повлияли кел на жизнь этой страны, но все это настолько странно, что я не
думаю, что нам удалось бы сойти здесь за своих.
что означает "могущество". В зависимости от ситуации. А может, и того, и
другого. Некогда к лорду Кел обращались "арртейс", что означало как его
положение среди кел, так и могущество, которым он обладал. В те дни для
людей слово кел было синонимом слова "милорд", и суть этого была во
Вратах, подвластных кел, но ни в коем случае людям. "Эларх" относится либо
к могуществу, либо к лордам. Вещь либо опасная, либо могущественная. Вещь,
до которой нельзя дотрагиваться людям.
самих кел. Эта ненавистная надменность... и многое другое, о чем говорила
ему Моргейн, хотя бы то, как кел использовали в своих целях людей, или то,
что лежало в основании его собственного мира. Он подозревал, что очень о
многом она не решалась ему рассказать.
нашим следам придет беда? Лио, как они будут к нам относиться после этого
и за кого они нас примут?
полукровкой... Но задавать вопросы напрямик я не решилась. Что нам делать?
Предупредить их? Хотелось бы. Но мне хотелось бы также знать, что мы в них
разбудим, сделав это. Они мягкосердечны - это подтверждается всем, что я
здесь видела и слышала. Но то, что их защищает... может быть несколько
иным.
безопасная жизнь, но в полном забвении, и потому им следует просто плыть
по течению.
на языке обитателей Карша, остерегайся упоминать имена, которые могут быть
им известны. Для этого нам придется стараться говорить на их языке. Я
сделала для этого все возможное, и ты тоже; в этом ключ к нашей
безопасности, Вейни.
деревне и по окраинам полей, разговаривая друг с другом. Он старался
запоминать каждое слово, которое могло ему здесь пригодиться.
не сделала. Когда пришла ночь и он спросил, выедут ли они вообще, она
пожала плечами и не ответила. На следующий день он не стал более задавать
вопросов и занялся обычными делами, как и Моргейн.
за их спинами, казался иллюзией, а это солнечное место было реальным.
Моргейн ни слова не говорила об отъезде, словно боялась сглазить, навести
лишним словом беду на них самих и на людей, давших им приют.
а они все не отправлялись в путь. Однажды он спал бок о бок с нею - они
спали теперь одновременно, не неся по очереди дежурства, - и проснулся в
холодном поту, с испуганным вскриком, который заставил Моргейн потянуться
к оружию.
есть много мест, где они гораздо уместнее.
неподвижно глядя в пламя очага. Он не помнил, что именно ему приснилось,
просто что-то зловещее и ползучее, словно клубок змей, и он ничего не мог
с собой поделать.
здесь не к месту и оба знали об этом. И все же они тянули время, думая
больше о себе, чем о других, наслаждаясь покоем... который крали у людей,
давших им приют. Он думал: испытывает ли Моргейн то же самое чувство вины?
Или ей все равно, а важна только забота о собственном благополучии?
и он понял по какой причине. Когда он встретился с ней следующим утром,
вокруг были люди, а позже он тоже не решился - то, что ждало их за
пределами этой деревни, не особенно побуждало к спешке. Моргейн собиралась
с силами и была еще не готова, не следовало ее беспокоить ненужными
расспросами...
у одного из жителей деревни, отличного лучника. Тот предлагал подарить ему
оружие, но Моргейн настояла, чтобы он принял ответный дар - золотое кольцо
неизвестно чьей работы, долгое время лежавшее в ее седельной сумке. Вейни
расстроился, полагая, что кольцо что-то значило для нее, но она
рассмеялась и заявила, что все, с чем было связано кольцо, осталось теперь
в прошлом.
друзей. Вейни стал тренироваться в стрельбе в компании подростков и Сина,
который повсюду таскался за ним, как собачонка, и с радостью делал все,
что бы он ни просил.
которая прежде не могла и часа провести праздно, подолгу сидела на
солнышке и разговаривала со старейшинами и молодыми пастушками, рисуя на
куске козлиной шкуры на удивление всем окружающим - селяне никогда не
видели карты. Хотя жители деревни знали, что мир их просторен, они никогда
не видели его в такой перспективе.
центре большой окружности, которую представляла собой Азерот, Моргейн
нарисовала паутинку рек, которые питали большую реку под названием Нарн.
Посреди этого круга она написала также "афатин", что на языке кел означало
"Огни", или, в просторечии, "Врата Мира".
называли их "Азерот Афатин". Следовательно, до этих пределов их знание
мира простиралось. Но Моргейн не выспрашивала подробностей. Она составила
карту и написала все названия рунами кел.
выученного им языка. Он сидел на ступеньках холла и выводил эти символы в
пыли, записывая с их помощью все те новые слова, которые узнавал. Дети
Мирринда, толпой бродившие за ним от холла к стойлам, от стойл к
стрельбищу, быстро заметили, что он занимается чем-то новым и собрались
вокруг.
понимания. Они восприняли это благоговейно, без насмешек и все отошли,
кроме Сина, который сидел в пыли на корточках и пытался копировать
символы.
позабыл обо всем на свете и почувствовал жалость к себе самому, лишенному
того, что принадлежало его законным братьям.
большего, чем остальным, который схватывал больше и который - после их
отъезда - должен будет пострадать больше всех, обретя желания, которые
Мирринд удовлетворить не мог. Родителей у мальчика не было - обоих их
сгубила какая-то давняя пагуба. Он не расспрашивал. Мальчик считался сыном
всей деревни и ничьим конкретно.
свой меч в маленькой ладошке Сина, он почувствовал, что его пробрала
дрожь, и выругал себя.
душе тяжесть.
холла. Где-то вдали, на единственной улочке Мирринда, раздался
пронзительный крик - не крик играющего ребенка, что было здесь довольно
обычным, а крик женщины. Внезапно его как обухом по голове ударило;
повернувшись, он услышал, как вдали кричали уже мужчины - в ярости и горе.
превратился вдруг в знакомое паническое биение. Он не мог заставить себя
идти ни туда, ни к Моргейн, не в силах был пошевелиться. Затем долг и
привычка заставили его броситься вверх по ступенькам в сумрачный холл, где
Моргейн разговаривала с двумя старейшинами.
стояла на ногах, готовая бежать.
услышали чей-то плач, и когда Моргейн подошла, ей уступили дорогу все,
кроме немногих - старейшины Мельзейн и Мельзейс стояли, не пытаясь
сдерживать слез, и молодая жена и две женщины постарше стояли на коленях,
прижав ладони к лицам. Они покачивались взад-вперед, всхлипывали и трясли
головами.
красивейших и умнейших в этой деревне - Эта из клана Мельзейн, удачливого
в охоте и стрельбе из лука, счастливого человека, пастуха, который всегда
был весел, любил молодую жену и не имел врагов. Горло у него было
перерезано, а на обнаженном теле были и другие раны, которые не могли
послужить причиной смерти, но явно вызывали мучительную боль, прежде чем
он погиб.
сказать им сразу все, что они выпытывали - это ничего бы не изменило".
Затем он вспомнил, что предвидел такое - и содрогнулся. Он знал об этом.
Он почувствовал головокружение и тошноту, будто никогда прежде не видел
мертвецов.