человека.
конечно, ты мне их...
женщин, вино и игру в кости. Деньги долго не задерживаются.
лицом пытается вырваться из рук приземистого бородача в заляпанной маслом
рубахе и высокого мужчины, посадкой своих глаз чем-то напоминающего крысу.
бородатый.
кинул ее в руки высокого, который уже взобрался не стол. Как она ни
сопротивлялась, он сорвал с нее остатки одежд и повернул ее лицом к себе..
мужчин.
завернутый в плащ меч и направился к выходу. Ордо бросил полный сожаления
взгляд на едва начатый кувшин и последовал за ним.
простом синем платье. На этот раз во взгляде сквозило неодобрение. "И что
он такого сделал?" - удивился Конан. Впрочем, к черту все это. У него есть
дела поважнее.
темноту с удесятеренной активностью, будто пытаясь движением восполнить
недостаток одежд. Шлюхи не дрейфовали, а буквально прыгали от одного
потенциального клиента к другому. Акробаты изгибались и кувыркались,
демонстрируя полное пренебрежение к законам земного тяготения и анатомии
собственного тела, в обмен на это получая только пьяный смех прохожих. Но
они тем не менее упорно продолжали свое занятие.
торжественно выписывали в воздухе над лысой головой актера огненный круг.
Рядом с ним, как и повсюду здесь, стояла небольшая кучка зевак.
Представление их не особенно интересовало. Парочка уйдет, парочка
присоединится, и тоже ненадолго. Конану стало немного жаль жонглера, и он,
нащупав в кошеле медяк, бросил его в лежащую на земле шапку. Он заметил,
что в шапке лежало всего лишь две монетки. К его удивлению, жонглер
развернулся к нему лицом, не прекращая жонглировать поклонился, как
щедрому меценату, и начал откалывать совсем уж немыслимые коленца,
пропуская факелы между ног, за спиной, так что стал теперь казаться
заключенным в огненное кольцо.
недавно он такие штуки делал не меньше чем за полновесную серебряную
монету, а то и больше. Нищета!
сторону Валайстского моря не видел столько нищих. Их здесь настолько
много, и они настолько бедны, что дадут сто очков вперед любым другим трем
городам, вместе взятым. От цен, которые заламывают здешние торговцы, купца
в Султанапуре хватил бы удар, а у здешних такие кислые лица, будто они
вот-вот по миру пойдут. Два кувшина вина стоят целый серебряный, а жонглер
показывает свои лучшие трюки всего за грош. Похоже, здесь всем наплевать,
что будет завтра. Скажи мне, что здесь происходит?
что здешний трон проклят богами, что сам Гариан проклят.
следовало быть поосторожнее. Несколько прохожих заметили движение руки
киммерийца и поспешили убраться в тень. У них, по-видимому, хватало и
собственных проблем, и лишние им были ни к чему.
самого проклятья. Оно как, официально объявлено? Допустим, выступил жрец,
или там парочка дипломированных астрологов?
все, кому не лень.
выругался Конан. - Ты же прекрасно знаешь, что то, о чем все кому не лень
болтают, скорее всего обыкновенная ложь. Или есть хоть какие-нибудь
доказательства?
Конана пальцем для вящей убедительности. - В тот самый день, когда Гариан
унаследовал трон, на улицах города свирепствовал жуткий монстр. Убил
человек двадцать, не меньше. Он выглядел так, как выглядел бы человек,
если его сделать из глины, а потом смять, не очень сильно. А некоторые
поговаривают, что он был похож на самого Гариана.
ему пророчестве.
тому же, того монстра сразу прикончили. Кстати, это сделала вовсе не
городская стража, которую ничем из казарм не выманишь. Какая-то старушка,
не помнящая себя от страха, запустила в это чудовище масляной лампой. Оно
вспыхнуло моментально, потом один только пепел остался. Стражники хотели
ту старушку забрать, якобы им нужно было задать ей "парочку вопросов", но
соседи ее отстояли. Забросали этих бездельников ночными горшками.
интересно узнать, кто это. Нам сюда.
улицы Сожалений. Запах падали и мочи резко усилился. Здесь не было
мостовой, лишь случайный хруст камешка под сапогом да их собственное
дыхание нарушали тишину. Они двигались в полной темноте, лишь иногда
прорезаемой светом из окон, находившихся настолько высоко, что живущие за
ними могли чувствовать себя в некоторой безопасности.
король, этот самый Гариан.
больше мне нечего о нем сказать. Лично мне на королей наплевать. Да и
тебе, вроде, тоже.
Мы слишком пьяны, чтобы молчать, гуляя в такое время в районе Адских
ворот. - Конан проверил, как движется в ножнах меч. Далекий свет из окон
отразился в его глазах, придав ему сходство с лесным животным. С хищником.
сапоги.
Гариане? Хорошо, что он избавился от этих чародеев. Короли мне нравятся
больше, чем эти чернокнижники.
звукам. Кажется, скрипнул песок под ногой?
он обезглавил всех придворных заклинателей. У его отца, Гатениуса, их было
несколько дюжин. Кое-кому из них все же удалось спастись, а остальных...
Гариан отдал приказ своим Золотым Леопардам перед рассветом, и уже к
восходу солнца всех вытащили из постели и обезглавили. Гариан заявил
потом, что те из них, которые успели бежать, были подлинными чародеями, и
поэтому он не станет конфисковывать их имущество. А те, кто не сумел
разгадать его, Гариана, замысел, на самом деле были паразитами и
шарлатанами. Он раздал их имущество беднякам - в том числе даже обитателям
этого квартала. Последнее его доброе дело.
собой, он заметил впереди перекресток. А что сзади? Оттуда доносилась
приглушенная ругань кого-то, кто вступил в оставленный Ордо след. -
Продолжай, - подбодрил он друга. Едва слышно прошелестел вынутый из ножен
меч.
Гатениус заболел сразу после сева зерна. Как только он слег, наступила
засуха. В Офире выдалось дождливое лето. Как из ведра, лило в Аквилонии.
Но в Немедии дождя не выпало ни капли. И чем хуже делалось Гатениусу, и
чем ближе становился для Гариана трон, тем погода делалась все жарче и
жарче. Когда он вступил на престол, наши поля были уже как высушенная
кость. Вот и говори теперь, что никакого проклятья не было.
указав Ордо следовать вперед. Спотыкаясь, одноглазый здоровяк проследовал
мимо.
него, он повысил налоги и пошлины. Какие-то спятившие разбойники начали
громить хлебные обозы, и король снова увеличил пошлину, чтобы оплатить
охрану обозов и чтобы купить еще зерна, потому что эти ублюдки не
успокаиваются и по-прежнему продолжают жечь хлеб. Конечно, здесь рай для
контрабандиста, но уж лучше бы я...