Чтение 6–й страницы книги ~Лик Марса~

- А, черт! Полковник...

Ллойд устремил жесткий взгляд на заговорившего:

- Вам что-либо не нравится, капрал Слайделл?

- Простите, сэр... но, черт побери, как же будет с нашими припасами и прочей херней?!

- Для нашего оборудования и припасов, - терпеливо разъяснил Ллойд, - существенной разницы нет. Мы проведем выгрузку в Кандоре, перепакуем все, что нам потребуется немедленно, и этот груз будет доставлен в Сидонию другим шаттлом. Все прочее нам будут доставлять по мере необходимости, регулярными грузовыми рейсами. Что касается нас - для нас просто выйдет одним перелетом меньше. - Полковник вгляделся в лицо Слайделла, пытаясь понять, что происходит у того в голове.

- Тебе бы радоваться, Слай. Не придется сутки, а то и двое, разгружать контейнеры в Кандоре. Вместо этого будете себе сидеть в Сидонии, стеречь песчаные дюны да задницы отращивать.

- Ну да... но все равно это нечестно - швырять нас с места на место!

- Легче, - негромко сказал Слайделлу капрал Бен Фулберт. - Прикрой хлебало.

- Корпус вам, Слайделл, и не гарантировал никакой "честности".

Про себя полковник подумал, что за Слайделлом придется приглядеть: что-то он слишком расстроен изменением планов.

- А отчего все эти перемены, господин полковник? - поинтересовалась штаб-сержант Островски. - Я полагала, что все грузы переправляются через "Марс-первый".

- Когда меня известят об этом, тут же поставлю в известность всех. А пока что - выполняем приказ. - Поколебавшись, полковник добавил: - Могу сказать одно. В штабе сомневаются в дружественности приема, который будет нам оказан. Поэтому высаживаемся неожиданно и в бронекостюмах первого класса. Еще вопросы?

Вопросов наверняка имелось множество, иначе и быть не могло, однако все молчали. Черт побери, у самого Ллойда тоже имелось много вопросов, но ни на один из них не представлялось возможным получить ответ...

Новые приказы были получены всего несколько часов назад, зашифрованными, с пометками "Секретно" и "По прочтении уничтожить". Разведка доносит, что в течение последних 72 часов марсианский контингент ВС ООН был перемещен в район базы "Марс-1", говорилось там. А марсианский контингент Вооруженных сил ООН - это пятьдесят человек. Почти вдвое больше МЭОМП. Переброска его из Сидонии на юг, к "Марсу-1" в ущелье Кандор, вполне может означать, что они намерены противостоять прибывающим.

Да, может быть, с "Поляковым" на Марс прибывает их новый командующий, Бержерак. И возможно, они просто готовят ему торжественную встречу...

Однако Ллойд был убежден, что чуток здоровой паранойи не повредит никому, а особенно морскому пехотинцу, намеревающемуся умереть в своей постели. Поэтому он и приказал взводу собраться с полной боевой выкладкой, плюс бронекостюмы первого класса. Да, места в "штормовом погребе" было маловато, и спуск с орбиты обещал быть тяжелым, однако взвод будет наготове, какая бы встреча его внизу ни ожидала.

- О'кей, парни, - заговорил Ллойд, так и не дождавшись вопросов. - До стыковки с шаттлом - тридцать минут. Есть время поупражняться в сборке. - Он взглянул на "манжету", надетую поверх перчатки. - Товсь... время!

Через полчаса, точно по расписанию, составленному еще покойным сэром Исааком Ньютоном, первый из крохотного флота марсианских орбитальных шаттлов совершил стыковку с "Поляковым". Иллюминаторов в "штормовом погребе", конечно же, не было, однако их с успехом заменил небольшой телемонитор, который Ллойд смог переключить на одну из внешних камер "Полякова", находившихся рядом со стыковочным модулем.

