Чтение 6–й страницы книги ~Победитель получает всё~

- И тебя тоже, верно? - спросила Фишер.

- Да. Адамант очень сильно напоминает мне Блекстоуна. Яркая личность, преданная своей партии. Изабель, я не хочу, чтобы он погиб.

- Не увлекайся, - предостерегла его Фишер. - Помни, мы Стражи и должны хранить нейтралитет. Мы не принимаем ничью сторону. Мы защищаем человека, а не его партию. Если ты хочешь поддерживать реформаторов, занимайся этим в свободное от работы время.

- Изабель, неужели красноречие Адаманта не подействовало на тебя хоть немного? Подумай о том, что он может сделать, когда будет избран.

- Если будет избран.

Дверь открылась, и они замолчали. Адамант коротко кивнул Стражам, сделав вид, что не замечает бокала в руке Фишер.

- Извините, что задержался, но Медлей постоянно терзает меня проблемами, которые, по его словам, могу решить только я. Ну, чем могу помочь?

- Нам нужны подробности об угрозах в ваш адрес, об утечке информации и похищении денег, - сказал Хок. - Давайте начнем с угроз. Адамант присел на край стола и нахмурился, задумавшись.

- Сначала я почти не обращал на них внимания. Кандидаты всегда получают угрозы и письма сумасшедших. У реформаторов много врагов. Но затем характер угроз изменился. Мне заявили, что мой сад погибнет, - так и произошло. Затем последовали атаки с помощью магии, в результате одной из них был убит Мортис... Последнее послание гласило, что я погибну, если не отступлю. Относительно кражи денег, - продолжал Адамант, - я не могу почти ничего сказать. Бухгалтеры случайно узнали об этом. Подробности известны Медлею. Мои люди согласились помалкивать, пока мы не найдем предателя, но они не смогут долго хранить тайну. Они работают на партию, а не лично на меня.

- А утечка информации? - спросила Фишер.

- После похищения денег я стал проверять свои документы и обнаружил нечто не просто досадное, а прямо-таки зловещее. Кто-то оповещал консерваторов о моих планах и передвижении. Наемники консерваторов разгоняли людей, собравшихся послушать меня, потенциальных союзников запугивали, а митинги срывались наемными головорезами. К этой информации почти никто не имеет доступа, кроме нескольких людей, весьма близких мне.

- Предположим, что мы вычислим личность предателя, - проговорил Хок, - и окажется, что это близкий вам человек?

- Вы прибегнете к закону, - спокойно ответил Адамант.

- Даже если это будет друг?

- Особенно если это будет друг.

Колдун Мортис сидел во тьме погреба среди глыб льда и чувствовал, как разлагается его тело. Внутренняя боль, ужасная и нескончаемая, уничтожала мужество и разум. Раньше он напрягал внимание, чтобы защитить Адаманта, и это помогало справиться с болью, но сейчас усилия его были тщетны. Дни проходили, сменяясь ночами, а Мортису оставалось только сидеть, думать и страдать.

Вначале он испытывал ярость, потом смирился с болью, но теперь все больше погружался в тихое отчаяние. Его уже давно оставила надежда. Он был на грани сумасшествия, держался только желанием защитить Адаманта. Его магическая сила не уменьшилась, но мысли становились все более и более расплывчатыми и неясными.

Никто давно не приходил повидаться с ним. Мор-тис мог это понять. У всех его друзей слишком много дел, важных дел. И Адамант, добрый друг Джеймс Адамант, приходил все реже. В темноте время тянулось медленно.

Терзаемый болью, Мортис с ужасом сознавал, что он ничего не может сделать, чтобы остановить надвигающееся безумие.

Медлей непринужденно вошел в кабинет, держа пачку бумаг в руке, и застыл на месте, увидев Хока и Фишер.

- Ах, черт! Вы хотели видеть меня, верно? Извините, но сегодня утром Джеймс совершенно загонял меня. Чем могу помочь?

