вдоль полосы прибоя, наблюдая за множеством выброшенных на берег мелких
морских обитателей.
был разбит вдребезги. К тому времени, когда Майлз заменил его, стало ясно,
что составленное им расписание было слишком оптимистичным. Он покидал
Станцию Восемь уже в сумерках и, когда подъехал к Станции Девять,
расположенной на границе тундры с каменистыми склонами, было почти темно.
располагалась где-то наверху, среди вулканических гор и ледников. Нечего
было и думать разыскивать ее в темноте. Надо выждать короткие четыре часа,
оставшиеся до рассвета. Он сообщил об изменении своих планов на базу,
находящуюся в ста шестидесяти километрах южнее. Дежурный не выказал по
этому поводу никакого удивления. Прекрасно.
опробовать снаряжение, находящееся в багажнике ската. Лучше это сделать
сейчас, чем в неблагоприятной ситуации. Когда он установил небольшой
пузырь палатки на двух человек, та показалась Майлзу дворцом. Зимой ее
нужно было утеплять уплотненным снегом. Он установил палатку с
подветренной стороны ската, припаркованного в рекомендованной ему низине,
в нескольких сотнях метров от станции.
показанный ему Аном видеофильм о ва-ва. Что и говорить, передвижной
гальюн, несущийся по воздуху со скоростью свыше ста километров в час,
являл собой незабываемое зрелище. Ан, правда, не знал, находился ли в нем
кто-нибудь во время съемки. На всякий случай Майлз принял меры
предосторожности, прикрепив палатку к скату короткой цепью.
Удовлетворенный, он заполз внутрь.
обогреватель и, сев по-турецки, нежился под излучаемым им теплом.
Питательный рацион был превосходен. Саморазогревающаяся банка тушеного
мяса с рисом и овощами и вполне приемлемый фруктовый сок из порошка. Поев
и убрав за собой, Майлз устроил себе удобное изголовье, вставил диск с
книгой в проигрыватель и собрался провести несколько оставшихся ночных
часов за чтением.
годы. Роман из жизни светского общества Беты, который порекомендовала ему
мать, не имел ничего общего с Барраяром, армейскими делами, мутациями,
политикой или погодой, и Майлз не заметил, как уснул.
красноватым светом от нагревателя, Майлз пытался понять, который час. Спал
он, по-видимому, долго, в окошках палатки было абсолютно черно. Внезапно
Майлза охватила паника. Черт возьми, что с того, если он и проспал! Не на
экзамен же опаздывает. Майлз взглянул на светящееся окошко часов - да,
утро. Должно быть светло. Почему такая темень?
объема осталось не больше трети, а пол был весь в морщинах. Майлз нажал
пальцем на тонкую, холодную ткань. Она подалась с трудом, как застывшее
масло, и впадина от пальца так и не заполнилась. Что за черт?..
при недостатке кислорода и избытке углекислоты, вызванных долгим
пребыванием в тесном закрытом пространстве. Но откуда здесь такое? У
Майлза вдруг закружилась голова; казалось, пол палатки стремительно уходит
куда-то вглубь.
не поддаваться панике, он лег, стараясь дышать медленнее, а думать
быстрее.
грязь. Неужели эти ублюдки там, в гараже, специально подстроили все это? А
он попался в их ловушку, угодил прямо в западню.
устанавливал палатку, скат не осел. Иначе он заметил бы. Хотя, конечно,
было темно. Господи, если бы он не остановился здесь надолго, если бы не
уснул...
каких-нибудь десяти сантиметрах над головой. Или в десяти метрах...
У_с_п_о_к_о_й_с_я_! Он пошарил по палатке в поисках чего-либо, могущего
служить щупом. Где-то должна быть длинная телескопическая трубка с остро
заточенным краем для отбора образцов ледникового льда. Ах да, она в скате,
вместе с переговорным устройством. По наклону пола Майлз прикинул, что
скат должен находиться двумя с половиной метрами ниже, к северу от
палатки. Именно скат и утащил его. Сам пузырь палатки просто плавал бы на
замаскированной под тундру поверхности грязевого озера. Если он отсоединит
цепь, поднимется ли палатка на поверхность? Слишком мало времени. Майлзу
казалось, что легкие набиты ватой. Он должен пробиться на поверхность -
или задохнется в этой могиле. Будут ли присутствовать родители, когда его
наконец найдут и вскроют эту гробницу? Когда тяжелым подъемником вытащат
скат вместе с палаткой... и глазам присутствующих откроется окоченевший
труп с раскрытым от удушья ртом, заключенный в эту ужасную пародию на
матку... _У_с_п_о_к_о_й_с_я_!
