от выражений ужаса на каменных лицах вокруг него.
центру огромного зала, рыдающие голоса стали яснее. Он увидел золотой трон
и высушенный предмет на нем, и бесшумно подкрался к блестящему креслу.
чуть не потерял самообладания. По телу побежали мурашки, а на лице
выступил пот.
как статуи вокруг трона были не совсем мертвыми. Они были каменными до
шеи, но головы еще жили. Грустные глаза вращались на отчаявшихся лицах, а
сухие губы умоляли его размозжить своим мечом мозги этих почти - но еще не
полностью окаменевших созданий.
богиня убила его врага до того, как он смог дать волю своей жажде мщения?
Он прыгнул вперед в сторону трона.
троном, глаза его метались по сторонам, губы лихорадочно шевелились. Ухо
Конана уловило каменный скрежет, и он посмотрел на ноги Варданеса. Там,
где ступни заморийца касались пола, по ним медленно поднималась бледная
серость. На глазах у Конана теплая плоть белела. Серая волна достигла
колен Варданеса. И Конан увидел, как постепенно плоть ног превращается в
пепельно-серый камень. Варданес пытался отойти, но не мог. Когда он
заметил Конана, его голос перешел в пронзительный крик нескрываемого
страха затравленного животного.
посмотрел на него, мертвая, сухая плоть его костистых рук и морщинистое
горло увеличились и разгладились; вместо мертвого, жесткого коричневого
цвета оно наливалось живыми тонами теплой плоти. С каждым вампирическим
глотком жизненной энергии, которую Горгона высасывала из тела Варданеса,
ее собственное тело наполнялось жизнью.
заморийце, Горгона не обратила на Конана никакого внимания. Сейчас ее тело
наполнилось. Она расцвела; мягкие округлости талии и бедер выпирали из-под
тусклого савана. Увеличились ее женские груди, натягивая тонкую материю.
Она вытянула плотные, молодые руки. Ее влажный, темно-красный рот
раскрылся от звонкого смеха - на этот раз музыкального, сластолюбивого
смеха полнотелой женщины.
оставит ли она Варданеса полуокаменевшим как и тех, что стояли рядом с
троном, или высушит его до конца. Замориец был молодой и полный жизни; его
жизненные силы были обильным урожаем для богини-вампира.
издал другой крик - самый ужасающий звук, который Конану когда-либо
приходилось слышать из человеческих уст. Реакция Конана была
инстинктивной. Словно атакующая пантера, он выскочил из своего укрытия за
троном. Свет пробежался по краю его лезвия, когда он махнул им. Голова
Варданеса отскочила от туловища и упала на мраморный пол с мясистым
чмоканьем.
рухнуло на пол и Конан увидел, как окаменевшие ноги треснули и
раскололись. Каменные куски разлетелись в разные стороны, а из трещин в
окаменевшей плоти сочилась кровь.
от жажды мести или из-за благородного порыва прекратить пытку беспомощного
создания.
своим взглядом с ее глазами.
спадали через плечи из сверкающего жемчуга волнами шелковой ночи спадали
блестящие, черные волосы, из-под них выпирали круглые луны ее грудей. Она
была воплощением красоты - если не считать большого темного глаза между ее
бровями.
Этот овальный глаз был больше любого человеческого органа зрения. Он не
делился на белок, зрачок и радужную оболочку, как глаза людей; он был
целиком черный. Его взгляд, казалось, провалился в него и потерялся в
бесконечных просторах темноты. Конан восхищенно смотрел, забыв про меч в
своей руке. Глаз был такой же черный, как и лишенные света просторы между
звездами.
который сползает и падает. Он падал вниз, вниз сквозь черный туман, сквозь
обширную, холодную бездну абсолютной темноты. Он знал, что если сейчас не
отведет свои глаза, то будет потерян для мира навсегда.
мускулы под кожей корчились, словно змеи. Его глубокая грудь поднялась.
насмешкой. Конан вспыхнул, и волна бешенства поднялась в нем.
лицом в пол. Слабый и ошеломленный, он пошевелил своими ступнями. Когда он
собрался силами и поднялся в полный рост, то он бросил взгляд на свои
ступни. Хвала Крому, они были еще из теплой плоти, а не из холодного
пепельного камня! То время, что он стоял околдованный пристальным взглядом
Горгоны, было лишь коротким мигом, слишком небольшим, чтобы каменная волна
успела подобраться к его телу.
давление ее воли. Мускулы его шеи вздулись от усилия удержать голову
наклоненной.
золотая маска с огромным сапфиром, изображающим третий глаз. И неожиданно
Конан понял.
Сверкающее лезвие рассекло пыльный воздух и достигло насмешливого лица
богини, разрубив третий глаз пополам.
красоты она молча смотрела на сурового воина, ее лицо было пустым и белым.
Волна изменений пробежала по ней.
глаза Горгоны текла черная жидкость. Словно черные слезы, медленно стекали
капли из разбитого органа.
поврежденного глаза, так и похищенные жизненные силы веков выходили из
тела. Ее кожа темнела и покрывалась тысячами морщин. Образовался сухой
двойной подбородок. Блестящие глаза стали тусклыми и мутными.
сухопарыми. Долгое мгновение карликовая, сухая форма крошечной женщины,
невыразимо дряхлой, тряслась на троне. Затем плоть превратилась в тонкие
клочки и рассыпавшиеся кости. Тело рухнуло, рассыпавшись по мозаике пола
жесткими кусками, крошившимися под ногами Конана в бесцветную пепельную
пудру.
крылья заслонили тусклый свет. Затем все прошло и из воздуха исчезло
чувство многовековой угрозы. Холл стал просто пыльной, заброшенной, старой
комнатой, лишенной сверхъестественного ужаса.
Горгоны ее заклинания теряли силу, включая и те, что удерживали живых
мертвецов в ужасном подобии жизни. Конан развернулся и ушел, оставив
пустой, покрытый пылью трон и разбитую, обезглавленную статую, которая
когда-то была смелым, утонченным заморским бойцом.
голосом. - Теперь, когда мы освободились от проклятия, такому человеку,
как ты, здесь, в Ахлате найдется высокая, почетная должность.
желание хорошего горожанина привлечь достойного иммигранта к
восстановлению гражданской жизни. Под оценивающим взглядом его горячих
мужских глаз она засмущалась.
Конана вдохнула новую силу и молодость в старого человека. Он стоял прямой
и высокий, в его шагах появилась твердость, а в голосе командирские нотки.
Он предлагал киммерийцу богатство, почет, положение и власть в
возрожденном городе. Енош даже намекнул, что был бы не прочь сделать
Конана своим зятем.
респектабельности, которую ему предлагали, отказался от всех предложений.
Вежливые фразы неохотно слетали с губ человека, который многие годы провел
на полях сражений, в винных магазинах и в увеселительных домах городов
разных стран. Но со всем тактом, который его простая, варварская натура
смогла наскрести, он отказался от всех просьб приютившего его человека.
Киммерии. Я скоро заскучаю, а когда меня одолевает скука, то преодолеть ее
помогают немногие средства: напиться, подраться или подцепить девочку. А
добропорядочные граждане, для которых я спас город, сейчас ищут мира и
спокойствия, чтобы восстановить его силу!