Чтение 6–й страницы книги ~Среда обитания~

Он брезгливо поморщился:

- Шарага, где делают одалисок?

- Точно.

От шума, суеты и запахов у него кружилась голова. Он не любил находиться в толпе и даже глядеть на людские скопления; ему казалось, что в них человек теряет индивидуальность, уподобляется букашке среди других бессмысленных букашек, ползающих взад-вперед в огромном муравейнике. Это вызываю еще одну, столь же неприятную ассоциацию: нависший над муравейником сапог, который может опуститься и раздавить его вместе со всеми обитателями.

Видимо, он побледнел - Эри смотрела на него с тревогой.

- Как ты себя чувствуешь?

- Как дерьмо в проруби... Где тут можно выпить? Хотя бы вашего вина из слив?

- Сейчас. Подожди меня здесь. Я принесу.

- Зачем? Вот автомат. - Он покосился за золотистую пивную банку.

- Этот для другого. Жди!

Эри исчезла, растворившись в толпе, а он, шагнув к автомату, стал с интересом его рассматривать. Широкий цилиндр, примерно по грудь; в верхнем торце - отверстие, еще одно, поменьше, сбоку, и рядом - панелька с кнопками и надписями. Их удалось прочитать, но смысл оставался темным: "веселуха", "звени-уши", "писк", "стук-бряк", "рыло-в-пуху"... Любопытные названия! Кажется, тот врач из Медконтроля, Арташат, что-то говорил о "веселухе"... Какой-то напиток? Или наркотик?

Внезапно он понял, что окружен компанией из пятерых людей, молча и с нехорошим интересом взиравших на него. Три парня, две девицы, обе темноглазые, с обнаженной грудью и коротко стриженными волосами... Парни одеты поосновательней, но одежда странная - тонкое облегающее трико ярких расцветок, лиловой, розовой и синей. Как тот, из поезда, в желто-алом, вспомнилось ему. Он пригляделся и вдруг сообразил, что их одежда не из ткани и даже не одежда вовсе, а краска, напыленная на кожу. Кроме краски, были башмаки, передники на бедрах, широкие ремни и неизменные браслеты.

"По погоде вырядилась молодежь, - мелькнула мысль. - Климат в куполе стабильный, температура - двадцать пять по Цельсию, ни холода, ни зноя, ни ветра, ни дождя... Брызни краски от шеи до задницы и гуляй в передничке, как египтяне при Тутмосах и Рамсесах... Чего им только нужно, этим раскрашенным голышам?"

Одна девица подмигнула ему, другая оскалилась в ухмылке, поглаживая сосок на пышной груди. Вокруг сосков была татуировка: кольца из змеек или червячков, вцепившихся в хвосты друг другу.

Лиловый придвинулся к нему поближе, Синий и Розовый встали с обеих сторон. От Лилового пахло чем-то приторным, неприятным.

- Чего уставился, штемп недорезанный? Емово есть?

- Емово? Что за емово?

- Не пехтурь! Суй обруч в дырку, таракан! Он снова не понял,

- В какую дырку?

- Сюда, моча крысиная!

Его схватили за локоть, развернули, толкнули, и рука с браслетом вошла в отверстие рядом с панелькой. Одновременно он почувствовал, как под лопатку уперлось что-то острое, шило или лезвие ножа. Нож, кажется, держал Лиловый, Синий вцепился ему в локоть, а Розовый лихорадочно тыкал кнопку на вспыхнувшей неярким светом панели.

- Скорее, - прошипела девушка, ласкавшая сосок, - скорее... "Шамановки", Турин, накапай... "шамановки" или "отпада".

- Пситаб еще не примеряла? Откуда здесь "шамановка"? - буркнул Розовый. - Здесь только...

Он не закончил - из отверстия в торце с тихим звоном поднялся небольшой серебряный баллончик, затем еще и еще. Розовый жадно схватил их, перебросил девушкам, снова потянулся к кнопке. Нажать, однако, не успел - чья-то ладонь ударила его за ухом, и тут же раздался болезненный вскрик Лилового. Они повалились на землю; Синий, выпустив Дакара, размахнулся, но получил коленом в пах и, скорчившись в три погибели, застонал.

