АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
- Не справились! - грустно вздохнули дружинники.
- А разве оно кого-нибудь у вас уже сожрало? - спросил Степан, помогая Муромцу освободиться от истлевшей от времени рубахи.
- Нет, не сожрало, - честно ответили братья. - Дровосеков вот напужало. Они у нас впечатлительные больно. Чуть что - за топоры...
- Паршивый народ дровосеки, - отозвался Илья. - Сплошная пьянь!
- И то верно, - согласился с богатырем кузнец. - По мне, если кто дровосек, то уже как бы и не человек, одно людское подобие.
Обнаженный по пояс Муромец выглядел внушительно, словно все эти годы не на печи лежал, а каждое утро бревна стопудовые по лесу таскал, а вечерами дрова топором рубил.
Вот что значит сила русского духа!
- Ну так как с Лихом-то? - напомнили княжеские племянники.
- А что Лихо? - улыбнулся Илья. - Не буди Лихо, пока оно тихо!
И они с Колупаевым весело заржали.
- Но как же...
- А кто сказал, что я обязан вам помогать?
- Но ты ж богатырь!
- Да какой я, к лешему, богатырь, - махнул рукой Муромец. - Вот он настоящий богатырь, а я так, случайно в герои попал.
Гришка с Тихоном недоверчиво посмотрели на Степана.
Кряжистый невзрачный мужичок на героя совсем не тянул. Вот Муромец это да, косая сажень в плечах, поперек себя шире. Вот такой и должен быть настоящий силач! А это что? Торговец леденцами, а не богатырь.
Но, к счастью, дружинники мысли свои озвучить не посмели.
Они только представили, как приводят пред ясны очи Всеволода вместо Муромца этого мужичонку, и им сразу же сделалось плохо.
- А по мне, так никакой проблемы и нет вовсе, - отозвался Колупаев. - Ну завелось в лесах Лихо, ну и что с того? Никто ведь от него не пострадал.
- А как же дровосеки?!! - возразили братья.
- А что дровосеки? - в свою очередь возразил Степан. - Велика беда - рассудка лишились. Да у них тех мозгов отродясь не было. Нет, ребятки, на халяву вы решили Муромца потревожить. Эта работа местного воеводы, а не великого богатыря.
- И то верно! - согласился с кузнецом Илья. - Конечно, спасибо тебе, Степан, за добрые слова, но никакой я не богатырь и уж тем более не великий.
Гришка с Тихоном окончательно перестали что-либо понимать.
До этого им хоть что-то было ясно. Теперь же они совсем запутались и думали лишь о том, как бы избежать неминуемого наказания.
- Подсоби мне, Степан! - попросил Муромец, и они с кузнецом принялись вытаскивать из заросшего паутиной чулана огромный, тяжеленный сундук.
За работой богатыри и не заметили, как добры молодцы в расстроенных чувствах покинули избу.
- А что в сундуке? - поинтересовался Колупаев, вытирая о штаны выпачканные руки.
Илья зычно чихнул.
- Доспехи мои ратные, меч-кладенец да копье булатное, - ответил Муромец, сбивая кочергой ржавый замок.
С тоскливым скрипом поднялась крышка. Илья хмыкнул, вытаскивая из сундука огромную позвякивающую кольчугу.
- Это все мне отец сделал, - с любовью сказал богатырь, неторопливо перебирая доспехи. - Где он сейчас, случайно не знаешь?
- Да вроде в Туле, - неуверенно ответил Степан. - Знатной оружейной мастерской заведует. Все князья у него оружие булатное заказывают...
Поверх отыскавшейся в сундуке льняной рубахи Илья надел славную кольчугу, затем нацепил поручи и подпоясался кожаным поясом. На самом дне сундука под оружием отыскал кольчужные штанцы, остроконечный блестящий шлем и атласный плащ.
Ярко-красные сапоги с медными бляхами Муромец натянул в самом конце. Повел плечами, попрыгал на месте.
Пол под ногами богатыря жалобно скрипнул, и правая нога Ильи с треском провалилась.
Муромец выругался и, высвободив ногу, повесил на пояс меч, а за спину копье булатное в плетеном чехле.
- Ну, вроде как все, ничего, кажись, не забыл... - Колупаев с восхищением смотрел на богатыря.
Особенно кузнецу нравился атласный плащ Муромца, расшитый по краям золотом. Узоры были замысловатые, изображавшие диковинных птиц.