- Для начала расскажите о растрате денег, - попросил Хок. - Сколько именно денег пропало?

- Крупная сумма, - ответил Медлей, небрежно присаживаясь на край стола Адаманта. - Примерно три тысячи дукатов за три месяца. В первое время крали понемногу, но чем дальше, тем больше и больше.

- Кто имеет доступ к деньгам? - спросила Фишер. Медлей нахмурился.

- Сложный вопрос. Очень немногие люди. Во-первых, естественно, Джеймс и я, затем Даниель, дворецкий Вильерс, полдюжины прочих слуг и, конечно, несколько реформаторов, которые вместе с нами проводят кампанию.

- Нам понадобится список имен, - сказал Хок.

- Хорошо.

- Как были украдены деньги? - снова задала вопрос Фишер.

- Точно не знаю, - ответил Медлей. - Бухгалтеры первыми заметили непорядок. Не хотите взглянуть на бухгалтерские книги?

Хок и Фишер переглянулись.

- Может быть, позже, - решил Хок. - Расскажите, как Адамант реагировал на угрозы.

- Абсолютно спокойно. Это не первые угрозы в его адрес. Такова жизнь политиков в Хейвене. Магические нападения, конечно, беспокоят его - Мортис уже не тот, что раньше.

- Тогда почему он не наймет нового колдуна?

- Мортис - друг Джеймса. И он лишился жизни, защищая его. Джеймс не может так просто взять и отправить Мортиса в отставку. Кроме того, когда Мортис в форме, он по-прежнему остается одним из самых могущественных колдунов Хейвена.

Некоторое время они сидели молча, выжидающе глядя друг на друга.

- Если у вас больше нет вопросов... - произнес Медлей.

- Вы занимаетесь делами Адаманта. Кого, по вашему мнению, можно подозревать в утечке информации? - спросил Хок.

- Не знаю, - ответил Медлей. - Видимо, кто-то, затаивший зло на Джеймса, но черт меня подери, если я догадываюсь, кто это. Джеймс - один из самых честных и благородных людей, с которыми я знаком. У него нет врагов, кроме политиков. А теперь, если вы извините меня...

Медлей положил бумаги на стол, поспешно кивнул Стражам и покинул кабинет. Хок не стал его останавливать. Он просмотрел бумаги, но они ничем не помогли капитану.

- В качестве политического консультанта Медлей либо чрезмерно тактичен, либо не слишком умен, - заметила Фишер. - Давай подумаем, кто может быть тайным недругом Адаманта. Например, Мортис. Он спас жизнь Адаманту, после чего превратился в разлагающийся труп. Затем Даниель. Она имеет право злиться на мужа, потому что он интересуется ею меньше, чем работой. И наконец, как насчет самого Медлея? Он отвечает за повседневный ход кампании; кто еще может похищать деньги так, чтобы их не сразу хватились?

- Подожди минутку, - прервал ее Хок. - Что касается Мортиса и Даниель, то я согласен. Но Мед-лей? Какие у него мотивы?

- Ему доводилось работать по обе стороны политических баррикад, прежде чем они сошлись с Адамантом. Возможно, он по-прежнему тайный агент консерваторов.

Хок недовольно нахмурился.

- Тут имеется один щекотливый момент. Если мы объявим кого-то врагом, не располагая достаточными доказательствами, то навлечем на свои головы массу неприятностей.

- Действительно, - согласилась Фишер.

Даниель сидела на краю кровати в спальне Адаманта и критически наблюдала, как Джеймс примеряет рубашку, ожидая ее одобрения. Рубашка выглядела не лучше, чем две предыдущие, но Даниель решила, что придется согласиться с выбором мужа, пока он не разозлился. Она бы не возражала, если бы Джеймс сейчас побагровел и накричал на нее, но он обычно в таких случаях выглядел ужасно несчастным и обращался к ней с ледяной вежливостью. Даниель иногда начинала ссоры со слугами только для того, чтобы разрядиться. Наконец, поняв, что Джеймс по-прежнему терпеливо ждет, она поспешно кивнула в знак одобрения. Адамант улыбнулся и надел рубашку.

