протянул пистолет Фреку, и тот с опаской попятился.- Я продам его тебе, -
пообещал Баррис.- Ты обязательно должен иметь оружие, чтобы защищаться от
обидчиков.
объявление в "Таймс". Предлагают транзисторный приемник тому, кто удачнее
всех обидит Фрека.- Лакмен повернулся к Баррису.- Я думал, ты корпишь над
цефаскопом. Уже сделал?
отдыхать.- Он отрезал перочинным ножиком еще кусок пористой резины, - Этот
будет совершенно бесшумным.
Лакмен.Лежит сейчас в постели и думает, а ты лупишь из пистолета...
глядя в потолок. Под подушкой был его полицейский револьвер; он
автоматически достал его из-под кровати и положил поближе, когда услышал
выстрел в заднем дворе. Чисто машинальное действие, направленное против
любой и всяческой опасности.
самой дорогой и ценной вещи. Вернувшись домой после доклада Хэнку, он сразу
же проверил остальное имущество. Что бы ни происходило, кем бы ни был
таинственный враг, следует быть готовым ко всему. Какой-то ополоумевший
торчок старается ему нагадить, не попадаясь на глаза. Даже не человек, а
скорее ходячий и укрывающийся симптом их образа жизни.
подушкой револьвер, и лунатик не стрелял ночью во дворе бог знает с какой
целью: а другой псих (может быть, и тот же самый) не ломал невероятно
дорогой цефаскоп, который всем приносил радость... В те дни жизнь Роберта
Арктора текла иначе: у него была жена, как все жены, две маленькие дочурки,
приличный дом... Но однажды, вытаскивая из-под раковины электропечь, Арктор
ударился головой об угол кухонной полки. И совершенно неожиданно прозрел.
Внезапно он осознал, что ненавидит не полку - он ненавидит жену, дочерей,
задний дворик с газонокосилкой, гараж, центральное отопление, все и всех в
своем собственном доме. Он захотел уйти, он захотел развода. И получил, что
хотел. И вступил постепенно в новую жизнь, где всего этого не было.
испытывал. Та жизнь была слишком скучна; слишком предсказуема, слишком
безопасна. Все элементы, ее составляющие, находились прямо перед глазами, и
ничего неожиданного случиться не могло. Словно пластиковая лодка, которая
будет держаться на плаву вечно, пока наконец не затонет ко всеобщему
облегчению.
и странных неожиданностях, и, крайне редко, приятных неожиданностях
недостатка не было.
совершенно бессмысленная. Но очень мало из того, что происходило долгими
темными вечерами, можно было бы назвать здравым. Загадочный акт мог
совершить кто угодно и по самой невероятной причине. Любой человек, которого
он знал или встречал. Любой из восьми дюжин свихнувшихся параноиков. Вообще
любой, совершенно незнакомый псих, выбравший наугад фамилию из телефонной
книги.
выгоревшие, отравленные мозги. Однако вряд ли Джерри сумел бы снять нижнюю
панель. Скорее всего он до сих пор торчал бы здесь, откручивая и закручивая
один и тот же винт. Или попросту разбил бы все молотком. Так или иначе, будь
это дело рук Джерри Фабина, кругом бы валялись яйца букашек... Против воли
Боб Арктор криво улыбнулся. Поделиться с Хэнком? Но чем они смогут помочь? В
такой работе риск неизбежен.
проклятой планете. Но дело все равно не в деньгах. "Как вы решились?" -
спросил однажды Хэнк.
скука, стремление действовать. Тайная неприязнь ко всем окружающим. Или
кошмарная причина: наблюдать человеческое существо, которое ты глубоко
любишь, которое ты обнимал и целовал и, главное, которым ты восхищался, -
видеть, как это теплое живое существо выгорает изнутри, от сердца. Пока не
защелкает, как насекомое, без конца повторяя одно и то же предложение.
Запись. Замкнутая петля пленки. "...если бы мне дали еще одну дозу..." Ему
представилась картина: мозг Джерри Фабина в виде исковерканной схемы
цефалохромоскопа - погнутые, перекушенные, спаленные провода, оторванные
концы, вьющийся дымок и едкий запах. И кто-то сидит с вольтметром, замеряет
цепи и бормочет: "Да-а, надо менять почти все конденсаторы и
сопротивления..." И наконец от Джерри Фабина пойдет один только фон. И с ним
бросят возиться.