- Вот, - виновато добавил Илья, - все это мне отец на шестнадцатилетие и подарил. "Ступай в свой первый ратный поход, сынок! - молвил он мне тогда. - Не дай в обиду Русь-матушку!" Конечно, я в молодости был помельче, нежели сейчас. Видно, старик переделал кольчугу да прочую амуницию. Все ждал, что сын его проснется. И вот теперь я готов идти в ратный поход!
Колупаев кивнул, и они с богатырем выбрались на двор.
Муромец двигался еще неуверенно, хотя сил в нем, видимо, было немерено. Поди встань сразу на ноги после сна беспробудного, анабиозного.
Одернув позвякивающую кольчугу, Илья заглянул в сарай, покачал головой, поправил съехавший на макушку шлем.
- Издохла лошадка! - сообщил он ожидавшему у повозки Колупаеву. - Отличный конь был, тяжеловес, Саруманом звали.
- Да что уж... - отмахнулся кузнец. - Зачем тебе конь, коль у меня есть отличная телега?! Залезай назад!
Муромец усмехнулся и, обнажив меч, косо обрезал большую часть своей гигантской бороды, которая, словно хвост Змея Горыныча, волочилась за ним по пыльной земле.
- Куда поедем, друг Степан, на север, на юг аль на запад?
- Да почем я знаю, - пожал плечами Колупаев и, послюнявив палец, попробовал определить направление ветра.
Ветер дул строго на запад.
- Вот туда и поедем, - махнул рукой кузнец, понукая лошадку.
* * *
Огромный булыжник с грохотом врезался в закрытые ставни.
Всеволод вздрогнул и, заглянув под кровать, достал оттуда огромный охотничий лук.
- Да ты что, князюшка?!! - испуганно пролепетал Николашка. - Неужель ты собрался...
- Вот-вот, - грозно кивнул князь. - Сейчас я к ним выйду, сейчас я им задам!
Уже второй час как княжеский терем пребывал в осаде.
С первыми лучами солнца разъяренные дровосеки, разбившись на маленькие отряды, взяли терем в плотное кольцо. Княжеские дружинники, понятное дело, разбежались. Кое-кто, правда, удрать не успел и теперь прятался в погребах. На помощь извне рассчитывать не приходилось. Весь удельный люд с интересом наблюдал, чем же это все закончится.
- Выходи, супостат! - донеслось снаружи. - Выходи, тиран! По-хорошему выходи!!!
- Сейчас! - прокричал Всеволод. - Обождите пару минут, засранцы.
Дровосеки немного успокоились, решив подождать.
Еще пара булыжников неуверенно грохнула в ставни.
Князь натянул лук, повесил за спину огромный колчан со стрелами и, отпихивая с пути подвывающего Николашку, решительно спустился в нижние покои, а оттуда вышел на крыльцо.
Дровосеки мгновенно затихли. На их испитых бородатых лицах читалось искреннее недоумение. А когда они узрели в руках Всеволода лук, к недоумению добавилась изрядная порция страха.
- Ну и чаво?!! - злобно поинтересовался князь, накладывая на тетиву длинную стрелу.
Дровосеки в ужасе попятились от крыльца.
Вплоть до этого самого момента все у них шло как по маслу. Вот они несутся в пьяном угаре через лес, вот с ликованием окружают княжий терем, пинками да тумаками разгоняя немногочисленную княжью дружину... Казалось бы, вот сейчас, сейчас сроют ненавистный терем к лешего матери...
Вышедший на крыльцо Всеволод все испортил.
Ведь по идее он должен был сейчас, дрожа от страха, прятаться в погребе вместе с остатками своей храброй дружины. Ан нет. На крыльцо вышел, глаза гневом сверкают, в руках лук. Не князь, а одно загляденье!
- Ну, и чаво же вам надобно, уркам безродным? - снова прокричал князь, не ослабляя тетивы.
Дровосеки растерянно переглянулись.
И действительно, чего это они ни свет ни заря подорвались, топоры похватали и к княжьему терему почесали? Без причины, выходит?
Вперед выступил здоровый конопатый детина с окладистой бородой. Сразу видно, сельский умник.
- На поклон пришли мы к тебе, князюшка, - льстиво проблеял он, не сводя взгляда с наложенной на тетиву стрелы.
- С топорами-то? - Всеволод лукаво изогнул левую бровь.
Конопатый недоуменно огляделся. И в самом деле, все дровосеки были вооружены, да и у него в руках имелась внушительных размеров секира.
- Так енто же орудие труда нашего! - быстро нашелся конопатый. - Средство к пропитанию. Дома-то не оставишь, а то украдет еще ненароком кто. Народ сейчас лихой. Детишки без хлеба останутся...