На металлической обшивке медленно двигавшегося к шлюзу шаттла имелась красная надпись, оттиснутая через трафарет "Harper's Bizarre". Верхняя половина сорокаметрового кораблика состояла из двух тупоносых конусов, что облегчало вход в атмосферу, нижняя же представляла собой две "грозди" сферических метановых резервуаров и трех сложенных, похожих на паучьи ноги, посадочных опор. Как и прочие марсианские шаттлы, "Бизарр" заставляла двигаться реактивная масса, нагреваемая термоядерным реактором Вестингауза-Локхида, подобно старым "Нерва". В качестве реактивного топлива был выбран жидкий метан, который легко добывался на Марсе из атмосферного углекислого газа и воды, добываемой из вечной мерзлоты. Вся конструкция именовалась НИМФ*. [Nuclear rocket using Indigenous Martian Fuel - ядерная ракета на исконно марсианском топливе.]

Как только зажглась зеленая лампочка, показывая, что стыковка за вершена, давление в отсеках было уравнено, и "Бизарр" приготовился принять пассажиров и груз. Сконструированный, чтобы быть одной из рабочих лошадок расцветающих марсианских колоний, шаттл имел обширный, лишенный каких-либо излишеств грузовой отсек, в данный момент оборудованный съемным пассажирским модулем. Никакой роскоши, но, по крайней мере, в модуле имелись сиденья и пристежные ремни, что должно было обеспечить пассажирам если не комфортабельный, то хотя бы относительно безопасный спуск с орбиты.

Путь через рукава сообщения и воздушный шлюз в конце концов привел Ллойда к стопам пилота шаттла.

- Марсианский экспедиционный отряд морской пехоты, - доложил он. - Разрешите начать погрузку?

- Разрешаю, полковник, - отвечала пилот, рыжеволосая стройная женщина в облегающем легком скафандре. - Рассаживайтесь и пристегивайтесь.

Остальные уже шли следом, вполголоса ругаясь, когда громоздкие бронекостюмы первого класса цепляли переборку или идущих рядом. В громоздкости бронекостюм первого класса мог сравниться с тяжелым космическим скафандром - что неудивительно. Герметичный, с полным комплектом жизнеобеспечения и подключенным аппаратом замкнутого дыхательного цикла, он мог поддерживать жизнь находящегося внутри человека почти бесконечно или, по крайней мере, до тех пор, пока у него не кончится провиант.

Вдобавок бронекостюмы морских пехотинцев имели активно-камуфляжную поверхность - то есть покрытие из специально созданного пластика, "запоминавшего" длину воспринимаемых световых волн и способного сымитировать цвета и текстуру окружения буквально за несколько минут. Единственной деталью, лишенной камуфляжного покрытия были забрала шлемов - обычно затемненные, защищающие а от ультрафиолетового излучения - и неизменные камуфляжные шлемные чехлы. Последние сделались традиционными для морской хоты еще во второй половине XX века. Даже летчики воздушного подразделения морской пехоты, поднимавшиеся в воздух на стареньких "харриерах-Н", Ф/А-18 или, уже позже, на Ф/А-22 и АВ-32 в стандартных летных комбинезонах и шлемах, всегда носили и пятнистые камуфляжные нашлемники - не маскировки ради, но демонстрируя солидарность со своими товарищами по Корпусу, оставшимися на земле. Традиция эта родилась, самое позднее, во времена Вьетнама, а возможно, и раньше. И каждый в Корпусе гордился равенством тех, кто ползет на брюхе в грязи, и тех, кто обеспечивает им прикрытие с воздуха...

Выбрав для себя удобную позицию, Ллойд принялся наблюдать за погрузкой. Дело шло без сучка без задоринки... но вскоре в конце колонны возникла непонятная сумятица. Оттолкнувшись от переборки, он устремился туда.

Оказалось, в колонну умудрился затесаться штатский без бронекостюма - один из археологов, доктор Дэвид Александер. Он-то и был причиной непорядка.

- Что вам угодно, сэр?

- Э... я, видите ли, тоже хотел бы отправиться с этим шаттлом, - ответил Александер. - Ведь вы, насколько мне известно, летите прямо в Сидонию?

