руки были воздеты к этим колоссам, словно Беррью молился им. Гиганты
вздымались над ним и над всем лесом.
трудом мог разбирать слова. Он приближался к ним, приближался... Теперь он
понял, хотя рассудок отказывался принимать это, понял, откуда идут эти
величественные голоса и почему Беррью поклоняется баньянам. Конечно, они
были подобны богам, эти зеленые колоссы, которые жили много веков, чьи
воздушные корни падали вниз, шевелились и старались нашарить что-то, как
сотни щупалец!
миру людей и не обязан поклоняться этим чужим владыкам. Беррью повернулся
к ним. Его глаза пылали гневом, и Феррис понял, прежде чем Беррью открыл
рот, что он не в своем уме.
мной! Вы убивали, идя через лес, и лес знает об этом!
вернуться с нами. Лес - это безумие!
вас? Вы слышите их в своем сознании, но боитесь признать это! Бойтесь,
Феррис! Для этого есть причина! Вы много лет убивали деревья, как недавно
убили лиану, и лес знает, что вы - враг!
почувствовал, что голова трещит от этой безумной сцены. Быстрая,
непрекращающаяся смена света и тьмы, шелестящий рев кипящего вокруг них
леса, ползущие, как змеи, лианы, и ветви, хлеставшие их, и гигантские
баньяны, гневно качающиеся высоко над головой...
и не ощущает, - кричал Беррью. - Я прихожу в него снова и снова, и каждый
раз более ясно слышу голоса Великого Единства! Старейшие и мудрейшие
существа на нашей планете! Давным-давно люди знали это и поклонялись им,
чтобы перенимать от них мудрость. Да, поклонялись им, как Игдразилю и Дубу
друидов, и Священному Дереву! Но современные люди забыли эту Землю, все,
кроме меня, Феррис, - кроме меня! Я обрету в этом мире мудрость, о какой
вы даже и не мечтали. И вам, глупый слепец, не удастся увести меня от нее!
переходил на эту иную Землю, которая была настолько чужой человечеству,
словно лежала на другом конце вселенной.
заставить Беррью повиноваться.
сделать, если вы вынудите меня!
блестящую пробирку из своей лаборатории.
ее ЗДЕСЬ!
пойдете с нами.
безвредную, заткнутую пробкой пробирку с серо-зеленой пылью.
лицо руками, и, обвившись вокруг ее ног, куда-то потащили. Лес, казалось,
торжествующе взревел. Лианы, ветви, ежевика и стелющиеся растения ринулись
к ним. Невнятно гремели странные телепатические голоса.
Он резал кольца, державшие девушку, рубил ветки, бешено хлеставшие их.
читалась смерть.
лианы, делая петли и опутывая их, и стягивая их все туже!
ужаса. Крики были полны нечеловеческой агонии.
кольцами лиан, поднял в ужасе глаза.
ударившись о ствол баньяна, когда Беррью напал на Ферриса.
Вырвавшись на свободу, серо-зеленый убийца распространялся, размножаясь с
ужасной быстротой!
Ферриса и остальных, живших в замедленном темпе, она бушевала холодным
пламенем смерти.
съедая листья, споры и почки. Она торжествующе понеслась по земле, по
лианам, траве и кустам, ворвалась на другие деревья по воздушным мостам
лиан.
смертельной агонии лианы корчились и стягивались.
лианы, словно стальные кабели, выдавливают из него жизнь. Мир потемнел...
Голос Лиз достиг его ушей, руки Лиз пытались вытащить его из умирающих,
сжимающихся лиан, которые она частично перерубила. Он выкарабкался на
свободу.
все еще опутывающих Беррью.
темно-багровым, застывшим, с остановившимися, мертвыми глазами. Петля
лианы обвилась вокруг его шеи.
ее на ноги.
лесу.
навеки... Да, это было правильно.
колыхавшийся и бушевавший в смертных муках.
слабее доносились странные телепатические крики. Он так и не был уверен,
что слышал их на самом деле.
погибнет под весом чужой агонии, произошла внезапная перемена.
тьмы становился все длиннее и длиннее...
Они неподвижно стояли в большом лесу, в ярком солнечном свете.
к обычному темпу человеческой жизни.
застывшим, мирным, безмятежным - и в котором серо-зеленая болезнь ползла
так медленно, что они не видели ее движения.
Феррис. - Но теперь мы снова живем с нормальной скоростью и не можем этого
видеть.
же!
можно было унести с собой.
значительно продвинувшаяся вдоль их пути к реке.
будет очень не скоро. По нашему счету - через годы, десятилетия. Хотя он
это воспримет быстрее, свирепая борьба бушует уже сейчас.
еще пульсирует слабый, отдаленный, чужой крик: