АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
- Терпимо. До Раменок осталось, по-моему, ехать не так уж и долго?
- Пустяки, двадцать минут.
- Остановимся за квартал до...
- Не учи папу любить маму! Подумай еще раз, стоит ли тебе, доча, в одиночку выходить на объект. Хорошенько подумай, амбиции засунь в... Неважно куда.
- Шуточки у вас, полковник.
- Дурные шутки, признаю! Но и у тебя, дочка, юмор дурацкий. В одиночку брать объект надумала, егоза! А мы, значит, сиди, жди и потей?
- Дом точечный, из окон видна единственная парадная...
- Все помню, дочка! Подкатим на автобусе вплотную к порожняку, пусть объект в окно смотрит, мы шустренько...
- С ним так нельзя. Я его на своей земле шесть раз обкладывала, и каждый раз он уходил. Ещё и курьеров за собой вытаскивал. Он осторожный и везучий. Пойду одна, вы на подхвате.
- Какая ты упертая, дочка! Спорить с тобой...
- А не надо со мною спорить. Ответственность на мне, правда? Столичный мэр всего лишь обеспечивает мою поддержку по просьбе нашего губернатора, верно?
- Ваш-то губернатор, говорят, как есть зверюга.
- Крут их благородие, правду говорят. Если я не возьму и не приволоку господину губернатору живым и здоровым Белого Кахуну, моей карьере конец.
- Рисковая ты деваха, Фатима! Или все лавры себе, или под трибунал, - хы! Все на карту, без страховки. Боишься, что мои гвардейцы сгоряча уничтожат объект?
- Боюсь, полковник. В открытом бою Кахуна...
- Ай! Брось, дочка! Не верю я ни в Черного, ни в Белого Кахуну! В мальчишек своих верю, а в сказки про Кахуну...
- И я не верю! В действительности Белого Кахуны не существует, а есть ловкий и сильный мужик по кличке Шаман, который, кстати, сам себя Кахуной не называет. Народ его Белым Кахуной окрестил. У нас в губернии все с ума посходили, только и делают, что шепчутся про Белого Кахуну. Губернатор собирается Шамана народу по местному телевидению показать и разом развеять все мифы. Никуда не денется гражданин Шаман - расскажет в телекамеры автобиографию на открытом судебном процессе, как миленький!
- Дочура, а зачем усложнять? Предъявите народу труп, надо живого - загримируйте актера. Народ - дурак, все съест и не подавится, проверено.
- Была бы я генерал-губернатором, я бы распорядилась его пристрелить из снайперской винтовки и зафиксировать акцию на кинопленку.
- Ого! - Полковник смешно дернул седыми бровями. - Ого-го! Я не ослышался? Из винтовки? Твой Белый Шаман, он же Кахуна, - чистый?!
Женщина кивнула, наслаждаясь впечатлением, которое произвели на столичного полковника ее последние слова.
- Ого-гошеньки-го-го! Зоосад! Дефицитное мясо! Чистый... чистый бред!
- В нашей губернии семь процентов мужского населения от пятнадцати и старше не имеют ЗНАКА. Штуки три чистых я лично видела. Жалкое зрелище. Но этот кадр, гражданин Шаман, должна вам доложить, полковник, - племенной самец. Могу поспорить, таких, как он, чистых ни одного не осталось. . Автобус плавно затормозил, дисциплинированно прижавшись к обочине. Полковник выглянул в окошко, прикрыл один глаз, другой прищурил.
- Фатима, девочка, на улице темнеет, может, все ж таки подкатим к парадному, и по заведенной схеме...
- Нет, товарищ полковник. Категорически нет! - В свою очередь женщина посмотрела в окошко, потом на водителя. - Филимон Кондратыч, приехали?
- Точно так, Фатима Рустемовна. Прямо по улице, налево пойдете, увидите двенадцатиэтажную башню. Около дороги старое здание с колоннами, типа клуба или кинотеатра, за ним дворик и двенадцатиэтажка. Дом семь дробь два.
- Поняла. - Женщина встала, поправила короткую юбку. - Я пошла, где моя сумочка?
- Вон, на пустом сиденье, - указал ручищей в кольчужной рукавице полковник. - Мы пять минут ждем, потом едем. Возле того клуба Кондратыч вроде сломается, остановит автобус и вылезет, вроде мотор чинить. С нашей точки до двенадцатиэтажки марш-бросок две минуты.
- Я поняла. Без крайней необходимости...
- Ясно! Обещаю не дергаться. Окошки квартиры мы под наблюдение возьмем, а ты, доча, "жука" в сумочке не потеряй.
- Постараюсь.
- Храни тебя Христос, дочка.
- Аллах акбар, полковник.
Острые каблучки коснулись асфальта, автобусная дверь закрылась. Женщина поправила ремешок сумочки на плече. Стильная сумочка, маленькая и прозрачная, под стать блузке. Сквозь целлофан, весь в "мелкую дырочку", просвечивает все содержимое дамского ридикюля - пудреница, помада, тушь для ресниц, салфетка, шесть копеек денег по копейке и кредитка. Не догадаешься, если не знаешь, что в рифленую коробочку с дешевой пудрой вмонтирован чуткий микрофон ценою в три золотых червонца.
