, отдав свою душу и свое «я» новым телам,
– Господин, Зауэрвальд прибыл, – прервал размышления генетика слуга, замерший в низком поклоне у двери.
– Хорошо. Пусть войдет, – ответил Бергштайн, мысленно переключившись на этого злобного, но умного человека, который стал новым командором трионского флота после гибели верного Рагона.
А ведь генетик до сих пор не разобрался, кто был виновником гибели гурянина и как это вообще случилось. То, что рассказали командиры боевых кораблей, которые сопровождали погибшего Рагона, больше походило на бред. Но исправить ничего уже нельзя. Бергштайн лишь пообещал самому себе найти и наказать виновного за гибель своего командующего. Но самым неприятным стала вовсе не трагическая гибель Рагона, а то, что сама эта смерть означала появление сильного врага, которого Бергштайн сейчас не видел. Зауэрвальд служил у Рагона одним из помощников. И после гибели, а вернее бесследного и безвестного исчезновения командора, он сумел раскрыться на глазах хозяина. И, несмотря на то что даже сам Бергштайн считал Зауэрвальда излишне жестоким и циничным ублюдком, этот молодой человек был расчетлив, умен и беспощаден к врагам.
– Здравствуй, хозяин, – приветствовал Зауэрвальд, стараясь в обращении с Бергштайном походить на покойного Рагона.
– Ну, что новенького? – кивнув вместо приветствия, спросил генетик. – Хочу услышать наконец что-нибудь приятное.
– Красивые цветы обычно растут на навозе, хозяин. – Даже улыбаясь, этот человек умудрялся выглядеть предельно преданно. – Не сообщив дурных вестей, я не сумею дойти до хороших. Тем более вся наша теперешняя реальность не позволяет расслабляться и веселиться.
– А ты не слишком ли красноречив сегодня? – спросил Халил Амат, подозрительно всматриваясь в гостя сквозь клубы душистого дыма. – Говори. Не испытывай моего благодушия.
– Наши друзья из имперских кабинетов предупреждают о том, что в нашу сторону сейчас очень пристально смотрят. Все в один голос говорят: нам стоит ждать повторения той попытки захватить Глот, которую предпринимали несколько лет назад. Только на этот раз все будет намного серьезнее и жестче. Империя решила разрубить наш узел раз и навсегда.
– Это не новость, – усмехнулся генетик, вращая в руке бокал с хересом и наблюдая, как в прозрачном напитке играют золотистые блики. – Это говорят постоянно с тех пор, как мы отбили прошлую атаку и стали независимыми. Но за эти годы все население Триона начало относиться к нам как к действительно сильной власти, обладающей военной мощью. И мы не теряли время, копя свои силы.
– Да, хозяин, – кивнул согласно Зауэрвальд. – Но говорящий говорящему рознь. На этот раз это не пустые сплетни. А что касается наших сил, так я не принижаю достижения последних лет ни на йоту. Но и успокаиваться рано.
– И что ты предлагаешь?
– Не только предлагаю, хозяин. – В голосе командора зазвучали едва слышные самодовольные нотки, не горделивые, но позволительные верному и расторопному слуге. – Я взял на себя ответственность и предпринял кое-какие меры. Помимо некоторого переформирования флота, по всем обитаемым планетам мы спешно возводим укрепления. Действуем, исходя из того, что имперцы не станут применять тяжелую корабельную артиллерию, боясь больших потерь со стороны мирного населения. Пропаганду мы тоже усиленно ведем по всем направлениям. Но это политика. А технически я хочу, чтобы каждая планета превратилась в одну большую мясорубку, способную перемолоть столько десанта, сколько имперцы сумеют нам поставить.
– Такие бодрые слова… – Бергштайн вдруг ощутил, что не хочет даже смотреть подробный отчет командора. – Не разочаруй меня, оставив их только лишь словами, пустым звуком.
Халил Амат жестом отпустил Зауэрвальда. И, не смотря на то что тот хотел рассказать обо всем подробнее, противиться желанию хозяина он не рискнул. Учтиво поклонившись, командор вышел, толкнув плечом замешкавшегося на дороге слугу.
