Чтение 6–й страницы книги ~Паутина зла~

- А этого я не знаю, - хмыкнул Глеб. - Ты же ведун, не я! А еще, Олег, подумай: неспроста тебя чародей в лес не пустил. Боится он тебя. Чует силу, понимаешь? Вот и теперича, смотри как вышло: Борис молил его о твоей гибели, а ты жив-целехонек.

Олег захрипел, подогнул колено и с остервенением почесал искусанную ступню. Спина его от этого приподнялась, едва не развалив низенький, хлипкий шалашик.

- Устал, почитай, проголодался? - Глеб отщипнул крошку. - Ну, пойдем тогда.

- Куда?! В деревню, к оборотням? Нет, Глеб, давай еще поговорим. Что за дети такие у старосты, что за молодцы одинаковые?

- Раньше они другими были, - вздохнул Глеб. - Ладные были мужики. А потом пошли пропавшую сестру искать, Всеславину мать. Как вернулись, когда и в сапогах или нет - не знаю. Но токмо с тех пор день ото дня все больше друг на друга походить стали, а волосы цветом разошлись. Слуги умруна они, что тут думать? Разговаривать-то не умеют. Думаю, и сами они не живые давно.

- Так...

Ничего нового для себя Олег о сыновьях Бориса не услышал, с таким же успехом можно было ни о чем и не спрашивать. Но и Глеба не обвинишь в неискренности - выкладывает вроде бы все начистоту.

- Значит, староста молил чародея о моей смерти?

- Да, я уж знаю, как это бывает, потому и послал Всеславу тебя догнать. Хорошо еще, ты совсем недавно на виду у всей деревни по дороге прошел. Когда у Бориса появляются враги, он идет к колодцу.

Колодец! Еще одной загадке обещалось немедленное разрешение, и Олег выжидающе уставился на Глеба.

- Колодец уходит в глубь холма, - понял тот невысказанный вопрос. - Что там внизу - мне неведомо. Идем, Олег, все я тебе рассказал. Ночью у озер не надобно бы оставаться, опосля такого-то дня. Тут на самом деле тоже нечисто.

Однако Олег не пошевелился, а вылезти из тесного шалашика в одиночку Глеб не мог.

- Идем! Заночуешь у меня, терять теперича нечего.

Все равно прознает умрун... Защити, Олег. Семья ведь. С тобой не справятся, чую.

- Сестра тоже с тобой живет? - задумчиво поинтересовался Олег.

- Рада?.. Ах, вот оно что! Понравилась сестрица моя? Красавица! - оживился Глеб, пытаясь потихоньку выползти из шалаша. - Ничего не пожалею, коли спасемся, ведун. И сестру за хорошего человека всегда отдам.

- Я не о том. Непохожа она на деревенскую.

- Непохожа? - Глеб замер, вздохнул. - Уродилась такая.

- И вы с ней не схожи, - развил наступление Середин.

- Уродилась такая! - с упором повторил мужик. - У нее и спроси, откуда она такая. Сестра - она и есть сестра, что еще сказать? В Еловом лесу не терялась, не бойся.

- Да я не боюсь.

Олег первым выбрался из шалашика, поправил саблю - и только теперь сообразил, насколько уязвим был во время разговора. Ведь не сумел бы ни выскочить быстро, случись что, ни достать оружие... И не подумалось об этом. Странно все это, странно. Ведун потряс головой, будто пытаясь разогнать морок.

- Идем! - позвал Глеб, зябко потирая руки. - Темно уже.

- Нет, я еще поброжу вокруг, - отказался ведун. - Ступай без меня.

- Олег! Ведь староста наверняка прознает, что я говорил с тобой! - Мужик ухватил Середина за рукав, потянул. - Что ты, не веришь мне?

- Верю, но в деревню пока не пойду. - Ведун мягко высвободился. - Дела у меня. А ты не бойся, коли Борис тебя до сих пор не тронул - с чего ему теперь бросаться? Разговора-то нашего никто не слышал.

- Олег...