Ранние сумерки, скоро зажгутся фонари и окна в домах, построенных во второй половине прошлого века. Фатима Рустемовна идет быстро, глядя прямо перед собой. Ее догоняет нищий беженец, гнусаво клянчит копеечку, Фатима не видит бомжа, она думает о своем. Навстречу шагает городовой, замечает попрошайку и орет, угрожая проколом в личном жетоне беженца, Фатима машинально благодарит городового кивком и улыбкой, но мысли ее далеки от окружающей действительности, и ей совершенно наплевать и на беженца, которому мало ежедневной порции благотворительного супа, и на городового, который сам недавно был беженцем и точно так же клянчил на пропитание у прохожих. Фатима Рустемовна не замечает, как проходит мимо остановки, где рогатый троллейбус извергает из безразмерного чрева толпу отработавших дневную смену усталых работяг, она смотрит на палатки цыган во дворике перед двенадцатиэтажным домом номер 7/2 и не видит толстых цыганок, кипятящих на костре воду для чая из листьев смородины, не чувствует взглядов цыганят-подростков, изучающих ее прозрачную блузку. Особистка Фатима, женщина-майор, мысленно сосредоточена на предстоящей операции. Разумеется, идти в одиночку брать Шамана - дело рискованное, но ничего не поделаешь, приходится рисковать. Или грудь в крестах, или голова в кустах, иного не дано, губернатор зол на Фатиму Рустемовну неимоверно. Она планировала провалившиеся акции по захвату Шамана на трассе, ей и отвечать.
Планировать акцию и исполнять ее - вещи принципиально разные. Когда аналитик берет на себя функции оперативника, как правило, это акт отчаяния. Но нет правил без исключений. В послужном списке Фатимы Рустемовны не одно, не два и не десять, а гораздо больше одиночных оперативных мероприятий. В глубине души Фатима не сомневалась, вот ни на столечко, в успехе предстоящей акции и, предвкушая бряцание наградных крестов, скорее дразнила себя, чем всерьез задумывалась о голове в кустах. В особый отдел она попала по набору из ополчения. Два года и четыре месяца работала в поле рядовым оперативником. Образно выражаясь - "рядовым", но по сути верно. И сержанты, и лейтенанты, и капитаны, весь оперсостав, наравне с рядовыми, работая в поле, ежедневно вступает в жесткий физический контакт с объектами спецразработки. Выжить в поле, где месяц службы приравнивается к году, Фатиме Рустемовне помогал прошлый спортивный опыт. Как-никак, до Трехдневной девушка Фатима успела стать чемпионкой Европы по самбо в своем легком весе. Практика полевой службы превратила спортсменку (какое глупое слово "спортсменка", буквальный перевод - "спортмужчинка", так, что ли?) Фатиму Рустемовну в боевую машину, внешне обманчиво красивую и хрупкую, но более опасную, чем иные мускулистые монстры мужского пола. На ее счету сорок восемь самостоятельных задержаний. Однако боевая машина с маркировкой "Фатима" несколько заржавела, получив майорскую должность, и теперь, в преддверии схватки, ей приходилось прилагать некоторые усилия, чтобы унять неестественный для практикующего оперативника нервный трепет.
Войдя в единственную парадную дома семь дробь два, Фатима Рустемовна глубоко вздохнула, резко выдохнула, пригладила непослушные волосы и прикоснулась наманикюренным пальчиком к сенсорной панели домофона. Три, три, пять, вызов. Домофон загудел, выдал длинное "пи-пии" и заговорил женским голосом:
- Алло, кто там?
- Здравствуйте. Я от Марика. Он обещал позвонить и предупредить о...
- Заходите, открываю. Квартира на последнем этаже.
Щелкнул замок, Фатима потянула за железо дверной ручки, вошла. Короткая пробежка по ступенькам мимо почтовых ящиков, толчок локтем кнопки вызова лифта, гудение разъезжающихся в сторону дверей. В кабине лифта чисто, если не считать матерных надписей на потолке. Но потолочный рукописный мат можно и не считать - потолок в зеркальной стене лифтовой кабины не отражается. Из Зазеркалья смотрит на пассажирку подъемного устройства смуглая молодая женщина в прозрачной блузке с прозрачной сумочкой и в расклешенной мини-юбке. "Удобная юбчонка, не стесняет движения ног. Встречный городовой обязан был заинтересоваться удобной для драки одеждой, но его более интриговали длинные ножки, чем короткая юбчонка", - подумала женщина, подмигнула ободряюще своему отражению, примерила смущенную улыбку.
Лифт остановился на последнем этаже, Фатима покинула кабину, виляя бедрами, вошла в коридорчик с рядами железных "сейфовых" дверей, отыскала 335-й номер и потянулась к кнопке звонка, но нажать ее не успела. Дверь открылась.
- Проходи. - За порогом девушка лет двадцати двух. Ниже Фатимы на полголовы. Пухленькая. Крашеная блондинка. Миленькая.
- Вы Соня?
- Я, проходи.
Фатима переступила порог, белокурая Соня поспешила закрыть и запереть дверь. Пока она бряцает запорами, есть секунда осмотреться.
