АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
Перед нами возник Бармалей.
- Впредь до скончания веков чистое ренское фиалковое будешь называть "Фиалковая гроздь", понял? - Странник сурово уставился на ресторатора.
Тот молча кивнул.
- Свободен, - махнул рукой Странник.
Когда Бармалей опять превратился в сгусток тьмы за прилавком, Странник перевел взгляд на меня и заговорил нараспев совершенно трезвым голосом.
- Так вот, о магистрах. В Мире их всего девять: Красный, Оранжевый, Желтый, Зеленый, Голубой, Синий, Фиолетовый, Черный и Белый. Магия, достигая определенного совершенства, окрашивается в чистый цвет. Когда цвет магии, используемой магом, становится достаточно интенсивным, рождается Магистр. Очень редко маг, совершенствуясь, начинает сплавлять в своем умении магию разных цветов, и тогда либо цвета сливаются и рождается Белый Магистр, либо цвета умирают и рождается Магистр Черный. Рождение Магистра происходит очень редко. Два магистра, использующих магию одного цвета, неизбежно вступают в схватку. Но Магистры живут очень долго, а молодому, способному магу очень редко удается дорасти до знаний и умения Магистра. Обычные маги за "тридцать сребреников" выявляют их еще в школах, и они исчезают.
Странник горестно опустил голову.
- А Великий Магистр?.. Он огляделся по сторонам.
- Великий Магистр? Великий Магистр - Серый, ибо слил в себе магию Белую и Черную. Но его давно никто не видел, и мало кто верит в его существование.
- Какая странная иерархия, - задумчиво проговорил я.
- Да, странная. Серый. Белый и Черный. Красный, Желтый и Синий. Оранжевый, Зеленый, Голубой и Фиолетовый. Правда, - добавил он задумчиво, - древние утверждали, что существует магия только Добрая и Злая, Алая и Золотая, но никто этому не верит. Слишком много слагаемых в одной магии.
Мы помолчали.
- А как тебя зовут, рыжий? - услышал я вопрос, которого очень боялся.
Потягивая из бокала и не чувствуя вкуса вина, я лихорадочно размышлял, что же мне ответить. Наконец, когда молчание сгустилось до такой степени, что стало обретать материальные формы, я решил: будь что будет - и негромким шепотом откровенно поведал Страннику историю своего появления в этом Мире. Я рассказал о родной Москве, о непрочитанной книге, о том, как очнулся на обочине дороги, под виселицей, о том, как срывались и уходили в темноту висельники, даже о своей встрече с облами и их странным и страшным пророчеством о конце этого Мира, поделился и своими намерениями разыскать какого-нибудь магистра и попытаться с его помощью вернуться назад, домой.
- Значит, пришлец в теле мага, - негромко и задумчиво протянул Странник, выслушав мой рассказ. - Как же это Красный допустил такую промашку? - Он поскреб свою макушку, отхлебнул из бокала. - И как же нам тебе помочь?
Мое сердце радостно прыгнуло в груди - я все-таки нашел человека, мага и, похоже, сильного, который согласился мне помочь.
- А я боялся, что ты сразу потащишь меня в синее пламя.
- Ага! Ты и об этом знаешь? Ничего, желающие увидеть тебя в синем пламени быстро найдутся и без меня. - Он опять ненадолго задумался. - Никто не знает путей магистров, - протянул он себе под нос. - Ну что ж, где наша не пропадала, давай-ка попробуем посмотреть, чем заняты интересующиеся тобой лица.
Пошарив в карманах своих широких штанов, он достал метра два витого шнура, похожего на тот, которым был подпоясан, небольшую металлическую коробочку и стеклянный, а может, хрустальный шарик. Затем, переставив графин в центр стола, Странник уложил шнур широким кольцом вокруг графина и посыпал его каким-то серебристым порошком из своей коробки. Вино в графине забурлило, как только что открытый "Спрайт", и от него во все стороны начало распространяться мерцающее фиолетовое облако. Достигнув разложенного шнура, облако остановилось, и над столом сформировалась красивая, светло-сиреневая облачная полусфера, вспыхивающая изнутри переливающимися лучиками и звездочками. Странник, бормоча вполголоса непонятные слова, размахнулся и широким круговым движением запустил свой шарик, который быстро помчался по уложенному шнуру против часовой стрелки. Продолжая что-то бормотать, Странник раскинул руки в стороны, как бы обнимая полусферу, и вдруг явственно произнес:
- Смотри, слушай, запоминай...