Даниель прикусила губу. Лучше поговорить об этом сейчас, пока муж в хорошем настроении.

- Джеймс, что ты думаешь о Хоке и Фишер?

- Они выглядят вполне компетентными и очень умными, что не часто встречается среди Стражей.

- Но ты уверен, что они справятся с работой? В качестве телохранителей?

- Ну конечно.

- Значит, нам больше не надо так сильно полагаться на Мортиса, правда?

Джеймс бросил на жену осуждающий взгляд, и она поспешно добавила, прежде чем он успел что-нибудь сказать:

- Джеймс, нужно что-то делать с Мортисом. Нам необходима настоящая магическая защита. Раньше мы никому не доверяли, но теперь есть Хок и Фишер...

- Мортис - один из самых могущественных колдунов в Хейвене, - спокойно ответил Адамант.

- Он был таким раньше, а теперь Мортис - просто труп с манией величия. Он сходит с ума, Джеймс. Кровавые твари, напавшие на нас, не первые из тех, кто прорвался через его магические чары, не так ли?

- Мортис - мой друг, - тихо сказал Адамант. - Он отдал жизнь за меня. Я не могу так просто повернуться к нему спиной.

- Когда ты последний раз навещал его, не считая сегодняшнего дня? Адамант подошел и сел на кровать рядом с женой. Даниель показалось, что он очень устал.

- Денни, у меня больше нет сил смотреть на него. Один только взгляд - и меня тошнит, я чувствую злобу и свою вину. Если бы он просто умер, я бы оплакал его и отпустил. Но он ни живой, ни мертвый... Тварь в погребе, от вида которой у меня бегут мурашки по коже. Моим другом был чародей Маска, а не тварь, гниющая во тьме! Но он был моим другом, и если бы не он, я бы умер. Ох, Денни, я не знаю, что мне делать!

Даниель обняла мужа и начала баюкать его, успокаивая.

- Знаю, любимый. Знаю.

Даниель вошла в кабинет всего через несколько минут после того, как Хок послал за ней. Она мило улыбнулась двум Стражам и изящно опустилась в кресло.

- Надеюсь, наш разговор будет недолгим. Джеймс почти готов к выходу.

- Нам нужно выяснить несколько вопросов, - сказал Хок. - Ничего особенного. Насколько вы вникаете в дела Адаманта?

- Не очень активно. Политической кампанией занимается Стефан. У меня отсутствуют организаторские способности. Моя роль - стоять рядом с Джеймсом и улыбаться всем, кто собирается голосовать за него. Мне это вполне удается.

- А как насчет финансовой стороны? - спросила Фишер.

- Боюсь, что я не слишком сильна в арифметике. Единственное, на что я способна, - вести домашние счета. Однажды я превысила бюджет на несколько сотен дукатов, и Джеймс рассердился. Так что всеми финансами распоряжается Стефан. Это входит в его обязанности.

- Давайте поговорим о слухах, - предложил Хок. Даниель удивленно посмотрела на него.

- Каких слухах?

- Ну как же, - пояснила Фишер. - Кому, как не вам, знать все сплетни? Слуги расскажут вам то, чего они никогда бы не рассказали Адаманту, Медлею или нам.

Даниель на мгновение задумалась и пожала плечами.

- Хорошо, но не ручаюсь за их достоверность. Стефан в последнее время был... немного рассеянным. Очевидно, у него появилась женщина, которую он очень любит, но молчит, потому что Джеймс не одобрил бы его выбора. Похоже, что дама родом из семьи консерваторов, тесно связанной с Хардкастлом. Можете себе представить, какой поднимется скандал, если все выплывет наружу.

- Как долго продолжается роман? - спросил Хок.

- Точно не знаю. Думаю, с месяц.

- Он начался после того, как кто-то начал похищать деньги?