"Только одна вещь в мире распространяется быстрее света - проклятые слухи", - с неудовольствием подумал Ллойд.

- Не думаю, что это - хорошая идея. Спуск будет тяжелым, и не исключена вероятность слишком горячего приема.

- Да, но капитан Эллиотт сказала, что место есть.

- Капитан Эллиотт?

- Харпер Эллиотт, пилот "Бизарра". Оказывается, она - бывший летчик ВМФ и служила на "Рейгане", как и мой отец...

- Понятно.

Все это ставило полковника в крайне неудобное положение. С одной стороны, ему вовсе не хотелось в данный момент нянчиться с гражданскими, особенно если на поверхности отряд будет встречен огнем. С другой же шаттлом формально распоряжался не он. Здесь капитаном была Эллиотт, и вмешиваться в ее действия полковнику вовсе не хотелось. Александер, почувствовав, что Ллойд в затруднении, криво улыбнулся:

- Обещаю вести себя хорошо, - полковник вздохнул. В конце концов, места и вправду достаточно.

- Хорошо, доктор Александер. Садитесь. Но, в случае чего... вы понимаете?.. постарайтесь не путаться под ногами!..

- Вы в самом деле ожидаете... э-э... "горячего приема", как вы изволили выразиться?

- Я ничего не ожидаю сэр. Однако готовым нужно быть ко всему.

- Не беспокойтесь, - отвечал Александер. - Если кто-либо начнет стрелять, уж я постараюсь не подставлять голову.

В голосе его чувствовалась сардоническая нотка, подсказавшая полковнику, что его вышучивают. Служить предметом шуток Ллойду не нравилось, как не нравилось и поведение этого археолога, одновременно насмешливое и снисходительное. Ему почти хотелось, чтобы при посадке что-нибудь произошло, - просто для того, чтобы этот штатский индюк усвоил кое-какие манеры.

Хотя - все это уже чистая лирика и никак не достойно профессионала.

15:56 по времени гринвичского меридиана.

Марсианский орбитальный шаттл "Харпер'с Бизарр";

сол 5621-й, 12:10 по местному времени.

Место у иллюминатора Дэвиду Александеру пришлось брать с бою.

Конечно, смотреть сквозь толстый прозрачный пластик было особо не на что, но все же он полагал, что заслужил возможность полюбоваться видом на Сидонию с воздуха. В конце концов, морским пехотинцам не зачем разглядывать район, в котором им предстоит нести охрану. Для них это - просто очередное назначение.

И, кроме того, ему очень хотелось увидеть Лик.

Александер усмехнулся. Видел бы его сейчас Хольст! Или этот идиот от бюрократии - Бахир из Министерства памятников Египта.

Некоторое время сквозь крохотный иллюминатор были видны лишь медленно проворачивавшиеся "лучи" несущих конструкций "Полякова" морские пехотинцы продолжали грузить на борт "Бизарра" свое снаряжение. Затем последовала короткая, резкая встряска, шаттл задним ходом отошел от корабля, и вскоре Александер, прижавший лицо к пластику и загородивший его ладонями от внутреннего освещения, увидел весь корабль целиком, вместе с еще двумя подошедшими шаттлами. Вот "Бизарр" миновал зону вращения несущих конструкций "Полякова", развернулся и резко прибавил ходу.

У Александера подвело живот. Его вдавило в жесткую спинку кресла - а ускорение все нарастало. Он, успевший привыкнуть к четырем десятым g на борту "Полякова", даже не понял, долго ли шаттл набирал скорость, а взглянуть на "манжету" в тот момент, когда включились двигатели, просто не догадался. Знал лишь, что перегрузка - неимоверная тяжесть, навалившаяся на грудь, сдавившая легкие, - была невыносима и все нарастала и нарастала, не обращая внимания на его самочувствие.

Наконец вновь наступила невесомость, но к этому времени он был слишком утомлен, чтобы заметить время или даже взглянуть в иллюминатор.

Тем часом ускорение вновь начало расти, и небо за крохотным иллюминатором замерцало.