Я, упершись грудью в стол и схватившись руками за край столешницы, внимательно вгляделся в трепетавшее передо мной мерцание. Туман над столом медленно рассеялся, и только по краям мягко сияла сиреневая кайма. Внутри полусферы я ясно видел большой темный стол, освещенный двумя свечами, стоявшими по его краям в причудливых серебряных подсвечниках, и красным мерцанием, лившимся из-за спины сидящего за столом человека. На столе лежали несколько раскрытых толстых фолиантов, небрежно свернутых и брошенных свитков, стоял серебряный письменный прибор, из стаканчика которого торчали три белых пера с окрашенными в красное кончиками. Сидевший за столом человек, наклонив голову набок, что-то торопливо писал на плотном листе бумаги. Я явственно слышал скрип пера и тихое посапывание пишущего. Вдруг у меня мелькнула мысль, что я наблюдаю за работой знаменитого кардинала Ришелье, и тут же я понял источник возникшей ассоциации. Все, что было надето на этом господине, имело ярко-красный цвет. Даже волосы, спадавшие до плеч из-под круглой красной шапочки, имели красноватый оттенок. Более того, вся его фигура, казалось, испускает неясное красноватое сияние, погружаясь в эту туманную ауру и теряя в ней четкость своих очертаний. Единственной вещью, отличавшейся по цвету, был похожий на золотой цветок медальон с крупным рубином в центре, висевший у него на груди на толстой кованой цепи червонного золота.
Человек поднял голову и в упор взглянул мне в глаза. Я отшатнулся, но сразу догадался, что он меня не видит. Красный Магистр - а это был, без сомнения, он - задумчиво покусывал кончик пера. Его спокойное, удлиненное лицо выглядело удивительно благородно. Высокий белый лоб, рассеченный двумя вертикальными морщинками, круто изогнутые черные брови, а под ними глаза чистого изумрудного цвета, прямой длинный нос, с кончиком, крючковато падающим на тонкие, яркие губы и, наконец, упрямый подбородок с ямочкой посередине дышали зловещим могуществом, неколебимой верой в себя.
Несколько секунд мы, казалось, разглядывали друг друга сквозь мерцающее стекло, и вдруг раздался стук в дверь. Изображение резко отодвинулось, и стала видна вся комната. Она поражала своими размерами. Сразу за столом, в огромном камине пылал яркий огонь, отбрасывающий отсветы на окружающие предметы, но бессильный разогнать полумрак, окутывающий все остальное пространство комнаты. Потолка не было видно, он терялся в черном провале темноты, стены смутно угадывались под всполохами пламени из камина, пол, застеленный ковром багрового рисунка, исчезал в плотной тени в нескольких метрах от стола.
Услышав повторный стук в дверь, Красный Магистр как-то странно дернул головой, бросил перо на стол и, откинувшись в кресле, проворчал себе под нос:
- Входи...
На темном фоне стены появился еще более темный узкий прямоугольник, и из него в освещенное пространство выступил высокий бледнолицый мужчина, одетый в сверкающую кольчугу без рукавов с высоким пластинчатым воротом и короткой юбочкой, черные замшевые штаны его были заправлены в высокие черные сапоги, позвякивающие короткими золотыми шпорами, на богато украшенном поясе висели меч в нарядных ножнах и широкий короткий нож в простом железном кольце. Правой рукой, обтянутой рукавом красной шелковой рубахи, мужчина обнимал глухой шлем, навершье которого украшал литой серебряный кулак, левый рукав рубахи отсутствовал, и из-под кольчужного наплечья неуместно торчала коротенькая детская ручка с пухлым локотком, таким же запястьем и маленькими беспомощными пальчиками, жившими, казалось, своей самостоятельной жизнью.
Мужчина остановился, молча преклонил колено и опустил голову. Магистр безмолвно разглядывал вошедшего.
Затем, презрительно сморщившись, он повернулся к столу и процедил сквозь зубы:
- Говори...
Стоявший на колене поднял голову и проговорил неожиданно высоким фальцетом:
- Магистр, я выполнил ваше указание... Я понял, что это Арк из Холма.
- Выполнил? - прорычал Красный, вскочил, едва не опрокинув кресло, обогнул стол и заметался в освещенном круге. Сразу стало видно, что он буквально взбешен.