Бергштайн бросил сигару, выкуренную меньше чем на треть, в бокал с излюбленным напитком и замер, откинувшись на спинку кресла. В голове его сейчас даже возникла мысль – бросить все это к чертовой матери и убраться куда-нибудь в спокойный и тихий уголок. «Это старость», – подумал он, вспоминая, сколько сил потратил, продвигаясь к трону, скольких идущих рядом соратников растоптал или отправил на смерть ради своих побед. Тряхнув головой, Халил Амат отбросил эти старческие мысли. Ему нужно победить сейчас, в этой вновь затеваемой сваре. Победить во что бы то ни стало. А уж там он решится и обретет новое тело, новые силы, новую жизнь. Сейчас же надо просто немного взбодриться, разогнать кровь по венам. Он поднялся, распрямляясь. В соседней комнате хрупкая девушка-клон терпеливо ожидала его около ванной с ароматическими и стимулирующими растворами. Но генетик не хотел сейчас расслабляться в воде. Не говоря ни слова, он кивнул девушке на дверь просторной спальни и, глядя на скользнувшую в полумрак точеную фигурку, шагнул следом.
* * *
Стингрей лежал на массажном ложе в отделении восстановительной медицины и растекался под сильными пальцами молодой гурянки. Он почти спал, зависнув на той грани, когда действительность уже не существует, а сон еще не поглотил его сознание, отгоняемый опытными руками массажистки. Майкл чувствовал сейчас каждую косточку, каждую мышцу своего могучего тела. Но, как он ни расслаблялся, благодатная дрема мгновенно слетела, когда агент подсознанием почувствовал, что рядом вдруг что-то изменилось. Вскинув голову, он увидел возле своей кушетки вместо массажистки огромного чернокожего гурянина. Стингрей даже мотнул головой, как бы отгоняя наваждение и сомневаясь, что это не сон. Но гурянин не исчез, продолжая все так же довольно скалиться. Рядом стояла медсестра-массажистка, с улыбкой наблюдая за встречей.
– А недурно ты тут устроился! – развел руками Фь Илъюк, осматривая помещение. – Такая расслабуха. Девочки потрясные массаж делают. Кормят, наверное, как на приеме у Императора. Нельзя ли и мне у вас подлечиться, а, красивая?
Медсестра промолчала, растерявшись вдруг под взглядом шикарного соплеменника.
– Я чувствую, что страшно болен, – продолжал гурянин, заметив ее смущение. – У вас тут все такие красотки или только этому халявщику повезло?
– Надеюсь, тебя не по болезни сюда направили? – спросил Стингрей, выручая молоденькую медсестру. – Я не переживу совместного курса лечения – ведь это такой стресс!
– А ты, наверное, думал, что тебе дадут тут долго отлеживаться? Даже если бы пришлось терпеть мою компанию, отдохнуть подольше не надейся.
– Ну, раз уж ты появился в этом райском уголке, меня ждет новая веселая заварушка. – Майкл поднялся с горячего камня. – Ты ведь меня заберешь отсюда?
– А для чего же еще я, по-твоему, сюда приперся?
– Значит, новое задание? – даже не споласкиваясь, Стингрей начал одеваться. – К гранисянам?…
– Нет, друг, извини, – ответил вмиг посерьезневший гурянин, пристально вглядываясь в глаза человеку. – А что, какие-то проблемы с этим?
– Нет. Никаких проблем, – сразу с улыбкой ответил Майкл, но Фь Илъюку показалось, что в его глазах промелькнуло разочарование.
Разочарование, которое сам гурянин легко смог бы понять и оправдать.
