Чтение 6–й страницы книги ~Ночная ваза с цветочным бордюром~

- В тысяча девятьсот пятьдесят четвертом.

- В пятьдесят четвертом? Ого, - он усмехнулся. - Выходит, вам
исполнилось пятьсот десять лет.

- Ах вы так? Доверяй после этого мужчинам.

- Значит, вы не дочь Уэбба. Как же вас по-настоящему зовут?

- Вайолет. Вайолет Дуган.

- Как это здорово звучит! Так мило, просто и нормально.

- А как ваше имя?

- Сэм Бауэр.

- Еще милей и еще проще. Ну?

- Что "ну"? Привет, Вайолет.

- Рада нашему знакомству, Сэм.

- Да, весьма приятное знакомство.

- Мне тоже так кажется.

- В семьдесят пятом я работал на компьютере при осуществлении
денверского проекта, - сказал Бауэр, отхлебывая имбирный джин - самый
удобоваримый из напитков, содержавшихся в баре Уэбба.

- В семьдесят пятом! - воскликнула Вайолет. - Это когда был взрыв?

- Уж кому бы знать об этом взрыве, как не мне. Наши купили новый
баллистический 1709, а меня послали инструктировать военный персонал. Я
помню ночь, когда случился взрыв. Во всяком случае, как я смекаю, это и
был тот самый взрыв. Но его я не помню. Помню, что показывал, как
программировать какие-то алгоритмы, и вдруг...

- Ну! Ну!

- И вдруг как будто кто-то выключил весь свет. Очнулся я уже в
больнице в Филадельфии - в Санта-Моника Ист, как ее называют сейчас, и
узнал, что меня зашвырнуло на пять столетий в будущее. Меня подобрали
голого, полуживого, а откуда это я вдруг сверзился и кто такой - не знала
ни одна душа.

- Вы не сказали им, кто вы на самом деле?

- Мне бы не поверили. Они подлатали меня и вытолкнули вон, и мне
порядочно пришлось вертеться, прежде чем я нашел работу.

- Снова управление компьютером?

- Ну нет. Слишком жирно за те гроши, которые они за это платят. Я
работаю на одного из крупнейших букмекеров Иста. Определяю шансы
выигрышей. А теперь расскажите, что случилось с вами.

- Да фактически то же, что с вами. Меня послали на мыс Кеннеди
сделать серию иллюстраций для журнала в связи с первой высадкой людей на
Марсе. Я ведь художница...

- Первая высадка на Марсе? Постойте-ка, ее ведь вроде намечали на
76-й год. Неужели промазали?

- Наверно, да. Но в книгах по истории об этом очень мало говорится.

- Они смутно представляют себе наш век. Война, должно быть,
уничтожила все чуть ли не дотла.

- Во всяком случае, я помню лишь, что я сидела на контрольном пункте
и делала рисунки, а когда начался обратный счет, я подбирала цвета, и
вдруг... ну, словом, точно так, как вы сказали: кто-то выключил весь свет.

- Ну и ну! Первый атомный запуск - и все к чертям.

- Я, как и вы, очнулась в больнице, в Бостоне - они называют его
Бэрбанк Норт. Выписалась и поступила на службу.

- По специальности?

- Да, почти что. Подделываю антикварные вещи. Я работаю на одного из
крупнейших дельцов от искусства в стране.

- Вот оно, значит, как, Вайолет?

- Выходит, что так, Сэм. А как вы думаете, каким образом это с нами
случилось?

- Не имею ни малейшего понятия, хотя могу сказать, что я ничуть не
удивляюсь. Когда люди выкомаривают такие штуки с атомной энергией, накопив
ее такой запас, может произойти все, что угодно. Как вы считаете, есть тут
еще другие, кроме нас?

- Заброшенные в будущее?

- Угу.

- Не знаю. Вы первый, с кем я встретилась.

- Если бы мне раньше пришло в голову, что кто-то есть, я бы их искал.
Ах, бог мой, Вайолет, как я тоскую по двадцатому веку.

- И я.