- И кто же это дал тебе указание убивать Вепря? Кто вложил в твою безмозглую башку нечестивую мысль об этом убийстве? Я тебя не раз предупреждал, что Вепря надо захватить, задержать и, бдительно охраняя, доставить ко мне в Искру. Но ни в коем случае не лишать жизни! Ни в коем случае! А ты! Умник, ты даже не представляешь, какие силы ты выпустил на волю!
- Я спасал собственную жизнь, - вставил свое слово Арк.
Магистр резко остановился и повернулся к Арку.
- Спасал собственную жизнь? - с издевкой переспросил он. - Зачем? Чтобы дать работу Жилю? - Лицо Магистра перекосила гримаса отвращения. - Или ты догадывался, что магистерский палач Жиль давно по тебе скучает?
Даже в неверном свете мерцающего огня было видно, как страшно Арк побледнел.
- Меня осудили? - осевшим голосом спросил он.
- Да, - заорал Красный. - Тебя осудили. - И полюбовавшись реакцией своего собеседника, который готов был грохнуться в обморок, добавил тише: - Тебя осудили семь из девяти.
Арк тряхнул головой, как будто отгоняя какой-то жуткий призрак, и с надеждой спросил:
- Значит, я получил отсрочку?
- Тебе опять дали шанс, хотя Синий заявил, что ты - клинический случай отсутствия разума и помочь здесь может только председатель гильдии палачей, а Оранжевый требовал скормить тебя Большому Ночному Горшку.
Арк скрипнул зубами.
- У меня было сорок два человека против его пяти. Но Вепрь убил четырнадцать из них и добрался до меня. Если бы не подкупленный мною второй щитоносец Вепря Бара, он и меня бы зарубил. Легко сказать "захватить, держать и доставить", а кто это смог бы сделать?
- Ты сам взялся за эту работу. И уже получил за ее выполнение то, что хотел...
- Вот что я получил, - фальцетом крикнул Арк и дернулся, выставляя вперед левую детскую ручонку.
Красный усмехнулся и процедил:
- Это недостаточная плата за невыполнение четкого указания Магистра. Для тебя было бы лучше погибнуть.
- Нет, для меня и для всех лучше было, чтобы погиб Алый Вепрь. И я это сделал! - Арк выпрямился, насколько ему позволяла его поза.
- Да? - хищно наклонившись к нему, прошипел Магистр. - А почему позавчера днем Поющий подал голос? Почему вчера на рассвете лес Золотой Погибели навестили облы? И наконец, самое главное - где доспехи и оружие Вепря?
С каждой фразой голос Магистра набирал мощь, и последние слова раздавались уже как раскаты близкого грома. Арк откинулся назад и, уронив шлем, прикрыл лицо тыльной стороной правой ладони, затянутой в перчатку. Его левая рука странно дергалась и сучила маленькими пальчиками.
- Его шлем был разбит, - донесся еле слышный шепот из-под перчатки, - а меч и доспехи невозможно было взять - руки проходят сквозь них, как сквозь текучую воду.
- А его кинжал? Где его кинжал? Мне необходим его кинжал!
- При нем не было кинжала, - прохрипел Арк и, наклонившись вперед, оперся правой рукой о пол. - Зато у меня его люди.
Магистр презрительно взглянул на Арка и вернулся в свое кресло за столом.
- Да, Вепрь гораздо более сильный маг. чем ты. Но закончим этот ненужный разговор. Я больше не хочу видеть тебя в своем замке - Искра строилась не для таких, как ты. Тебе надлежит выполнить взятую на себя работу - в течение трех дней найти тело Алого Вепря и доставить его вместе с оружием и доспехами ко мне в замок, кто бы в этом теле ни находился. И помни о главном - о его кинжале! Если ты его принесешь, я постараюсь, чтобы твою глупость простили. После этого и в зависимости от этого Совет примет решение по отсрочке. И помни: самого Вепря уже нет, а тот, кто пришел в его тело... - Красный отвернулся, недоговорив.
- Я найду его, - выплюнул сквозь стиснутые судорогой зубы Арк. - Тем более мне есть кого за ним послать!