Межпланетные корабли, наподобие "Полякова", двигались по околосолнечной орбите, пересекающей орбиты Земли и Марса. Расчетливое использование гравитационных колодцев планет и ионных двигателей позволяло достичь орбиты Марса в тот момент, когда в данной ее точке находилась и сама планета. Однако персонал и оборудование еще необходимо было переправить на ее поверхность, а вход в атмосферу требовал уйму топлива да еще сопровождался жестокой встряской при торможении. Одним словом, полет вышел долгим, изнурительным и крайне некомфортабельным.

Большую часть времени Александер провел, стараясь сдержать тошноту.

Через некоторое время, показавшееся доктору вечностью, его окликнул сидевший рядом морской пехотинец.

- Эй, э-э, сэр, вы там что-нибудь видите?

Лишь с большим трудом Александер осознал, что с ним говорит тот самый человек, которого он оттолкнул, чтобы занять место у иллюминатора. На серой мерцающей нагрудной пластине его бронекостюма значилась фамилия - Фулберт.

- Не так уж много, - ответил он.

Последовали еще несколько жестоких толчков - ядерные двигатели "Бизарра" заработали в полную силу. Теперь шаттл балансировал кормой вниз, и Александер словно бы лежал на спине с прижатыми к груди коленями.

- Вы ведь - новый главный археолог. Лик едете смотреть? - спросил Фулберт.

Александер покачал головой. Он, по вполне понятным причинам, почти не общался с военными во время перелета, и миссия его не афишировалась, но ведь невозможно прожить несколько месяцев в двух соседних консервных банках и совсем ничего не узнать о попутчиках.

- Я всего лишь сопровождаю новое оборудование для сонарной съемки, - поправил он морского пехотинца. - Американскую группу возглавляет доктор Грейвс, уже находящийся в Сидонии. Вот доктор Жубер действительно возглавит группу ООН по прибытии.

Лицо Фулберта под поднятым забралом шлема расплылось в широкой, понимающей улыбке.

- О, это бабец - так бабец! Я так понимаю, всякая межнациональная хрень вам сработаться не помешала? - очевидно, скабрезные подробности их отношений интересовали Фулберта куда сильнее, чем международная обстановка.

- Она прекрасный археолог, - отвечал Александер, сохраняя и, ни к чему не обязывавший тон. - Полевые работы, проведенные ею на Юкатане...

- Хе! Я бы не отказался с ней в поле поработать... Там вы с ней и познакомились, на Юкатане?

Александер покачал головой.

- Я специализируюсь, то есть специализировался по Египту. - Он горько улыбнулся, обнаружив, что та трехлетней давности обида все еще жива в сердце. - В некотором смысле мы с нею, пожалуй, противники. Кое-кто из ооновских до сих пор не воспринимает меня и мои идеи всерьез.

Глаза морского пехотинца расширились:

- По Египту? То есть все эти пирамиды, Сфинкс и все такое?

- Совершенно верно.

- Значит, вы считаете, что есть какая-то связь? Между Сфинксом и Ликом? И потому - в черном списке у ооновских?

Александер поморщился. Любой из непосвященных обязательно в первую очередь задает этот вопрос. Не счесть, сколько раз уже пришлось отвечать на него.

- Сфинкс в Гизе и Сидонийский Лик не имеют друг с другом абсолютно ничего общего. Возраст Лика, насколько мы можем судить, около пятисот тысяч лет. Полмиллиона лет, понимаете? Я убежден, что Сфинкс гораздо старше, чем принято считать, и тем не менее не может даже сравниться с Ликом в возрасте! Теория, приписывающая возведение Сфинкса и Лика одной и той же культуре, - просто чушь! Еще большая, чем попытки связать египетские пирамиды с мексиканскими. Потому что этого не может быть никогда, понимаете?

- Во как. А я читал, что ООН пришлось аж войска посылать на разгон демонстраций и весь переполох был из-за идеи, будто бы Землю много тысяч лет назад колонизировали пришельцы. А Сфинкс и все такое - будто бы доказывает, что пришельцы вправду к нам прилетали. Только правительству ООН это не по нраву.