- Тебя и на минуту нельзя оставить, - послышался голос Эри. - Ну-ка, банку подержи! Мешает!

Отступив от автомата, он машинально принял баночку с вином. Эри стояла слева от него, потирая ладонь о ладонь и насмешливо глядя на парней, ползавших у ее ног. Он не видел их лиц, только затылки; и спины, синюю, лиловую и розовую, но, вероятно, досталось им крепко: Розовый хрипел и мотал головой, Синий держался за промежность, а пальцы Лилового были в крови.

- Я тебе, крыса, законопачу щель!.. - стиснув кулаки, пробормотала девица с татуировкой и двинулась к Эри, но другая вцепилась ей в пояс:

- Ползем отсюда, идиотка! Не видишь, напоролись на Охотника!

- Ползите, ползите, - проворковала Эри, пиная в зад Лилового. - Ползите, червячки! Вчера из инкубатора, а выступают...

Кое-как поднявшись, парни юркнули в толпу. Следом исчезли девицы с тремя серебряными баллонами.

- Что это было? - спросил он. - Чего они хотели?

- Это был грабеж, а хотели они "веселухи". И получили - за твой, конечно, счет. Капсули... Теперь оттопырятся и будут счастливы до завтрашнего дня.

- Капсули... Почему капсули? Это слово что-то значит?

- Категория Свободных, живущих на пособие, - пояснила Эри. - Воздух и жилье бесплатно, квота на энергию и воду, квота на потомство плюс рацион из пищевых капсул. Потому и капсули... Идем! Хочешь туда? - Она показала взглядом в сторону ближайшей башни.

- Нет. Давай-ка отправимся в такое место, где людей поменьше. - Отхлебнув холодного сладкого напитка, он огляделся. Ни один человек из толпившихся у автоматов не обращал на них внимания - так, словно никого не грабили и никого не били. Видимо, произошедшее с ним и учиненная Эри расправа считались рядовым событием. Спустившись с площадки, они пробрались сквозь толчею, пересекли две или три дорожки и очутились а движущейся ленте, огибавшей бело-зеленый дворец. Он молчал, вцепившись в локоть Эри, в самый надежный из якорей, какие нашлись в этой реальности. Все остальное, люди и подземный город, дома, похожие на трубы, растянутая между ними сеть и некрылатое в вышине, то ли машины, то ли живые твари, было таким же далеким и странным, как марсиане на треножниках, рожденные фантазией Уэллса. Большая удача, что нашлась эта девушка, его поводырь и защитник в чуждом мире!

Он отпустил ее локоть и обнял за талию. Эри, откинув головку, повернулась к нему, и он заметил, что их глаза и губы были почти на одной высоте. Кожа ее восхитительно пахла, прядь волос щекотала висок, и на какое-то мгновение ему почудилось, что рядом с ним жена - в том далеком далеке, что называется юностью и проходит быстро и бесследно.

- Солнышко... - прошептал он и заглянул в глаза приникшей к нему женщины. Но они были не карими, а синими.

Дорожка, извиваясь и петляя, несла их все дальше и дальше, от площади к площади, мимо зеленоватых стволов ГенКона, похожих на цилиндрические аквариумы, мимо монолита в форме призмы, с цоколем, напоминавшим храм, мимо других строений, сияющих огнями, соединенных переходами воздушных улиц, со множеством балконов и террас, висевших, словно птичьи гнезда на деревьях неизмеримой высоты. Рукотворный лес в огромной полости под заменившим небо куполом... Сколько времени и ушло, чтоб сотворить такой подземный город и другие города, которых, надо думать, не один десяток Целый новый мир! Мир ему определенно не нравился, но титанический труд и упорство, с которым создавали, были достойны уважения.

Эри отстранилась на миг, вытянула руку к зданию с двойным портиком у входа и широкой лестницей.

- Узнаешь? Этот ствол...

- ...похож на Смольный, - продолжил он и нил: - Снизу.

