Чтение 6–й страницы книги ~Золото дракона~

- Твоя дорожная сумка готова, - наконец выговорила она. - Возьмешь
лошадь?

- Не могу я взять твою лошадь, - покачал головой отец. - Ни тогда в
первый раз, ни сейчас. Без нее ты не сможешь пахать. Эти проклятые
сборщики налогов...

- Сейчас приготовлю тебе обед.

Отец и сын смотрели вслед матери, идущей на кухню, и неожиданно,
высокий светловолосый человек рухнул на колени, прижимая Келвина к груди,
из которой вырывались странные звуки, словно...

- Не плачь, папа.

Но отец только сказал:

- Сынок, я хочу, чтобы ты очень внимательно выслушал меня. Голова
твоей матери набита странными идеями. Не верь ей, сын. В моем мире
понимают, что такое атомы и расстояния между ними. Это Пророчество - бред!
Чепуха. Ты еще мальчик. Никаких драконов и армий. Если смогу, когда-нибудь
приеду за вами, и мы отправимся в мой мир, все трое. Может он не так
хорош, как этот, но во многих отношениях...

- Отец, - недоумевающе прошептал мальчик, чувствуя как напуган и
одинок. Что происходит? Почему отец должен их покинуть?

- Все так и будет. Должно быть, сынок. Обещай, что не попытаешься
исполнить ее Пророчества... Она хорошая женщина, но...

- Вот твой обед, - перебила мать, протягивая сверток, от которого
исходил запах свежеиспеченного хлеба, и кувшин с вином из обезьяньих ягод,
которые Келвину не позволяли попробовать.

- Шарлен, о, Шарлен, - пробормотал отец, и они снова обнялись, словно
в последний раз.

- Не хочу уходить, не хочу... - с мукой в голосе прошептал отец.

- Но так было записано, - сказала она уверенно и спокойно. - Это все
правда, такая же... как само Пророчество.

- Да, - улыбнулся отец, вытирая глаза.

- Келвин, - велела мать, - оставайся дома и присмотри за сестрой.
Поиграй с картами. Погадай на себя, меня и отца. Я вернусь к ужину.

Келвин проводил взглядом родителей, и тут же сделал, как велела мать.
Двухлетняя сестренка мирно спала и совсем не тревожила его.

Перемешав карты, он разложил их на полу. Могут ли они предсказать
будущее? Отец всегда считал это чепухой и небылицами, но мама только
заговорщически подмигивала. Она знала все, но терпимо относилась к
невежеству других.

Лицо дровосека, принесшего новости, было мрачным. Но Келвин
чувствовал, что мать вовсе не потрясена. Он выглядела точно так же, как в
день ухода отца.

- Даже похоронить нечего, мэм. Они разрубили его на мелкие кусочки,
грязные бандиты. А дикие звери... пировали всю ночь, но не их нужно
винить.

Мать кивнула, понимая, по-видимому, больше, чем мог представить сын.
После болезненной паузы, женщина, наконец, сказала:

- Я видела во сне, что именно ты, Хэл Хэклберри, сообщишь о смерти
мужа... и даже больше...

- Мэм?

- Шарлен. Я хочу снова стать Шарлен.

Подняв колпак, который носил иногда, хоть и очень неохотно, отец,
женщина погладила шапку, словно нечто живое, и вновь взглянула на
дровосека.

- Он не верил, - прошептала она. - Никогда. Даже после того, как
родился Келвин. Просто не желал верить.

Дровосек неловко переминался с ноги на ногу.

- Понимаю, мэм. Бывают такие люди. Хотя я против них ничего не имею.

- Знаю. Чему суждено, то случится. Хотя вина...

- Что?.. Да, мэм, но...

- Но я уже оплакала мужа. Когда он уходил, я уже знала, что мы
никогда больше не увидимся и скорбела... но теперь готова.

- К чему, мэм?

- К новой жизни. Жизни, которая прервалась только на момент.

Келвин, к собственному изумлению, обнаружил, что по щекам текут
слезы. Дровосек, наверное, не так ух плох, но отец... отец был особенный.

- Круглоухий, круглоухий! - скандировали краснолицые сверстники,
зажав его в круг, и сжимали кольцо, тыча Келвина в живот и ребра.

- Отстаньте! - завопила восьмилетняя Джон и со сжатыми кулаками
бросилась на мучителей. Но чем громче она кричала, чем больше злилась, тем
назойливее становились приставания.

- Отцепитесь или брат побьет вас! Завидуете, что Келвин может
заколдовать ягоды лучше любого из вас!