Князь демонически усмехнулся, зловещая стрела дрогнула. Конопатый судорожно сглотнул и на всякий случай опустил секиру на землю. Остальные дровосеки последовали его примеру.
- Так-то лучше, - кивнул князь, ослабляя тетиву. - Еще раз спрашиваю, чего пришли?
- Не корысти ради, - ответил конопатый, - а токмо для твоего же блага. Совсем измучились мы на вырубке. Староста лютует, Лесовик первач требует в плату за лес. Совсем житья не стало, а мы-то ведь на тебя, князюшка, работаем.
Всеволод снова кивнул: продолжай, мол.
- Мы тута посовешались, - продолжил конопатый, - и пришли к всеобщему мнению. Вот наши требова...
Князь снова натянул лук.
- То бишь нижайшая просьба, - быстро поправился дровосек. - Просим тебя, Ясно Солнышко, уменьшить трудовой день на два часа, а также разрешить нам созывать рабочее вече и назначить своего старосту. Все согласно ентой... - конопатый запнулся, - ентой греческой дерьмократии.
- И где это вы только слов таких заумных понабрались? - усмехнулся Всеволод. - Уж не от Пашки ли Расстебаева?
Услышав имя знаменитого расейского смутьяна, дровосеки испуганно зашептались.
"Скорее всего, Пашкиного языка дело, - хитро прищурившись, подумал князь. - Ох поймаю я тебя, Расстебаев. Ох, и вздерну на виселице другим в острастку, себе в удовольствие".
За голову смутьяна в землях расейских было назначено большое вознаграждение. Удельные князья обещали за Пашку столько же золота, сколько он сам весит. Но Расстебаев был хитер как лис. Прознав о вознаграждении, назло всем взял и по специальной восточной диете худеть начал. Весить стал в итоге всего ничего: кожа да кости, да язык острый. Кому столько золота нужно? Не стоит все это дело такого вознаграждения. Ведь ловить Павла ох как было непросто, да и опасно...
- Дерьмократия, значит! - повторил Всеволод. - Ну, будет вам сейчас ента дерьмократия.
И, обернувшись, князюшка зычно крикнул:
- Николашка, давай!
Из терема как ошпаренный выскочил Николашка, катя перед собой огромную деревянную бочку.
- Порох!!! - заголосили дровосеки и, забыв про свои топоры, бросились врассыпную.
- Стойте, ироды! - закричал Всеволод. - Не погубить вас хочу, а напоить вином славным, крепким!
Услышав магическое слово, дровосеки как по команде остановились и с не меньшим рвением кинулись обратно.
А Николашка тем временем уже поставил бочку на попа и ловко выбил деревянную крышку. Сладостный запах, идущий от бочонка, развеял последние сомнения бунтарей.
- Да здравствует Всеволод! - хором проревели улыбающиеся дровосеки. - Да здравствует князюшка!
Как по волшебству в руках трудового народа тут же возникли деревянные кружки.
Довольный Николашка подбежал к князю:
- Все исполнено согласно твоему велению. Дешевое заморское вино из дальних погребов.
- Да, и еще, - сказал Всеволод, с удовольствием наблюдая за веселящимися вокруг бочки дровосеками, - распорядись, чтобы к вечеру дружинники телеги подогнали для развоза супостатов.
Николашка быстро кивнул и уже было собрался исчезнуть в тереме, но князь его остановил:
- Это еще не все, пиши новый указ... - Секретарь с готовностью извлек из-за пазухи кусок бересты и маленький огрызок черного угля.
- С завтрашнего дня, - принялся диктовать Всеволод, - я, князь удела Сиверского Всеволод, повелеваю на всей принадлежащей мне земле ввести двенадцатичасовой рабочий день. Для лесных тружеников, в частности, к этим двенадцати часам добавляю еще - два.
- Но как же... - Николашка с восхищением посмотрел на Всеволода, затем перевел взгляд на веселящихся дровосеков, затем опять на Всеволода.
- Дерьмократия! - многозначительно произнес князюшка, прикладывая к сургучу на указе фамильный золотой перстень.
* * *
Совсем отчаялись княжьи племянники. Понятное дело, что без Ильи Муромца им возвращаться домой ни в коем случае не следовало.
На этот раз дубовой палицей князюшка наверняка не ограничится.
- Что же делать? - в отчаянии спросил Гришка, понуро садясь на небольшой пенек у дороги. - Порешит нас Всеволод, как пить дать порешит, седалищем чувствую.