Но Магистр уже прекратил разговор и, не замечая более стоявшего на колене человека, подтянул к себе один из свитков и, покусывая перо, принялся внимательно его изучать. Арк подхватил лежавший на полу шлем и, шатаясь, поднялся с колена. Постояв немного, он направился к двери, но остановился и, полуобернувшись, тихо спросил:
- Магистр, кто голосовал... за меня? Красный, не оборачиваясь, так же тихо ответил:
- Белый, - и, помедлив, добавил: - И я.
- Спасибо, - еще тише произнес Арк и выдохнул: - Отец. - Затем он повернулся и быстро вышел из комнаты. Красный никак не отреагировал на его последние слова. Отодвинув свиток в сторону, он опять принялся что-то строчить.
Немного погодя он раздраженно бросил перо и задумчиво проговорил:
- Глупый мальчишка. Он ничего не понял. Он ничего не способен сделать. Эта задача ему не по зубам. - Магистр с силой потер виски. - Придется мне самому заняться этой проблемой.
Фиолетовая каемка, ограничивающая изображение, вдруг громко затрещала. Красный вскинул голову, как будто что-то услышал, но в этот момент граница изображения ярко вспыхнула - и все пропало.
В середине стола стоял пустой графин. Вокруг него на столе слабо дымилось кольцо бархатно-черного пепла, а рядом валялся расколотый и оплавившийся шарик. Странник, неловко подвернув руку, неподвижно лежал рядом со столом. Я, вскочив на ноги, двинулся было к нему, но из мрака выдвинулась усатая, красноносая физиономия хозяина. Успокаивающе подняв руку, он произнес:
- Не надо его трогать, господин. Он спит, и я о нем позабочусь. Тебе тоже надо отдохнуть. Быть может, завтра вечером вы опять встретитесь.
Наклонившись, он накрыл Странника темным покрывалом и поманил меня за собой. В его ладони, как в неглубокой плошке, замерцал неизвестно откуда взявшийся огонек, разгоняя густой мрак, и я двинулся следом за ним сначала к лестнице, а затем к дверям своей комнаты. Доведя меня до дверей, Бармалей прошептал: "Спокойной ночи, господин", - смял огонек в ладони и растворился во мраке. Я толкнул дверь и вошел в комнату.
ИНТЕРЛЮДИЯ
Было около четырех часов утра. Мягкий рассвет вплывал в одуревший от жары город, которому даже уходящая ночь не принесла желанной прохлады, лишь слегка умерив духоту. Москвичи забылись неглубоким утренним сном, почесывая искусанные комарами тела. На улицах и во дворах было светло, тихо и чисто. Скоро, скоро по улицам пойдут автобусы и грузовики, выбрасывая первые порции вонючего дыма, затем к ним присоединятся юркие частники, а за ними и городская индустрия начнет по силе возможности травить жителей отходами своей кипучей деятельности, обеспечивая удовлетворение их растущих потребностей. И город снова приобретет свой привычный замусоренный, замызганный, зачумленный вид бегущего не зная куда существа, начисто лишенного чувства самосохранения.
В этот чистый, светлый час по лестнице знакомого нам дома на Ташкентской улице Москвы, шаркая подошвами, торопливо спускался старик, одетый в одни старые потертые шаровары и шлепанцы на босу ногу. На площадке между третьим и четвертым этажами он задержался и внимательно осмотрел не только относительно чистый подоконник, но и давно не убиравшееся пространство за расположенной под ним батареей отопления, как будто там мог кто-то спрятаться.
- Так, - пробормотал он хрипловатым от сна голосом, - Ванька все еще не появился, гулена.
Спустившись во двор, он обогнул угол дома и вышел на перекресток к телефону-автомату. Как ни странно, тот был в рабочем состоянии. Старик нашарил в заднем кармане шаровар жетон и, швырнув его в приемную щель, быстро набрал странный восьмизначный номер. В трубке что-то пискнуло, и раздался сонный женский голос:
- Коммутатор...
- Третьего, пожалуйста, - попросил старик.
- Кто спрашивает? - поинтересовалась трубка.
- Хто, Хто - дед Пихто, - схамил дед.
- Антип, ты, что ли? - опять поинтересовалась трубка.
- Я, я. Соединяй давай, - потребовал старик.
- И что тебя ни свет ни заря по улицам носит, - заворчала трубка и добавила официально: - Соединяю.
В трубке опять запищало, а затем послышался недовольный густой баритон:
- Третий слушает.
