Чтение 6–й страницы книги ~Обитатели миража~

нами. За ними - дворяне. Длинной линией по обе стороны кавалькады
двигались уйгурские всадники - трубы ревели, барабаны били, цимбалы
звенели.

"Король возвращается..."

Боже, почему я тогда не бросился прямо на копья всадников?!

Мы двигались по зеленому оазису. Пересекли широкий мост, который
соединял берега ручейка, бывшего некогда могучей рекой. И по древней
дороге направились прямо к входу в скалу примерно в миле от нас. Меня
охватывало все более сильное возбуждение. Я посмотрел на сопровождавших.
Вспомнил о заплатах и тщательной починке своей одежды. И увидел в одежде
спутников следы той же убогости. Это заставило меня почувствовать, что я
все же не король, но одновременно я ощутил жалость. Этих мужчин и женщин
подгоняли духи их предков, они становились все слабее по мере того, как
разжижалась древняя кровь, но они все еще были сильны, они боролись, они
распоряжались мозгом, волей, телами своих потомков, они вели их к тому,
что, по мнению духов, сделает их снова сильными, утолит их голод.

Да, я жалел их. Нелепо думать, что я утолю голод их призраков, но
одно я могу для них сделать. Я дам отличное представление! И я принялся
повторять ритуал, которому научил меня старый жрец.

Осмотревшись, я увидел, что мы уже на пороге входа в гору. Вход был
очень широк, в него могли бы въехать рядом двадцать всадников. Приземистые
колонны, которые я видел в своем воображении, когда жрец коснулся моих
глаз, лежали расколотые рядом. Я не ощущал ни отвращения, ни нежелания
войти, как в своем видении. Мне хотелось побыстрее покончить с этим.

Всадники проехали вперед и выстроились у входа. Я спешился и протянул
одному из них повод своего жеребца. Мы, старый жрец рядом, остальные
сзади, миновали разрушенный порог и вошли внутрь горы. Проход, или
вестибюль, был освещен ровным ярким пламенем настенных факелов. В ста
шагах от входа начинался другой коридор, он уходил внутрь под углом
примерно в 90 градусов к первому, более широкому. В него свернул старый
жрец. Я оглянулся. Дворяне еще не вошли в гору. Я видел, как они
спешиваются у входа. Мы молча прошли по этому переходу примерно с тысячу
футов. Он привел к небольшой квадратной комнате, высеченной в красном
песчанике; из комнаты вела дверь, увешанная вышитыми коврами. В комнате
ничего не было, кроме нескольких каменных сундуков вдоль стен.

Жрец раскрыл один из них. В нем оказался деревянный ящик, посеревший
от времени. Жрец поднял его крышку и извлек оттуда два желтых одеяния.
Одно из них он одел на меня. Это оказалось нечто вроде рабочего халата,
длиной до колен. На одеянии было вышито изображение черного осьминога, его
щупальца обвивали меня.

Второе одеяние жрец надел сам. На нем тоже было изображение
осьминога, но только на груди, и щупальца не обвивали все тело. Жрец
наклонился и достал из сундука золотой жезл, усаженный поперечными
стерженьками. С них свисали маленькие золотые колокольчики.

Из других сундуков младшие жрецы извлекали барабаны, странные
изогнутые овальные инструменты примерно трех футов длиной, из тусклого
красного металла. Они сидели, прикасаясь к коже барабанов, поглаживая ее
пальцами, затягивая тут и там, а старый жрец слегка потряс жезлом,
проверяя, как звенят колокольчики. Было похоже на настройку инструментов
оркестра. Я снова почувствовал желание рассмеяться; я еще не знал тогда,
как обычная вещь усиливает впечатление ужаса.

За увешанной коврами дверью послышались какие-то звуки, шорох. Три
звонких удара, будто молотом о наковальню. Затем тишина. Двенадцать жрецов
прошли через эту дверь с барабанами в руках. Верховный жрец поманил меня,
и мы вместе с ним прошли следом.

Я увидел огромную пещеру, вырезанную в сердце скалы руками давно
умерших людей. Невероятная древность пещеры была видна так же ясно, будто
скалы обладали языком. Она не просто древняя - первобытная. Пещера тускло
освещена, так тускло, что я с трудом разглядел уйгурских дворян. Они
стояли, подняв знамена своих кланов, обратив ко мне лица, стояли на
каменном полу в ста ярдах от меня и на десять футов ниже. За ними и вокруг
них терялась во тьме огромная пещера. Я заметил перед ними изгибающееся
углубление, подобное впадине между двумя волнами; по обе стороны
углубления будто две гигантские каменные волны, увенчанные каменными
гребнями, устремлялись навстречу мне. На возвышении, образованном одной из
волн, стоял я.

Жрец тронул меня за руку. Я повернул голову и посмотрел туда, куда
смотрел он.

В ста футах от меня стояла девушка. Она была обнажена. Совсем юная,
она, очевидно, вскоре должна была стать матерью.