- Да, после. Я думаю, Стефан никогда не предаст Джеймса. Он чересчур профессионален.

Хок заметил ударение на последнем слове и поднял брови.

- Мне казалось, что Адамант нанял его именно по этой причине?

- Понимаете, Стефан живет только своей работой. Он следит за своей репутацией так, как не многие женщины следят за своей. Его слово нерушимо. Более того, он работает почти круглосуточно и хочет, чтобы Джеймс поступал точно так же. Мне остается только позаботиться, чтобы они хотя бы регулярно питались. Я буду очень рада, когда эта чертова кампания кончится и мы сможем вернуться к нормальной жизни.

- Можете добавить еще что-нибудь? - спросил Хок. - Случалось ли в последнее время что-нибудь необычное?

- Вы имеете в виду что-то, кроме кровавого дождя в холле и того, что наш сад погиб за одну ночь? Хок кивнул.

- Нет, - Даниель поднялась. - Было очень приятно побеседовать с вами, но прошу меня извинить - Джеймс ждет.

Она вышла из кабинета, не дожидаясь разрешения. Хок подождал, когда за ней закроется дверь, и взглянул на Фишер.

- Итак, у Медлея есть любовница из стана консерваторов. Это может быть важным. Не исключен шантаж.

- Но ведь похищение денег началось за несколько месяцев до того, как они стали встречаться.

- Точно не знает никто. Медлей мог встречаться с любовницей задолго до того, как об этом узнали слуги.

Фишер нахмурилась.

- Похоже, нас ожидает очередное запутанное дело.

Стефан Медлей сидел в библиотеке, глядя на книжные полки и не замечая их. Он должен был рассказать Хоку и Фишер о своей возлюбленной, но не смог. Они бы не поняли его.

Любовь - новое испытание для Медлея. Раньше его единственной страстью была работа. Он уже давно пришел к заключению, что не обладает тем, что привлекает женщин в мужчинах. Он довольно невзрачен, не занимает высокого положения и не имеет большого состояния, а выбранная им профессия едва ли привлекательна. Медлей не слишком многого ждал от жизни, только хотел, чтобы кто-то думал о нем, чтобы рядом был человек, способный наполнить его жизнь смыслом. Он мечтал иметь в жизни то, что имеют все остальные, и чего у него никогда не было.

И вот наконец он нашел свою любовь - или она нашла его - и не может отказаться от нее. Кроме любви, у него не было ничего. Не считая дружбы Джеймса... Медлей ударил кулаком по ручке кресла. Джеймс верил в него, сделал своим другом и ближайшим помощником, доверял ему, как никому другому. А он эгоистично хранит секрет, который может погубить карьеру Джеймса, если правда всплывет наружу.

Нет у него выхода. Джеймс никогда не поймет его чувств. Так уж вышло, что он, Медлей, влюбился именно в эту женщину, хотя на свете есть много других... Правда, у него не было выбора. Все произошло помимо его воли. Он всегда думал, что любовь - нечто очень благородное и романтичное. Но получилось наоборот. За одну ночь изменилась вся его жизнь.

Медлей сидел, задумавшись, пока его разум отчаянно пытался найти выход из положения, в которое он попал. Но выхода не было. Рано или поздно придется выбирать между другом и возлюбленной, - и что тогда произойдет? Сделать выбор очень трудно. Трудно разрываться между политикой и любовью.

- Это все больше и больше напоминает мне случай с Блскстоуном, - сказала Фишер. - Произойдет что-то ужасное. Меня одолевают дурные предчувствия, и вряд ли мы сможем что-либо сделать.

- Но в тот раз у нас была по крайней мере дюжина подозреваемых. А теперь приходится выбирать между двумя: женой и лучшим другом нашего подопечного. Единственная тайна, которую удалось пока раскрыть, - то, что Медлей встречается с девушкой из семьи консерваторов. Едва ли это существенный мотив для убийства и предательства. Ты согласна? - спросил Хок.

