Чтение 6–й страницы книги ~Жемчуг богов~

– Но можно же использовать преступников или, скажем, добровольцев.

– Сюда еще никого не приводили под конвоем. Люди даже платят за то, чтобы здесь оказаться.

– Конечно! Ваш Департамент своего не упустит…

– Не наш, а ваш! В конце концов, по Конституции, глава Департамента – президент.

– А мне кто-нибудь объяснит, зачем это вообще надо?!

– Доктор Лола Гобит объяснит.

Тут же дверь снова скрипнула, и вошла давешняя старушка в белом халате, посмотрела на высоких гостей, и во взгляде ее мелькнуло удивление, что они до сих пор не ушли. Видимо, правду говорят, что большие политики – большие бездельники…

– Доктор Лола, – обратился к ней Вико. – Объясните вкратце дженти Индо, нашему президенту, каковы задачи ЦКЛ, каких вы достигли успехов, и какие предстоит решить проблемы.

– Может быть, пройдем в офис, – предложила она, вопросительно взглянув на Вико. – Здесь плесенью пахнет.

– Я ничего не чую, – сообщил президент.

– Если Лола говорит, что пахнет, значит пахнет. – Вико взял его за локоть, а свободной рукой указал на выход.

В кабинете доктора Гобит действительно оказалось гораздо уютнее. Вместо стен больничного вида здесь был прозрачный купол, над которым не было никаких нагромождений, а одно лишь голубовато-серое небо. На плетеном столике из натуральной лозы стоял кофейный сервиз, распространяя соответствующий аромат, а кресла, казалось, были из того же гарнитура, что и в президентском охотничьем домике на Западном побережье.

Доктор Гобит дождалась, пока начальство усядется, протокольно налила всем кофе и, после кивка своего шефа, начала излагать:

– Центр Коррекции Личности создан шесть лет назад. Первоначально перед нами была поставлена задача разработать методику радикальной противострессовой терапии и найти способы необратимого снижения индивидуальной агрессивности, не наносящие ущерба психическому здоровью, не ограничивающие умственные способности, не вызывающие любых проявлений апатии, снижения жизненного тонуса и прочих негативных явлений. Департамент Безопасности обеспечил Центру все необходимые условия, и через год мы получили первые обнадеживающие результаты. Сочетание различных апробированных, научно обоснованных методик с рядом нетрадиционных методов дали нам возможность…

– Каких нетрадиционных? – поинтересовался президент, и Лола на несколько секунд умолкла, соображая, как объяснить подоступнее.

– Шаманы, знахари, колдуны, ведьмы имеют за плечами многовековой опыт. Методом тыка они нащупали огромное количество способов целевого воздействия на организм и психику человека…

– Достаточно. Дальше, – вмешался Вико.

– Через два года мы добились стабильных результатов по снятию стрессов любой тяжести за один сеанс, нейтрализации маниакальных проявлений – за неделю амбулаторного лечения. При разработке методов лечения тяжелых форм шизофрении мы впервые нащупали пути к управлению процессами, которые вызывают изменения личностных признаков психики, перестройку типа нервной деятельности и подсознательное усвоение информации…

– А к чему тогда весь этот маскарад с «Орденом Созерцателей»? – Чувствовалось, что президент уже начал утомляться от обилия слов, сложенных в малопонятные комбинации.

Вместо Лолы ответил Вико:

– Здесь могут не только лечить, не только добавлять личности полезные свойства! Здесь могут создать новую личность. Если все пойдет по плану, через год мы избавимся от тюрем, потому что любой преступник, побывав в лапах этой старушки,…

– Спасибо, – вставила Лола.

– …уже никогда не сможет убить муху или украсть огурец. Мы сможем внедрять в любую среду наших агентов, в совершенстве знающих язык и обычаи, и понятия не имеющих, что они агенты, но при этом безукоризненных в работе. У нас уже есть совершенные солдаты, у которых в бою не возникнет и мысли жалеть себя, если обстановка требует жертвы, и при этом в обычных условиях каждый из них останется нормальным полноценным человеком. В этом проекте как нельзя лучше сочетаются интересы государства и личности. Причем, существует строгая установка лишь на положительную коррекцию…

– Как отбираются подопытные свинки? – Индо допил свой кофе и откинулся в кресле.

– Доктор Гобит, по какому принципу вы подбираете пациентов? – повторил Вико вопрос президента.