Но Середин не стал слушать, поспешил по берегу прочь. Он не мог доверять полностью никому, в том числе и Глебу. Слишком много странного собралось в этой деревне, будто накрытой облаком неведомого морока. Не следовало торопиться с выводами, любой решительный шаг наугад мог оказаться последним. Услышав, как Глеб, вздыхая, поплелся к холму, ведун остановился, присел на траву.

На озерах

В Еловом лесу он уже сегодня побывал, на дороге к тракту - тоже. В Овражки соваться, пожалуй, не стоило, по крайней мере пока, - так что самое время было разведать обстановку у озер.

Возле берега что-то громко плеснуло - рыба или крупная лягушка. Олег, почесывая искусанную ступню, принялся жевать хлеб. О творящемся вокруг он решил пока не думать. Если части мозаики могут сложиться в общую картину, то это произойдет само собой, а если нет - значит, не хватает пока каких-то очень важных кусочков.

- Дедектив... - пробормотал ведун, срывая травинку. - Просто дедектив, электрическая сила. Сто ква.

И опять что-то плеснуло на том же месте, даже брызги долетели до Олега. Крест немного нагрелся. Вот и гости - сочетают любопытство с хладнокровием, как и все подводные жители. Интересно, как начнут охоту?

Ничего необычного, конечно же, не произошло. Спустя некоторое время Олег услышал тихое пение, доносившееся откуда-то слева, еще дальше от деревни. Следуя правилам игры, он прокрался туда и, раздвинув камыши, увидел на противоположном берегу очередного озерца неясные силуэты. Лоскотухи очень выигрышно смотрятся в лунном свете, когда не так заметна их зеленоватая бледность, и ведун не без удовольствия отправился вдоль берега.

А вот чего он никак не мог понять - так это привлекательности самого пения. На вкус Олега, оно было уж слишком незатейливым, монотонным, да и голоса у кровососок были какие-то грубоватые. С другой стороны, если не услышишь - то запросто пройдешь мимо, в темноте-то. Зато посмотреть есть на что, не каждый день в этих краях девушки топлесс загорают.

Оказавшись шагах в десяти от озерных тварей, Середин вытянулся на траве. Пускай попоют еще, не следует торопить события, иначе можно и спугнуть. Лоскотухи, старательно делая вид, что не замечают наблюдателя, исполнили весь свой небогатый репертуар, перемежая его повизгиваниями, играми на мелководье и коллективным расчесыванием волос. Наконец им это стало надоедать, и, тайком переглядываясь, водяные девы начали понемногу перемещаться ближе к Олегу.

От долгого ожидания ведун расслабился, все проблемы и загадки будто отступили на шаг, даже дышать стало легче. Крестик исправно посылал в руку тепло, требуя немедленно покинуть поганое место, и это внушало уверенность. От хорошего настроения решив немного подшутить над речными тварями, Олег стал громко похрапывать. Песня, исполняемая на неведомом языке, тут же смолкла, и ведун с трудом сдержал хохот.

- Спит ли он, подруженьки?.. - дрожащим голоском поинтересовалась одна из лоскотух. - Отчего ж он спит?

- Меду хмельного опился! - с презрением заявила другая. - Тащим его в воду!

- Далеко от берега... - боязливо пожаловалась третья. - Не позвать ли батюшку?

- Батюшка наказывал токмо в полнолуние выходить! - опять послышался резкий голос. - Или домой отправляться, или самим управляться. Ухватимся посильнее, да потянем понежнее, он и не проснется.

- А я запаха меда не чую, - сказала первая. Лоскотухи стали препираться, постепенно распаляясь. Разобрать слов Олег не смог - так уж заведено у странного народца, что чем сильнее ругань, тем тише голоса. Оттого и петь достаточно громко кровососки могут лишь хором, все в лад. Однако по поводу исхода спора ведун ничуть не беспокоился. Подойдут, обязательно. Очень уж любят забавы, а здесь, у глухой деревушки, человек ночью на берегу - большая редкость.

Старательно посапывая и похрапывая, Олег и в самом деле едва не провалился в сладкую дремоту - сказывалось напряжение последних часов. Ратмир, Глеб, Борис, Рада... С каждым из них что-то неладно, боязно поверить, опереться. Да еще морок, витающий над деревней, и волки, не пускающие на тракт. Другое дело - лоскотухи. Не слишком опасные, по крайней мере без "батюшки", не способные на настоящее коварство.