Реззер откинулся на свежевозведенную толстую стену. Жуткая усталость, какой он не испытывал даже в период самой активной подготовки к боям, навалилась на него, словно осыпавшаяся каменная кладка. И хоть кормили работников невкусно, но сытно и давали спать не меньше восьми часов, тем не менее работы было столько, что под вечер все буквально с ног валились. Так и сейчас Дан чувствовал, как гудят нещадно забитые работой мускулы. И результаты этой надрывной работы были налицо. За последние дни холмистая местность разительно изменилась. На всех возвышенностях вокруг, так же, как и на их высотке, обозначились, начав расти в высоту, тяжелые крепостные стены. Строили их другие команды, которые были привезены позже. —На следующий же день после высадки на высотке, где расположилась лагерем команда Реззера, появился какой-то нервный тьяйерец. Он постоянно дергался, словно был предельно раздражен, перебегал с кургана на курган, указывая, где ставить метки, и время от времени кричал на тех, кто казался ему нерасторопным. Никто вначале не понимал, чего именно тьяйерец от них добивается. Каждый тупо выполнял команды, считая это просто чьей-то блажью. Но по мере того как по разметке, сделанной тьяйерцем, стали проводиться земляные работы, все поняли, что капризами тут и не пахнет. Роботы-строители, которых было слишком мало, выполнили основную дноуглубительную работу и переехали на другую высотку. Разумяне остались один на один с тяжелой работой: они углубляли и расширяли котлован, выкопанный роботами, заливали сталебетоном пол и подземные стены, делали из того же сталебетона перекрытия. Три низких этажа вниз, усиленные наплывами сталебетона и каменными валунами, покрыли склоны высотки.
– Мы одного бетона уже залили на хороший небоскреб, – сказал тогда детина со шрамом на шее, которого, как оказалось, звали Санчес Бориди.
– Да уж, – хмыкнул Реззер, оглядевшись вокруг. – Такое ощущение, что мы просто должны вогнать в эту землю чьи-то запасы сталебетона.
– Вогнать в землю? – удивился Радугдт. – Да вы что, парни, действительно ничего не понимаете?!
– А что мы должны понять? – Дан стал озираться по сторонам, словно пытаясь увидеть то, чего не заметили они, но высмотрел канонир.
– Ну ладно Дан, – усмехнулся гурянин. – Но ты-то, Санчес, должен был бы сразу смекнуть, что мы тут строим. Ты ведь не примерный имперский горожанин.
– Кончай изъясняться загадками, – не выдержал Бориди. – Говори, что ты тут заметил такого? Или ты просто прикалываешься, веселясь перед сном?
– Дурак ты. Разве это похоже на веселье? – возразил канонир, сразу становясь серьезным. – Ты что, не понимаешь?.. Мы же строим боевой стационарный пост. Думаю, наш надзиратель нисколько не шутил, когда говорил, что я буду иметь возможность пострелять. Мы тут строим укрепленную стрелковую точку, на которой сами будем с кем-то воевать.
– Я не буду ни с кем воевать, – нахмурился Дан, поняв, для чего они расходуют такое огромное количество сталебетона и валунов.
– И что ты сделаешь? Застрелишься? – усмехнулся опять гурянин.
– Просто не буду. Они не заставят меня нажимать на курок.
– Ну что же, пусть Архтанга даст нам всем шанс это выбирать.
* * *
Ленокс готов был застрелиться от стыда. А уж покинуть кабину учебного штурмовика он вообще не мог себя заставить. Он только что словно был зеленым курсантом в летной академии, и не было тех многих и долгих часов учебных и боевых вылетов за его плечами. Он проиграл виртуальную дуэль со своим инструктором. И это на глазах всей новой учебной группы. А уж о том, что этот инструктор – симпатичная гурянская девушка, Пип вообще не желал сейчас вспоминать. Вот была бы благодатная тема для издевок и насмешек со стороны Сола и остальных ребят…
– Эй, на борту! – зазвенел снаружи голос Гаргиини. – У тебя там все в порядке или подняться, помочь тебе выбраться?
– Не надо, я выхожу, – крикнул Пип, представив, что для полноты ощущения позорного проигрыша ему недостает только помощи девушки, чтобы выбраться из кабины.
Он тяжело вздохнул и обреченно полез наружу. Вокруг уже собралась вся группа.
– Ну что же. Похоже, тебя не зря к нам направили. – В голосе девушки не было ни тени насмешки. – Ты очень хорош. Ребята не дадут мне соврать.
– Да, друг, – подал голос один из новых товарищей Ленокса. – Я продержался против шефа только полминуты.
– Вот видишь, – подтвердила гурянка, теперь уже усмехаясь. – И я могу сказать совершенно точно: ни с кем из ребят я так долго не возилась. Ты оказался крепким орешком.
– Ну спасибо, – усмехнулся Пип в ответ. – Хоть поминальные речи хорошие сказали. Успокоили.
Василенко Иван
Панов Вадим
Посняков Андрей
Сертаков Виталий
Махров Алексей
Володихин Дмитрий