река пенящимся потоком неслась в пятистах футах под ними. Из всех
изменчивых вещей в нашем изменчивом мире меньше всего меняются направления
рек, протекающих в глубоких лощинах. Это была река Уэй, река, которую мы
знаем и сегодня; Эвдена и Уг-Ломи, первые люди, появившиеся в этой части
земли, проходили по тем самым местам, где сейчас расположены города
Гилдфорд и Годалминг. Один раз они заметили серую обезьяну - она
прокричала что-то и скрылась, а всю дорогу вдоль края обрыва шел четкий
след пещерного медведя-великана.
что логовище, наверное, где-то слева. Они пошли дальше, вдоль обрыва, но
вскоре им пришлось остановиться. Перед ними была огромная полукруглая
выемка - некогда тут обвалился берег. Обвал перегородил ущелье, образовав
запруду, которую река, разлившись, прорвала в одном месте. Обвал произошел
давным-давно. Земля заросла травой, но стена скал над полукруглой
площадкой внизу выемки оставалась белой и гладкой, как в тот день, когда
часть берега оторвалась и сползла вниз. У подножия этой белой стены четко
вырисовывались темные части пещер. И в то время как Уг-Ломи и Эвдена
стояли, глядя на оползень и не испытывая особой охоты его огибать, так как
думали, что медвежье логово расположено где-то слева, в том направлении,
куда им придется идти, они вдруг увидели сначала одного, затем другого
медведя, которые поднимались справа от них по травянистому склону и затем
пересекли полукруглую площадку, направляясь к пещерам. Впереди шел Энду,
немного прихрамывая на переднюю лапу, и вид у него был унылый; за ним,
тяжело ступая, брела медведица.
только спины медведей. И тут Уг-Ломи остановился. Эвдена дернула его за
плечо, но он отрицательно покачал головой, и она опустила руку. Уг-Ломи
стоял, сжимая в руке топор и глядя на медведей, пока они не скрылись в
пещере. Он еле слышно проворчал что-то и потряс топором вслед медведице. А
затем, к ужасу Эвдены, вместо того чтобы им потихоньку уйти вдвоем,
Уг-Ломи лег на землю и пополз вперед до места, откуда была видна пещера.
Это были медведи, а он держался так спокойно, будто подстерегал кроликов!
неподвижный, как поваленный ствол. Он думал. А Эвдена с детства знала, что
когда Уг-Ломи застывал таким образом, подперев кулаками подбородок, вслед
за тем случались небывалые вещи.
человечка подошли к краю обрыва, нависшего над медвежьей пещерой. И до
самого вечера они отчаянно сражались с огромным обломком известняка,
вкатывая его голыми руками, с помощью одних только крепких мышц, вверх по
склону из оврага, где он торчал, как шатающийся зуб. В добрых два обхвата,
высотой Эвдене по пояс, он ощетинился острыми кремнями. К заходу солнца
они установили его у края обрыва над входом в логово большого пещерного
медведя.
она любила лакомиться мясом кабанов и обезьян - дремала в углу, а Энду
занимался тем, что лизал лапу и тер ею морду, чтобы охладить горящие раны.
Потом он подошел к самому выходу из пещеры и сел там, щурясь здоровым
глазом на вечернее солнце и размышляя.
Какие страшные звери! Напасть на меня!
только идет мир! Лапы тощие, как былинки... И как это они не замерзают
зимой?
бывают.
медведица.
умудренный жизненным опытом, на время умолк. Затем перевел разговор на
другую тему:
одной лапы, потом из другой. Всего один коготь. Очень странные звери. У
них есть еще такая яркая штука... как блеск, что ходит днем по небу...
Только она прыгает... Право, стоит посмотреть. У этой штуки есть корень...
И еще она похожа на траву в ветреный день.
же это трава!
штука.
медведица.
белому, был убежденным хищником: корни и мед его не интересовали.
лечить свой глаз. Солнечные блики на зелени склона перед входом в пещеру
становились все золотистее, пока не достигли теплого багряно-янтарного
тона.
длинная, по-моему. Совсем не годится для охоты, всегда слепит мне глаза. И
чую куда хуже, чем ночью.
зевнул.
окрестность. Он обнаружил, что для того, чтобы увидеть что-нибудь справа
от себя, ему приходится поворачивать всю голову. <Ну, к завтрашнему дню
глаз, без сомнения, будет видеть как раньше!> - решил Энду.
сорвалась большая глыба известняка; упав в трех футах от его носа, она
разлетелась на дюжину неравных осколков, Энду даже подпрыгнул от
неожиданности.
их обнюхивать. У них был особенный запах, странным образом вызвавший в его
памяти двух светло-коричневых зверьков с уступа. Энду сел, тронул лапой
самый большой обломок, затем несколько раз обошел вокруг него,
высматривая, нет ли здесь где-нибудь человека.
удастся ли ему полакомиться хоть одним из тех, кто жил на уступе. Однако
уступ оказался пуст, от красной штуки не осталось и следа, и так как в эту
ночь он был голоден, то долго там не мешкал, а поспешил дальше на поиски
олененка. О коричневых зверьках он забыл. Энду нашел олененка, но рядом с
ним паслась его мать, и она отчаянно защищала детеныша. Ему пришлось
оставить олененка, но лань была так разъярена, что продолжала драться,
пока наконец Энду не ударил ее лапой по носу и не убил. Мяса в ней,
правда, было больше, но зато оно не отличалось нежностью. Медведица,
которая шла за ним следом, тоже получила свою долю. На другой день, как
это ни странно, сверху на него упал в точности такой же белый камень и
разбился вдребезги таким же образом, как и предыдущий.
ударил по толстому черепу Энду с такой силой, что по ущелью прокатилось
эхо, а осколки брызнули во все стороны. Медведица вышла за ним следом, с
любопытством повела носом и тут увидела, что Энду лежит как-то странно, а
голова у него мокрая и бесформенная. Медведица была молодая, неопытная,
поэтому, пофыркав и несколько раз его лизнув, она решила оставить его в
покое, пока у него не пройдет это непонятное настроение, и отправилась на
охоту одна.
нашла его. Но ей показалось скучно охотиться одной без Энду, и она
повернула к дому еще до того, как начало светать. Небо, покрытое тучами,
хмурилось, черные деревья в глубине ущелья казались незнакомыми, и в ее
медвежьем мозгу зашевелилось смутное предчувствие беды. Она громко позвала
Энду по имени. Отозвалось ей только эхо.
затихающий топот; вслед за тем раздался вой гиены, и несколько неуклюжих
теней тяжело побежали вверх по склону, а затем остановились и стали
насмехаться.
затрусила к логову.
потрудиться гиены, и в одном месте из-под шерсти белели ребра. Вся трава
вокруг него была усеяна обломками известняка. И в воздухе стоял запах
смерти.
поверить, что великий Энду, удивительный Энду убит. И тут она услышала над
головой какой-то звук, странный звук, похожий немного на крик гиены, но не
такой пронзительный и высокий. Она взглянула вверх; ее маленькие,
ослепленные разгоравшимся рассветом глазки почти ничего не видели, ноздри
трепетали. Там, на краю обрыва, высоко над ней, на розовом фоне утренней
зари чернели два небольших косматых шарика - головы Эвдены и Уг-Ломи, -
люди осыпали ее насмешками. Разглядеть их как следует она не могла, но
слышала хорошо и начала что-то смутно понимать. В ее сердце закралось
Соломатина Татьяна
Пехов Алексей
Орлов Алекс
Андреев Николай
Куликов Роман
Херберт Фрэнк