Глаза у нее голубые, как у старика жреца, волосы
коричнево-красноватые, тронутые золотом, кожа смугло-оливковая. Ясно
проявлялись в ее внешности признаки древней расы. И хотя она держалась
храбро, в глазах ее был ужас, и тот же ужас выдавали быстрые подъемы и
падения ее круглых грудей.

Она стояла в небольшом углублении. На талии у нее было золотое
кольцо, от которого к полу крепились три золотые цепи. Я понял их
назначение. Она не могла ни бежать, ни выползти из углубления. Но бежать
от чего? Не от меня же! Я посмотрел на нее и улыбнулся. Ее глаза
всматривались в мои. Ужас в них слегка ослаб. Она доверчиво улыбнулась мне
в ответ.

Боже, прости меня! Я улыбнулся ей, и она мне поверила!

Я посмотрел дальше и увидел в ста футах за девушкой желтый блеск, как
от огромного топаза. Там из скалы выступал огромный желтый прозрачный
камень, точно такой, как тот, что в моем кольце. Он был похож на обломок
гигантского оконного стекла. Форма у него грубо треугольная.

И в нем черное щупальце Кракена. Щупальце извивалось внутри камня,
оторванное от гигантского туловища, когда был разбит камень. Оно достигало
не менее пятидесяти футов в длину. Внутренняя сторона его была обращена ко
мне, и я ясно видел отвратительные присоски.

Что ж, отвратительно, конечно, подумал я, но чего тут бояться? Я
снова улыбнулся прикованной девушке и снова встретил ее доверчивый взгляд.

Старик внимательно следил за мной. Мы прошли вперед, пока не
оказались на полпути между краем и девушкой. У края сидели на корточках
двенадцать младших жрецов, держа барабаны.

Старик и я стояли перед девушкой и отбитым щупальцем. Жрец поднял
жезл с золотыми колокольчиками и потряс им. Из тьмы пещеры донеслось
низкое пение, все время повторялись три мелодии, три темы, повторялись и
переплетались.

Первобытные, как пещера; голос самой пещеры.

Девушка не отводила от меня взгляда.

Пение кончилось. Я поднял руки и сделал приветственный жест, которому
меня обучили. Я начал ритуал Калкру...

При первых же словах странное чувство знакомости охватило меня... и к
нему что-то добавилось. Слова, жесты были автоматическими. Мне не нужно
было напрягать память; они сами всплывали во мне. Я больше не видел
прикованную девушку. Я видел только щупальце в отбитом камне.

Ритуал продолжался... неужели камень вокруг щупальца растворяется...
щупальце раскачивается?

Я отчаянно пытался остановить слова, жесты. Не мог!

Что-то сильнее меня овладело мною, двигало моими мышцами, говорило
моим голосом. У меня было чувство нечеловеческой мощи. Ритуал двигался к
своей злой вершине - о, теперь я знал, что она злая! - а я, казалось, стою
в стороне, не в силах вмешаться.

Ритуал кончился.

Щупальце задрожало... начало извиваться... потянулось к прикованной
девушке.

Дьявольский гром барабанов, они бьют все быстрее и быстрее, в
громовом крещендо...

Девушка по-прежнему смотрела на меня... но в глазах ее не было
доверия... только ужас, такой же, как и на моем лице.

Черное щупальце вытянулось к ней!

У меня было смутное видение огромного туловища, от которого отходили
другие извивающиеся туманные щупальца. Холодное дыхание космоса коснулось
меня.

Черное щупальце обернулось вокруг девушки...

Она закричала... нечеловеческим криком... поблекла... растворилась...
крик угас... стал отголоском... вздохом...

Я услышал звон металла с того места, где стояла девушка. Пустое
кольцо и цепи упали на камень.

Девушка исчезла!

Я стоял, парализованный таким ужасом, какого никогда в жизни не
испытывал.

Этот ребенок доверился мне... Я улыбнулся ей, и она мне поверила... а
я вызвал Кракена, уничтожившего ее!

Жгучие угрызения совести, белый горячий гнев разорвали удерживавшие
меня оковы. Я снова увидел желтый камень и в нем - неподвижное щупальце. У
моих ног лежал старший жрец, его высохшее тело дрожало, высохшие руки
цеплялись за камень. Рядом с их барабанами лежали младшие жрецы,
прижавшись к каменному полу, лежали дворяне, распростертые, неподвижные,
слепые и глухие в поклонении тому ужасному Существу, которое я вызвал.

Я побежал к увешанной коврами двери. У меня было лишь одно желание -
подальше от храма Калкру. Прочь из его логова. Уйти от него как можно
быстрее. Назад... в наш лагерь... домой. Я побежал через маленькую
комнатку, через переход, добежал до входа в храм. И остановился на
мгновение, ослепленный солнечным светом.

Послышался рев сотен глоток - затем молчание. Зрение мое прояснилось.
В пыли передо мной лежали уйгурские воины.

Я поискал черного жеребца. Он стоял рядом. Я прыгнул ему на спину,
схватил узду. Он, как молния, пронесся через ряды лежавших воинов и