- То-то и оно, - согласился с братом Тихон. - Бежать нам, Григорий, нужно, бежать, пока не поздно.
- Да куда ж тут убежишь?..
- Ну, к тем же грекам, в эллинские земли. Говорят, русичам там охотно кров дают.
- Кто говорит?
- Да вот...
- Хорош брехать! - разозлился Гришка. - Где это видано, чтобы русский человек на носатых работал, за кордон бежал из земли расейской?
- Ну так там же все хорошо, - попытался возразить Тихон. - Культура, цивилязация, высокий уровень жития-бытия. Нужники прямо в домах, так сказать, все удобства!
- Удобства, значит? - окончательно рассвирепел Гришка. - Да на кой ляд мне все енто надо? Мне и тут, в Расее, жить хорошо. Пусть и под кустом каждый день сажусь, пусть иногда получаю от князя по головушке крепкой палицей, но зато это все наше, родное, расейское! И князюшка, и кустик, и палица тяжелая, из славного русского дуба выструганная. А так увидит тебя какой-нибудь грек и нос. свой тут же в сторону поворотит. К емигрянтам везде отношение как к псам безродным. Нет уж, пускай лучше меня князь порешит собственноручно, чем я в эту заграницу отправлюсь!
- Ну, тогда... - задумчиво протянул Тихон, - может, к половцам податься?
- Ты что, братишка, совсем сбрендил? - Григорий вытаращился на Тихона так, словно у того шапка на голове загорелась. - Да ты знаешь, ЧТО они с русичами беглыми делают?
- Знаю, - кивнул Тихон, - кумысом с кровью поят да козьим сыром потчуют.
- А ты когда-нибудь пробовал этот их кумыс?
- Не-а, не пробовал. А что?
Гришка на время запнулся, не в силах подобрать подходящее словцо.
- Ты, братец, конскую мочу когда-нибудь пил?
- Чаво?!!
- Вкус тот же!
- А ты что же, получается, пил?
- Что пил?
- Ну, кумыс ентот.
- Ты за кого меня принимаешь? - огрызнулся Гришка. - Конечно, не пил, но от других слыхивал, что это страшная дрянь. Пить ее худшая из пыток для русского человека. Ну а козий сыр... От одного его запаха русич в обморок падает. Твои, Тихон, старые валенки по сравнению с этим сыром цветочное благовоние!
- Значит, и к половцам бежать нет смысла, - закручинился Тихон, поигрывая висящей на поясе ратной булавой.
- То-то и оно! - веско буркнул Гришка. - Ты, брат, как хочешь, а я в Расее остаюсь. Мне что грек, что половец - сучий сын... А наши... Наши роднее!
Помолчали.
Погрустили.
- Эй! Да никак княжий гонец скачет! - вдруг встрепенулся Тихон.
- Где? - резво вскочил с пенька Гришка.
- Да вон пылища какая!..
И впрямь княжий гонец Ерема! Глаза вытаращены, язык набок, нос по ветру. Впрочем, и выражение лошадиной морды мало чем отличалось от выражения физии ездока.
- И как это он только нас отыскал? - с восхищением прошептал Гришка.
О Ереме, гонце князя Всеволода, на Руси ходили целые легенды. Одни сказывали, что якобы видели его одновременно сразу в нескольких местах, другие толковали, что княжеский гонец имеет особо прирученного дятла, который и выслеживает для него разных ждущих весточку людей. Так или иначе, но обладал Ерема неким волшебным даром быстро отыскивать нужных князю дружинников аль купцов, аль какой другой необходимый люд..
- Стой, окаянная! - визгливо прокричал Ерема и, по обыкновению, пронесся мимо оторопелых княжеских племянников.
Окутанные с ног до головы клубами дорожной пыли, Гришка с Тихоном смачно чихнули и, проводив взглядом умчавшегося гонца, недоуменно переглянулись.
Через пару минут Ерема снова появился на дороге.
- Развернул! - радостно прокричал он дружинникам. - Развернул окаянную! Стой, кому говорю, сто-о-о-о-й!!! - Снова столб пыли.
Гришка с Тихоном бросились в сторону, и Ерема, грязно ругаясь, галопом промчался мимо, скрывшись в том же направлении, откуда и приехал.
- Чудны дела! - покачал головой Тихон, отряхивая пыль. - Может, и не к нам гонец спешил?
Тихон в ответ лишь пожал плечами.
Страницы: 1 2 3 4 5 [ 6 ] 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
|
|