Цепкие холодные пальцы ухватились за ворот куртки, за рукава, даже за волосы. Да, лоскотухи и в самом деле не способны на коварство - с таким-то умишком! Будь Олег по-настоящему пьян, немедленно протрезвел бы, потащи его кто-нибудь к воде за волосы. Ведун решил больше не тянуть и крепко сграбастал ту, что так неосторожно вцепилась ему в шевелюру. Другой рукой ведун вытянул саблю - при определенной сноровке это и лежа можно сделать быстро, особенно если прижать ножны коленом.

Лоскотухи взвизгнули - нестройно и потому тихо. Забилось в руке тонкое, скользкое запястье, чиркнули по руке острые когти.

- А ну!!! - Олег подмял кровососку под себя, отогнал остальных взмахом сабли. - Кто тут на сковороду торопится, зеленые?!

Испуганные лоскотухи вмиг оставили попытки выручить подругу, поползли, неуклюже виляя полными крупами, к воде. Лежащая под Олегом их товарка что-то тоненько закричала, забилась, трепеща широким хвостом.

- Что-что? - Ведун приблизил ухо к полным губкам.

- Пусти!

- А... Я-то думал, ты что-то важное сказать хочешь. Так, сейчас я тебя в куртку заверну и подальше от воды унесу. А там у меня костер горит, а в котле вода кипит. Соль есть - уха будет! - выкрикнул Олег погромче. - А может, суп. Покрошу картошечки... Хотя какая тут картошка! Нет, я тебя лучше просто на углях зажарю.

Лоскотуха замерла, глядя снизу вверх рыбьими глазами. От нее пахло тиной, круглый ротик беспомощно разевался... Олег на миг подумал, что в голодный год действительно мог бы съесть кровососку. А что особенного - рыба она и есть рыба. Едят ведь люди миног? Да еще и деликатесом считают!

- Отпусти нашу подруженьку!!! - донесся с середины маленького озера дружный хор. - А не отпустишь - тебя подстережем и защекочем, на дно утащим! Детей твоих у ручья схватим! Жену твою в колодец завлечем!

- Да-да, как же! - Олег намотал на руку длинные зеленые волосы и оттащил добычу еще дальше на берег. - Заливайте смелей, ваше дело водяное!

- Батюшка придет- голову оторвет!!! - громко взвизгнули лоскотухи и с шумом ушли под воду.

- Все равно не примут вас в синхронное плавание, - съязвил на прощание Олег и огляделся, насколько позволял слабый свет растущей луны.

Он находился примерно на равном расстоянии от трех водоемов, окружавших его со всех сторон. Лоскотухи, конечно же, не все отправились к своему батюшке, поэтому нечего было и думать пытаться уйти отсюда. Хоть и глупые, хоть и не слишком поворотливые на берегу, но за подругу будут биться и царапаться везде, где имеют хоть какой-то шанс. И попробуй Олег пройти по какой-нибудь перемычке, волоча на плече нелегкую ношу, - они такой шанс получат, свалят в озеро. Сражаться же с кровососками в воде ведун и пробовать не собирался.

Но пока все было в порядке. Пленница тихо шипела что-то - наверное, обещала достать со дна морского всяческие богатства. А может быть, выпить глаза - у Олега не было ни времени, ни желания прислушиваться.

- Стану не помолясь, выйду не благословясь, из избы не дверьми, из двора не воротами - мышьей норой, собачьей тропой, окладным бревном; выйду на широкую улицу, спущусь под крутую гору, возьму от двух гор камней, растоплю своим словом. Стань камень водой, стань вода камнем. Стань глина плотью, стань плоть глиной. Не бойся ни огня, ни яда, ни злого слова...

Нужно быть во всеоружии. Водяные - народ отнюдь не безобидный, да и кроме них тут может оказаться вдоволь всяких тварей. Хотя по-настоящему Олег в силу обитателей озер не верил - слишком уж близко подтянулись к ним людские хозяйства. Значит, не смогли остановить наступление людей или испугались, не рискнули выступить супротив.