Александр вздохнул. Вот - живой пример того, как перемешаны в народном сознании крупицы фактов с грудами домыслов.

- Полмиллиона лет назад, - объяснил он, - Солнечную систему действительно навещали пришельцы из иных миров. И оставили свои следы в Сидонии, хотя - вы, наверное, удивитесь, но до сих пор существует довольно много ученых, утверждающих, что Лик и так называемые марсианские пирамиды - естественного происхождения. Природного...

- Да ну?

- Большинство, впрочем, полагает, что Лик, по крайней мере, был намеренно вырезан в скале, а рукотворность комплекса "Корабль-Крепость" вовсе не вызывает сомнений, несмотря на то, что за эти полмиллиона лет пыльные бури, ветры и прочие метеорологические явления оставили от него не так уж много. Однако это мнение еще может быть оспорено. В конце концов, наука для того и предназначена, чтобы подвергать гипотезы проверке.

- И все же почему кое-кто из ученых еще полагает, будто Лик - природного происхождения? Я, когда смотрел стереоснимки этой штуки, - у меня мороз пошел по коже!

- Например потому, что до сих пор не найдена веская причина, побудившая кого-то неведомого вырезать в одной из марсианских скал вполне человеческое лицо - да еще в те времена, когда Homo sapiens только-только появился на Земле. Ведь инопланетные пришельцы, кем они ни будь, людьми не являлись... Видимо, в игру случая, в природное происхождение Лика поверить гораздо легче, чем допустить, что наш точный скульптурный портрет был создан кем-либо намеренно.

- Э-э, не скажите. Вон сколько новых религий появилось из-за этой херни. Будто пришельцы что-то такое проделали с обезьянами и превратили их в людей. Как в том старом кино, которое теперь все вспоминают. Две тысячи чего-то там...

- "Космическая одиссея 2001 года", - снова поправил собеседника Александер. - И уж, во всяком случае, обезьяны тут ни при чем, если не считать человека одной из их разновидностей. Доминирующими человекообразными на Земле полмиллиона лет назад были Homo erectus.

- Ну да, вам лучше знать. Но я о чем говорю: на Земле сейчас все поголовно или думают, что пришельцы - боги, или же - еще что... а ооновские умники, похоже, вовсе уверены, будто насчет инопланетян на Земле в древние времена - все полная фигня. Как будто этого вообще нипочем не могло случиться, понимаете?

- Понимаю.

Александер улыбнулся. В самом центре бушующих по данному поводу страстей ему пришлось провести не один год. Правду говоря, у него имелось особое мнение насчет некоторых, наиболее удивительных и необъяснимых из земных сооружений древности. Нет, конечно же, возведены они вовсе не обязательно пришельцами из космоса, однако авторство и техническая помощь последних вовсе не исключена...

Тем не менее, данная почва для исследований все еще оставалась предельно зыбкой. Открытия, сделанные в течение последних десятилетий, произвели серьезный переворот в традиционной науке, но вместе с тем и вызвали новый расцвет псевдонаук. Старая теория о "древних астронавтax" вновь встала из могилы, пылая жаждой мщения и выплеснув в мир потоки шизоидного бреда и научно-популярной болтовни, не говоря уж о целой орде новых религиозных течений.

Надеясь на сем завершить беседу, Александер демонстративно взглянул на "манжету". Все компьютеры на борту перед стыковкой с шаттлом были переведены на марсианское время. Период обращения Марса вокруг своей оси, как известно, немного больше земного, поэтому обычный гринвичский стандарт здесь был неприменим. Марсианские сутки назывались "сол" и делились на традиционные часы и минуты, как на Земле, были длиннее на тридцать семь минут, шедших после местной полуночи и называвшихся "время сол". И юная марсианская колония вела солам, а не дням, начиная с момента официального основания первого человеческого поселения на Марсе - базы в ущелье Кандор, известной ныне как "Марс-1". Первый сол пришелся на 20 июля 2024 года; ровно за пятьдесят пять лет до этого Армстронг первым из людей ступил на поверхность Луны. Текущий же сол был 5621-м.