– Отсутствие социальной значимости, бездетность, обоснованная низкая самооценка, желательно, отсутствие вредных привычек, скрытность характера, неприязнь к обыденной жизни… Всего семьдесят два требования. Но главный принцип – добровольность. Всерьез мы начинаем заниматься лишь теми, кто пришел к нам в двенадцатый раз. Добровольно, без принуждения…

– Все это касается лишь стадии эксперимента. На данный момент коррекцию личности уже прошли в полном составе солдаты и офицеры двух спецподразделений, – вдруг жестко сказал Вико. – В результате боевая эффективность возросла втрое, а потери снижены с шесть с половиной раз…

ОТРАЖЕНИЕ ТРЕТЬЕ

– Винторогая Лань, Седой Лис или Исса Пожиратель Людей? На кого из них ты желаешь сегодня охотиться, Светлая? – Чалл замер в поклоне, и Эленга подумала, что чаще видит маковку его шлема, чем его лицо.

– Давно ли Исса в последний раз переходил Черту? – спросила она, глядя не на начальника стражи, а на белоснежные вершины, возвышающиеся над крышами Велизора.

– Голод гонит его сюда раз в неделю после того, как ты запретила людям Велизора приносить ему жертвы. Жажда заставляет его искать крови, поскольку ни зверь, ни человек не осмеливаются войти в его владения. Раньше горяне кормили его стариками, а теперь он сам приходит за их детьми.

– Что ж, Винторогой Лани и Седому Лису снова придется подождать. Пусть воины седлают птиц, а оружейники принесут стрелы, я вложу в них гудящее пламя.

Стоило Чаллу выйти, как в дверном проеме появился Данан.

– Чего ты хочешь, смертный? – Эленгу слегка рассердил его приход – ее мысли были сейчас далеки от Песни.

– Светлая, позволь мне участвовать в охоте.

– Ты не воин, ты лирник, – коротко ответила она и подняла руку, чтобы знаком отослать его прочь, но Данан опередил ее жест:

– Светлая! Для меня сложить песню – все равно, что для тебя умереть. Это мечта, столь же сладостная, как звон лиры в моих руках! Но не может сложить песню тот, чья жизнь – вереница дней, повторяющих друг друга. Нет, я не прожил свои семьдесят зим, я прожил лишь один день! Прошу тебя, Светлая, подари мне еще один, не такой, как все остальные. Ты спрашивала меня, почему никто не слагает новых песен, и я отвечал, не зная ответа. Теперь, когда смерть дышит в затылок и не торопится, зная, что я все равно никуда не уйду от нее, мне открылось то, что кажется мне истиной: мы ни на шаг не ушли от Начала, а Начало уже воспето. Я хочу увидеть то, чего не видел никогда, сделать то, чего никогда не делал. Позволь мне, Светлая. – Данан упал на колени, но его дерзко поднятые глаза смотрели на нее в упор, и в них читалась вовсе не мольба.

– Хорошо. Ты увидишь смерть Иссы, – ответила она с усталой улыбкой. – Возможно, я, наконец, убью его только ради того, чтобы ты это увидел.

– Даже если он снова выпросит себе жизнь, я буду счастлив увидеть, как ты пощадишь его.

– Не ты один стремишься разорвать кольцо безысходности. Я убью его. Я решила.

Орлы кружили над Молчащим ущельем, дно которого застилал густой туман. Но когда сама басилея отправлялась на охоту, никто и ничто не могло укрыться от ее зрения. Ни один из наездников птиц не глядел вниз, все смотрели на нее, ожидая, когда ее перст укажет, где скрывается добыча. Лишь Данан, уткнувшись в бурые перья, старался не смотреть никуда, хоть и прилетел сюда именно для того, чтобы видеть.

Конечно, можно было спуститься вниз и просто прочесать ущелье, но тогда Иссе удалось бы отведать крови воинов, а это прибавило бы ему сил, и охота могла затянуться. Наконец, Эленга заметила размытую тень, промелькнувшую неподалеку от огромного валуна, торчащего из тумана, и корона на ее голове потеплела. Она почти без замаха резко бросила туда хрустальный шарик, и один из подвластных ей ветров, пряный Коллиер, нырнул под парящих птиц и, свернувшись в смерч, ворвался в ущелье. Клок тумана был стремительно выброшен в глубины ясного неба и превратился в бесформенное рваное облако.