- Не смотри на меня так. Из нас двоих думаешь ты, а я выполняю черновую работу. От всяких тайн у меня болит голова.

- Хорошо. - Хок нахмурился. - Остается еще дворецкий, Вильерс. Может быть, он что-нибудь расскажет. Слуги всегда очень наблюдательны.

Фишер кисло усмехнулась.

- Вопрос в том, захочет ли он поделиться с нами своими наблюдениями. Мне сдается, что Вильерс - слуга старой школы: верный хозяину до смерти, а может быть, и после смерти. Нам повезет, если он ответит на вопрос, сколько сейчас времени.

Они молчали, когда дверь открылась и в кабинет вошел Вильерс. Он вежливо поклонился Стражам, плотно прикрыл за собой дверь - весь внимание, желание услышать, что от него требуется. Чопорная осанка дворецкого и терпеливое, строгое выражение лица создавали впечатление достоинства, которое нарушалось только смешными пучками седых волос над ушами, контрастирующими с абсолютно лысым черепом. Вильерс был одет с исключительной тщательностью и не казался бы неуместным даже в особняке Господа Бога.

Любопытно, что защитник простых людей держит таких слуг.

- Садитесь, - пригласил Хок. Вильерс еле заметно, но решительно покачал головой.

- Я лучше постою, сэр.

- Почему? - удивилась Фишер.

- Мне не подобает сидеть, мэм, - ответил Вильерс. Последнее слово он добавил после заметной паузы.

- Давно вы работаете дворецким у Джеймса Адаманта? - спросил Хок.

- Девять лет, сэр. До этого я был дворецким у его отца. Семья Вильерсов служит семье Адамантов на протяжении трех поколений.

- Даже в тяжелые времена, когда Адаманты лишились всего?

- У каждой семьи время от времени случаются неприятности.

- Что вы думаете по поводу политических взглядов Адаманта? - спросила в свою очередь Фишер.

- Мне не подобает говорить об этом, мэм. Мой долг - служить господину Адаманту, а семья Вильерсов всегда знала свой долг.

- Вы ладите с миссис Адамант? - задал вопрос Хок.

- Она превосходная леди. Из прекрасной семьи. Большая поддержка господину Адаманту. Ее здоровье в последнее время несколько ухудшилось, но она по-прежнему выполняет свои обязанности по отношению к мужу, хорошо ведет домашнее хозяйство. Миссис Адамант - весьма целеустремленная молодая леди.

- Что у нее со здоровьем? - поинтересовалась Фишер.

- Не могу точно сказать, мэм.

- Как вы относитесь к Стефану Медлею? - спросил Хок.

- Судя по всему, господин Медлей весьма компетентен в своем деле, сэр.

- А что насчет его личной жизни? Вильерс слегка подтянулся.

- Это меня не касается, сэр, - ответил он твердо. - Я не одобряю сплетен и стараюсь не допускать их распространения среди прислуги.

- Спасибо, Вильерс. У нас все.

- Благодарю вас, сэр. - Вильерс церемонно поклонился Хоку, вежливо кивнул Фишер и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.

- Я еще не встречал дворецкого, которому повредил бы хороший пинок под зад, - заключил Хок.

- Верно, - кивнула Фишер. - Все они снобы. Даже если бы он что-нибудь знал, он бы не сказал каким-то Стражам. "Это меня не касается".

- Может быть, ему нечего сказать, - предположил Хок. - Возможно, никакого предателя нет, а есть часть хитрого плана консерваторов, чтобы смутить Адаманта и лишить его уверенности.

Фишер застонала.

- У меня голова раскалывается.

- Потерпи. Ответ лежит где-то рядом, надо только копнуть поглубже. Будь я проклят, если позволю Адаманту погибнуть так же, как Блекстоуну. Я уберегу его, даже если мне придется лично убить всех его врагов.

- Ну ты и сказал, - покачала головой Фишер.