Снова прижавшись к нему, девушка улыбнулас

- Верно! Ты начинаешь вспоминать! Это Смольная площадь и ратуша. Ведь так?

- Так для тебя, а для меня... - Вздохнув, он коснулся губами ее щеки. - Я помню другой Смольный настоящий, не подделку. Тот дворец стоял на берегу Невы, около собора, и мы с женой...

Улыбка Эри поблекла.

Они пронеслись мимо гранитного столба, торчащего перед ратушей. На его вершине поблескивал какой-то технологический объект - ни дать ни гигантская гайка двухметрового диаметра, каких свете не бывает. "Ну и махина! - подумалось ему. Тонн двадцать или тридцать - если, конечно, из железа, а не из пластика..."

Забавный монумент! Спросить у Эри?

Спросил, но о другом:

- Там, в ратуше, правительство? Нет, извини он потер висок, - ты ведь о правительстве не ешь... Я хочу сказать, там - городская администрация? Люди, что управляют Мобургом?

- Там пьютер, Дакар... то есть Павел. - Она все еще путалась с его именами. - Городской пьютер, генный в общепланетную сеть, банки данных и I... такие блоки... кажется, они называются пор... чтобы выходить на связь с любого места, через терминал или браслет. И в этом пьютере... Что? Что в нем, Эри? Все, что угодно. Наши имена и адреса, наш ус, имущество, контракты, их оплата и отчисления в ВТЭК и ОБР. Сведения о том, кто когда родился, копии генетических карт, наследственная принадлежность, профессия, доходы.

- У вас, похоже, от налогов не укроешься, - проворчал он. - Что там еще, Эри?

- Данные о предложении и спросе, о потребности в ресурсах, об их наличии в Хранилищах, схемы транспорта и городских коммуникаций, распределение средств... Много всякого! Есть файлы компаний и фирм, открытые и закрытые.

- Закрытые? От кого?

- От подданных и конкурентов и даже в какой-то от ВТЭК и ОБР. Они контролируют лишь потение налогов и плату за ресурсы, а еще следят, не было серьезных разрушений во время войн.

- И у вас воюют... - мрачно промолвил он. - собирают налоги и воюют, хоть без серьезных разрушений... Знаешь, милая, я всегда считал: кто воюет и собирает налоги, тот и правит. Эти ваши ОБР и ВТЭК...

Эри фыркнула.

- Они не воюют и не правят, они охраняют среду! Жизненное пространство, купол, здания, энергостанции и транспортные сети. Еще - воздуховоды, системы подачи воды, утилизации мусора и... и кое-что - Она потерла лоб. - Инкубаторы, например.

- Серьезное дело, - согласился он, оставив попытки разобраться с принципами местной власти. - Ваш мир нуждается в охране. Ведь это, собственно, не мир, а лишь среда обитания.

- Почему?

- Мир - это нечто большее, чем города и люди, дороги, водокачки и энергостанции. Мир, разумеется, это включает, но большей частью состоит из элементов, неподвластных человеку, живущих по своим законам. Океаны и реки, леса и степи, горы, атмосфера, круговорот воды, чередование зноя и холода, бесчисленные существа, что обитают на планете. В более широком смысле - космические объекты, звезды, галактики, Вселенная... - Заметив недоумение в глазах Эри, он сменил тему: - Ты сказала, что ВТЭК и ОБР охраняют среду. А кто охраняет жителей города? Нас с тобой? От грабежа, насилия и смерти?

- Каждая корпорация в своем стволе, промышленной зоне, на своей территории. У всех есть охранные службы, а если не хватает подданных, чтобы охранять и защищать, то нанимают Свободных.

- Что-то я не заметил этих охранников, когда меня капсули грабанули, - буркнул он. - Там, на площади!

- А я? - серьезно сказала Эри. - Кто я такая, по-твоему?

Он коснулся золотых волос, погладил ее крепкое плечо.

- Ты... конечно, ты, валькирия... Есть женщины! в русских селеньях... свободные охотницы... коня на скаку остановят, в горящую избу войдут...