Аура расширилась, напиталась силой звезд. Теперь Олег чувствовал все, что происходило вокруг на расстоянии не менее двадцати шагов. Он поднялся, поставив ноги по обе стороны от судорожно дышащей пленницы, для пробы рассек воздух саблей.

- Э-гей!

Вода в озере забурлила, что-то неясное, похожее на обросший водорослями валун, блеснуло в свете луны. Водяной тут же начал мучительно откашливаться, и Олег упер кончик сабли в единственную поршню: придется подождать. Пока хозяин озер освобождал легкие от воды, ведун почувствовал новых гостей. Три твари осторожно выползли на берег за его спиной и замерли, притаились.

Наконец водяной выкашлял достаточно воды, чтобы начать разговор. Он еще немного приподнялся, и теперь ведун мог приблизительно рассмотреть его голову - размером с хороший бочонок, глаза как тарелки, рот как у жабы. Едва ли не половину поверхности озера заняли всплывшие усы, колышущиеся, словно живые.

- Отпусти дочь мою! - потребовал первым делом водяной и снова покашлял. Голос у него оказался под стать бочонку: глухой, утробный. - Отпусти, или сделаю тебя слугой моим, утопленником донным!

- Да не дочка она тебе, - легкомысленно отмахнулся Олег. - Обычная кровопийка, у тебя таких полно. Послушай, водяной, у меня к тебе дело...

- Ты как посмел со мной так говорить!!! - забулькало возмущенное чудовище.

За лоскотуху он, конечно же, не переживал. Скорее всего, водяной сам ее сожрет, если вытащит из рук ведуна. Разгневало его покушение на личное могущество, да еще при слугах, что наверняка притаились со всех сторон. Раскрылась жабья пасть, оттуда ударила толстая струя воды. К счастью, направить ее на ведуна водяной не догадался, а то мог бы и с ног сбить. Судя по тому, что кашлем процедура не сопровождалась, теперь воду отрыгивали.

- Ты это зачем? - поинтересовался Олег.

Водяной, как тут же выяснилось, решил несколько уменьшить собственный вес и объем, чтобы показаться нахальному гостю. Вслед за головой из воды появилась толстая, складчатая шея, потом широченные могучие плечи, наконец расширяющаяся книзу грудь. В протоках забурлила вода: маленькое озеро восполняло потерянный объем.

- Разорву!!! - загрохотал водяной и начал то немного опускаться, то вновь вздыматься над водой, поднимая большие волны. - Разорву весь род твой, всех слуг по всему свету пущу искать детей твоих и домочадцев, из колодцев и прудов достану их и утяну!!!

Удивительно все же могучей тварью он оказался. Против воли в сердце ведуна закрался страх. Ведь глубоки, бездонны озера... Что все эти перемычки между ними? Не провалятся ли они, подмытые такими волнами, что уже превратили полянку, на которой стоял Олег, в островок.

Под шумок три фигуры позади ведуна привстали и бросились на человека. Олег даже шагнул им навстречу, сразу разворачиваясь. Сабля описала широкий полукруг, и две легко отделившиеся от тел головы взлетели в воздух; вместо крови из обрубленных шей ударили фонтанчики воды. Третий враг замер, удивленный таким отпором, и тут же сам навсегда потерял голову. Бой оказался кстати - страх исчез.

- Утопленники... - Кончиком сабли Олег потрогал белесые, на глазах теряющие объем тела. Казалось, в них не было ничего, кроме мягкой кожи и воды. - А уши им рыбы объели или ты сам, а? Царь морской?

Водяной снова закашлялся, но раскачиваться в озере перестал. Вероятно, пытался понять, зачем его назвали "царем морским" - в оскорбление или из уважения?

- Я ведун Олег, - самое время было представиться и перевести разговор в другое русло, - охотник нечисть изводить.

Ответом ему был гул множества голосов. Трещали что-то неразборчивое черные твари из камышей, гудели остававшиеся под водой существа, не способные жить на воздухе, шипели, высунув корявые лица из грязи, лоскотухи. Громче всех оказался хор русалок.

- Враг наш! Враг наш! Не отпускай его, батюшка, убей! Погубит, погубит!