давящей на крышу грязи. Ноги утонули в податливой поверхности пола, но ему
удалось освободить одно из прогнувшихся под тяжестью ребер палатки. От
этого усилия он едва не потерял сознание, однако ему удалось нащупать
застежку молнии палатки и сдвинуть ее на несколько сантиметров вниз - как
раз настолько, чтобы просунуть стержень. Майлз боялся, что черная грязь
польется внутрь и он утонет в ней, но она начала отделяться лепешками и с
характерным звуком падать вниз. Очевидная и неприятная аналогия
напрашивалась сама собой. БОЖЕ МОЙ, ЕСЛИ РАНЬШЕ МНЕ КАЗАЛОСЬ, ЧТО Я ПО УШИ
В ДЕРЬМЕ, ЧТО ЖЕ ТЕПЕРЬ?
вспотевших ладонях. Не десять сантиметров. И не двадцать. Стержень вошел
уже на метр, может быть, метр с третью, его длины оставалось чуть-чуть.
Майлз переменил ладонь, ухватился покрепче и толкнул снова. Не стало ли
сопротивление меньше? Достигли он поверхности? Он дергал стержень
вверх-вниз, но тот был заляпан грязью и понять что-либо было невозможно.
полутора метров. Его собственный рост. Расстояние между смертью и жизнью.
Сколько понадобится времени, чтобы пробиться наверх? С какой скоростью
затягиваются отверстия, прорытые в этой грязи? В глазах темнело, но не
из-за слабеющего освещения. Майлз выключил обогреватель и сунул в карман
куртки. В мгновенно наступившей темноте его охватил настоящий ужас. А
может, это из-за недостатка кислорода? Неважно. Теперь или никогда.
пояса, потом нащупал молнию палатки, расстегнул ее пошире и начал копать
по-собачьи, отбрасывая большие куски грязи вниз, в небольшое свободное
пространство. Потом пролез в образовавшуюся нору, собрался с последними
силами и устремился наверх.
пробила поверхность. Воздух! Он выплюнул грязь и обрывки папоротника,
заморгал, без особого успеха пытаясь очистить глаза и нос, вытащил одну
руку, потом другую и попытался лечь плашмя, наподобие лягушки. Наружный
холод обжег его, как боль. Майлз ощущал, что ноги застряли в грязи, будто
парализованные страшным проклятием. Он изо всех сил оттолкнулся от крыши
палатки. Та подалась вниз, но приподняться удалось всего на сантиметр.
Больше не от чего отталкиваться. Теперь - подтягиваться. Майлз уцепился за
стебли папоротника. Еще, еще раз. Он почти не продвигался, жадно хватая
ртом ледяной воздух. Ведьмины чары не отпускали. Ноги задергались в
последнем, отчаянном усилии. И - наконец!
руки и ноги, чтобы обеспечить себе максимальную опору на ненадежной
поверхности, и смотрел в свинцовое небо. Шел мокрый снег. Форменная куртка
и теплое нижнее белье промокли насквозь: один носок с обогревом потерялся,
не говоря уж о ботинках и брюках.
светящегося нагревателя в одной из ниш метеостанции, из которой была
выпотрошена вся начинка. Глаза на перепачканном грязью лице запали, пятки
и уши побелели. Онемевшие багровые пальцы в непрерывном, гипнотическом
ритме соединяли две проволочки, выстукивая армейский сигнал о помощи. Его
без труда можно было прочитать, если бы, конечно, кто-нибудь удосужился
взглянуть на показания внезапно забарахлившего датчика и обратить внимание
на закономерности в помехах. Даже после того, как Майлза вытащили из его
тесного убежища, скрюченные пальцы продолжали выстукивать сигнал, а когда
попытались разогнуть онемевшее тело, со спины форменной куртки посыпались
осколки льда. Долгое время от него не могли добиться ни слова. Слышно было
лишь какое-то прерывистое бормотание, да горели на лице запавшие глаза.
мерзавцев из гаража. Подвесит вверх ногами. Протащит привязанными к
антиграву на малой высоте над морем. Или, еще лучше, оставит по шею в
болоте во время снежной бури... Но когда он наконец согрелся и санитар
выудил его из воды, чтобы вытереть, еще раз осмотреть и накормить, он уже
успокоился.
Вряд ли. А значит, не имеет никакого смысла обращаться к Саймону Иллиану,
Контровский Владимир
Ларссон Стиг
Муркок Майкл
Белов Вольф
Глуховский Дмитрий
Акунин Борис