силами ночи, он почувствовал глубокое почтение, которое было сродни
страху.
непредсказуемых чудаков, - продолжал Ингольд своим мягким, вкрадчивым
голосом. - Мы делаем вещи, которых люди не понимают, потому что мы видим
все по-другому и поступаем так, как считаем нужным. Обыкновенные смертные
не понимают нас и невольно не доверяют нам или, реже, доверяют слепо.
Ничего удивительного, что у волшебников так мало друзей, и эти немногие
большей частью тоже волшебники, - они пересекли мостик, отблески света
фонарей скользили по гладкой черноте под ними. - Ни для кого не секрет,
что с друзьями магов часто случаются несчастья.
лабиринты Убежища. Из дверей нижних уровней была слышна перекличка
патрулей. Алвир и Джованнин, окруженные каждый своей свитой, возвращались
в Убежище, их ядовитые упреки и колкости еще слышались, хотя расстояние и
эхо приглушали слова. У ворот расположились воины, обнаженные мечи жутко
поблескивали в кровавом свете факелов. Ужасы грома и глухой тишины больше
не терзали Убежище. Руди подумал, скоро ли наступит рассвет.
весь Совет магов, - продолжала Джил, когда они вошли в темноту бараков. -
Алвир намерен низвергнуть Джованнин с помощью колдунов и Алкетча.
Алкетч - теократ, он будет счастлив, если власть не достанется драгоценным
союзникам, и предложит ее Церкви. Ему не обойтись без Лохиро, если он
дерзнет разгромить гнезда Дарков и потом еще править Королевством.
я заблудился. - При этих словах колдун насмешливо поднял бровь, но ничего
не сказал. Руди смущенно описал комнату, стол, кристалл и все, что он
видел.
уровне, это все, что мне известно.
заинтересовалась, какие мысли приходят ему в голову. Наконец он вздохнул.
Но ту вещь, о которой ты говорил, я никогда не видел.
Убежища. Мелькающие огоньки беспрерывно двигались, переносимые невидимыми
людьми, как привидения в мертвом храме. Он снова повернулся к ним.
Гей.
отыскать за пару дней.
вздохнул. - Если мы отправимся завтра, то когда это начнется, мы уже будем
в предгорьях. Иначе мы задержимся здесь на долгие недели.
мир сквозь лишенные окон стены Убежища. - Если вы свяжитесь с ним, он
завтра же пойдет вам навстречу, и вы сократите путь наполовину.
комнату снова. И если кристалл - действительно средство связи, а не просто
наблюдения. И если все, что видел Руди, не было эхом давно прошедших
событий или призраками, которые окружают Кво. Мы не можем безраздельно
верить предсказаниям кристалла. Помнишь гнездо Дарков в долине на севере,
Джил? Огонь и кристалл до сих пор показывают, что оно закрыто, когда мы с
тобой были там и видели, что оно открыто уже много лет. И, помимо всего
прочего, - продолжал он, - нам, может быть, все же придется отправиться в
путь, когда глубокая зима уже спустится в долины. Но я прошу тебя, Джил...
воинских обязанностей, поищи эту комнату. Лохиро будет любопытно
посмотреть на нее.
возразил Руди. - Если учесть, что она лишена колдовских способностей...
посоха, стоявшего между ними. Затем Ингольд улыбнулся.
Убежище. Только сейчас Руди заметил вокруг ее глаз новые ясно видимые
линии, которых не могло быть у неловкой и застенчивой студентки в красном
"фольксвагене". Долгая тягучая ночь клонилась к рассвету. Если Дарки и
выжидали подходящего момента, то они хранили полное молчание.
в бараки присмотреть за сборами, когда другая мысль пришла ему в голову, и
Руди внезапно остановился.
школьной учительницы.
непреодолимого желания узнать незнаемое.
очень хорошо понимаю, что такое любовь. Для меня любовь сродни глубокому
религиозному убеждению. Для меня это непостижимо. Мои родители - моя мама
- хотели того же для меня, и не могли понять, что я желала лишь одного -
заниматься наукой. Для них непостижимо, что стотысячедолларовому дому я
предпочла бы маленькую контору в историческом отделении Академии. А ведь
мама уверяла не раз, что любит меня. Снова, и снова, и снова. Так что я
неважный судья, когда речь заходит о любви, Руди. Но что касается того,
чтобы оставить кого-то и пойти за тем, чего желаешь больше жизни...
Надолго ли ты оставляешь их? Нужно ли им, чтобы ты остался? Все зависит от
ситуации. Все в этом мире относительно.
есть выбор: провести его с тем, кого очень любишь, или расстаться с ним
из-за того, что ты очень хочешь".
по своему следу бог знает зачем. Ему нужен верный помощник, тоже
волшебник. Если ты добровольно не пойдешь искать Архимага, тебя позовут.
и страх одиночества в изгнании боролись в нем с ярким воспоминанием о
первом мгновении, когда он узнал о своем даре, мгновении, когда он вызвал
огонь из темноты. Стремление и к любви, и к волшебной власти, казалось,
сейчас переполнит его, как приливная волна, мучительными воспоминаниями:
Ингольд, стоящий в сияющем ореоле древних заклинаний, бездонные глаза
Минальды, устремленные на него, жемчужные брызги волн, омывающих
полуистлевший на песке скелет.
должен идти.
он устало.
тебе предстоит нелегкое испытание.
тесная компания. Дрожа от холода в туманном снежном свете, Руди подумал,
что в некоторых случаях лучше не спать совсем, чем немножко. Насколько он
знал, Ингольд, который стоял рядом, не ложился вообще. Всякий раз
пробуждаясь от тревожного сна, он видел старого волшебника, сидящего у
огня. Дьявольский дымок пахнущего гнилью отвара клубился над его головой,
и он вглядывался в желтоватый обломок кристалла, а Джил и Ледяной Сокол,
как всегда, ловко, молча укладывали провизию для долгого пути.
белесое море разбивалось о черные скалы. На западе слабый след дороги
взбирался на темный перевал Сарда, почти скрытый клубящимся серым облаком;
на востоке вились, проходя через то, что еще недавно было залитыми солнцем
лугами с высокой травой и островками лесов, пути, ведущие из Долины через
сломанный мост и вниз через залитые тьмой низины к реке Эрроу. На севере
поднималась земля, миля за милей поросшая лесом, как фьорд, между высокими
скалами, и огромная масса Снежных Гор, где на полосе строевого леса
замерзшие луга встречались с белыми снегами, где начинались ледники.
хлопья снега, перемешанные с комьями грязи, и они лежали, разбросанные,