Водяной фыркнул и вдруг рывком сократил половину расстояния до берега. Оставив лоскотуху, Олег пошел ему навстречу. Тут же из воды вылетели два длинных змея, нацеленные на его горло, но ведун был к этому готов и перерубил обоих одним движением. Обрубки утянулись под воду, но им на смену уже потянулись новые.

- Это не дело, батюшка! - Олег легко разрубил щупальца водяного. - Так я готов всю ночь танцевать, и с рассветом не уйду. Погублю я вас тогда, всех до единого! Лучше поговори со мной.

- О чем мне говорить с врагом?! - Водяной даже затряс головой, отчего один ус взметнулся в воздух и щелкнул, словно бич.

- О том, чтобы я смилостивился и не изводил здесь вашу треклятую породу! - Олег зубами развязал тряпочку на запястье, зажал в кулаке крест и, быстро шагнув к самой воде, опустил руку в озеро. - Нравится?

Так громко, что наверняка и в деревне всем было слышно, взвизгнули невидимые русалки. Застонали лоскотухи, выпустили пузыри прячущиеся под водой твари. Чуткие к любым изменениям в своей среде обитания, водяные ночницы да мавки сразу почувствовали себя скверно. Маленький крест никогда не сможет изгнать магию из всей системы глубоких озер, но неприятностей их жителям добавить способен.

Водяной и староста

Я вам не враг, хотя и другом никогда не стану, - повторил Олег. Он уже устал сидеть на одном месте, хотелось встать и пройтись, но водяной мог и обидеться. - Я не воюю с обычными водяными, с вами и мужики деревенские могут справиться.

- Это как же?.. - с вызовом пророкотал хозяин озера.

- Да так. Кожи тут начнут дубить или бреднем всех твоих упырей повыловят. Не больно-то много ты их, кстати, насобирал за столько лет.

- Места здесь глухие, - задумчиво заметил водяной. - Не знаю, как там кожи дубят, а бредни я любые порву. Ты не знаешь, что там внизу... Нет, не боюсь я людей. И не верю, что у тебя есть много этого странного серебра.

- Не в серебре дело, - усмехнулся ведун, поигрывая в руке крестиком. - Тут - магия, о которой ты ничего не знаешь. Но о ней уже знают многие люди вокруг, хотя и не осознают вполне ее силы. Послушай, водяной, я тебе не враг. Я пришел убить чародея из Елового леса. Расскажи мне о нем всю правду, и я уйду навсегда.

Олег знал, что водяная нечисть к лесной относится с неприязнью, поэтому и остался на озерах в надежде на откровенность местного хозяина. Но тот оказался то ли очень подозрительным, то ли просто глупым. Рассвет уже близко, а водяной и слова по делу не сказал. Или... Или не глуп он, а умен чересчур?

- Елового леса отсюда не видно, холм загораживает - пробасил водяной. - Что мне за дело до Елового леса?

- Значит, не хочешь по-хорошему? - набычился Олег.

- Хочу, - тут же сказал хозяин озер. - Да только боязно. Чародей силен, а сила его мне неведома...

- Зато моя ведома! - Ведун протянул руку к воде и окунул в нее крестик.

- Пошто шалишь? - Водяной немного отодвинулся, и по озеру опять заходили волны.

- Убей его, батюшка! Убей врага нашего! - заголосили лоскотухи из соседнего водоема, куда "батюшка" их выставил, чтобы не мешались.

- Цыц! Убери серебро...

Олег помедлил, но все же вытянул столь неприятный нечисти крестик из воды, хотя и оставил руку вытянутой. С крестика медленно стекали капли, и каждый раз, как они падали в озеро, водяной тяжело вздыхал.

- Вижу, вижу твою силу и в сабле, и в колдовских умениях, - наконец заговорил он. - Что с чародеем лесным справишься - не верю. Но и нам от него не сладко... Много лет назад услышали мы об умруне - что на людей обижен и силу набирает, дабы зло творить. Думали, обойдется. Однако уже вокруг озер его слуги, все теперича принадлежит ему.

- Что за сила у чародея? - быстро спросил Олег, помня о приближении рассвета. - Как он людей одолевает, как своих слуг в подчинении держит?