- Что такое конь? - спросила она. - И кто такая валькирия?

Ночью, в тот период времени, когда сияние стволов и купола тускнело, они занимались любовью в патменте Эри. Обстановка тут была скромней, камин и иллюзорные фонтанчики отсутствовали, но размерами и формой помещение не отличалось от Дакаровых покоев. Почему, было уже понятно: большая часть стволов - цилиндрическая, и жилые модули в них напоминали дольки разрезанного поперек апельсина. В торце широкой части - большое закругленное окно, а узкая, отделенная голографической завесой, выходит в кольцевой коридор, охватывающий шахту лифтов. Лифтом он уже научился пользоваться.

Вообще он многое выяснил об окружающем мире, а более того - о себе самом. Ряд открытий явился приятным сюрпризом: здесь он был здоров и приобрел отличное тело, крепкое, неутомимое, без всяких признаков старения. Но кое-какие физиологические моменты оказались странными, если не сказать шокирующими: потребность в сне сводилась к четырем-пяти часам, а голод он ощущал только единожды в сутки, так же как желание облегчить мочевой пузырь. О более серьезных вещах приходилось заботиться двое реже, и, кроме того, исчезла вся растительность на теле и лице - ни волоска в паху, под мышками, на подбородке. "Видимо, люди изменились, - думал он, - избавились не только от болезней, но и от других проблем, связанных с телесными заботами. Меньше спать, быстрее восстанавливаться для активной жизни, меньше зависеть от желудка и акта дефекации - большой прогресс, как ни крути! И бриться не надо! А еще..."

Он повернулся к Эри, прильнувшей к его плечу, и спросил:

- Как вы предохраняетесь?

- Предохраняемся? От чего? - Она потянулась и закрыла глаза. В полумраке комнаты на ее висках поблескивали капельки пота - сладкий сок любви.

- От нежелательного зачатия. В мои времена существовала масса способов, предохранявших женщину. Но, говоря по правде, одни ее калечили, другие отравляли, а третьи...

Не открывая глаз, Эри протянула руку и ущипнула его за живот.

- Пак с тобой, Дакар! Мы ведь не манки отвальные, верно? Мы делаем детей, когда хотим этого. Или когда нам посоветуют в Медконтроле.

- И что для этого нужно, кроме... - Пальцы Эри выписывали игривые круги и восьмерки на его животе, и он почувствовал возбуждение.

- Ну, сходить в Медицинский Контроль и снять блокаду. Но к этому я не готова, нет, не готова. Я еще слишком молода.

- Заметно, дорогая. Ручки у тебя шаловливые, - пробормотал он дрогнувшим голосом и повернулся к девушке. - Сколько тебе лет, Эри?

- Даже этого не помнишь? - Она пощекотала ему шею, откинулась, подставив грудь его губам. - Сорок один. Вот здесь поцелуй... и здесь... и тут тоже...

- Я думал, двадцать пять.

- В двадцать пять я столько не умела, как сейчас.

Через несколько минут, когда они разжали объятия и улеглись рядом, глубоко дыша, полные покоя и истомы, он поинтересовался:

- В твои плохие дни нельзя заниматься любовью? Когда они придут?

- Что придет? - проворковала Эри, слизывая с верхней губки капельки испарины. - Ты о чем, Да... Павел?

- О месячных. О днях, когда у женщин бывают кровотечения.

Девушка застыла с полуоткрытым ртом. Затем, приподнявшись на локте, изумленно уставилась на него:

- Какие кровотечения? О чем ты говоришь?

- О менструальном цикле. Или?..

Она в растерянности помотала головой. Светлые волосы взметнулись львиной гривой, рассыпались по плечам и упругой груди.

- Никогда не слышала об этом мест... мест... словом, об этом цикле. Кровь течет у женщин и мужчин, если им шкуру попортить. Разве в твои времена было иначе?

- В мои времена была такая штука, как реклама, - сообщил он, - а в ней сплошь о прокладках и презервативах. Ящик не включишь, чтобы о них не услышать... Ну да ладно! Скажи, милая, могу я задать один... гмм... деликатный вопрос?

