было.
- Снова пауза. - Кроме меток.
аккуратные и ровные. Валики кожи... Один вокруг шеи, один вокруг живота...
- Он нарисовал худым пальцем. - У легионеров тоже есть такие?
приятный. Я сразу струхнул... и, признаюсь, рад был убраться.
словами. Жаль, что не встретил вас раньше. Я в большом долгу перед вами и
сомневаюсь, что смогу расплатиться.
журналист, а у тебя могут быть новости. Если установишь, что эти парни
самозванцы, дай мне знать, ладно?
вероятно, некоторое время я буду слишком занят.
трудом стараясь сохранять внутреннее спокойствие и самообладание, несмотря
на замешательство и нетерпение. В его голове вопросы громоздились на
вопросы, загадки на загадки. Одна, самая важная, не давала ему покоя.
главным образом уничтожения Мороса и неизвестных убийц.
мере, на некоторые из этих вопросов будет получен ответ, пройдет не более
часа. Но он также понимал, что будет жалеть о каждой потерянной минуте.
- шаг к тому (теперь уже близкому, если верить медику) дню, когда боль
усилится до такой степени, что сомнет его железное самообладание, когда
радиация разрушит его жизнь.
возможность успеть найти необходимые ему ответы.
бы обезуметь от гнева и расстройства, столкнувшись с тем, с чем столкнулся
в космопорте Кейлл.
металлическую полосу, самую надежную и невскрываемую, какую только можно
отыскать в Галактике.
неизменно кислым лицом, ставшим еще кислее из-за нескрываемой злости в
голосе Кейлла. - Как я сказал, поступил официальный приказ опечатать ваш
корабль и вручить вам это.
загадочнее. Бумага оповещала - в чем не было нужды, - что его корабль
официально опечатан. И "требовала", чтобы Кейлл снял комнату в гостинице
при космопорте и ждал там встречи "по поводу некого срочного дела".
подписана заместителем координатора солтренианского Гражданского контроля.
Кейлл. - Я пробыл здесь всего день... и теперь хочу улететь. Мирно. Ваши
люди не имеют права задерживать меня.
один иглострел, подумал Кейлл.
контроль. Ваш корабль будет опечатан до тех пор, пока не отменят приказ.
спросил: - Но ключ-то у вас здесь?
приказ.
чем ответить, чиновник бросил быстрый взгляд на закрытый металлический
ящик у стены. Чиновник, вероятно, даже не обратил внимания на это движение
своих глаз. Но Кейллу большего и не было нужно.
пустого пластибетона, туда, где стоял его корабль. Расстояние было
значительное - главные места стоянок располагались подальше от зданий. Но
глаза Кейлла различили кое-какие подробности, и то, что он увидел,
заставило его резко остановиться и приглядеться повнимательней.
космопорта. Двое других были в форме, которую Кейлл узнал сразу, несмотря
на то, что она была обильно запорошена солтренианской пылью. Форма
легионеров.
здоровяк смеялся.
голос:
- Я поставил там человека. Разве не понятно?
на Креффе. - Он сверху вниз посмотрел на Кейлла, недовольный взгляд
немного смягчился. - Понимаю, вы хотите встретиться с ними. Идите, только
не подходите к кораблю.
инстинктивно - полураздетый гигант обернулся и заметил бегущего к ним
человека.
посмотрели и двинулись прочь. Не было заметно, чтобы они спешили, но они и
не прогуливались. А до громоздкого цилиндра космического крейсера,
поджидавшего их на соседней стоянке, было рукой подать.
расстояния, когда эти трое исчезли в люке своего корабля. Но гигант
приостановился, чтобы еще раз оглянуться на Кейлла.
вздувшиеся под бронзовой кожей крепкие мускулы и расплывчатые странные
метки, о которых упоминал корреспондент - узкие выпуклые полосы,
охватывающие толстую шею и бугристый живот. Он также уловил в смехе
гиганта насмешку.
как через несколько секунд крейсер поднялся.
кораблю и тщетно отдирать в отчаянии несокрушимую печать.
контору Гражданского контроля.
здесь его надежды потерпели крушение. Чиновник Гражданского контроля у
входа в контору был менее угрюм, чем офицер в космопорте, но не более
полезен. Он ничего не знал ни о печати на корабле Кейлла, ни о причине, по
которой эта печать появилась. Заместителя координатора не было. Больше
Кейллу никто ничего не мог сказать.
чиновник. - Идите в гостиницу и ждите. Заместитель придет. Вам больше
ничего не остается.
нем. И снова, поворачиваясь, чтобы уйти из конторы, он был холоден как
лед.
упомянутую в письме, и снял комнату, безучастный к казенной и не вполне