- У них тут все какая-то глупая пародия. Все второсортное, - сказал
Бауэр. - Штампы, одни лишь голливудские штампы. Имена. Дома. Манера
разговаривать. Все их ухватки. Кажется, все эти люди выскочили из
какого-то тошнотворного кинобоевика.

- Да, так оно и есть. А вы разве не знаете?

- Я ничего не знаю. Расскажите мне.

- Я это прочитала в книгах по истории. Насколько я могла понять,
когда окончилась война, погибло почти все. И когда люди принялись
создавать новую цивилизацию, для образца им остался только Голливуд. Война
его почти не тронула.

- А почему?

- Наверное, просто пожалели бомбу.

- Кто же с кем воевал?

- Не знаю. В книгах по истории одни названы "Славные Ребята", другие
- "Скверные Парни".

- Совершенно в теперешнем духе. Бог ты мой, Вайолет, они ведут себя
как дети, как дефективные дети. Или нет: скорей будто статисты из
скверного фильма. И что убийственней всего - они счастливы. Живут какой-то
синтетической жизнью из спектакля Сесила Б. де Милля и радуются - идиоты!
Вы видели похороны президента Спенсера Трэйси? Они несли покойника в
сфинксе, сделанном в натуральную величину.

- Это что! А вы присутствовали на бракосочетании принцессы Джоан?

- Джоан Фонтейн?

- Нет, Кроуфорд. Брачная ночь под наркозом.

- Вы смеетесь.

- Вовсе нет. Она и принц-консорт сочетались священными узами брака с
помощью хирурга.

Бауэр зябко поежился.

- Добрый, старый Лос-Анджелес Великий. Вы хоть раз бывали на
футбольном матче?

- Нет.

- Они ведь не играют. Просто два часа развлекаются, гоняя мяч по
полю.

- А эти оркестры, что ходят по улицам. Музыкантов нет, только
палочками размахивают.

- А воздух кондиционируют, где бог на душу положит: даже на улице.

- И на каждом дереве громкоговоритель.

- Натыкали бассейнов на каждом перекрестке.

- А на каждой крыше - прожектор.

- В ресторанах - сплошные продовольственные склады.

- А для автографов у них автоматы.

- И для врачебных диагнозов тоже. Они их называют медико-автомат.

- Изукрасили тротуары отпечатками рук и ног.

- И в этот ад идиотизма нас занесло, - угрюмо сказал Бауэр. -
Попались в ловушку. Кстати, о ловушках, не пора ли нам отчаливать из этого
особняка? Где сейчас мистер Уэбб?

- Путешествует с семьей на яхте. Они не скоро возвратятся. А где
полиция?

- Я им подсунул одного дурака. Они тоже с ним не сразу разберутся.
Хотите еще выпить?

- Отчего бы нет? Благодарю. - Вайолет с любопытством взглянула на
Бауэра. - Скажите, Сэм, вы воруете, потому что ненавидите все здешнее?
Назло им?

- Вовсе нет. Соскучился, тоска по нашим временам. Вот попробуйте-ка
эту штуку, кажется, ром и ревень. На Лонг-Айленде - по-нашему Каталина Ист
- у меня есть домик, который я пытаюсь обставить под двадцатый век. Ясное
дело, приходится воровать. Я провожу там уик-энды, Вайолет, и это счастье.
Только там мне хорошо.

- Я понимаю вас.

- Ах понимаете! Тогда скажите, кстати, какого дьявола вы
околачивались здесь, изображая дочь Уэбба?

- Тоже охотилась за ночной вазой.

- Вы хотели ее украсть?

- Ну конечно. Я просто ужас как удивилась, обнаружив, что кто-то
успел меня обойти.

- Значит, история о бедной дочке неимущего миллионера была рассказана
всего лишь для того, чтобы выцыганить у меня посудину?

- Ну да. И между прочим, ход удался.

- Это верно. А чего ради вы стараетесь?

- С иными целями, чем вы. Мне хочется самой открыть свой бизнес.

- Будете изготовлять подделки?

- Изготовлять и продавать. Пока я еще комплектую фонд, но, к
сожалению, я далеко не такая везучая, как вы.

- Так это, верно, вы украли позолоченный трельяж?