сон? Рыжего шатало, но он продолжал ходить кругами, издавая горловые
звуки, казавшиеся такими громкими в тишине жаркого июльского утра. Его
сверстники, ошеломленные неожиданным поворотом событий, молча следили
издалека.
оглушенные. Я и Вики - да. И тот мальчик, не сумевший от них уйти в
зарослях кукурузы. Но чтобы кто-то из их числа - нет.
с вызовом: "Что, не нравится?"
его невидяще смотрели на Берта, а затем руки безвольно упали, и он ткнулся
лицом в землю.
как-то не сразу дошло, что в толпе он не видит Вики.
себя под кадыком. И осклабился. Вот и весь ответ.
быстрее. Прибавил и он. Дробовик, черт бы его подрал! Было бы у него
ружье... По зеленому газону к нему уверенно подбирались яркие тени. Он
повернулся и побежал.
на бег.
обогнул - там бы ему устроили мышеловку - и припустил по главной улице,
которая через два квартала переходила в загородное шоссе. Послушай он Вики
- ехали бы сейчас и горя не знали.
замаячили торговые вывески и среди них "Кафе-мороженое", а за ним...
извольте убедиться: кинотеатрик "Рубин". Изрядно запылившийся анонс
извещал зрителей: ОГРАНИЧЕННАЯ ПРОДАЖА БИЛЕТОВ НА ЭЛИЗАБЕТ ТЭЙЛОР В РОЛИ
КЛЕОПАТРЫ. За следующим перекрестком виднелась бензоколонка, как бы
обозначавшая границу городской застройки. За бензоколонкой начинались поля
кукурузы, подступавшие к самой дороге. Зеленое море кукурузы.
Оставляя на растрескавшемся тротуаре следы крови. Он выхватил на бегу
носовой платок из заднего кармана брюк и заткнул им рану.
рана. А внутренний голос с издевкой спрашивал, хватит ли у него пороху
добежать до ближайшего городка.
легкий бег. Слышал их крики и улюлюканье. "Они ловят кайф, - подумал Берт
некстати. - Потом будут в красках рассказывать не один год."
хрипело и клокотало. Тротуар кончился. У него была только одна
возможность, один шанс уйти от погони и остаться в живых. Впереди зеленые
волны кукурузы с двух сторон подкатывали к узкой полоске дороги. Мирно
шелестели длинные сочные листья. Там, в полумраке высокой, в человеческий
рост, кукурузы, надежно и прохладно.
СИМПАТИЧНЫЙ ГОРОДОК В НЕБРАСКЕ... И НЕ ТОЛЬКО В НЕБРАСКЕ. ПРИЕЗЖАЙТЕ К
НАМ, НЕ ПОЖАЛЕЕТЕ!
ленточку, резко взял влево и нырнул в заросли, на ходу скидывая спортивные
тапочки. Кукурузные ряды сомкнулись за ним, как морские волны. Они с
готовностью приняли его, взяли под свою защиту. Он испытал внезапное,
удивившее его самого облегчение - словно второе дыхание открылось.
Иссушенные зноем легкие расширились, впуская свежий воздух.
они еще долго подрагивали. Пробежав около двадцати ярдов, он свернул
вправо, параллельно дороге, и еще ниже пригнулся из опасения, что его
темная голова может быть слишком заметной среди желтеющих кукурузных
султанов. Он несколько раз менял направление, пока по-настоящему не
углубился в заросли, а затем еще какое-то время продолжал бежать, неуклюже
вскидывая ноги и беспорядочно перескакивая из ряда в ряд.
спертое дыхание, в мозгу, как заезженная пластинка, крутилось: какое
счастье, что я бросил курить, какое счастье...
на расстоянии, иногда сталкиваясь нос к носу с криком: "Это мой ряд!" Берт
немного успокоился: они приняли много левее да и искали слишком уж
беспорядочно.
прекратилось. Он свернул платок в длину и снова наложил на рану.
боль в плече была терпимой), может быть, впервые за долгое время. Он
почувствовал себя физически крепким, способным развязать самые невероятные
узлы его брака с Вики - всего два года, а из них как будто все соки
высосали.
жены можно было догадываться. Возможно, ее уже нет в живых. Он попытался
вызвать в памяти Викино лицо и таким образом рассеять ощущение эйфории, но
ничего не получилось. Вместо этого перед глазами стоял рыжий детина с
торчащим из горла ножом.
душе покой. Что бы тут не творили именем кукурузы, сейчас она была его
заступницей.
другую, пересек несколько рядов. Он двигался так, чтобы выкрики звучали
слева, но очень скоро потерял ориентиры. Голоса слабели, все чаще шелест
листьев заглушал их. Он останавливался, вслушивался, бежал дальше. Вовремя
догадался скинуть тапочки - в носках он почти не оставлял следов на
твердой почве.
на часы: четверть восьмого. Пылающий диск висел над полями, окрашивая
макушки стеблей в алый цвет, но в самих зарослях царил полумрак. Он напряг
слух. Ветер совсем стих, и над кукурузными шеренгами, которые стояли не
шевельнувшись, висели ароматы невидимой бродящей в них жизни.
Преследователи Берта, если они еще не оставили попыток найти его, или
слишком удалились, или залегли и точно так же вслушивались. Он решил, что
у подростков, даже таких фанатов, не хватило бы терпения так долго
таиться. Скорее всего они поступили вполне по-детски, не думая о
последствиях: плюнули на все и вернулись домой.
идти, сквозь ряды, по солнцу, рано или поздно он выберется на шоссе N_17.
ощущение радости не покидало его. Пока я здесь, решил он, не буду
терзаться по этому поводу угрызениями совести. Угрызения явятся потом,
когда придется давать объяснения в связи со случившимся в Гатлине. Но это
будет потом.
чувства не были так обострены Между тем от солнца осталась небольшая
горбушка. Он вдруг замер - его обостренные чувства уловили в окружающей
реальности нечто такое, от чего ему сразу стало не по себе. Им овладело
странное беспокойство.
ветра-то не было. Что за чудеса?
зарослей подростков в черных пасторских костюмах, улыбающихся,
поигрывающих ножами. Ничего подобного. Шелест, однако, был явственно
различим. Откуда-то слева.
сквозь заросли, просека между рядами сама вела его куда надо. Вот и конец
просеки. Впрочем, конец ли? Впереди показался просвет. Шелест доносился
оттуда.
Нагретые за день растения не отдавали тепло. Он впервые обнаружил, что
взмок от пота и весь оброс стебельками и паутиной. Он бы не удивился, если
бы по нему ползали разные насекомые, но никто не ползал, и это-то как раз
было удивительно.
расступились, образуя большой круг голой, судя по всему, земли.
вспомнил, что когда они с Вики женихались, у них для подобной нечисти была
уничтожающая характеристика: "Во все дырки залезут". И ворон тоже не
видно. Вот уж действительно странно: кукурузная плантация - и ни одной
вороны.
посадки. Невероятно, но каждый стебель, каждый лист был безупречен. Ни
одного пораженного болезнью участка, ни изъеденного листика, ни гусеничной
кладки, ни...