Холл. Из холла-квадрата три двери в комнаты, четвертая, на лестничную клетку, за спиной. Слева коридорчик на кухню. В квартире чисто и празднично. Вешалка, кресло в холле - все довоенное, добротное. Паркет. Хрустальные светильники. Богато.
- Погоди-ка... - Соня без стеснения обыскала глазами Фатиму. Задержала взгляд на прозрачной сумочке и осталась довольна беглым осмотром - ничего подозрительного визитерша с собою не притащила - и одновременно немного удивилась. - Погоди, а где сигареты, где слезы от Марика?
- Чо?! - Распахнулась одна из комнатных дверей, в холл выбежал голый по пояс, лысый мужичок, весь покрытый вязью выцветших синих татуировок. Лишь наколка ЗНАКА сияла яркой свежестью. Лысый подбежал к Фатиме. - Чо, это самое, соска пустая прихиляла? Без дури, в натуре?
Открылась другая комнатная дверь. В холл выглянул ладный, коротко стриженный, гладко выбритый мужчина. Одетый в спецовку простецкого работяги, он прижимал к уху трубку радиотелефона. Впервые Фатима видела Шамана столь близко, не знала бы, кто это, решила бы - инженер со средним доходом, трудяга-мастер с какого-нибудь ремонтно-станкостроительного.
Шаман выглянул в холл, секунд десять рассеянно взирал на Фатиму Рустемовну совершенно равнодушно, сказал "да, я слушаю" в телефон-трубку и исчез в комнате, неплотно прикрыв за собою дверь.
- Чувиха, это самое, ты чо, в натуре, без...
- Погоди, Псих, остынь, - перебила лысого Сонечка, заглянула в черные глаза Фатимы и спросила вполне доброжелательно:
- Подружка, а где травка?
- Надежно спрятана, - успокоила Фатима, доверительно улыбаясь. - Под юбкой.
- Хо-хо! - Сонечка хлопнула в ладоши, умиляясь. - Какая прелесть! Я балдею, браво! Бис!
- Доставай это самое, ширево! - потребовал Псих, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. - Не томи больного человека, в натуре!
- Сейчас достану, но прежде... - Фатима посмотрела на Сонечку, ища у девушки поддержку. - ...я попросила бы вас, дяденька, уйти куда-нибудь. Я стесняюсь при вас...
- Оборзела, чувиха?! Буфера наружу, а как юбку задрать, так мы благородные? Не строй из себя целку, соска. Я тя...
- Ну ладно! Ладно. Хотя бы отвернитесь, хорошо?
- Отвернись, Псих, - поддержала Фатиму девица Соня. - Быстрее отвернешься, быстрее травки лизнешь, хоп?
- Бля! - Псих, топнув ножкой, резко повернулся татуированной спиной к женщинам. - Три секунды жду и сам, реально, полезу слезку искать!
Сонечка стоит по правую руку в полушаге от особистки Фатимы Рустемовны. Спина Психа в шаге напротив. Дверь в комнату, где разговаривает по телефону Шаман, почти (к сожалению - почти) закрыта. Лучшей диспозиции не будет, пора работать, товарищ майор!
Левая рука Фатимы тянется вниз, зрачки Сонечки следят за левой кистью, взявшейся за край юбки, и в это время ребро ладони правой руки особистки вскользь бьет по девичьей шее. Продолжая движение, правая ладошка женщины-майора ударяется о височную кость лысого черепа урки по кличке Псих, одновременно левая кисть снизу бьет в основание лысого черепа. Хрустят шейные позвонки. Псих умирает стоя, но через три четверти секунды мертвое тело упадет. Однако прежде, чем подхватить труп уголовника и не дать ему шумно свалиться на пол, необходимо довести до конца дело с пока что всего лишь легко травмированной девицей. Повезет, эти двое умрут тихо, Шаман ничего не услышит.
Не повезло! Шаман выскочил в холл быстрее, чем Фатима Рустемовна успела закончить с девушкой. Как он услышал? Что? Неважно. Теперь уже неважно!
Обутая в изящную туфельку длинная женская нога толкнула татуированную спину. Еще секунду назад живого Психа бросило навстречу Шаману. Прозванный Белым Кахуной боец, ничуть не смутившись, махом сильной руки отшвырнул в сторону труп уголовника, использовал мах для того, чтобы "зарядить" руку на бросок, и метнул в особистку трубку радиотелефона.
Фатима присела. Трубка радиотелефона, угодив в обитую дерматином входную дверь, отскочила, упала На пол, покатилась по паркетной доске. Но раньше чем трубка коснулась пола, кувыркнувшись через плечо, Фатима Рустемовна поймала руками щиколотки Шамана, встала на лопатки, обхватила коленями мужской торс и опрокинула бойца.
Десять лет назад, перед выходом на ковер, тренер науськивал спортсменку Фатиму: "В стойке не телись, переводи в партер и дожимай. Запомни - борьба в партере твоя коронка!" Заслуженный тренер РСФСР по самбо не учил женщину использовать в борьбе ногти и зубы. Это эффективное дополнение к работе в партере Фатима освоила самостоятельно, уже не участвуя в спортивных поединках, а работая, что называется, в полный контакт, уже не как спортсменка, а в качестве офицера особого отдела с удостоверением оперативника.
