на плечи. - Ты права, как всегда. Если б Джордж Эдуард Челленджер слушался
твоих советов, он был бы гораздо более почтенным человеком, но только не
самим собой. Почтенных людей много, моя дорогая, а Джордж Эдуард
Челленджер один на свете. Так что постарайся как-нибудь поладить с ним. -
Он влепил жене звучный поцелуй, что смутило меня куда больше, чем все его
дикие выходки. - А теперь, мистер Мелоун, - продолжал профессор, снова
принимая величественный вид, - будьте добры пожаловать сюда.
таким грохотом. Профессор тщательно прикрыл за собой дверь, усадил меня в
кресло и сунул мне под нос ящик с сигарами.
легковозбудимых людей, как вы, наркотики хорошо действуют. Боже мой! Ну
кто же откусывает кончик! Отрежьте- надо иметь уважение к сигаре! А теперь
откиньтесь на спинку кресла и слушайте внимательно все, что я соблаговолю
сказать вам. Если будут какие-нибудь вопросы, потрудитесь отложить их до
более подходящего времени. Прежде всего о вашем возвращении в мой дом
после вполне справедливого изгнания. - Он выпятил вперед бороду и
уставился на меня с таким видом, словно только и ждал, что я опять ввяжусь
в спор. - Итак, повторяю: после вполне заслуженного вами изгнания. Почему
я пригласил вас вернуться? Потому, что мне понравился ваш ответ этому
наглому полисмену. Я усмотрел в нем некоторые проблески добропорядочности,
не свойственной представителям вашей профессии. Признав, что вина лежит на
вас, вы проявили известную непредвзятость и широту взглядов, кои заслужили
мое благосклонное внимание. Низшие представители человеческой расы, к
которым, к несчастью, принадлежите и вы, всегда были вне моего умственного
кругозора. Ваши слова сразу включили вас в поле моего зрения. Мне
захотелось познакомиться с вами поближе, и я предложил вам вернуться.
Будьте любезны стряхивать пепел в маленькую японскую пепельницу вон на том
бамбуковом столике, который стоит возле вас.
студентам. Он сидел лицом ко мне, напыжившись, как огромная жаба, голова у
него была откинута назад, глаза презрительно прищурены. Потом он вдруг
повернулся боком, так что мне стал виден только клок его волос над
оттопыренным красным ухом, переворошил кучу бумаг на столе и вытащил
оттуда какую-то весьма потрепанную книжку.
замечания можете оставить при себе. Прежде всего будьте любезны запомнить:
то, о чем вы сейчас услышите, я запрещаю предавать огласке в какой бы то
ни было форме до тех пор, пока вы не получите на это соответствующего
разрешения от меня. Разрешение это, по всей вероятности, никогда не будет
дано. Понятно?
беспристрастное изложение...
выбирать мне не приходится.
позволяете! Мне еще не приходилось выслушивать такие оскорбления!
темные волосы, некоторые черты негроида... Вы, вероятно, кельт?
сведения, которые я вам сообщу. Сведения эти будут, конечно, весьма
скупые. Но кое-какими интересными данными я с вами поделюсь. Вы, вероятно,
знаете, что два года назад я совершил путешествие по Южной Америке -
путешествие, которое войдет в золотой фонд мировой науки. Целью его было
проверить некоторые выводы Уоллеса и Бейтса, а это можно было сделать
только на месте, в тех же условиях, в каких они проводили свои наблюдения.
Если б результаты моего путешествия лишь этим и ограничились, все равно
они были бы достойны всяческого внимания, но тут произошло одно
непредвиденное обстоятельство, которое заставило меня направить свои
исследования по совершенно иному пути.