- Джон! - с тревогой остерег Келвин, хотя знал, что теперь девочку не
остановить. Кроме того, он действительно умел обращаться с растениями,
заставляя их цвести, давать сладкие плоды, но вовсе не желал обсуждать это
на людях, ведь родной отец считал, что волшебства не существует.

- Он герой! Настоящий герой! Так мама сказала.

- Драться? Хочешь драться, круглоухий? - спросил тринадцатилетний
парнишка, с торчавшим спереди зубом.

Келвин покачал головой, помня, как предупреждал его Джон Найт, что
драться нужно только в случае самой крайней необходимости.

- Боишься! - объявил сорванец. - Трусишь?

- Да, - не подумав, признался Келвин, который всегда говорил правду.

- Ну и герой! Пошли к пруду, ребята, посмотрим, кто дальше кинет
камень!

Келвин облегченно вздохнул.

- Он тебя в два счета уложит!! - вмешалась Джон.

- Заткнись, - пробормотал Келвин, хотя знал: теперь иного выхода нет,
придется лезть в драку.

- Твоя мать - ведьма, круглоухий! - прошипел мальчишка. - А сестра -
паршивая жаба, а ты трусливый сквирбет!

Кулак с силой врезался в челюсть Келвина. Тот почти инстинктивно
ответил ударом на удар, случайно попав в зубы противнику. Парень отступил,
прижав руку к разбитому рту.

- Ну теперь получишь, - завопил он и ринулся на Келвина, размахивая
кулаками. Тот попытался увернуться, но безуспешно; враг только крепче
сжимал его. Келвин вырвался: оба потеряли равновесие и повалились на
землю, в грязь. Может со стороны это выглядело лихой схваткой, но на самом
деле Келвин отчаянно пытался удрать, а мальчишка постарше стремился
навалиться на него и надавать тумаков.

Наконец, это ему удалось. Удары посыпались градом. Келвин с каждой
минутой слабел и терял силы.

- Жрешь лошадиное дерьмо, круглоухий, так? - процедил мальчишка.

Келвин знал: если солжет, его оставят в покое. Но любовь к правде
взяла верх.

- Нет!

Жесткие кулаки барабанили по лицу, причиняя боль, наставляя синяки,
лишая мужества. Еще немного, и он лишится зубов, а может и глаз.

- Я помогу тебе, Келвин! - закричала Джон, вцепившись в спину
хулигана, и начала молотить его изо всех силенок.

Противник на миг отвлекся, и Келвин, увидев путь к спасению, одним
ударом расплющил нос врага. Хлынула кровь, мальчишка взвыл, в ужасе
отскочив. Видимо, ему и в голову не приходило, что и его могут побить.
Остальные не вмешались: мальчишеский кодекс чести требовал, чтобы враги
дрались один на один; вмешательство Джон не считалось, ведь она была
девчонкой.

Но в эту минуту яркий свет упал на лицо забияки, превратив его волосы
в чистое золото, и этот образ навеки отпечатался в памяти Келвина, потому
что цвет в точности был такой, как... у золота дракона.

Джон и Келвин работали рядом с отчимом, Хэлом, выкорчевывая пни,
чтобы расчистить землю под посадки. Топот копыт по утоптанной дороге
привлек их внимание, предупреждая о появлении стражников.

Хэл кивнул в направлении леса.

- Лучше бы тебе переждать там, Келвин, на всякий случай.

- Конечно, он не их родной отец, но был человеком хорошим, всегда
обращался с детьми справедливо, заботился о них. Шарлен второй раз выбрала
надежного мужа.

- Я пойду с ним, - предложила Джон.

- Может, это к лучшему, - кивнул Хэл. - Ты уже большая, кто знает,
что придет в голову этим...

Джон покраснела, хотя знала, что отчим прав: стражники королевы
делали ужасные вещи с молоденькими девушками, а на мальчиков не обращали
внимания. Поэтому она так завидовала последним.

Дети спрятались за кустами, выжидая. Стражники на боевых конях
окружили Хэла.

- Ты еще не заплатил налогов, фермер.

- Плохой урожай в этом году.

- Придется взыскать с тебя пеню. Большую пеню.

- Я достану деньги. Но если продать лошадь, не на что будет купить
еще зерна для посева.

- Это твое дело, фермер, - презрительно бросил стражник. - Такое
отребье, как ты, должно платить. Не заплатишь - сожжем дом и продадим в
рабство мальчишку.

- Я заплачу.

Очевидно, что хотя Хэл должен был повиноваться, но не питал ни
малейшего почтения к посланникам королевы.