Исса сидел на голом камне в самом центре образовавшегося круга. Он не пытался скрыться, он знал, что невозможно спастись бегством – стрелы, напитанные пламенем, настигнут его. Исса сидел совершенно спокойно, положив мохнатые лапы на мохнатые колени. Задрав к небу массивный подбородок, он наблюдал, как орлы сужают круги над его головой, неторопливо снижаясь. Пока было время, он тщательно облизывал клыки тяжелым языком, чтобы на них не осталось следов крови недавней жертвы. Не стоит раздражать Эленгу, а то она не даст ему времени предложить выкуп за его драгоценную жизнь. А ему было, что предложить… Исса знал много такого, чего, кроме него, в целом мире не знал никто. Каждый раз, когда на него затевалась охота, он доставал из своей бездонной памяти что-нибудь действительно ценное, что-то необходимое охотнику и не имеющее никакого значения для него самого.

Бурый орел басилеи аккуратно, чтобы не потревожить наездницу, опустился в двух сотнях локтей от камня, на котором продолжал сидеть Исса. В его положении было бессмысленно приветствовать басилею вставанием или отбивать ей поклоны. Он знал, что она иногда не прочь проявить милосердие, но убить его тоже было милосердием.

– Ты пришла убить меня? – насмешливо спросил Исса.

– Умри молча, – посоветовала Эленга и подняла вверх правую ладонь. Лучники за ее спиной натянули луки. Но Исса, казалось, не слышал ее слов и не замечал очередной смерти, смотрящей на него в упор.

– Эленга, ты помнишь себя лишь с того момента, как старейшины Велизора возложили корону на твою голову… А я знаю, что было раньше. Я даже знаю, откуда ты взялась…

– Ты умрешь сейчас! – воскликнула Эленга.

– Если бы тебе не было интересно, что я скажу дальше, я бы уже умер. – Исса довольно причмокнул, решив, что и на этот раз ему удастся уйти невредимым. – В конце концов, в мире полно людей, и жизнь каждого из них ничего не стоит. Я – единственный Исса, и моя гибель равна гибели всех людей, или хотя бы последнего из них. Вас, бессмертных, и то двое, и значит, моя жизнь вдвое ценнее твоей.

– Светлая, прикажи выпустить стрелы… Он не должен жить, – прошептал Данан, внезапно оказавшийся рядом.

– Пусть заткнется этот мерзкий старик! – потребовал Исса. – Не люблю стариков. Не вкусно. Мясо жесткое и дряблое одновременно.

– Я решила, что ты умрешь сегодня. – Басилея говорила спокойно и холодно. – Но ты можешь ненадолго продлить свою жизнь, пока говоришь то, что я хотела бы слышать.

– Мгновения меня не интересуют, – заявил Исса. – Меня интересует лишь вечность. Хочешь, я уйду во владения Родонагрона и буду кушать его подданных. Или лучше разреши горянам снова приносить мне жертвы, и это будет милосердно. Они будут избавляться от тех, кто отжил свое, их старики вновь почувствуют себя нужными, а я буду сыт и при случае расскажу тебе что-нибудь. Я согласен на все, лишь прими выкуп.

– Светлая, воины не могут вечно держать луки натянутыми, – напомнил ей Чалл. – Может быть, возьмем его живьем, заточим в подземный каземат и будем пытать его голодом.

– Он не сдастся живым. Он убьет многих. – Эленга смотрела на Иссу, Эленга прощалась с ним. – И не буду же я кормить его человечиной…

– Убей его, Светлая! Убей его, и мир хоть ненадолго изменится! – Данан уже стоял возле нее на коленях, а из-под век его выступили слезы. – И я сложу об этом песню, она уже начала рождаться в моем сердце.

– Оттого, что я погибну, ничего не изменится! Умирать больно, но это проходит. – Исса почувствовал, что на этот раз ему не отвертеться. – Ну, хочешь, я открою тебе великие тайны?! Я помню древних богов! Меня сотни раз убивал Веол-Воитель…

Эленга уже отвернулась от него, и последние слова Пожирателя Людей заглушил свист огненных стрел, за которым последовала вспышка пламени, охватившего мохнатую фигуру, так и не сменившую позы.

Горку пепла, все, что осталось от Иссы, подхватил упавший с неба Коллиер и умчался вдаль, разгоняя встречные облака, спеша поделиться добычей с братьями-ветрами, а Эленга, вспомнив последние слова, сказанные им, слегка пожалела о том, что не дала ему договорить. Но она не могла на этот раз оставить ему жизнь… Над басилеей был всего один закон – ее собственное слово.

