чтобы проиграть противному мальчишке из Ричхилла. Но в средней школе она
выиграла окружной конкурс, отправилась в Джефферсон-Сити и завоевала там
золотую медаль самой грамотной ученицы штата Миссури. Мать ездила с ней на
финальные соревнования и вручение наград - дилижансом до Батлера, поездом
до Канзас-Сити и на другом поезде до Джефферсон-Сити. Я бы здорово
завидовала Одри - не ее золотой медали, а ее путешествию, - если бы сама в
ту пору не собиралась в Чикаго (но это уже другая история).
ярмарках - теперь его собрали специально для того, чтобы почтить "Любимую
дочь Фив, - как было написано на большом плакате, - Одри Адель Джонсон".
Одри плакала. Я тоже.
отец, и действительно, в тот день через город прошли три смерча, один
совсем рядом с нашим домом.
только стемнело, и бережно свел вниз мать - она опять ждала ребенка,
кажется, сестренку Бет. Мы сидели там три часа при свете амбарного фонаря,
пили лимонад и ели мамины сахарные коржики, сдобные и сытные.
кусок риттеровского сарая. Когда это случилось, мать впервые при детях
закричала на него:
из-за того, что вы козыряете своим молодечеством!
под необременительным присмотром старших, устраивались катания на коньках
на Лебедином Пруду и пикники воскресной школы, церковные посиделки с
мороженым и мало ли что еще. Счастье не в хитрых игрушках: счастье в том,
что "мужчину и женщину сотворил их", и в здоровье, и в интересе к жизни.
тягостного или чрезмерного; правил ради самих правил не существовало. Вне
круга необходимых обязанностей мы были свободны, как птицы.
этом требуется. У всех нас с шестилетнего возраста были свои обязанности
по дому - они записывались за каждым, и их выполнение проверялось. Позднее
я и свой выводок (больше, чем был у матери) растила по ее правилам. Они
были разумны и хорошо служили ей, а значит, могли послужить и мне.
жили в несколько иных условиях. Так, главной задачей моих братьев была
пилка и рубка дров. Моим сыновьям колоть дрова не пришлось, потому что наш
дом в Канзас-Сити отапливался котельной на угле. Однако они поддерживали
топку, загружали угольную яму (уголь сваливался на мостовой, и приходилось
долго и утомительно перетаскивать его ведрами к спускному лотку), вычищали
золу и выносили се из подвала.
ванн: в Канзас-Сити был водопровод. Ну и так далее - мои сыновья трудились
не меньше моих братьев, только на других работах. Городской дом с газом,
электричеством и угольным отоплением не требует таких забот, как
деревенский дом "веселых девяностых". В моем отчем доме не было ни
водопровода, ни канализации, ни центрального отопления. Освещался он
керосиновыми лампами и свечками - и домашнего изготовления, и покупными,
обогревался дровяными печами: большая в зале, голландка в докторском
кабинете, маленькие печурки в других комнатах. Наверху печей не было, но
теплый воздух проникал туда сквозь решетки в полу.
современным, поскольку отец быстро перенимал все полезные новшества,
входившие в обиход. В этом он сознательно подражал мистеру Сэмюэлу
Клеменсу [настоящие имя и фамилия американского писателя Марка Твена].
блестящим. Мистер Клеменс был старше отца на семнадцать лет: отец начал
знакомство с Марком Твеном с истории о скучающей лягушке и с тех пор читал
все его произведения, какие только мог достать.
похвалами по поводу "Простаков за границей". Мистер Клеменс прислал ему
вежливый, полный суховатого юмора ответ; отец вставил его в рамку и
повесил на стене в кабинете. С той поры он писал мистеру Клеменсу каждый
раз, как выходила его новая книга. Прямым следствием этого стало то, что
юная Морин перечла все книги мистера Клеменса, какие только были изданы,
притулившись в уголке отцовского кабинета. Мать подобных книг не читала,
считая их вульгарными и пагубно влияющими на добрые нравы. Она была
по-своему права: мистер Клеменс определенно подрывал привычные устои.
запаху: ведь она в жизни не открыла ни одного труда мистера Клеменса.
наравне с другими, которые никогда не появлялись в гостиной. Сюда входили
не только медицинские пособия, но и такие пагубные издания, как лекции
полковника Роберта Ингерсолла и труды профессора Томаса Генри Гексли (эти
были лучше всех).
Давай немного поговорим. Как у тебя дела с десятью заповедями? Разработала
окончательный вариант?
хожу в церковь и пою гимны, верно? И даже не сплю на проповеди. Морин,
втирать очки своим ближним - это искусство, необходимое для выживания
повсюду и во все времена. Послушаем твою версию первых пяти заповедей.
большинство, не хихикая и даже не улыбаясь при этом".
недовольство властей и особенно миссис Гранди [персонаж пьесы Т.Мортона
(конец XVIII в.), олицетворение ханжеского общественного мнения], - вот,
exempli gratia [например (лат.)], почему в вашем анатомическом атласе не
показан клитор. Миссис Гранди это не понравилось бы - у нее-то его нет.
узнали. В цензуре логики нет, но цензурой, как и раковой опухолью,
пренебрегать опасно, если она имеется в наличии. Дорогая дочь, вторая
заповедь существует лишь для подкрепления первой. Кумиры и образцы - это
идолы, способные составить конкуренцию официальному Богу. Статуи и гравюры
тут ни при чем. Продолжай.
ты Господи" или "ей-Богу", и не ругайся и не произноси некоторых слов,
например, на букву "ж", и вообще ничего, что маме кажется вульгарным.
Отец, тут какая-то чепуха получается. Почему слово "влагалище" можно
говорить, а другое, которое означает то же самое, нет? Объясни мне.
что в разговоре со мной... а в наших общих беседах мы будем пользоваться
латинскими терминами из уважения к моей профессии и к моим сединам.
Английский синоним можешь произносить про себя, если хочется.
суффиксы твои. Избегай синтаксических ошибок. Чти благородный английский
язык, язык Шекспира, Мильтона и По, и благо будет тебе во все дни жизни
твоей". Кстати, Морин, если я еще раз услышу от тебя "другой, чем", то
буду долго бить тебя по голове связкой предлогов.
строй из себя святошу. Не разрешай своим детям, когда они у тебя будут (и
если будут), играть по воскресеньям перед домом или слишком шуметь, играя
на заднем дворе. Помогай церкви делом и деньгами, но не выставляй этого
напоказ.
мое (фр.)].
мать твою, пока надо. Но, оставив их дом, живи своей жизнью. Не позволяй
им помыкать тобой. Mon papa, вы сами так говорили... но мне это не очень
нравится. Я почитаю вас, потому что сама так хочу. И ничего не имею против
мамы - просто мы с ней поем в разном ключе. Но я ей благодарна.
будешь замужем, а я умру, пригласишь ты Адель к себе жить?
принятое второпях над моей свежей могилой, будет заведомо ошибочное.
Далее.
другие виды убийства, и каждый требует анализа... Я еще работаю над этим,