- Антип беспокоит, - проговорил старик и, не давая собеседнику высказать свое отношение к столь раннему звонку, быстро продолжил: - Ильи нет третьи сутки. Я что-то начинаю беспокоиться. Кот ушел вчера и тоже не вернулся. Может, вмешаться?
- Интересно, как ты себе представляешь это вмешательство? - сухо ответила трубка. - Выдернуть его нельзя, руки у нас коротки. Связи, сам знаешь, нет и быть не может. Что кот ушел - хорошо, значит, твой подопечный действует и вызывает требуемую помощь. Что ты дергаешься?
- Да, но третьи сутки пошли!
- В его распоряжении пять суток. Пять! Что ты трясешься раньше времени?
- Так никто и никогда полный срок не отбывал.
- А вот это зависит от способностей. Ты же сам, предлагая книгу для него, расписывал его способности.
- Значит, ждать?
- Ты же знаешь, что беспокоиться нечего. В крайнем случае его выкинет обратно и все. Будет парень жить по-прежнему, ничего о тебе не зная. Даже как сон вряд ли запомнит.
- Ладно, будем ждать, - и тут же с еще большей тревогой: - А если он через пять суток не вернется?
- Ты прекрасно знаешь, что он должен вернуться на пятые сутки, не позже! Если он задержится... Ну что ж, опять-таки волноваться нечего. Мои знакомые в клинике Кащенко не откажутся позаботиться о моем хорошем знакомом. Я надеюсь, что плакать по одинокому свихнувшемуся молодому человеку особенно некому? Потом отправим его в Сибирь - долечивать. - В трубке натужно закряхтели, помолчали, ожидая, не добавит ли чего-нибудь Антип, и бодрым тоном закончили: - Все, привет. Не паникуй и постарайся не звонить больше до результата.
- Привет... - задумчиво протянул старик и повесил трубку.
Он вышел из будки и глубоко вздохнул. Мимо прошелестела старенькая красная "шестерка", отработавшая, похоже, ночную смену, и снова стало тихо. Старик медленно двинулся во двор. Повернув за угол и шаркая к парадному, он вдруг краем глаза уловил промельк огромной черной тени на лестнице, ведущей в подвал, и тут же услышал придушенный крысиный писк. Когда он подбежал к лестнице, там никого не было. Только на предпоследней ступеньке темнело небольшое свежее кровавое пятно. Старик довольно улыбнулся.
- Связи нет, связи нет, - пропел он мотив песенки из "Карнавальной ночи".
Он снова направился к парадному, открыл дверь и, немного постояв на пороге, вошел внутрь. Тяжело поднимаясь к себе на одиннадцатый этаж, он тихо покачивай головой, и с его губ не сходила довольная улыбка.
6. МОХ. ДЕНЬ
...В силу своего несерьезного еще возраста я мало в чем до конца уверен. Точнее, до конца я уверен только в одном: каждый живой человек во что-то верит. В Бога, в дьявола, в научно-технический прогресс, в приход светлого будущего, в то, что все будет хорошо, в то, что ничего хорошего не будет, в то, что ему не изменяет жена, или ее муж - отпетый юбочник... Человек верит!
Не пытайтесь его разуверить! Если Вам это не удастся, он будет над Вами смеяться. Если удастся, то Вы наживете себе врага...
Я не знаю, сколько было времени, когда я добрался до своей кровати, но спать мне, похоже, пришлось не слишком долго. Я вынырнул из сна, почувствовав, как по мне прошлись кошачьи лапы, и тяжелое тело, спрыгнув на пол, направилось в сторону окна, а затем раздался милый и такой родной голосок Леди:
- Вот так проверяются мужчины. Добрался до первого кабака и тут же ударился в загул. Уходит перекусить и возвращается в три часа ночи пьяный и весь в губной помаде.
Я тут же сел в постели и скинул с себя одеяло, намереваясь кинуться к зеркалу и посмотреть, что там на мне за помада. И тут же понял, что спал совершенно голый. Натянув на себя одеяло, я растерянно пробормотал:
- Ничего не понимаю...
Действительно, я отлично помнил, как в сопровождении Бармалея добрался до дверей своей комнаты и вошел внутрь, а дальше - полный провал.
- Ну конечно, сейчас он начнет уверять, что его опоили нехорошие друзья, что он ничего не помнит, что у него раскалывается голова, что денежки у него тю-тю, а во рту бябяка, и вообще все произошло, когда он был в полном беспамятстве, - изгалялась Леди. - И будет требовать, чтобы его пожалели, как безвинно пострадавшего на ниве борьбы с зеленым змием.
