гладиатора-неудачника.
вырвавшийся из груди гладиатора вопль. Рикус снова попытался ударить по
глазам, но волосатые щупальца перехватили его руки, обвились вокруг
запястий, и новая волна ослепляющей боли захлестнула мула. Судороги
сотрясали его тело. Рикус кричал, пытаясь разорвать державшие его
щупальца, но руки ему уже более подчинялись.
его мозгу. И мир взорвался ослепительно белой всепроникающей болью. Рикус
уже ничего не слышал. Ничего не видел. Он чувствовал, как работает его
грудная клетка, набирая воздух для новых и новых воплей, и только.
появились крохотные, с ноготь размером, жучки. Каждый - точная копия
гаджа. Спокойно и неторопливо они подбирались к вершине высящейся на
равнине горы - поверхности мозга Рикуса. Вот они принялись за еду.
Маленькие гаджи вгрызлись в его сознание, оставляя за собой тончайшую
паутину боли, понемногу сплетающуюся в густую сеть, обволакивающую все
кругом.
желание сражаться и мечты о свободе понемногу растворялись, словно сон.
Вскоре он уже не знал и не мог знать ничего, кроме мучительной агонии
сгорающей заживо плоти. Он чувствовал лишь горький запах своих, ставших
уже совершенно непонятными, страхов и сухой пепел разлетающихся мыслей.
полет в черное, как пустота, забвение.
опустились, а глаза закатились так, что исчезли зрачки. Гадж торжествующе
поднял жвалы, демонстрируя неподвижное тело гладиатора. Одно волосатое
щупальце по-прежнему обвивало голову мула, не давая ей упасть на грудь, а
два других крепко держали Рикуса за запястья.
сдерживала тошноту - кругом царило сотворенное чудовищем зловоние. Она
смотрела, ка алая кровь струится по безжизненному телу мула и крупными
каплями стекает по черным жвалам на желтый песок.
подняв копье, изготовился к атаке Яриг. Анезка, чье оружие так и осталось
в теле чудовища, стояла у гнома за спиной. Она выглядела растерянной.
думал выполнить приказ наставника. Когда гадж обвил Рикуса своими
усиками-щупальцами, стало ясно, что мул попал в беду. Они еще никогда не
слышали, чтобы Рикус кричал, а увидев его безуспешную попытку отступить,
поняли: ему необходима помощь. Отбив в сторону нацеленные ему в горло
острия копий, Яриг проскользнул мимо стражников и по веревке съехал на
арену. За ним по пятам последовала Анезка. В тот же миг, ловко
позаимствовав копья у тройки беспечно наблюдавших за схваткой стражников,
Ниива, даже не прикоснувшись к веревке, спрыгнула со стены.
веревке и Садира. Удивленные ее поведением Боаз и стражники, несомненно,
решили, что она просто-напросто потеряла голову от страха. Но это было не
так. Садира спустилась на арену для того, чтобы с помощью колдовства
спасти Рикуса... разумеется, если гладиаторы не смогут это сделать своими
силами.
Она не сомневалась, что когда Ниива, Яриг и Анезка освободят мула, будет
уже слишком поздно. А Рикуса следовало спасти. И если Садира хотела это
сделать, ей и в самом деле требовалось колдовство, после чего ее
собственная жизнь окажется в опасности. Дело в том, что Тире, как и в
других городах Ахаса, колдовать позволялось лишь королю и его темпларам.
Нарушивших этот закон ждала неминуемая смерть.
искусстве заклинаний, сразу поймет, что Садира сама не могла постичь силу
магических формул. Услышав о случившемся, владелец девушки, владыка Тихиан
сразу догадается о ее связи с Союзом Масок - тайной организацией колдунов,
стремящихся свергнуть Калака - и захочет узнать, зачем Союзу потребовался
агент среди его гладиаторов. Темплар обязательно попытается получить
ответы на свои вопросы - а это означало разнообразные, но одинаково
страшные и мучительные пытки.
воспользоваться колдовством. Союз Масок очень рассчитывал на помощь Рикуса
во время Игр, посвященных завершению строительства пирамиды. Он не должен
был умереть.
последний раз окинула взглядом гаджа и гладиаторов в тайной надежде, что
ее помощь не понадобится. Но увы! Гадж успешно отбивал все атаки Ярига и
Ниивы, используя Рикуса то как щит, то как дубинку. Что касается Анезки,
то потеря копья, похоже, поставила ее в тупик.
растопырила пальцы. Заставив себя забыть обо всем, она сосредоточилась на
своей руке, призывая в нее энергию, необходимую для заклинания. Воздух под
ладонью Садиры замерцал, и едва заметное свечение, выйдя из земли, вошло в
руку девушки.
песка. На самом деле она получила энергию от жизненной силы Ахаса. Как и
все колдуны и колдуньи, она могла черпать ее лишь из растений. Энергия,
влившаяся в тело Садиры, пришла от деревьев и кустов, окружавших арену.
Земля и песок лишь подвели ее к девушке.
ладонь в кулак и перекрыла поток энергии. Если бы она взяла слишком много,
то растения, у которых она черпала жизненную силу, завяли бы и погибли. А
земля под их корнями стала бы бесплодной. К сожалению, мало кого из
колдунов заботили такие мелочи - их беспечность и эгоизм превратили
некогда цветущий Ахас в пустыню.
форму и направление, а затем с силой кинула зажатую в ладони горсть песка
в гаджа. Сверкнул алый с золотом конус протянулся от кончиков ее пальцев в
голове чудовища. Достигнув зверя, ослепительно яркий луч рассыпался в
круговерть изумрудно-зеленых шариков, каждый из которых, в свою очередь,
взорвался бесчисленными искрами - красными, желтыми, голубым - всеми
цветами радуги. Даже ожидавшая этого Садира едва устояла на ногах. Он
завораживающего блеска переливающихся, переходящих одна в другую красок, у
нее закружилась голова.
глаза потускнели. Поджав суставчатые ноги, гадж тяжело опустился на песок.
Но, к сожалению, его жвалы остались сомкнутыми, по-прежнему крепко сжимая
окровавленное тело мула. Там, где щупальца соприкасались с кожей
гладиатора, остались широкие бурые рубцы.
гаджа и обратно.
воспользовалась заклинанием.
делаешь это ради Рикуса?!
казнит нас всех! Иди сюда, девчонка!
жвалы.
скоро очнется.
рычагом. Жвалы стали раскрываться и, отложив в сторону оружие, гном
попытался вытащить все еще не приходящего с сознание Рикуса. Потекла кровь
- вонзившиеся в живот гладиатора крюки не желали отпускать добычу.
открыть жвалы пошире.
прекратите! Вы что, хотите его совсем убить?! Только попробуйте!..
чтобы гладиаторы оставили гаджа в покое. Никто из них, однако, не решился
спуститься на арену и силой заставить рабов подчиниться. Нерешительность
стражи ничуть не удивила Садиру. Как воины, они не шли ни в какое
сравнение с гладиаторами. Несмотря на численный перевес и превосходство в
вооружении, попытка силой навести порядок могла закончиться для стражей
весьма плачевно.
Мощные мускулы гнома напряглись, и крюки, наконец-то, вышли из тела мула.
Из ран ручьями полилась кровь.