Ухоженные, наманикюренные ногти царапнули промежность Шамана, белые острые зубки вцепились в мускулистую ляжку, загорелые руки перехватили мужской кулак, зафиксировали запястье, женское колено нажало на мужской локоть. Клубок тел на полу застонал в два голоса. Низкий стон боли мужчины слился воедино с напряженным, свистящим выдохом женщины.
Странный стонущий звуковой дуплет был оборван глухим стуком твердого о твердое. Фатима разжала челюсти, закатила глаза, увидела Сонечку, которая занесла кулачок с зажатой в нем телефонной трубкой для повторного удара. Фатима мотнула головой, уводя висок от второго удара, однако недостаточно быстро. Пластиковая трубка стремительно опустилась, надсадно треснула, очаг боли вспыхнул над ухом особистки. Третий удар, на сей раз мужским кулаком в подбородок, высек из глаз Фатимы призрачные искры, и сознание покинуло женщину-майора...
...Но без сознания Фатима Рустемовна пребывала недолго, минуты три, не более...
...Но и спустя пять минут сознание к ней вернулось не в полной мере. Мозг и органы чувств, ответственные за восприятие и анализ действительности, изрядно барахлили...
...Фатима не могла свободно пошевелиться и не сразу поняла, что руки за спиною связаны разорванной блузкой, а юбка спущена и ее поясок плотно стянул колени...
...Она не сразу догадалась, что красная пелена на глазах - это не кровь, а настоящая кровь стекает по щеке...
...Ей казалось, что в уши забиты пробки. Она увидела сквозь багровую пелену, как ломается косяк железной входной двери, как осыпается камнепадом штукатурка, но услышала лишь слабое "бу-ух-х" упавшей дверной панели...
...Она видела, как ворвались в квартиру похожие на средневековых рыцарей спецназовцы, как замерли, перепрыгнув искалеченный порог, как лидер рыцарей спецназа выпустил из сверкающих колечками кольчуги пальцев "брызгалку", как из ствола упавшей на пол "брызгалки" вылилась малая капля на паркет и запузырилась, задымила. Руки-грабли в кольчужных перчатках сняли шлем-противогаз. Седая голова полковника заговорила, глядя мимо Фатимы Рустемовны...
"...Почему они остановились? Разве непонятно, что образцово-показательный подвиг особистки не состоялся? Разве непонятно?.. Почему они не пускают газ? Почему не бросают сети? Почему не активизируют "пищалки"? Почему?" - думала женщина, с огромным трудом запрокидывая голову, прищуриваясь...
...Она увидела гранату. "Эфку" с выдернутым кольцом в кулаке Шамана...
"...Он взял меня в заложницы! - ужаснулась Фатима Рустемовна. - Любое активное действие против Шамана, и его кулак разожмется, граната взорвется. Он погибнет, и я погибну. Я самонадеянная дура, я провалила операцию!.. Полковник! Зачем ты, старый ишак, вступил с ним в переговоры?! Так и так со мною все кончено! Сапер имеет право на ошибку, оперативник - нет! Подорвавшийся сапер, если выживет, получит пенсию и инвалидность, проваливший операцию "в поле" особист - социальный мертвец. Может быть, у вас в Москве, полковник, и есть шанс у лоха-особиста всплыть с общественного дна, но у нас в губернии... Полковник! Помоги мне! Я связана! Я беспомощна! У меня самой не хватает сил погибнуть вместе с Белым Кахуной! Полковник, убей меня, или я... я не выдержу, и я... я..."
К сожалению, полковник не воспринял телепатический вопль Фатимы Рустемовны. Спецназовцы задом, по-рачьи, выходили из квартиры, стукаясь друг о друга панцирями, бессмысленно продолжая удерживать Шамана под прицелом ручных огнеметов и штурмовых арбалетов. Последним вышел полковник. Глядя поверх окровавленной головы Фатимы, полковник, пятясь, присел, подобрал кислотник, опустил глаза и заглянул в лицо "дочки", подмигнул - мол, все нормалек, девочка, держись!
Фатима сипло вздохнула, открыла рот, собираясь крикнуть... По зубам ударил кулак, утяжеленный гранатой. Женщина закашлялась, лизнула разбитые губы, прикрыла глаза...
...Пробки в ушах таяли двумя льдинками. Очаги боли будоражили тело, действуя как электроды во время сеанса шокотерапии. Кровь на щеке запеклась. Боевая машина "Фатима" самовосстанавливалась...
"...Свести эмоции к нулю, - приказала себе особистка. - Сосредоточиться. Я погибла как офицер, но я еще жива физически. Чего я хочу? Проще признаться в том, чего я не хочу. Я не хочу за пять лет превратиться в старуху, работая по двадцать часов в сутки на буровой! Я не хочу до конца жизни прозябать на колхозных грядках! Я не хочу в солдатский бордель! Я хочу жить полной жизнью, пускай и рискуя каждый день, каждую минуту, каждую секунду... Спокойно! Прежде всего - успокоиться, свести эмоции к нулю..."
Шаман - Белый Кахуна и Сонечка Таможня разговаривали. Прикрыв глаза, Фатима слушала их быстрые, отрывистые речи. Шаман вкрадчивым, спокойным голосом успокаивал девушку, говорил, что, удерживая заложницу, они имеют реальные шансы бежать из столицы. Сонечка плакала и пускаться в бега категорически отказывалась.