- Про то мне неведомо, - потряс усами водяной. - Я с ним не секретничал. Хотя и знаю: нет нам от него пощады, водный народ только сам за себя постоять может. Однако силен чародей, и не спрятаться от него даже на дне глубоком.

- Значит, тебе терять нечего, - подытожил ведун. - Выкладывай тогда все, что о нем слышал.

- Людей не губит, слуг себе из них делает. Одних силой держит, а других верностью - самых сильных, самых лучших. Слухи до нас с птицами долетают, да утопленники порой расскажут что... Только мало их, утопленников-то! - посетовал водяной. - В иной десяток лет и ни одного не попадается - глухие места.

- Счастье твое в том, что глухие! Говори хоть, что точно знаешь, - ведь сам признался, что и вам, озерным, от чародея избавиться хочется! - прикрикнул в нетерпении Олег.

- Не торопи меня! - качнул огромной головой водяной. - Припоминаю... Да ничего толкового припомнить не могу. Знаю, что есть еще деревня тут, недалеко, над той давно уже полная власть умруна. А Озерцы еще не вполне под ним, отчего - не знаю. Есть какой-то приворот колдовской, с той кожей, что люди на ногах носят, связанный, - но мне, босому, это непонятно. Вот что, Олег-ведун: за холмом солнце встает, чую. Пора нам всем на дно, а в другую ночь приходи смело - не трону, так и быть. Что вспомню - расскажу, тогда и потолкуем. Только помни о своем обещании! Не губи нас своим серебром, не трави воду.

- Ладно... - Вздохнув, Олег поднялся. - Но коли потребуется мне ваша помощь, защита на этих берегах - и ты не подкачай. Враг у нас один. Постой! А глубоко ли здесь?

Вода уже заливала пасть опускающегося в озеро водяного, но он приостановился, проквакал неразборчиво:

- Не столь глубоко, сколь затейливо!

- Это что значит?!<

- Есть там, внизу, ходы темные, нам самим неведомые. Прощай.

Хозяин озер скрылся под водой. Олег хотел было с досады сплюнуть в озеро, но раздумал. Хоть и ненадежный союзник, да хоть какой-то. В предрассветных сумерках стало как-то особенно промозгло, сыро, и ведун поспешил к холму. Подняться в деревню, перекусить по-человечески, а если нападут оборотни - так это даже лучше. Надоело бродить в тумане.

- Дядя Олег! - долетел до него голос насмерть перепуганной девочки. Кричать во все горло она не решалась и скорее пищала в темноту: - Дядя Олег! Ты живой?!

- Иду! - отозвался ведун, переходя на осторожный бег. - Стой где стоишь, я быстро!

Петляя по лабиринту перемычек меж маленькими озерцами, он наконец выбрался к крестьянским постройкам, расшиб колено о низенький заборчик и только тогда различил на фоне светлеющего неба маленькую фигурку.

- Слава! Ты почему здесь одна?

- Дядя Олег, а ты точно ли живой? - попятилась девочка.

- Да точно, точно! - Он рывком догнал ее, схватил за ручонку.

- Теплый, - с облегчением признала Всеслава. - Неужто всю ночь на озерах просидел и лоскотухи тебя под воду не утащили? Сказывают, они поют до того красиво, что никому не устоять.

- Врут. Так зачем ты сюда прибежала ни свет ни заря?

- Ой, дядя Олег, беда у нас! Ночью к Глебу сыновья старосты пришли, дядьки мои. Он сперва в окошко выскочил и прямо к дому бабки Луши прибежал, наказал мне, чтобы я тебя отыскала. Выручки он у тебя просил, дядя Олег! А сыновья Бориса за ним бежали и поймали его...

- Что же дальше? - Ведун зашагал к Озерцам быстрее. - Где они?

- Нет их, в лес увели Глеба, и жену его, и детей! Давно уже, меня ведь бабка заперла. Токмо я хитрее оказалась, через крышу выбралась, - похвасталась Всеслава. - У меня там дерево есть, особое, у него ветки толстые, и...

- А Борис что? Видела Бориса?

- Нет, не видела. Дома, почитай.

- Вот и ты беги домой, - распорядился ведун. - А я к Борису пойду. И чтобы больше одна нигде не шастала!