Никакие рассказы не могли подготовить Хока и Фишер к тому, что им довелось увидеть и испытать на улицах. Адамант вышел из дома до наступления полудня вместе с ними, Медлеем, Даниель и небольшой армией своих последователей, наемников и сочинителей речей. Хок был немного оскорблен присутствием наемников - как будто их с Изабель недостаточно для безопасности Адаманта. Но когда процессия оказалась на улице, вокруг мгновенно собралась такая плотная и возбужденная толпа, что только отряд наемников и мог защитить Адаманта от напора множества людей. Хок и Фишер грозно взирали на всех, кто приближался к нему слишком близко.

В памяти Хока это утро отложилось мешаниной улиц, людей и митингов. Адамант произносил бесконечные речи, заражая слушателей лихорадочным возбуждением и горячим желанием голосовать за реформаторов, надеясь, что это желание не испарится до начала голосования. Последователи Адаманта раздавали деньги всем, у кого хватило сообразительности протянуть руку, а бесплатная выпивка текла рекой. Составители речей постоянно переделывали их, сообразуясь с местными условиями, и судорожно вкладывали дополнительные листки Адаманту в руки буквально за секунду до начала выступления. Но Адамант каким-то образом успевал изучить листки, и слушавшим его речи казалось, будто эти мысли только что пришли ему в голову. Хок был поражен. Вместе с тем он понял, чем были сильны речи Адаманта. Искренность оратора - вот что их объединяло, и слушатели чутко улавливали это. Адамант верил в свое дело и внушал веру другим людям.

На Ил-Стрит они встретили домовладельца, под страхом выселения диктующего своим жильцам, как надо голосовать. Адамант произнес получасовую речь о недопустимости притеснения избирателей и достоинствах тайного голосования, а Фишер вышибла домовладельцу пару зубов. Неподалеку, на Бейкер-Стрит, Хардкастл поставил изготовленного колдовским способом двойника Адаманта, который призывал к насилию. К несчастью для двойника, он был чересчур очарован звуками собственного голоса и не успел вовремя убраться. Наемники Адаманта позаботились об охранниках двойника, а Хок и Фишер схватили его самого. Адамант тут же произнес сенсационную речь о необходимости запретить грязные трюки в политике, Хок и Фишер тем временем по очереди окунали двойника головой в канаву, пока он наконец не признался, кто его хозяин.

В какой-то момент Хок заметил, что за Адамантом и его свитой постоянно следует группа неряшливо одетых людей. Они выкрикивали нахальные вопросы и всячески надоедали, однако Адамант не обращал на них внимания. Но Хока и Фишер они раздражали все сильнее и сильнее.

- Это репортеры, - объяснил Медлей. - Пожалуйста, не трогайте их.

- Разве мы трогаем всех, кто нам не нравится? - обиделась Фишер.

- Конечно, нет, - согласился Медлей. - Я сказал на всякий случай. Просто необходимо, чтобы пресса была на нашей стороне. Две центральные газеты могут сильно повлиять на результаты голосования. К счастью для нас, Хардкастл всегда ненавидел прессу и не привлекал ее к своей избирательной кампании. Поэтому все положительные моменты нашей деятельности найдут отражение в газетах-и это будет еще один гвоздь в гроб Хардкастла. Кроме того, большинство репортеров - свободные журналисты, пишущие заметки для бульварных листков, и мы ни в коем случае не можем их обижать. Адамант закончил речь об открытии госпиталя для бедных и нуждающихся, и толпа стала громко аплодировать. Когда он провозгласил госпиталь открытым и перерезал ленточку, которая, по мнению Хока, ни на что не годилась, - аплодисменты возобновились. Хок решил, что политиков ему никогда не понять.