Фатима улыбнулась разбитыми губами. Дождалась паузы в диалоге бойца с девушкой и произнесла торопливо:
- Сонечка с тобой не пойдет. Она беременна. От тебя, от чистого. Она...
Фатима радовалась, что успела сказать самое главное прежде, чем новый удар по губам заставил ее замолчать. Облизнув языком краешек сломанного зуба, Фатима открыла отдохнувшие глаза.
Она, связанная, сидела, привалившись спиной к ногам Шамана. Сонечку Фатима не видела. Вероятно, девушка прижалась к стенке, спряталась за плечами мужчины. Пленница-особистка... бывшая особистка, Шаман и Соня Таможня в глубине холла. Зрение почти восстановилось, красная пелена исчезла, и Фатима сосредоточилась на ранее упущенных деталях. Посреди засыпанного штукатуркой пространства лежит мертвый урка Псих. Возле выбитой двери валяется ее, Фатимы, прозрачная сумочка с пудреницей-передатчиком, а за пустым дверным проемом, безлюдный коридор. Полковника вместе с подчиненными на этаже нет. О чем договорились полковник с Шаманом?
- Соня, это правда? Она правду сказала? Ты беременна?
- Да, правда, да...
- Отчего же я узнаю об этом последний, Соня?
- Ей Марик, Марик сказал! Больше никто не знал! Они Марика, гады...
- Какая разница, кто ей сказал? Отчего я...
- Прости, не сердись, я...
- Пойдем со мной, Соня. Обещаю, ты... вы, ты и ребенок...
- Прости! Я не могу. Ты не знаешь - ребенок от полноценного чистого большая редкость! Считается, что ребенок от чистого...
- Вы все сумасшедшие! ЗНАК, он чего? На мозги влияет?! Какая, к черту, разница, от чистого ребенок, от нечис...
- Есть! Есть разница! Меня перевезут в санаторий на полный пансион. За мной и за ребенком будут ухаживать врачи. Я устала от...
- Понятно! Ты использовала меня, как...
- А если да?!! Я устала! Мне надоели эти чертовы слезки, крокодилы, монахи, мне все надое...
- Молчи! Достаточно. И так все ясно. Вставай, сука!
Шаман дернул Фатиму за волосы. Подняться с заведенными за спину руками, со сжатыми ремешком юбки коленями оказалось непросто, но Фатима встала.
- Прощай, Соня. Родится парень, назови его Александром... Прощай!
- Куда ты пойдешь?
- Постараюсь вырваться из Москвы.
- А дальше?
- Не знаю... Даже если бы знал, тебе бы не сказал, извини... Пойдем, сука! Перебирай как-нибудь ногами! Старайся!
Фатима Рустемовна старалась. Мелко перебирала ногами, очень старалась наступить каблучком на прозрачную сумочку, раздавить на всякий случай пудреницу со скрытым микрофоном. Наступила, раздавила, поскользнулась...
- Не падать! - Шаман сжал ее волосы в кулаке, обернулся, последний раз взглянул на зареванное личико Сони. - Получится, уговори силачей похоронить Психа по-человечески... Не падать, сука! Пошли!
"Жалко, я не слышала, жаль, была не в себе, когда Шаман диктовал условия полковнику, - переживала Фатима, стиснув обломки зубов и сосредоточившись на равновесии. - С вероятностью девяносто процентов Шаман потребовал предоставить машину, чтобы покинуть город, и обещал отпустить заложницу за пределами Кольцевой автодороги. Полковник уже распорядился о контрмерах по стандартному варианту, и Шаман обречен... был бы обречен, если бы я... Ну же! Пора хотя бы в уме назвать вещи своими именами. Если бы я не решилась сейчас на предательство... Эх, полковник, напрасно ты принял игру Шамана, думаешь, что спасаешь, а на самом деле вынуждаешь меня..."
- Быстрее, сука! - Шаман втолкнул Фатиму в кабинку лифта. Кулаком с гранатой без кольца стукнул по кнопке первого этажа.
Фатима вильнула бедрами, изогнулась змеей, согнула колени и, оставив в руке Шамана клок волос, освободив голову, ударилась лбом о красную кнопку "стоп". Лифт послушно остановился между этажами.
- Ах ты, су...
- Бей! Ударь меня, убей, но прежде дай сказать! Я тоже хочу жить! Не меньше твоего! Я провалила операцию! Я попаду под трибунал, а та жизнь, что ждет меня после трибунала, - хуже смерти! Я решила! Пусть думают, что я заложница, я ухожу вместе с тобой! Поверь мне, умоляю!
- Врешь, стерва...
- Я не вру, поверь! Ты ничем не рискуешь. Ты можешь в любой момент разжать пальцы, граната взорвется, и мы оба погибнем. Ты не первый, кто берет заложника. Без моей помощи тебе конец, поверь! Доверься мне, и мы вдвоем уйдем в Дикие Земли. Один ты не дойдешь, а я помогу, и мы вместе вырвемся на волю, где нет никакой другой власти, кроме...