Усмехнувшись, Эри опустилась на постель.

- Думаю, можешь. После того, что ты тут со мною вытворял... а я с тобой... Определенно, можешь!

- Когда ты первый раз была с мужчиной... в самый-самый первый, понимаешь?., ты чувствовала боль? Были вообще неприятные ощущения, кровь или ее следы? Ну, что-нибудь в этом роде?

- Это случилось так давно... - пробормотала .Эри, с задумчивой улыбкой опуская ресницы. - Так давно... мы были такие смешные, неловкие... Большого удовольствия я не испытала, однако боль... при чем тут боль?

- Верно, ни при чем, - согласился он и добавил как бы про себя: - Неудивительно! Уже в мою эпоху были подозрения, что натуральные девственницы когда-нибудь переведутся. Все к этому шло, но спрос на девственниц еще сохранялся, и их стали воссоздавать искусственным путем. А в ваши времена, как видно, нет и спроса!

- Отчего же?

Эри шлепнула его по губам и повернулась на бок.

- Я спать хочу! Не мучай бедную девушку расспросами! Завтра Крит вернется, у него и спрашивай... у него, не у меня... - Глаза ее и в самом деле закрывались. - Он отведет тебя к приятелю... к Мадейре... и тот...

- Погоди, милая! Только ответь, каким образом...

- Не повезло мне, - сонно прошептала Эри, - не повезло... Мужчин в Мобурге миллионов пятьдесят, а мне достался трахнутый инвертор... Дакар, а может вовсе не Дакар... обо всем спрашивает, задает глупые вопросы... стоило пситаб снимать...

Он вздрогнул, будто его окатили ледяной водой, и, забыв о проблеме девственниц, сел в постели. Потом наклонился над девушкой, приблизив губы к ее уху:

- Сколько? Сколько, говоришь?

- Что... сколько?.. - Дыхание Эри было уже размеренным и тихим.

- Ты сказала: в Мобурге пятьдесят миллионов мужчин... Это что - гипербола? Фигура речи?

- Какая... фигура?.. Пятьдесят... может, больше... Я их не считала... я не пьютер...

С минуту он глядел на спящую девушку, пытаясь оценить важность своих открытий. Первое заключалось в том, что, судя по всему, женский организм изменился радикальнее мужского. Если учитывать малую скорость эволюции гомо сапиенс, это давало ориентиры во времени, очень грубые, но тем не менее пугающие: возможно, с его эпохи прошли не сотни и не тысячи, а миллионы лет. Если только биологический прогресс не подстегнули каким-то хитрым способом, что тоже не исключалось - ведь в этом мире генетика была на высоте. Производить живых; людей... пусть безмозглых, как эти одалиски... Все равно фантастика!

Но, разумеется, это открытие меркло перед вторым. Он полагал, что обитателей Мобурга миллионов десять, может быть - пятнадцать или двадцать, но, кажется, такое мнение было ошибочным, проистекавшим из опыта прошлого, где самый крупный мегаполис населяли пятнадцать миллионов человек. А здесь, если Эри не шутит, сто... Пятьдесят миллионов мужчин нуждались примерно в таком же количестве женщин, да и сам он видел на улицах, что слабый пол не уступает в численности сильному. Чего не встречалось, так это детей и стариков... еще одна загадка, дьявол!

Соскользнув на пол, он оделся, приладил на руку браслет и, хмурясь, осмотрел его. Массивный, но не из металла, слишком легкий и, вероятно, прочный... пошире ладони, с маленьким серым экранчиком, утопленным в овале из крохотных клавиш... Клавиш шестнадцать, десять с цифрами, шесть с буквами, и хотя цифры и буквы ясны, все остальное - темный лес... Он не знал, как обращаться с этим устройством, которое, видимо, заменяло паспорт, телефон, компьютер и чековую книжку.