Таким образом, марсианское солнечное время не имело с гринвичским стандартом ничего общего. Индикатор времени на "манжете" Александера показывал, что в Сидонии сейчас - 17:40, конец светового дня; по Гринвичу же - 21:26. Впрочем, впереди - минимум пятнадцать месяцев, на протяжении коих земное время будет интересовать его лишь тогда, когда потребуется высчитать время отправки или прибытия очередного отчета.

- Значит, - заговорил Фулберт, не желавший отпускать нити беседы, - вы полагаете, пришельцы на Земле ничего такого не делали? Типа там пирамид, статуй на острове Пасхи и всякого такого...

По крайней мере, хоть о пирамидах Гизы речи больше нет...

- Остров Пасхи? Ну конечно. Мы точно знаем, каким образом его население создавало и устанавливало эти огромные каменные головы, потому что туземцы продемонстрировали это наглядно. Ничего таинственного тут нет.

Отвернувшись (еще одна попытка завершить разговор), Александер снова прижался лицом к пластику крохотного иллюминатора. Небо над горизонтом было темно-багрового цвета, переходившего в непроглядно-черный, если поднять взгляд. Под небом простиралась тускло-охряная поверхность, изборожденная рыжими и серо-коричневыми ломаными линиями. Высота была еще слишком велика, чтобы он мог разобрать детали помельче, хотя вон те тени, должно быть, горы или иные неровности ландшафта... Он попытался сориентироваться. Если сейчас конец дня, значит, север - там... Интересно, удастся ли при спуске увидеть Лик или хотя бы близлежащие постройки? Вот точно так же бессмысленно пытаться разглядеть приметные здания с самолета, подлетающего к земному аэропорту. Насколько ему было известно, сидонийские развалины - по другую сторону...

И тут он увидел Лик.

Господи! Да, он совсем такой, каким его описывают, но все это так... так неожиданно...

Лик оказался не столь большим, как ожидал Александер, - поэтому-то он и проглядел его поначалу. "Бизарр" все еще шел на высоте двадцати-тридцати километров. Александер впился взглядом в Лик, и тот как бы взглянул на человека в ответ. Взгляд его, устремленный к небу, загадочный, точно взгляд Сфинкса, не менялся вот уж полмиллиона лет...

Впервые его зафиксировали совершенно случайно: в 1976-м он попал на два из сделанных "Викингом-1" снимков, на которые никто не обращал внимания до начала восьмидесятых. Будучи наконец замечен, он был объявлен игрою света и тени, а также - результатом неизменной склонности человеческого взгляда уподоблять чему-либо знакомому случайно возникшие очертания, скажем, чернильных клякс на листе бумаги или детали пустынного ландшафта длиною в милю. На рубеже века космические зонды предоставили снимки лучшего качества, только тогда НАСА - с заметной неохотой - признало, что здесь, по крайней мере, имеется нечто, достойное изучения. Именно это откровенное признание того, что человеческое лицо длиною в милю вырезано в одной из скал сидонийского региона Марса кем-то разумным, оказалось последним в череде открытий, завершившейся долгожданной Коперникианской Революцией. Еще с начала девяностых было известно, что звезды с обращающимися вокруг них планетами встречаются достаточно часто, вдобавок в метеорите, найденном на поверхности Марса, были обнаружены ископаемые бактерии.

Все это означало, что человечество не одиноко во Вселенной.

За этими открытиями последовала долгожданная эпоха Возрождения для космических исследований. Результатом совместной русско-американской программы явилась первая высадка человека на Марс, в 2019-м, в районе ущелья Кандор, лишь пятью годами позже Джеффри Кокс, Анатолий Крюков и Роберта Андерс уже стояли под сенью загадочного творения чужого разума и гадали, кем могли быть создатели Лика.