- Достаточно! Ты, сука, убила Психа. Он... Он, можно сказать, был моим другом, а ты... Пусть без статьи и приговора, но я - зэк! Я не верю ментам! Пока не был зэком, верил, но вы, цветные, меня подставили, я попал в тюрьму и...
- При чем здесь менты!? Я особистка! Я... я была особисткой. Я БЫЛА! У меня все в прошлом, пойми же ты! Особист либо становится победителем, либо...
- Либо предателем? - Шаман ухватился пальцами за ее подбородок, повернул голову женщины так, чтобы лучше видеть раскосые черные глаза. - Ты хочешь, чтобы я поверил предателю?
- Да, - произнесла женщина, с вызовом глядя в лицо мужчины.
- Ответь ты по-другому... - Он отпустил ее подбородок, тыльной стороной ладони стер сгустки запекшейся крови на ее щеке. - Ладно... Если весь мир сошел с ума, почему я должен сохранять здравый рассудок?.. Ладно. Командуй, особистка. Что нам дальше делать? Как себя вести? Распоряжайся. Спасай нас, нечистая...
Два,
то есть четырнадцать часов, и если быть точным - 14.08. Я только что дочитал до конца пятую главу первой части, потянулся за сигаретами и услышал деликатное "экхе-кхе", покашливание Витаса. Взглянув на часы, поднимаю глаза и сквозь лобовое стекло вижу, как в парадную интересующего нас дома заходит гражданин весьма и весьма экзотической внешности. Гражданин моего примерно возраста и роста, с длинными, выжженными сединой волосами до плеч, с бородой-лопатой. Босые стопы и ороговевшие пятки бородато-волосатого просвечивают грязно-белым сквозь ремешки сандалий. Короткие светлые шорты обтягивают тугой зад. На голой икре правой ноги цветная татуировка - огнедышащий дракон с перепончатыми крыльями. Верхняя часть тела маргинала частично спрятана под свободного кроя черной футболкой. На черном фоне пылают кроваво-красным аппликации. На груди руна Соулу, на спине руна Тейваз. Из коротких рукавов футболки торчат на редкость мускулистые руки. Гражданин держит спину удивительно прямо, шагает уверенно, печатает шаг. Подстриги его, переодень, и язык не повернется назвать сего гордеца "гражданином", цивильная одежда легко превратит его в "господина", самого настоящего, из тех, кого остерегаются обсчитывать официанты.
Двери парадной захлопываются за черной с красным спиной колоритного бородача. В стеклянном квадрате дверного окошка отразилась и исчезла руна воина Тейваз. Непосвященный в жизни не догадается, что вертикальная красная стрелка на самом деле древний как мир символ скандинавского бога войны Тиву.
Мы с Витасом молча переглядываемся. Я прячу рукопись в чемоданчик-"дипломат", Витас пережидает пару минут и набирает телефонный номер Козлова А.А. Гражданин Козлов успел подняться на двенадцатый этаж, войти в квартиру и снять трубку. Витас дает отбой. Вот он какой оказался, гражданин Козлов. Воображаю, как случайный встречный пожилой милицейский старшина, который во времена совка гонял эпатажных "центровых" с Невского, еле сдерживается, чтобы не окликнуть марширующего по Купчино Козлова и, козырнув, сделать замечание: "Гражданин, ваша внешность оскорбляет прохожих. Вы б еще свастику на рубашку налепили! А ну, пройдемте в отделение до выяснения личности!" Между тем гражданин Козлов совершенно не виноват в том, что руну Соулу, руну целостности, "руну Солнца", эсэсовцы использовали в качестве эмблемы. Как не виноват и гениальный Вагнер в том, что его будоражащую душу музыку обожал выскочка Адольф. И помрет старый бдительный милицейский старшина, так и не узнав о том, что самозванцы арии в начале двадцатого века переименовали Соулу в сомнительное Sig. И орали хором белобрысые идиоты: "Heil und Sieg! - Спасение и победа!" Извращались, кретины, в трактовке мистических ЗНАКОВ, заигрывали с Истинной магией и доигрались, поделом фрицам!
Однако мне пора идти знакомиться с руноносцем Козловым. Маскарадный костюм летчика не ахти как сочетается с выставленной напоказ рунической сущностью Алексея Анатольевича, но не переодеваться же, в самом деле? Рискую - подобные гражданину Козлову либо ненавидят носителей иных знаков и символов, либо, наоборот, благоволят к военным, обожают армию. (Органы внутренних дел люди, подобные Козлову, ненавидят по определению, по себе знаю, ибо, как это ни смешно, я сам в чем-то ему подобен.) Либо пропеллеры с крылышками в петлицах и звездочки на погонах помогут установлению доверительного контакта, либо сделают обычный контакт невозможным и придется прибегать к особым методам, а не хотелось бы. Но время поджимает. Рискую.
Спасла инвалидная палочка-выручалочка. Открыв мне дверь, гражданин Козлов брезгливо уставился на кокарду над козырьком летной фуражки, секунду жег фальшивую позолоту кокарды презрительным взглядом, но потом заметил трость в моей руке и спросил деловито: "Попали в аварию?"
Представляете, вам, незнакомцу, открывают дверь и вместо банального: "Вы к кому?" - сразу, по-деловому: "Попали в аварию?"