Через толпу пробился сильный и задиристый человек, сопровождаемый двумя телохранителями в кольчугах. Он начал громко и неприлично оскорблять Адаманта. Толпа недовольно возмущалась, но ничего не предпринимала, опасаясь телохранителей. Наемники Адаманта не решались лезть в толпу, боясь создать панику. Хок и Фишер переглянулись и вытащили оружие. Сражение продолжалось меньше минуты - и задира лишился телохранителей. Он окончательно потерял самоуверенность, когда кончик меча Фишер запрыгал перед его носом.

- На твоем месте, - сказал Хок, - я бы убирался отсюда. Иначе Фишер покажет тебе свой любимый фокус. А у нас нет времени, чтобы потом смывать кровь.

Забияка поглядел на покойников у своих ног, громко проглотил комок в горле и исчез в толпе, которая не стала ему препятствовать. Людям куда интереснее было задавать вопросы Адаманту. Большинство из них касалось канализации, точнее, ее отсутствия, но в целом толпа была настроена дружелюбно. Увидев, как Хок и Фишер расправились с хулиганом, зрители совсем развеселились. Адамант отвечал на вопросы коротко, ясно и остроумно, совершенно очаровав своих сторонников.

Хок прислонился к ближайшей стене и огляделся. Все спокойно. Толпа настроена дружелюбно, а людей Хардкастла не видно. Он удовлетворенно кивнул и немного расслабился. Политическая кампания - изматывающее и тяжелое дело, и им предстояло побывать еще во многих других местах. Как там чувствуют себя остальные?

Изабель выглядела спокойной и собранной - правда, чтобы вывести ее из себя, нужно очень сильно постараться. Адамант находился в своей стихии, казалось, что ему для счастья больше ничего не нужно. Даниель же, напротив, выглядела неважно, нашла перевернутый ящик и присела на него. Ее лицо было бледным и измученным, плечи поникли от усталости, руки дрожали. Хок нахмурился. Вильерс говорил, что она больна... Капитан решил присматривать за ней. Если у Даниель не откроется второе дыхание, ему придется попросить Фишер отвести ее домой в сопровождении пары наемников. Адаманту совсем ни к чему лишний источник беспокойства. А Даниель будет в безопасности. Хок огляделся в поисках Медлея, чтобы сообщить о своих планах, и занервничал, когда понял, что консультанта Адаманта нигде не видно. Он повернулся к жене, но та улыбнулась в ответ.

- Не паникуй, Медлей заскочил в таверну, чтобы промочить горло. Он вернется, прежде чем мы двинемся дальше. Ты стареешь, Хок, раз не замечаешь такие вещи.

- Верно, - согласился Хок. - За эти выборы я постарею на сто лет.

Таверна была невзрачной даже по стандартам Хай-Степс. В свете тусклых ламп все предметы казались неясными и расплывчатыми. Так нравилось большинству посетителей, хотя, с другой стороны, никому бы не пришло в голову любоваться ими, такой уж тут был район. Но Медлея это не волновало. Здесь он впервые встретил свою любовь, и для него таверна всегда будет особым местом. Он кивнул флегматичному бармену за деревянной стойкой и поспешно направился в отдельную комнату в задней половине таверны. Любимая была там и ждала его, как и обещала. Всего один лишь взгляд на свою избранницу заставил сердце Медлея биться чаще. Он сел рядом с ней, и их руки соединились. Влюбленные молча глядели друг другу в глаза. Медлею казалось, что он никогда еще не был так счастлив.

- Я не могу долго оставаться с тобой, - произнес он наконец. - Почему ты назначила встречу сегодня? Ты знаешь, что я всегда рад видеть тебя, но люди Адаманта рядом и они могут нас заметить...

Она улыбнулась и стиснула его руки.

- Да, знаю, прости. Но я должна была повидаться с тобой. Когда еще у меня окажется свободное время. Как проходит твоя кампания?

- Превосходно. Послушай, мне надо идти, пока меня не начали искать. Нельзя, чтобы пас видели вместе.

- Я знаю. Нам не дадут встречаться.

- Пусть только попробуют! - воскликнул Мед-лей. - Для меня в целом мире нет ничего дороже тебя.

- Я очень рада.