ничему не удивляешься, - что некоторые места, по которым протекает река
Амазонка, исследованы не полностью и что в нее впадает множество притоков,
до сих пор не нанесенных на карту. Вот я и поставил перед собой задачу
посетить эти малоизвестные места и обследовать их фауну, и это дало мне в
руки столько материала, что его хватит на несколько глав того огромного,
монументального труда по зоологии, который послужит оправданием всей моей
жизни. Закончив экспедицию, я возвращался домой, и на обратном пути мне
пришлось заночевать в маленьком индейском поселке, недалеко от того места,
где в Амазонку впадает один из ее притоков - о названии и географическом
положении этого притока я умолчу. В поселке жили индейцы племени кукама-
мирный, но уже вырождающийся народ, умственный уровень которого вряд ли
поднимается над уровнем среднего лондонца... Я вылечил нескольких тамошних
жителей еще в первый свой приезд, когда поднимался вверх по реке, и вообще
произвел на индейцев сильное впечатление, поэтому не удивительно, что меня
ждали там. Они сразу же стали обгяснять мне знаками, что в поселке есть
человек, который нуждается в моей помощи, и я последовал за их вождем в
одну из хижин. Войдя туда, я убедился, что страждущий, которому
требовалась помощь, только что испустил дух. К моему удивлению, он
оказался не индейцем, а белым, белейшим из белых, если можно так
выразиться, ибо у него были совсем светлые волосы и все характерные
признаки альбиноса. От его одежды остались одни лохмотья, страшно
исхудавшее тело свидетельствовало о долгих лишениях. Насколько я мог
понять индейцев, они никогда раньше не видели этого человека; он пришел в
поселок из лесной чащи, один, без спутников, и еле держался на ногах от
слабости. Вещевой мешок незнакомца лежал рядом с ним, и я обследовал его
содержимое. Внутри был вшит ярлычок с именем и адресом владельца:
"Мепл-Уайт, Лейк-Авеню, Детройт, штат Мичиган.. Перед этим именем я всегда
готов обнажить голову. Не будет преувеличением сказать, что, когда
важность сделанного мною открытия получит общее признание, его имя будет
стоять рядом с моим.
поэтом, отправившимся на поиски новых ярких впечатлений. Там были
черновики стихов. Я не считаю себя знатоком в этой области, но мне
кажется, что они оставляют желать лучшего. Кроме того, я нашел в мешке
довольно посредственные речные пейзажи, ящик с красками, коробку
пастельных карандашей, кисти, вот эту изогнутую кость, что лежит на
чернильнице, том Бекстера "Мотыльки и бабочки., дешевенький револьвер и
несколько патронов к нему. Предметы личного обихода он, по-видимому,
растерял за время своих странствований, а может, их у него совсем не было.
Никакого другого имущества у этого странного представителя американской
богемы в наличии не оказалось.
куртки что-то торчит. Это был альбом для этюдов - вот он, перед вами, и
такой же потрепанный, как тогда. Можете быть уверены, что с тех пор, как
эта реликвия попала мне в руки, я отношусь к ней с не меньшим
благоговением, чем относился бы к первоизданию Шекспира. Теперь я вручаю
этот альбом вам и прошу вас просмотреть его страницу за страницей и
вникнуть в содержание рисунков.
свирепого и вместе с тем испытующего взгляда, стал следить, какое
впечатление произведут на меня эти рисунки.
самому было не ясно. Однако первая страница разочаровала меня, ибо на ней
был нарисован здоровенный детина в морской куртке, а под рисунком стояла
подпись: "Джимми Колвер на борту почтового парохода." Дальше последовало
несколько мелких жанровых набросков из жизни индейцев. Потом рисунок, на
котором изображался благодушный толстяк духовного звания, в широкополой
шляпе, сидевший за столом в обществе очень худого европейца.
страницы были заполнены женскими и детскими головками, а за ними шла
подряд целая серия зарисовок животных с такими пояснениями: "Ламантин на
песчаной отмели., "Черепахи и черепашьи яйца., "Черный агути под пальмой.
- агути оказался весьма похожим на свинью, - и, наконец, следующие две
страницы занимали наброски каких-то весьма противных ящеров с длинными
носами. Я не знал, что подумать обо всем этом, и обратился за
разгяснениями к профессору:
Америке. Различие между тем и другим видом заключается...
что могло бы подтвердить ваши слова.
чуть намеченный акварелью, один из тех незаконченных этюдов, которые
служат художнику лишь наметкой к будущей, более тщательной разработке
сюжета. Передний план этюда занимали бледно-зеленые перистые растения,
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Куликов Роман
Мурич Виктор