Глазом не моргнув, отвечаю: "Было дело. Согласился поучаствовать в аэрошоу. Репетировали "крест", взлетали всемером, а руководитель полетов взял и добавил две машины по краям и еще цветные дымы прицепил вместо обычных. Аэродинамика строя нарушилась, и на взлете меня качнуло, крыло соседу рубанул, свое крыло вдребезги, катапультировался, блин, неудачно..." Козлов перебивает, спрашивает, на какой машине я летал, отвечаю без запинки: "Альбатрос "Л-39", учебный реактивный самолет чешского производства, ничего лучшего в заменившем ДОСААФ обществе РОСТО нету". Козлов интересуется процессом катапультирования, я ухмыляюсь: "Самое опасное - доля секунды запредельных перегрузок, когда выстреливает кресло. Башку чуть не туда повернешь, и прощай, плешивая, оторвет. Я вот дрыгнул ногой, теперь хромаю". Ну, наконец-то! Наконец-то Алексея Анатольевича заинтересовало, за каким лешим травмированный авиатор позвонил в его скромную, лишенную хитрых замков и дорогой обивки, дээспэшную дверь. Открываю "дипломат", показываю рукопись, Козлов произносит сначала долгое "Аа-а...", а после короткое: "Не понял?" Объясняю - в Питере я проездом, брат пропал без вести, нашлась рукопись с номером телефона, выяснил по номеру адрес, зашел... "Зашел, так проходи", - говорит Козлов, обращаясь ко мне на "ты", и, демонстрируя руну Тейваз, исчезает в комнате. Я остаюсь один в прихожей, сам закрываю за собой дверь, вешаю фуражку на крючок вешалки, на соседний крючок вешаю инвалидную палку, "дипломат" ставлю возле грязных сандалий хозяина, снимаю обувь и в носках иду прямо по коридору, затем налево.
Обстановка и оформление жилища гражданина Козлова, как и его одежда, более подходят подростку, чем взрослому мужчине. Обстановка скудна: два старых полукресла, покрытых лысеющими овечьими шкурами, диван-кровать, придиванная тумбочка и тренажер "Кеттлер". Оформление вызывающее: самодельный, вполне по-боевому острый меч висит на одной стене и деревянная маска языческого божества на другой. Книги на подоконнике, в основном оккультной и спортивной тематики. Вперемешку с книгами какие-то журналы, листочки, газеты. На книжной стопке чучело совы с лампочками вместо глаз. Но более всего шокирует боксёрская груша, упруго свисающая с потолка посередине комнаты вместо люстры. Ни женских, ни детских вещей я не заметил, что вполне закономерно - семьи у человека, живущего без телевизора и с грушей на крючке для люстры, нет и быть не может.
Ерзая по овечьей шерсти, похлопывая по облупившейся полировке подлокотников полукресла, я подробно излагаю историю исчезновения якобы брата. Козлов слушает внимательно, хмурит брови и вдруг заявляет: "Это я виноват, это из-за меня ОНИ... ОНИ его похитили".
"Кто?.." - выдохнул я и напрягся. А как же иначе? Играя выбранную роль, я должен напрягаться, цепляться пальцами за подлокотники и морщить лоб.
"У НИХ нет названия. - Голос Козлова тих и вкрадчив. - Все, что о НИХ известно, лишь эхо правды. Я ИХ вычислил, как вычисляет астроном черную дыру, по косвенным признакам. Я рассказал про НИХ твоему брату, и ОНИ его... - обреченный вздох. - ...Следующая очередь - моя..."
Чувствую себя второстепенным героем комикса, проходным персонажем идиотского телесериала типа "Секретные материалы" или, спаси и помилуй, "Горец". По законам жанра я обязан шепотом потребовать четко обозначить, кто конкретно похитил родственника-писателя, но я аккуратно нарушаю жанровые законодательства и начинаю дотошно и деликатно выяснять, откуда взялись семь телефонных цифр на последней страничке рукописи, читал ли А.А. Козлов машинописный роман, кто он вообще такой, гражданин в футболке с накладными рунами, как, где и когда познакомился с объектом, короче говоря, интересуюсь исключительно фактами, отложив интерес к домыслам на закуску, на сладкое. Бородатый мужчина смотрит на меня с откровенным состраданием, словно Альберт Эйнштейн на умственно отсталого. О сиюминутном, о суетном он говорит с грустной улыбкой, с долгими паузами, мозг его занят в это время размышлениями о великом и загадочном. Он похож на изобретателя вечного двигателя, которого силком втянули в обсуждение вчерашнего футбольного матча, на дегустатора тонких вин, который вынужден хлестать самогонку, на долгожительницу черепаху, беседующую о жизни с мотыльком-однодневкой. А я терпелив. Я пережидаю длинноты пауз и привычно сортирую в уме получаемую информацию по условным рубрикам, присваиваю номера воображаемым файлам, и вот что у меня получается:
1. Козлов с объектом познакомились в студенческие годы. Не то чтобы дружили, но находились в довольно тесных приятельских отношениях. Учились в разных вузах, зато занимались в одной секции карате. Оба приехали в Ленинград из провинции, у обоих житье в общаге спровоцировало похожие комплексы, которые лечились на тренировках в полуподпольной секции, в полуподвальном зале у сенсея по кличке Лари.
