ло. - Никогда вам не потонуть, ни одному из вас!" И она вновь заливалась
своим беззвучным смехом, переходящим теперь в приступ астматического
кашля.
вершившей перелеты с Терры на Хайн, а оттуда на О, с нетерпением ждала
новостей о моих исследованиях.
она. - Как он действует, на что способен? Вроде ансибля, но для материи?
нос физических тел из одной ПВК2-координаты в любую другую.
кажи-ка подробней.
ка, напрочь позабыл, что она тоже ученая и не лыком шита. Мне пришлось
как следует потрудиться, пытаясь объяснить ей необъяснимое.
представления, как это действует.
носе. Знаем только, что если помещаешь мышь в камеру номер один и созда-
ешь поле, то - как правило - она тут же окажется в камере номер два, жи-
вая и невредимая. Вместе с клеткой, если только перед опытом мы не забы-
ли посадить ее в клетку. Обычно забываем. Мыши у нас там шастают повсю-
ду.
седорету, до сих пор тихо и внимательно слушавший то, что казалось ему
похожим на удивительную новую сказку.
не знают мышей, а крысы здесь - зубастые демоны, закадычные враги нари-
сованного кота. - Крохотный, милый, пушистый зверек, - пояснил я. - Ро-
дом с планеты, где родилась твоя бабушка Исако. Мыши - лучшие друзья
ученых. Они путешествуют по всем известным мирам.
нув, умчался прочь.
другую - ужасающая черта женщин, думающих обо всем разом, своего рода
мысленный чартнинг, - а у тебя есть кто-нибудь?
выдавил я смущенно. - Мы крепко с ним сдружились; но сейчас он Мобиль.
Ну и? разное прочее? то там, то сям. Совсем недавно, к примеру, пока жил
в Ран'не, встречался с одной милашкой из Восточного Окета.
бе встретится хорошая девушка-Мобиль, - сказала мать. - Вы могли бы жить
с ней вместе. В парном браке. Так оно легче.
рискнул.
берусь дальше Хайна. Слишком погряз в этих делах с чартеном и бросать их
пока не намерен. Если же нам удастся отладить аппаратуру, путешествия и
вовсе станут пустяком. Отпадет нужда в жертвах вроде той, что принесла
ты когда-то. Мир переменится, просто невообразимо переменится! Ты могла
бы смотаться на Терру и обратно, допустим, на часок, и на все на это
затратить ровно час, ни минутой больше.
морщась от напряженных усилии мысли, -то вы тогда? Вы скомкаете Галакти-
ку? Сведете Вселенную к? - Она сложила пальцы левой руки щепотью.
нут вообще.
тийный ряд требует интервалов? Где имение, где вода? Не уверена, что вам
удастся совладать с этим, Хидео. - Она улыбнулась. - Но ты все же попы-
тайся!
поместье Дрехе.
ку из Восточного Окета, поехать в Удан вместе со мной и что она отказа-
лась, деликатно известив меня, что нам самое время пожить раздельно. Ох,
Таси, Таси? Типичная ки'Отка - высокая и темноволосая, не жгучая брюнет-
ка, как я сам, а помягче, как тени в ранних сумерках, - она искусно, без
обид погасила все мои протесты. "Знаешь, порой мне кажется, что ты влюб-
лен в кого-то еще, - заметила Таси к концу нашего объяснения. - Может
быть, в кого-то на Хайне? Может, в того парня с Альтерры, о котором
рассказывал?" "Нет", - ответил я ей тогда. Нет, - думал теперь и сам. Я
никогда никого не любил. Я просто не способен любить, теперь это уже со-
вершенно ясно. Я слишком долго мечтал о судьбе галактического скитальца
без прочных связей, затем слишком долго трудился в чартен-лаборатории,
повенчанный единственно со своей проклятой теорией невозможного. Где тут
место для любви, где время?