- Лучше бы мой бессонный страж поведал мне, что стряслось со мной в беспросветном мраке прошедшей ночи? - подхватил я ее игру. - И кто дерзнул совлечь с меня одежды и стырить оные?
- Как только ты в беспросветном мраке закрыл за собой дверь, ты тут же рухнул как подкошенный около порога. Пока я размышляла, что же мне с тобой делать, а этот бездельник, Ванька, прогуливался вокруг тебя, делая вид, что охраняет, появился твой ангел-хранитель, Лаэрта. Именно она перетащила тебя на постель, раздела, умыла твою щетинистую физиономию, омыла твои ноги и укрыла тебя одеялом из лебяжьего пуха. Затем она выгребла все, что было в карманах твоей одежды и, сложив это барахло на столик, унесла ее с собой. Около часа назад она все принесла назад и сложила на кресле.
Я лежал красный, как вареный рак, и почти не дышал. Скосив глаза, я действительно увидел на кресле свой наряд, сложенный аккуратной стопкой. Похоже, его выстирали, высушили, выгладили и что-то там еще с ним сделали...
- Как же она дотащила меня до кровати? - наконец выдавил я.
- Я же тебе говорила, что это очень способная девочка. Фея. В отличие от меня она может удерживать в воздухе не только металл, но и живую плоть. А вообще, мне кажется, что она в тебя влюбилась, иначе с чего бы ей с тобой возиться?
- Ага, влюбилась... - недоверчиво бормотал я, обдумывая в то же время, как мне добраться до своей одежды. Наконец я, подвинувшись боком к краю кровати, медленно сел, свесил ноги и, обмотав вокруг пояса комок одеяла, встал. Мелко перебирая ногами, я двинулся в сторону кресла.
- Ой, ой, ой... какие мы стеснявцы, все покрасневши, побледневши и обмотавши, - тут же набросилась на меня Леди.
Я, не обращая внимания на ее издевательства, подхватил лежавшие сверху штаны и направился назад, к кровати. Спрятавшись под одеяло, я быстро натянул на себя штаны и сразу почувствовал себя гораздо увереннее. Хотя мне по-прежнему было не по себе при мысли о том, что Лаэрта лицезрела меня совершенно голым. Сна у меня уже не было ни в одном глазу, я решил, что далее валяться в кровати не имеет смысла, и решительно сбросил с себя одеяло.
За окном просыпался городок. Постукивали копыта лошадей и колеса повозок, раздавались приглушенные голоса людей и звяканье железа. Изредка прорезывался неожиданный и какой-то придушенный крик петуха, переходивший в затухающее невнятное бормотание. Окно, рама которого поднималась вверх на манер английской, было открыто. Я умылся прохладной водой, расчесал пятерней свои рыжие космы и, поглядев в зеркало, решил, сегодня обязательно побреюсь. Пока я приводил себя в порядок, одевался и рассовывал по карманам барахло выложенное моей феей на столик, Леди, устроившись на спинке кресла, помалкивала и внимательно за мной наблюдала.
Одевшись, я кое-как застелил постель и встал у окна, разглядывая площадь и раздумывая, что делать дальше.
- Я чувствую, что сегодня ночью с тобой что-то произошло? - полувопросительно произнесла Леди.
- Да... произошло... - медленно протянул я и вернулся к креслу. - Произошло... - повторил я, усевшись в кресло.
Леди с готовностью переползла на мое плечо. Из-за кресла появился Ванька и впрыгнул мне на колени.
- Раз все в сборе, слушайте...
И я подробно, стараясь не упустить ни одной важной детали, поведал моим друзьям о знакомстве со странным Странником, о беседе с ним и, самое главное, о подслушанном и подсмотренном разговоре между Красным Магистром и Арком из Холма. Когда я закончил, Ванька деловито спрыгнул с моих колен, подбежал к раскрытому окну и выпрыгнул на улицу. Леди, помолчав, задумчиво произнесла:
- Значит, Арк знает, что Алый Вепрь бродит по стране, и придумал способ, как тебя разыскать. Что скажешь, Вепрь-Илья?
- Первое, что я тебе скажу, это то, что я теперь шагу не сделаю без тебя и Ваньки, и без своего арсенала, - ответил я, застегивая пояс и цепляя к нему ножны с Поющим. - Жалко, что Ванька куда-то умотал.