2.Окончив институт, объект уехал трудиться в теплые края, а Козлов распределился на ленинградское производство, переехал в другое общежитие, из секции карате перешел в секцию кунг-фу.
3.К концу восьмидесятых Козлов обзаводится собственной кооперативной квартирой и собственными учениками-кунгфуистами. А в начале девяностых Козлов выбрасывает диплом инженера на помойку, заканчивает краткосрочные тренерские курсы и получает диплом инструктора ушу. Обучает всех согласных платить за учебу стилю "Дракон". Согласных более чем достаточно, Козлов процветает.
4.В середине девяностых интерес к восточным единоборствам резко падает. Козлов организует собственную школу "рунического боя". Он давно интересуется викингами, руническим алфавитом, руническими оракулами и так называемой "рунической йогой". Приемы рунического боя Козлов частично разрабатывает ("реставрирует") самостоятельно, частично заимствует из финской боевой системы Сису.
Справка: Козлов, как и все, кроме наших, ошибается, трактуя Сису как исключительно финскую систему. Да, слово "сису" финского происхождения. И до сих пор в Суоми о сильном человеке говорят: "он сису". А в начале двадцатого века классическую борьбу, нынче именуемую "греко-римской", в России звали "французской", а во Франции "финской". Многие приемы спортивной борьбы ее популяризаторы-французы заимствовали из Сису. Однако силовые приемы лишь первая ступень древнейшей системы северных противоборств, названных удачным финским словом. По мере подъема на следующие ступеньки понятие "сила" все меньше и меньше ассоциируется с мускулатурой. Вряд ли носители языка, из которого позаимствовано словечко для названия системы, подозревали о существовании следующих ступеней боевого совершенства.
5.Ньювикинга Козлова вместе с учениками показывают по телевизору. В программе "Я - телохранитель" на НТВ проходит десятиминутный сюжет, в "До 16 и старше" на ОРТ пять минут эфира и реклама школы, клуба "Фьерд". Как выяснится позже, объект случайно видел оба сюжета и неслучайно запомнил адреса спортзалов, где упражняются в искусстве рунического ного-рукоприкладства.
6.Объект испаряется, адсорбируется у Музы Михайловны, по памяти находит клуб "Фьерд" и президента клуба А. А. Козлова. Короткая встреча на берегу Черной речки, ностальгические "А помнишь?" Объект дарит Козлову книжку со своими рассказиками и фотопортретом, а также дает почитать первую часть рукописи нового романа. Ему интересно "мнение профессионального бойца". В обмен на рукопись объект получает визитку гражданина викинга с домашним телефоном и адресом. На всякий случай объект сообщает Козлову телефонный номер Музы Михайловны.
Примечание: из книжки с рассказиками объекта гражданину Козлову более всего приглянулся опус про воронов. Смысл опуса сводится к утверждению, что вороны на самом деле являются первыми разумными существами на Земле. Вороны создали комфортную для себя цивилизацию. Вороны изменили генетику обезьян, вывели человечество на путь "прогресса", дабы обеспечить себе сытую жратву на помойках и безграничные запасы падали. Вороны добились своего, живут триста лет, медитируют и благоденствуют, паразитируя на людских отходах, радуясь нашим войнам и чуть-чуть недолюбливая Гринпис.
А рассказ про Геллу гражданину Козлову не понравился.
7.Объект звонит Козлову, спрашивает: "Почитал?" Козлов приглашает его заехать, забрать рукопись и вообще в гости. Днем. Вечерами Алексей Анатольевич тренируют.
8.Объект приезжает в гости. Ненадолго. Жалуется на Музу Михайловну: сто баксов в месяц за койку, кашу и право стучать по стертым клавишам допотопной печатной машинки - это грабеж (врет, сволочь!). Отправляясь в гости, объект потерял портмоне с мелочью и визиткой А.А.Козлова (во всяком случае сказал, что потерял), на всякий случай романист записывает номер домашнего телефона викинга Леши. Так появляются цифры на обороте последнего листочка первой части рукописи. В обмен на первую, прочитанную часть романа объект оставляет старинному приятелю часть вторую!!! Ставлю в уме три очень жирных восклицательных знака после слов "часть вторую".
9.По первой части романа Козлов сделал автору несколько тревожных замечаний. В тот же день, после тренировки, поздним вечером, начал читать часть вторую и, проглотив первые страницы, не выдержал, позвонил объекту (вот он - тот звонок, о котором говорила бабушка Муза), попросил приехать. Утром. Пораньше. Козлов почуял в писателе родственную душу уже по прочтению первой части, начал читать вторую и решил поделиться с автором собственными сенсационными откровениями. Не зря говорят: "Чужая душа - потемки". Мотивы, сподвигнувшие Алексея Анатольевича на откровения, я не совсем понял. Точнее - вообще не понял. Да ну и черт с ними, с мотивами!
10.Объект примчался в Купчино к девяти утра после бессонной рабочей ночи за пишущей машинкой!!! Последние три восклицательных знака в моем воспаленном сознании трансформируются в троицу знаков вопросительных: значит, существует еще и "часть третья" ???
Страницы: 1 2 3 4 5 [ 6 ] 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
|
|