Проследив за припустившей к дому Всеславой, Олег попробовал составить хоть какой-то план. Выходило, что Глебу он не поверил зря, не врал Глеб. Староста прознал об их разговоре и немедленно отправил провинившегося к умруну в лес. Спасать его, пожалуй, было уже поздно... Во всяком случае, сперва требовалось вытрясти всю правду из Бориса: и про сундук с сапогами, и про сыновей чудных, и про колодец. Если староста остался один - лучше времени и не придумать.

Стараясь производить как можно меньше шума, Олег пробежал задами к дому Бориса, осторожно потянул дверь. Она оказалась не заперта, и ведун проник в сени, тут же задвинув засовы. Наверное, дети скоро вернутся, так пусть сперва постучат.

С саблей наголо Олег быстро обошел все комнаты, но обнаружил лишь старуху, Борисову жену. Она сжалась под одеялом, насмерть перепуганная, и даже не позвала на помощь.

- Где муж? - присел Олег на краешек кровати.

- У колодца... - прошептала старуха.

- А дети?

- Не знаю... - Она всхлипнула. - Не губи нас, добрый человек!

За приоткрытым окошком заскрипел журавль. Олег, как можно тише растворив ставни, прямо через окно выбрался во двор, прокрался к колодцу. Когда он увидел старосту, тот, как ни в чем не бывало, подтягивал сапоги.

- А я босой хожу на одну ногу! - сообщил ему Олег и указал на искусанную комарами ступню кончиком сабли. - Вот незадача, да, Борис?

- Испугал ты меня, - неодобрительно покачал головой староста. - Сапоги тебе, конечно, справить надобно, негоже в наших краях так расхаживать. Где ты был, Олег? Я искал тебя, уж подумал: не случилось ли с ведуном нашим беды...

- Считай, что случилась.

Олег не спеша обошел вокруг Бориса, тот послушно поворачивался вслед ему.

- Отвечай быстро, а то зарублю. Куда твои парни Глеба увели?

- В лес увели, - вздохнул староста. - Токмо не мои они, давно не мои... Разве ты не видел, Олег? Слуги они чародеевы, за мной приглядывать поставлены.

- Вот как? - Ведун не ожидал столь спокойного поведения старосты. - Значит, ты ни при чем?

- Ни при чем, - кивнул Борис. - Может, в дом пойдем? Здесь кто-нибудь подслушать нас может, а поговорить следует. Ведь вернуться они могут, тогда...

- Что ты делал у колодца? Что внизу?

- Умруново логово, - опять сразу ответил Борис. - Ходил я туда смерть его искать... Искал тебя, да не нашел, пришлось одному. Эх, не в первый раз - а все без толку.

Олег покашлял в кулак. Он-то ожидал, что староста будет отпираться, может, даже схватится за оружие... Но вместо врага ведун получил очередного ненадежного союзника.

- Глеб говорил, что ты с чародеем в сговоре! - попробовал снова надавить Олег. - Отчего он тебя не трогает? И что за сапоги у тебя в сундуке?

- Можно так поглядеть, что и в сговоре, - вздохнул Борис. - Коли грех это - руби мою голову, но как иначе деревню отстоять? Сходи в Овражки - ежели цел останешься, то поймешь, о чем я говорю. Нет там больше ни единой человеческой души, всех сделал умрун оборотнями да упырями, все ему служат. И от нас многие там теперича... А Озерцы еще живут, и все оттого, что согласился я чародею помочь.

- В чем же твоя помощь?

- Что через слуг своих прикажет, то и делаю... - неопределенно буркнул Борис, пожав плечами. - Вот, тебя приютил, на работу нанял.

- Меня Глеб позвал! - Олег, стараясь не поддаться гневу, подошел к старосте, прижал кончик сабли к его груди. - Что еще делал, отвечай?

- В колодец спускался, - признал Борис. - Не простой у нас холм, не простое место. Там, внизу, умрун силу свою черпает, из волшебного ключа. Но сам к нему приближаться не смеет, охраняют тот ключ от нечисти подземные духи. А я, значит... Я спускался, из ключа мертвой водицы набирал.

- Что еще за мертвая водица?!