видеть. А вас как зовут?
салон, лицо не оставляло выражение растерянного недоумения.
лихорадочным Оживлением.
акцентом. - Я тогда пойду вперед, присоединюсь к нашему другу.
человек в джерси без воротничка. Лицо его было мертвенно бледным, а на
щеках выступили пятна румянца. - Я должен немедленно знать, в чем дело!
зашагал по проходу к носу авиалайнера. За ним последовал мужчина в
красном. Девушка с обалделым видом тоже было неверной походкой поплелась
за ними, но остановилась перед входом в другую секцию, словно не
соображая, куда ее занесло.
иллюминатору левого борта и посмотрел наружу.
Вопрос - кто ведет самолет? - тоже пришел ему на ум.
данный момент. Они летели нормально, так что, видимо, там был кто-то. И
даже если кто-то превратился во что-то - в автопилот, например, он с этим
так или иначе ничего поделать не может. Как Альберт Косснер, он был
талантливый скрипач (пусть не вундеркинд), направлявшийся в музыкальный
колледж в Беркли. Как Туз Косснер он был (по крайней мере, в своих любимых
снах) самый скорый Еврей к западу от Миссисипи, потрясающий стрелок,
который по субботам ловил кайф; когда спал, сапоги держал на постели,
всегда был начеку, чтобы не упустить свой главный шанс, а другим глазом
высматривал приличную забегаловку на пыльном пути, где дают кошерную
жратву. Туз, по его мнению, был убежищем от любящих родителей, не
позволявших ему играть в бейсбольной команде юниоров, а то, не дай Бог,
повредит свои талантливые пальцы, и убежденных, что любой его кашель
означает начало пневмонии.
очко, - любопытная комбинация, но, к сожалению, он ничего не понимал в
летающих машинах. Девочка сказала нечто такое, от чего у него моментально
все напряглось, кровь застыла в жилах.
смотрел в иллюминатор по правому борту, другой, в джерси без воротничка,
пошел за остальными вперед, в глазах его была ярость) и направился туда,
откуда пришла Дайна.
Альберт вскоре увидел то, о чем она кричала.
в первом классе, принадлежит вам, - сказал англичанин.
Когда британец заговорил с ним, он вздрогнул и резко обернулся.
англичанин. - Меня зовут Ник Хопвелл. - Он протянул руку.
порожденный кошмарный рейсом из Токио и смертью Анны.
слепой девочки никакого отношения к опустевшему салону первого класса не
имеет. Все остальное было сплошным идиотизмом. От самой мысли об этом
идиотизме становилось тошно, прямо в жар бросало. К тому же не было
времени для раздумий, совершенно не было, и от этого тоже было какое-то
облегчение.
найти подходящего прилагательного, эпитета.
кошмарах не думать, я полагаю. Экипаж не отвечает?
мистер Энгл? Бы не представляете себе, с каким облегчением и
удовлетворением я хотел бы назвать вас капитаном Энглом.
можете называть меня просто Брайан.
Вы не станете уж очень возражать?
запертой дверью в опустевшем самолете и хохотали. Пока мужчина в красной
рубашке и другой - в джерси подходили к ним. Оба посмотрели на них с
опаской, как на сумасшедших.
Черные волосы блестели под верхним освещением. Мощная грива. Его не
удивила та, что девчонка так перепугалась. Альберт и сам бы перепугался на
ее месте.
на соседнем кресле и внимательнее присмотрелся к тому, что находилось
рядом с сумочкой. Там лежало простенькое золотое обручальное кольцо. Он
взял его, осмотрел и положил ка место. Затем медленно направился в
хвостовую часть самолета. Буквально через минуту его удивление вытеснило
всякие мысли о том, кто ведет самолет и как они могли бы приземлиться с
автопилотом.
сокровища, клад! Альберт обнаруживал драгоценности почти на каждом
сиденье: перстни с бриллиантами, изумрудами и рубинами, кое-где просто
золотые кольца. Там были серьги, чаще всего по пятерке долларов с
четвертью, но некоторые, на взгляд Альберта, казались очень даже дорогими.
У мамы были некоторые драгоценности, но тут попадались такие, что по
сравнению с ними ее казались сущим барахлом. Браслеты, перстни с
печатками, колье, запонки. И часы, часы, часы. От "таймекса" до
"роллекса". Наверно, сотни две часов лежали на креслах, в проходах и между
кресел. Они сверкали под лампами.
с роговой, с золотой, разукрашенные драгоценностями, с оправой из рога
носорога, поляроиды.
монет. Банкнот не было, но одной мелочи долларов на четыреста. На сиденьях
лежали сумочки, бумажники, кошельки - из чистой кожи и из пластика.
Карманные ножички. Валялось с дюжину портативных калькуляторов.
рассматривал его почти полминуты, пока не понял, что это приспособление -
заменитель для женщин. Торопливо бросил на место. А вот золотая ложечка на
тонкой цепочке. Металл сверкал повсюду - на сиденьях и на полу, в основном
серебро, но кое-где попадалось и золото. Некоторые маленькие предметы он
брал в руки и обнаруживал, что это - золотые коронки для зубов, а чаще
всего металлические пломбы. На одном из дальних сидений он увидел два
тонких металлических стержня. Долго осматривал их, пока не сообразил, что
они являлись хирургическими вставками.
разлегся сразу на двух сиденьях самого последнего ряда и шумно храпел,
распространяя запах винной лавки.
шагомер или вживляемый стимулятор сердца.
и тихо пробормотал дрожащим голосом:
человек в джерси. Он вошел в переднюю часть самолета с видом полицейского,
готового всех арестовать.
посмотрев на Джерси широко открытыми сияющими глазами. - Похоже на то, что
команда улетучилась с остальными пассажирами, но кое в чем нам повезло.
Вот здесь мой новый знакомый оказался пилотом, правда, немножечко сам
обалдевший, но...
выяснить, кто именно! Поверьте! - Он прошел мимо Ника, не удостоив его
взглядом, и подошел вплотную к Брайану с самым агрессивным видом. - Ты, я
вижу, работаешь на "Гордости Америки", друг?
что эти вопросы на потом? Сейчас главное...