Добраться к терминалу? Но в комнате Эри его не было - здесь находились только ложе (круглое, а не полумесяцем, как в его хижине), легкие кресла и столики, какие-то решетчатые конструкции и множество шкафов за стенными панелями. Еще - холодильник, точнее - домашний раздаточный автомат, местная кормушка... Все остальное - зеркала и драпировки, занавес у входа, украшения, светильники и странный предмет, менявший окраску, - являлось чистой голографией. Возможно, где-то в этих разноцветных миражах и прятался компьютер, но он не мог его найти.

Эри спала, и будить ее не хотелось.

Он выбрался в кольцевой коридор, пустынный и тихий в это время суток, шагнул в кабинку лифта и спустился с триста сорок первого яруса на сто двенадцатый. Лифт не был похож на неуклюжие и тесные устройства, к которым он привык; этот двигался стремительно, бесшумно, и в его цилиндрической кабине можно было перевезти слона. Ну, не слона, так носорога...

Дверь патмента открылась перед ним, мигнул у потолка экранчик-сканер и тут же вспыхнул свет. Сбросив обувь, он подошел к терминалу, встал на металлический диск, взялся за рукояти, подождал, пока система его не опознает. Лицо синтета Эри возникло перед ним, и в голове мелькнула мысль: не такая уж мразь этот Дакар, любитель одалисок... Вот, синтета сотворил, и, кажется, с большим старанием! И патмент назван в честь любимой женщины...

- Работать не будем, - сухо произнес он, всматриваясь в синие глаза. - Мне нужно получить кое-какие справки, но до того скажи - могу я сесть? Ты не исчезнешь?

- Не исчезну, дем Дакар. Разумеется, вы можете сесть, если не собираетесь работать над новым клипом.

- А если бы собирался?

- Тогда необходим прямой контакт с записывающей аппаратурой.

- С этим диском и стержнями?

- Да.

Кивнув, он обулся, придвинул поближе одно из кресел и сел. В камине за его спиной плясало вечное пламя, облизывая горевшие и не сгоравшие поленья.

- Сколько жителей в Мобурге?

- На данный момент - сто восемнадцать миллионов двести сорок две тысячи двести тринадцать. Но это число колеблется в пределах сотой доли процента.

- Почему?

- В инкубаторах рождаются новые особи, в Стволах Эвтаназии уходят те, кому надоело жить.

- Старики?

- Необязательно. Третий Догмат, дем Дакар: каждый достигший совершеннолетия имеет право на безболезненную смерть.

Он хмыкнул, почесал в затылке. Привычный жест, но ощущение длинных и густых волос все еще казалось удивительным.

- Сколько на Земле поселений? Я имею в виду большие города, где живет не меньше миллиона. Тысяча? Две?

- Восемьсот тридцать шесть. Однако замечу, что нижняя граница задана вами неверно: население самых малых куполов составляет от сорока до шестидесяти миллионов человек.

- Что? - Он приподнялся в кресле. - Но это значит... погоди... нет, лучше ответь: сколько жителей на всей Земле? Примерно, с точностью до миллиона?

- Семьдесят шесть миллиардов девятьсот пятьдесят три миллиона, - невозмутимо сообщил синтет.

Теперь он встал и вытер испарину на лбу. Ноги, его дрожали.

- Почти семьдесят семь миллиардов? Ты не ошибаешься?

- Я не умею ошибаться, дем Дакар.

- Но планета не может прокормить такое население! Тем более что поверхность ее не используется! Я понимаю, можно распихать людей в стволы, упаковать в подземных городах... Но пища, пища! Пища, вода, сырье, товары, энергия! Откуда все это берется в таких количествах? От бога и святого духа?

Похоже, фантом Эри не обратил внимания на последний вопрос - видимо, счел его риторическим. На остальные ответ был краток и вполне понятен:

- Пищу вырабатывают Продуктовые Компании, предметы потребления - другие фирмы, корпорации и лиги. Каждый купол окружен промзонами и латифундиями, их в среднем около тысячи у поселения. Воду получают с водоносных горизонтов, энергию - от геотермальных станций, сырье - из Хранилищ. При практически безотходной технологии потребности в сырье невелики.