ГЛАВА 4

«Катлеоцептантхагани (Создатель Всего Сущего Властитель Судеб) первую треть прошлого лежал посреди пустого серого пространства. В начале второй трети прошлого он понял, что одинок, и слепил из глины небытия яйцо. Он долго наслаждался созерцанием его совершенства, а когда яйцо треснуло, из него вылупился Ватахутлеоцептантхи (Красный Беркут Страж Неизбежности), началась последняя треть прошлого. „Зачем ты сломал яйцо, которое было так прекрасно?“ – спросил Катлеоцептантхагани. „Если бы яйцо уцелело, не появился бы я, еще более прекрасный“, – ответил Красный Беркут. Катлеоцептантхагани согласился с ним, увидев, что птица действительно красива, но захотел большего и создал Сквотантхагани (Женщину Властителя Судеб), красота которой была совершенна. Но Красный Беркут, уязвленный тем, что не он самое прекрасное творение во вселенной, наслал на Сквотантхагани великую скорбь. Увидев, что она грустна, Властитель Судеб создал жемчужину, поверхность которой переливалась всеми цветами радости, а внутри ее была бесконечность. Но не долго Женщина радовалась подарку – как только она познала бесконечность, к ней вернулась печаль. И тогда он создал вторую жемчужину, еще прекраснее первой, но и ее внутреннюю бесконечность вскоре познала Сквотантхагани. Катлеоцептантхагани начал творить жемчужины одну за другой, стоило ему увидеть след печали на лице своей возлюбленной. Огорчился Ватахутлеоцептантхи, что его замысел не удался, и он начал склевывать жемчужины, надеясь, что этого никто не заметит. Но Сквотантхагани помнила каждую бесконечность из тех, что она познала, и вскоре обнаружила пропажу. Чтобы жемчужины не пропадали вновь, Катлеоцептантхагани сделал из них ожерелье и повесил его Женщине на шею. Но невозможно было сотворить нить, на которую нанизалось бы больше, чем две бесконечности, и каждую жемчужину он пронзил тремя нитями. Две из них были общими с соседними жемчужинами, одна – с левой, другая – с правой, а третья нить принадлежит лишь одной бесконечности. Но когда Сквотантхагани засыпает в объятиях своего мужчины, прилетает Красный Беркут и пытается разорвать бусы. В это время в мирах, которых он касается своим могучим клювом, происходят великие бедствия».

«Мифы народов мира» Т.14. Академическое издание. Равенни-2961г. Статья «Мифология маси-урду».

* * *
«Даже в том случае, если все документы у прибывшего в порядке, необходимо провести тщательный досмотр багажа, а также личный досмотр субъекта, если тот не дал исчерпывающих пояснений о цели визита, подтвержденных не менее чем двумя свидетелями внутри страны, не имеющими судимостей, со справками о политической благонадежности».

Из «Сборника инструкций таможенно-иммиграционной службе Республики Корран»
19 августа 13ч. 15м.

В конце концов, привыкнуть можно ко всему… Можно даже дышать этим влажным ужасом, который пропитал окружающую темноту и не морщиться, можно, если сильно постараться, говорить без дрожи в голосе… «Доди» вместе с пулеметом, большей частью продуктов, патронов и аккумуляторов для фонарей остался возле подземного озера. Почти все пришлось бросить, хотя сиарские гвардейцы так и не осмелились проникнуть в пещеру достаточно далеко. Это сделали союзники из Эвери, спецподразделение «Цепные псы». Лопо однажды пришлось участвовать вместе с ними в одной операции. Тогда на «псах» была сиарская форма, а лица им до этого неделю мазали маслом для загара, и перед боем полковник да Пальпа почти не мог отличить эверийцев от своих. Но стоило начаться атаке… «Псы» двигались бесшумно и стремительно, они, казалось, видели в темноте летящие им навстречу пули и неуловимыми движениями пропускали их мимо себя. В них было что-то нечеловеческое, точнее, надчеловеческое… Он тогда даже вспомнил легенды о севейских берсерках. Пленных они не брали…

Вчера Лопо буквально спиной почуял их приближение, и ему стало ясно, что их не спасет ни выгодная позиция, ни темнота, ни знание Сандрой всех ближайших закоулков – их может спасти только бегство.

– Вот дрянь. Не горит. – Сандра швырнула в темноту бесполезный уже фонарь, и тот шмякнулся о камни.

– Ты знаешь, куда теперь идти? – задал Лопо совершенно нелепый вопрос.

– У тебя спички остались? – спросила она вместо ответа.

– Два коробка.

– Зажги. Куда пламя укажет, туда и двинемся.

Пламя действительно едва заметно склонилось набок, причем не в ту сторону, откуда они пришли. Прежде чем огонек погас, Сандра сунула в него кончик сигареты, чтобы сэкономить спичку.

– Последняя, – сообщила она. – Оставлю. Пока не выберемся, будем вести здоровый образ жизни: голодание, спорт, секс. И держись за мой карман, а то здесь в упор ничего не видно.