- За него не беспокойся, он, когда надо, будет на месте, - успокоила меня Леди. - Если ты не хочешь завтракать, я предлагаю прогуляться по городу, посмотреть достопримечательности.
Я согласно кивнул и, еще раз бегло осмотрев комнату, направился к двери.
Внизу, в ресторанном зале, было пусто и тихо. Мой вчерашний кабинет тоже был пуст, Странник уже ушел, а может быть, его, как и меня, перетащили в какую-нибудь постель. Однако хозяин по-прежнему маячил за стойкой, разглядывая витрину с напитками и что-то записывая в маленький блокнотик. Увидев меня, он повернулся ко мне всем телом и медленно поклонился.
- Господин завтракать не будет, - утвердительно пробасил он.
- Нет, спасибо, - ответил я и, подойдя к стойке, положил на нее грубо ограненный рубин.
- Вы не могли бы оценить эту штучку и, оставив себе то, что вам причитается, обменять ее на монеты? - спросил я.
Хозяин спокойно взял камень, положил на свою широкую с длинными пальцами ладонь и покатал его по ней, внимательно рассматривая багровые отблески. Затем аккуратно зажал камень в пальцах и, прижмурив один глаз, посмотрел сквозь него на свет. После этого он опять положил камень на ладонь и со всего размаху опустил ладонь на каменную плиту стойки. Убрав ладонь, он еще раз внимательно посмотрел на камень и, подняв голову, сказал:
- Могу предложить за него двенадцать желтяков, и мы будем в расчете за все время твоего пребывания у меня, господин.
- Хорошо, - согласился я. - Только один желтяк разменяешь на серебро.
Бармалей выдвинул денежный ящик и смахнул в него камень. Затем отсчитал одиннадцать небольших золотых монеток, горсточку серебра и, достав два кожаных мешочка, затягивающихся сверху ремешком, ссыпал в них монеты и пододвинул ко мне.
Я взял мешочки и, достав одну из золотых монет, поднес ее к глазам.
- Ты совершил весьма неплохую сделку, - произнесла Леди. - Это монеты Великого Магистра. Ходят по всему миру.
На одной стороне монеты была изображена поднятая рука, в которой изливалась молния, на другой - веревочная петля с выбитой под ней надписью. "За все воздастся". Опустив монету обратно в кошель, я спрятал оба мешочка в карманы штанов и молча двинулся к выходу.
За дверью меня встретила вчерашняя площадь. Чисто вымытая, сверкающая каждым своим камнем в свете солнца, едва приподнявшегося над невысокими крышами. Фонтан не работал, а стоявшая в нем вода серебрилась рябью под неощутимым утренним ветерком. Утренняя прохлада прогнала последние остатки сна, и я снова отчетливо вспомнил все, что мне показал Странник в своем необычном телевизоре. Не верить увиденному у меня не было причин.
- Ну что ж, Леди, куда мы направимся? - спросил я, отгоняя навязчивое видение Красного Магистра.
- Сначала мы направимся на конюшню и проведаем Ворона. Ведь без хозяйского глаза он запаршивеет, - весело ответила Леди. - А затем мы пойдем на рынок. Это место должно представлять для нас известный интерес.
- И куда же нам рулить?
- Рули налево в переулок, там есть калитка.
Я развернулся и направился в указанном направлении. Едва свернув за угол, я наткнулся на Лаэрту, которая в желтеньком шелковом платьице и неизменном белом фартучке, похоже, торопилась домой. Мы отскочили друг от друга и мгновенно оба покраснели. Она легко присела в поклоне и тихо пробормотала:
- Господин...
Я собрался с духом и, взяв ее за руку, заглянул ей в глаза.
- Фея, я очень тебе благодарен за твою ночную помощь, но пообещай, что ты никогда больше не будешь перетаскивать голых мужиков и называть меня "господин".
Она в ужасе подняла наполненные слезами глаза и прошептала:
- Откуда ты знаешь?
- Разве это важно? - улыбнулся я онемевшими губами, не выпуская ее руки.
Она в ответ тоже заулыбалась сквозь слезы.
- Хорошо. Я обещаю... Илюша, что никогда не буду перетаскивать никаких голых мужиков... Ну может быть, тебя.
Страницы: 1 2 3 4 5 [ 6 ] 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
|
|