Опустившись ниже, "Бизарр" начал медленно вращаться по часовой стрелке. Лик скрылся за левым краем иллюминатора, а из-за правого появились Город и пирамиды.

Сердце Александера забилось чаще. Все ближе и ближе становилось место, загадок и тайн коего хватило бы для десяти тысяч археологов на целое тысячелетие. Создатели всего этого были широко известны на Земле под названием "Древних" или "Строителей", но кем они были и откуда явились - до сих пор оставалось дразнящей, манящей головоломкой. С уверенностью можно было сказать лишь то, что подвластные им силы казались исследовавшим развалины людям просто-таки волшебными, а также - то, что они никак не были людьми.

Во время создания Лика человечество находилось в процессе развития вида Homo erectus в примитивные формы Homo sapiens. А до открытия источников энергии мощнее огня оставалось целых полмиллиона лет.

"Город", истинное назначение которого пока оставалось неизвестным, состоял из четырех пирамид, равных величиной Великой пирамиде в Гизе, образовывавших правильный ромб и окруженных пятью другими, поистине титаническими, в милю шириной, очевидно, вырезанными из базальтовых скал. В шести милях к юго-востоку от них находилась еще одна пирамида, названная, по инициалам открывших ее в двадцатом веке ученых, Пирамидой ДМ, - высотой в целую милю, почти две мили в поперечнике, пятигранная, укрепленная контрфорсами и имеющая заметные повреждения восточной грани (возможно, результат попадания метеорита, однако в последнее время многие считали, что здесь не обошлось без военных действий).

Александер бросил взгляд на Фулберта, вжатого в соседнее сиденье, и улыбнулся. Военные действия. Ну разве можно сравнивать земных морских пехотинцев с той силой, что сокрушила грань гигантской пирамиды, вытесанной из цельной скалы?! Их штурмовые винтовки казались жалкими детскими игрушками в сравнении с оружием такой силы.

Конечно, их предполагаемый противник - отнюдь не пришельцы из космоса.

- Так, парни! - рявкнул Ллойд. - К высадке - товсь! Забрала - опустить, шлемы - загерметизировать! Оружие - к бою!

Пассажирский модуль взорвался стуком пластика и лязгом металла. Если с поверхности Марса будет открыт огонь, обшивка шаттла может быть пробита, однако морские пехотинцы без воздуха не останутся. Интересно, подумалось Александеру, что такого может твориться на сидонийской базе?! Неужели ооновцы настолько глупы, чтобы попытаться сбить шаттл? Это же просто смешно!

Тем не менее, он был рад, что надел скафандр - просто так, на всякий случай. Взгляд его невольно устремился к багажной полке над сиденьями, куда он положил гермошлем.

Снижение продолжалось. Постройки Древних совсем пропали из виду, ближайшие нагорья и острые пики - точно росли на глазах, заметны стали даже неровности ландшафта. Сиденье вдруг крепко поддало Александеру под зад, заработали главные двигатели "Бизарра". Еще несколько минут археолог не в состоянии был воспринимать ничего, кроме толчков и грохота двигателей. За прозрачным пластиком иллюминатора взвилась, взвихрилась кирпично-красная пыль, кое-где позолоченная лучами заходящего солнца, последовал почти незаметный на фоне всего прочего толчок и грохот двигателей разом стих.

- О'кей, железноголовики, - радостно объявила капитан Эллиотт, нилот "Бизарра", - добро пожаловать на Марс!

Морские пехотинцы разом начали отстегивать ремни безопасности и - с заметным трудом - подниматься на ноги. Лестница, проходившая вдоль поверхности, в авиалайнере считавшейся бы полом, теперь вела вниз по стене, к грузовому шлюзу, куда морские пехотинцы и направились один за другим, в удивительно строгом и правильном порядке.

Александер остался на месте, чтобы не попасть кому-нибудь под ноги, представляя себе, как Ллойд, наверное, командует своими солдатами или ведет перекличку по номерам. Однако бронекостюмы морских пехотинцев были загерметизированы, и все их переговоры были слышны только им самим.