Да, понятный ответ, если забыть о масштабах - о сотнях гигантских городов, десятках миллиардов жителей...

Он сел и стиснул голову руками, но это не помогло - он был не в силах осмыслить услышанное. В его, времена был золотой миллиард, в Европе и Северной Америке, где не испытывали трудностей с сырьем, товарами, энергией, где ели сладко, пили вволю. Еще: была Россия - в ней не столько ели, сколько пили, но все-таки она и дюжина других держав не находились на пороге голода. Чем не могли похвастать остальные три или четыре миллиарда обитателей планеты.

Но здесь их - семьдесят семь... И, кажется, всего хватает, даже неимущим капсулям... Откуда? Такое население буквально съест планету - и не за тысячи лет, а за пару веков... Да что там веков - десятилетий! При самой безотходной технологии!

"Может, уже и съели? - подумалось ему. - Может, катастрофой, загнавшей человечество под землю, явилась не война, а демографический взрыв? Но ведь живут же теперь в подземельях и вроде бы не бедствуют..."

Он осмотрел свою комнату, прикинул: площадь - метров девяносто, тепло, светло и обстановка роскошная! Ну, черт с ней, с обстановкой... все же дем Дакар - инвертор, из состоятельных парней... Но Эри говорила, что у всех, кто трудится, есть приличные хоромы. Даже счет по ним ведут: тридцать-сорок человек на ярусе - орава, в колонне четыреста ярусов, жителей за десять тысяч - и это уже громада. А таких громад в Мобурге...

Он бросил свои вычисления и, озаренный новой идеей, повернулся к синтету. Эри-голограмма покорно ждала: пухлые губы полураскрыты, взгляд синих глаз устремлен в бесконечность, волосы - как золотистый ореол на фоне матовой стены. Компьютерное божество невозмутимости и терпения...

- Ты можешь показать мне карту? Землю с ее материками и купола - все купола, какие есть? Масштаб побольше - скажем, во всю стену... Справишься?

- Да, дем Дакар.

Воздух замерцал и заискрился, изображение Эри исчезло, а вместе с ним - рабочий стол с приборами. Поднявшись, он принялся разглядывать карту, с чувством странной радости отмечая, что формы континентов не изменились, все острова по-прежнему на! месте и внутренние водоемы тоже - Великие Озера в Штатах, Байкал, Каспийское и Черное моря и остальные, коим положено находиться между Евразией и Африкой. Ничего не пропало, ни Антарктида, ни Австралия, ни Сахалин с Курильской грядой, и нового вроде бы не появилось, какой-нибудь Лемурии или Гондваны... Да, никаких сюрпризов - за исключением куполов.

- Кив, - пробормотал он, читая надписи на карте, - Кив... Похоже, на месте Киева. Варш, Линн, Пэрз и Дона - это Варшава и Берлин, Париж и Лондон... Сель и Мюн - Марсель и Мюнхен... поблизости от них, во всяком случае... Вилс - конечно, Вильнюс, а Пага - Прага... Много ли жителей в этих городах?

- От девяноста до ста тридцати миллионов, - сообщил синтет.

- Население целых стран, причем больших! Вся Европа в сотне поселений! Нет, пожалуй, их не сотня, все же меньше... А тут у нас что? Кайра - похоже, Каир, Дайл - Дели... Сабир - между Красноярском и Иркутском... на побережье - Влав и Шанха, а в Калифорнии - Лоан и Фрис... Лос-Анджелес и Сан-Франциско? Но не на прежних местах, гораздо дальше от океана... Почему? Почему здесь нет куполов? - Он провел пальцем вдоль Калифорнийского полуострова.

- Сейсмически неустойчивый регион. Велика опасность разрушений.

- Понятно. И в Японии ничего, и в Исландии, и в Мексике... Хика - в восточном Техасе... Может быть, Мехико? Норк и Бост - Нью-Йорк и Бостон... А в Южной Америке - Офир, Буэнос, Зана, Ама... наверное, от Амазонки... Красные линии повсюду - что это такое? Транспортные магистрали?