чушка, которую я знал когда-то, высокая, уже далеко не худая, но
по-прежнему нетипичная, ни с кем не сравнимая - Исидри. Какие-то безот-
лагательные дела по хозяйству помешали ей прийти на станцию вместе с ос-
тальными. Одетая в видавший виды комбинезон, как будто только что с по-
левых работ, с волосами, уже тронутыми сединой, заплетенными в тяжелую
косу, Исидри стояла в широком деревянном проеме, как некий символ Удана
в отполированной временем рамочке - душа и тело тридцативекового по-
местья, его преемственность, сама жизнь. В ее руках было все мое
детство, и она снова дружелюбно протягивала их мне.
шей солнечный полдень. Проведя меня за руку в дом, она мягко добавила: -
Я выселила детей из твоей старой мансарды. Мне казалось, что там тебе
будет уютнее, не возражаешь?
щедрость женщины в самом соку, замужней, удовлетворенной, живущей пол-
нокровной жизнью. Я не нуждался более в Таси, как в щите от Исидри. Мне
вовсе не следовало ее опасаться. Исидри не держала на меня никакого зла,
не испытывала передо мной ни тени смущения. Она любила меня прежнего,
теперь же перед нею стоял совсем иной человек. Неуместным было бы также
и мне испытывать смущение или какой-то стыд. Я и не ощущал ничего, кроме
старой доброй приязни тех давних лет, когда мы вместе с нею бродили, иг-
рали, работали, мечтали - двое неразлучных питомцев Удана.
первый взгляд новыми в ней были только оконные шторы цвета ржавчины. Об-
наружив под стулом в чулане забытую игрушку, я словно бы снова окунулся
в далекое детство, когда сам разбрасывал вещи повсюду - чтобы обнаружить
их только сейчас, спустя многие годы. В четырнадцать, сразу после обряда
конфирмации, я тщательно вырезал свое имя на глубоком подоконнике слухо-
вого окошка среди множества угловатых иероглифов моих бесчисленных пред-
шественников. Теперь я отыскал свой автограф. Его окружали кое-какие до-
бавления. Под четким, аккуратным "Хидео", обрамленным моим личным гер-
бом, цветком одуванчика, было криво накарябано "Дохедри", а рядом -
изящный трехфронтонный символ нашего дома. На меня накатило неодолимое
чувство, будто я жалкий пузырек на поверхности Оро, мимолетная искорка в
бесконечной череде веков Удана, в неизменном его бытии в этом ста-
бильнейшем из миров - чувство, полностью опровергающее мою индивиду-
альность и в то же время ее утверждающее. Все ночи моего пребывания дома
в тот визит я засыпал как убитый, как не спал уже годы, мгновенно прова-
ливаясь в пучину сновидений - чтобы проснуться ярким летним утром обнов-
ленным и голодным, точно новорожденный.
в домашней школе. Исидри, преподававшая литературу и религию, а также
исполнявшая обязанности директора, пригласила меня рассказать им о Хай-
не, о СКОКС-путешествиях, о темпоральной физике - о чем мне только будет
угодно. Гостящего в ки'Отском поместье всегда приспособят к какому-ни-
будь полезному делу. Но Вечерний дядюшка Хидео, постоянно готовый к про-
казам, сумел стать любимцем всей детворы. То тележку для ямсусей смасте-
рит, то захватит детей поудить с большой лодки, управлять которой им еще
не по силам, а не то поведает сказку об удивительной волшебной мышке,
которая умела находиться в двух разных местах одновременно. Я поинтере-
совался как-то, рассказывала ли им бабушка Исако историю о нарисованном
коте, который, ожив ночью, расправился с демоническими крысами. "И вся
его молда наутло была ЗАМУЛЗАНА!" - с восторгом подхватила малютка Миса-
ко. Но легенду о Юрасиме они не слыхали.
я как-то у матери.
лой улыбкой.
же время чем-то озабоченный.
в тот же вечер, когда мы вместе с Исидри проверяли домашние задания
старшего "класса", спросил у нее:
Орловский Гай Юлий
Прозоров Александр
Конюшевский Владислав
Шилова Юлия
Круз Андрей
Орлов Алекс