Завтра утром мы пересечем настоящую тропу - старую Дорогу Хайренда. Дом
Хайренда расположен далеко на западе. Идти туда пешком не меньше недели.
За последние шестьдесят-семьдесят лет туда никто не ходил - не знаю, по
какой причине. Но когда я бывал там в последний раз, дорога была
по-прежнему отчетливо видна. Та же, о которой ты говоришь, может ока-
заться звериной тропой и завести тебя в болото или в лесную чащу.
вом небес. Фурро, подошедший с охапкой хвороста, с тревогой огляделся
вокруг. Больше Меток вопросов не задавал.
кто были для него братьями и соплеменниками. На следующее утро, едва
рассвело, они вновь отправились в путь и задолго до полудня подошли к
широкой заросшей тропе, ответвлявшейся влево от тропинки, ведущей к Ран-
сифелю. Ее начало было помечено, словно вратами, двумя огромными сосна-
ми. Под сенью ветвей, где остановились путники, царили сумрак и тишина.
при виде этого мрачного, едва видного пути, по которому предстояло идти
Фальку. Меток же только произнес:
ринной гравировкой.
исчезли из виду. Тропа Рансифеля еле виднелась за молодой порослью де-
ревьев и кустарников, покрывавшей Дорогу Хайренда. Похоже было, что этой
дорогой все-таки пользовались, хотя и нечасто. Но ее не расчищали уже
много лет.
ревьев. Земля была мягкой от листьев, опадавших на нее добрую тысячу
лет. Огромные сосны и кедры приглушали свет и звуки. В воздухе кружилось
несколько снежинок.
двинулся дальше.
ушел бесконечно далеко от Дома и что он всегда был таким одиноким.
терок, поросшие лесом холмы и долины, затяжные подъемы и спуски, скрытые
в кустах ручьи, болотистые низины? И хотя Дорога Хайренда сильно зарос-
ла, идти по ней было совсем несложно, поскольку она вся состояла из
длинных прямых участков с плавными поворотами и избегала болот и возвы-
шенностей. Очутившись среди холмов, Фальк понял, что эта дорога следует
какому-то древнему тракту, который был прорублен прямо через холмы, и
даже две тысячи лет не смогли стереть его с лица земли. Но деревья уже
росли на нем и вдоль него на всем протяжении - сосны и кедры, густые за-
росли шиповника на обочинах, бесконечные ряды дубов, буков, орешника,
ясеней, ольхи, вязов, и над всеми ними возвышались величавые кроны каш-
танов, которые теперь теряли свои последние темно-желтые листья, роняя
их на дорогу.
же из дикой курицы, которых ему удавалось подстрелить среди моря де-
ревьев, где сновала уйма всякой мелкой живности. Он собирал орехи и жа-
рил на углях каштаны. Но по ночам ему было плохо. Два кошмара неотступно
преследовали его и заставляли просыпаться к полуночи. Во-первых, ему ка-
залось, что кто-то, кого он никогда раньше не встречал, тайком преследу-
ет его в темноте. Второй кошмар был еще хуже: чудилось, будто он забыл
взять с собой что-то очень важное, существенное, без чего ему грозит не-
минуемая гибель. Фальк просыпался, осознавая, что это сущая правда: он
потерялся, позабыв не что иное, как самого себя.
ный и сбитый с толку кошмарами, чтобы взять в руки книгу "Старый Канон"
и поискать утешения в словах, которые гласили, что, когда все пути поте-
ряны, Истинный Путь виден отчетливо. Одиночество всегда являлось страш-
ным испытанием для человека. А он ведь не был человеком; в лучшем случае
он был недочеловеком, пытавшимся обрести свою цельность и бесцельно бре-
дущим через страну под равнодушными звездами? Даже однообразные, хмурые,
безрадостные дни служили облегчением после длинных осенних ночей.
путешествия, одиннадцатый после перекрестка, подошел к концу Дороги Хай-
ренда. Некогда здесь была Поляна. Он пробрался через густые заросли еже-
вики и поросль молодых березок к четырем обвалившимся почерневшим башням
- дымоходам рухнувшего Дома, которые до сих пор возвышались над заросля-
ми чертополоха и лозами дикого винограда. От Дома Хайренда теперь оста-
лось только название. Дорога обрывалась в развалинах.
былого присутствия людей. Он переворачивал немногие уцелевшие части
проржавевших механизмов, разбитые черепки, лоскуты сгнившей материи, ко-
торые распадались в прах при одном его прикосновении? Наконец он взял
себя в руки и стал искать тропу, ведущую на запад от поляны. По пути
встретилось какое-то странное место - квадратное поле со стороною в пол-
мили, покрытое совершенно ровной и гладкой, без малейших трещин, субс-
танцией, напоминавшей темно-фиолетовое стекло. По краям на него наполза-
ла земля, по нему были разбросаны ветки и листья, но оно оставалось не-
поврежденным. Этот ровный клочок земли словно некогда залили расплавлен-
ным аметистом. Что это было - пусковая площадка какого-то невообразимого
летательного аппарата, зеркало, с помощью которого можно передавать сиг-
налы на другие планеты, основание некоего силового поля?.. Чем бы эта
площадка ни была, она навлекла беду на Дом Хайренда. Синги не могли поз-
волить людям предпринять слишком великое начинание.
кой-либо тропе.
ревьев. Остаток дня Фальк шел быстрым шагом, и поддерживал тот же темп
все следующее утро. Местность снова становилась холмистой, вытянувшиеся
с севера на юг цепи холмов пересекали его путь, и около полудня он очу-
тился в болотистой долине, полной ручьев, которая показалась ему с высо-
ты близлежащей цепи холмов наиболее удобным местом для преодоления сле-
дующей гряды.
сильным холодным дождем. Когда он наконец выбрался из этой угрюмой доли-
ны, погода начала разгуливаться, из-за туч вышло солнце и позолотило
своими лучами землю, стволы и голые ветви деревьев.
идти до самой темноты и только тогда разбить лагерь. Мир заполняли свет
и абсолютная тишина, если не считать звона срывавшихся с концов ветвей
капель и отдаленного пересвистывания синичек. Затем он услышал, совсем
как в своем сне, слева от себя звуки шагов, которые следовали за ним.
тился в укрытие; Фальк спрятался за ним и, держа наготове пистолет,
громко крикнул:
мыслей, поскольку боялся получить ответ. Он ощущал присутствие чего-то
чуждого; в воздухе витал слабый, неприятный запах.
остановился, обнюхивая землю. Нелепая, огромная свинья с могучими плеча-
ми, заостренной спиной и проворными, запачканными грязью ножками. С пок-
рытого складками щетинистого рыла на Фалька взглянули крохотные сверкаю-
щие глазки.
коятку лазерного пистолета, но стрельбу решил пока не открывать. Раненый
кабан может быть невероятно быстр и опасен. Фальк скорчился за стволом,
стараясь не шевелиться.
ным голосом, - думай для меня. Думай для меня. Слова мне трудны.
бя он громко сказал:
иди своей кабаньей дорогой.
щие глазки уставились на оружие.
зверь не поймет его слов. Он слегка повел дулом пистолета, прицелился
получше и сказал:
той, словно освободясь от связывавших его пут, повернулся и опрометью
рванул в том направлении, откуда пришел.
Контровский Владимир
Круз Андрей
Мороз Александра
Лукьяненко Сергей
Самойлова Елена
Перумов Ник