Всего через несколько секунд последний из них скрылся в грузовом отсеке, захлопнув за собою люк Александер вновь взглянул в иллюминатор, но снаружи не было видно ничего, кроме пыли, песка и камня, под зловеще-розовым небом загудели воздушные насосы, перекачивая воздух из грузового отсека в резервуары для повторного использования пока атмосфера в грузовом отсеке не превратилась в подобие марсианской, близкой к вакууму.

"Если кто-либо собирается напасть, как раз сейчас наступил чертовски удобный момент", - подумалось Александеру.

- Доктор Александер! Похоже, нам организуют торжественную встречу, - крикнула капитан Эллиотт. - Туземцы настроены дружелюбно, несмотря на устрашающий вид!

Только теперь Александер осознал, насколько взвинчены его нервы. Со вздохом облегчения он отстегнул ремень. Ему не терпелось выбраться наружу и - наконец-то! - собственными глазами увидеть то место, о котором он мечтал долгие годы.

Снаружи, все так же загадочно и покойно, как и полмиллиона лет назад, взирал ввысь Лик.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Вторник, 17 мая,

03:15 по времени гринвичского меридиана.

Рейс 372 компании "Юнайтед Ориент";

95 000 футов над поверхностью Тихого океана;

12:15 по токийскому времени.

Кэтлин Гарроуэй взглянула сквозь иллюминатор в темно-синее, почти черное небо. Над выгнувшимся дугой горизонтом виднелась кучка звезд.

Каждый раз в полете она чувствовала это - благоговейный ужас перед величием Космоса и неодолимую тягу к нему. Конечно, сверхзвуковые самолеты в космическое пространство не выходили, но, казалось, проносились у самых его границ.

- Ты когда-нибудь летал на такой высоте? - спросила она своего спутника.

Юкио тоже взглянул в иллюминатор из-за ее плеча.

- Да, и даже немного выше. Но в космос все же не выходил. Истребитель "Инадума" может достичь орбиты только при помощи очень большой ракеты-носителя. Словом, пока что мой потолок - тридцать пять тысяч метров, и то на тренажере. Вот если бы мы летели суборбитальным, как я предлагал...

- Нет уж, спасибо. Смена часовых поясов была бы не менее резкой, чем тогда разница? Кроме того, ты отлично знаешь, что мне это не по карману. Суборбитальники - для бизнесменов, летающих за счет компании, а не для студентов колледжа.

- И заплатить за твой билет ты мне ни за что не позволила бы?

- Конечно, нет. Это - мои каникулы, а ты хочешь лишить меня удовольствия от того, что я сама их оплачиваю.

- Самая настоящая вольнодумка-гайдзин!

Кэтлин резко обернулась к нему, пытаясь понять, не говорит ли он всерьез. Слово "гайдзин" в японском языке означало иностранец, но его эмоциональной нагрузке ближе всего было к слову "варвар". Из всех известных ей народов нихондзины более всех были склонны делить мир на две категории, на людей и... иностранцев. Лицо Юкио сохраняло предельно серьезное выражение, однако в глазах мерцали искорки, и Кэтлин поняла, что он снова поддразнивает ее. И все же...

- Юкио, это не превратится в проблему? - спросила она. - То, что я - такая, какая есть, что мыслю по-своему и не стесняюсь высказывать свои мысли вслух?

- Иными словами, то, что ты - не такая, какой надлежит быть приличной японской женщине?

Кэтлин кивнула.

Откинувшись на спинку своего кресла, Юкио устремил взгляд в потолок.

- Мы уже обсуждали этот вопрос, и ты знаешь, что я об этом думаю. Мы с тобой принадлежим к новому поколению - поколению граждан планеты Земля.

- Но ведь есть еще гиму.

Это слово означало долг, обязанности.

- Да, у меня есть долг перед моей семьей и моей страной. Военная служба - часть этого долга. И я... и мне было довольно трудно дать новую оценку своим обязанностям с точки зрения нашего видения мира, происходящих в нем перемен - в том числе тех, которые должны произойти, чтобы человечество продолжало существовать.