получается) - психиатрическое объяснение помешательства Джерри на тле.
Разумеется, истоки лежат в его детстве. Понимаете, приходит однажды Джерри
первоклашка домой, зажимая под мышкой свои маленькие книжечки, а в гостиной
рядом с его матерью сидит этакая здоровенная тля, и мать с обожанием на нее
смотрит.
брат, - говорит мать.- Теперь он будет жить с нами. Его я люблю больше, чем
тебя. Он способен на такое, что тебе и не снилось.
братом-тлей и унижают как могут. По мере того, как они оба растут, у Джерри
вырабатывается комплекс неполноценности - что вполне естественно. Окончив
школу, брат получает направление в институт, а Джерри идет работать на
бензоколонку. Потом брат-тля становится знаменитым врачом или ученым; ему
присуждают Нобелевскую премию. Джерри протирает ветровые стекла. Наконец.
Dfepph убегает из дома. Но подсознательно он убежден в превосходстве тли.
Сперва он воображает себя в безопасности, но потом...
своих же друзей Джерри посреди ночи забрали. Они сами - все, кто был тогда с
Джерри, - так решили; иного выхода не оставалось. Той ночью Джерри
забаррикадировал дверь своего дома, навалил фунтов девятьсот всякого хлама,
включая диван, и стулья, и холодильник, и телевизор, и сообщил, что снаружи
его поджидает гигантская сверхразумная тля с иной планеты, а сейчас она
собирается ворваться и наложить на него лапы. Прилетят и другие, даже если с
этой он расправится. Внеземные тли гораздо умнее людей и, если потребуется,
пройдут прямо сквозь стены, тем самым обнаруживая свои тайные способности.
Чтобы уберечь себя как можно дольше, ему придется залить дом цианистым
газом. И он готов к этому.
воду в ванной и на кухне. Оказывается, водяной бак в гараже заполнен
цианидом, а не водой. Он давно это знал и берег на крайний случай. Они все
погибнут, но по крайней мере не пустят сверхразумных тлей.
забрали в клинику. В последний момент Джерри сказал: "Принесите мне мою
новую куртку с застежками сзади". Он только что ее купил, она ему очень
нравилась. Практически единственная вещь, которая ему нравилась, - все
остальное он считал зараженным.
это вообще могло вызывать смех.
те последние недели. Порой Джерри целыми днями бродил по дому с ружьем,
ощущая присутствие врага. Готовый стрелять первым.
напал на его след, на оставленные им знаки.
Барриса. - Входи, - сказал Арктор и включил ночник. В комнату, щурясь, вошел
Баррис. - Еще не спишь? - Я видел сон.- сказал Арктор.- Религиозный.
Оглушительный раскат грома, ни с того ни с сего небеса раскалываются. и
появляется Господь Бог, и голос Его гремит... Что Он там наплел, черт
побери?.. Ах, да. "Я раздосадован, сын мой". Бог ухмыляется. Я дрожу во сне
и поднимаю взор вверх. "Что я натворил, Господи?" А Он отвечает: "Ты опять
не завернул тюбик с зубной пастой". И тогда я понимаю. что это моя бывшая
жена.
посмотрел прямо на Арктора. Судя по всему, у него было превосходное
настроение.
кое-какие теоретические выводы о личности, виновной в порче твоего
цефаскопа, от которой, кстати, можно ждать в дальнейшем подобных же
действий.
раскачиваясь, перебил Баррис.- Что если я скажу тебе, что я давно предвидел
серьезное повреждение какогонибудь нашего домашнего имущества, особенно
дорогого и трудно поддающегося ремонту? Моя теория требовала того! И сейчас,
таким образом, я получил доказательство!
принял спокойный и насмешливый вид.
Арктор.- Пережег свой собственный, незастрахованный цефаскоп...- В нем
закипели отвращение и ярость. Уже поздняя ночь, надо спать...
смотришь на виновного. На того, кто испортил твой цефаскоп. В этом-то я и
хотел признаться, но мне не позволяли открыть рта.
глаза сверкали каким-то неясным торжеством.- Зачем?