прохладный ветерок. Облака предыдущей ночи не возвращались, небо было
чистым и синим. Я следил за солнцем, не отрываясь, - теперь, когда его
лучи рассеивались в толще атмосферы, на него опять можно было смотреть, не
раня глаз. Оно имело форму сплющенного оранжевого диска, как бы
наклоненного к нам. Сверху и снизу из него вырастали мощные колонны света.
И на наших глазах оно медленно утонуло за горизонтом - последним исчезло
верхнее острие светового копья.
гильдию - и сразу швырнут его в воду, на самую глубину. И никаких
объяснений, так? Выведут наружу, в темень, и ждут, пока не взойдет солнце.
заставить ученика понять, что солнце на самом деле не такое, как учат в
яслях.
другое. Понял, что это значит?
навинтит раму для второй койки над той, которую занимает сам. Выкопав из
шкафа еще один ком белья и одеяло, он швырнул их на матрас.
ночам?
местами. Не люблю, когда меня беспокоят во сне.
так устал, что мог бы уснуть на голой скале. Мы разделили безвкусный ужин,
а потом Мальчускин принялся толковать о том, как организована работа
путейцев. Я не без труда делал вид, что слушаю его, и спустя несколько
минут водворился на койке. Послушал еще чуть-чуть - и тут же заснул.
оставшейся после ужина посудой. Едва очнувшись, я попытался спрыгнуть с
постели - и тут же рухнул обратно, сраженный острой болью в спине. Я
охнул. Мальчускин поднял глаза и спросил с усмешкой:
одеревенели и ныли, однако я все же, хоть и с немалым трудом, ухитрился
сесть. Какое-то время я сидел не шевелясь - во мне еще теплилась надежда,
что это просто судорога и что боль скоро пройдет.
Мальчускин беззлобно. - Являетесь сюда и набрасываетесь на работу, чтобы
выслужиться передо мной. А на следующий день ни рукой, ни ногой шевельнуть
не можете. Ты хоть какие-нибудь физические упражнения в Городе делал?
лучше в Город. Прими горячую ванну и постарайся найти кого-нибудь, кто
сделал бы тебе массаж. Потом возвращайся ко мне.
пол. Это оказалось ничуть не легче и не менее болезненно, чем любое другое
движение. Как выяснилось, руки, шея и плечи у меня одеревенели точно так
же, как и остальные части тела.
пошевеливались, - я вышел из хижины и, прихрамывая, поплелся в сторону
Города.
оказался предоставленным самому себе. И, как водится, оставшись один,
сразу замечаешь вокруг куда больше, чем в компании. Хижина Мальчускина
отстояла от Города ярдов на пятьсот, и расстояние было подходящим, чтобы
составить представление о его облике и размерах. Тем не менее за весь
предыдущий день я лишь иногда успевал бросить в сторону Города мимолетный
взгляд. Он оставался для меня бесформенной серой громадой, господствующей
над окружающей местностью, - и только.
разглядеть ее более подробно.
смог бы заключить, на что он похож снаружи, - да и, по правде сказать, не
слишком-то и задумывался об этом. Само собой подразумевалось, что Город
огромен, однако в действительности его размеры оказались, пожалуй,
скромнее моих ожиданий. На северной стороне Города поднимались
внушительные башни, которые достигали приблизительно двухсот футов в
высоту, остальная же часть его представляла собой хаотичное нагромождение
прямоугольников и кубов, то резко вздымающихся вверх, то совсем невысоких.
Все эти прямоугольники и кубы, тускло-коричневые и серые, были сработаны,
насколько я мог судить, из разных сортов древесины. Бетон, как и металл,
здесь почти не применялся - и все наружные стены были некрашеными. В
общем, снаружи облик Города резко отличался от того, к чему я привык
внутри: там, по крайней мере в тех помещениях, какие мне доводилось
видеть, все сверкало яркими красками и чистотой. О ширине Города я судить
не мог - хижина Мальчускина располагалась точно к западу от него, и я шел
по прямой, - а в длину он протянулся, по моей оценке, примерно на полторы
тысячи футов. Издали Город был на редкость безобразен и выглядел
удивительно старым. Вокруг суетилось множество людей, особенно с северной
стороны.
как я, собственно, туда попаду? Да, разведчик Дентон вчера утром провел
меня вокруг Города, но я был настолько захвачен впечатлениями, что
пропустил почти все его пояснения мимо ушей. Все выглядело тогда таким
непривычным...
наблюдали восход. Я решил найти ее; впрочем, и это оказалось отнюдь не
легким делом.
накануне, и двинулся вдоль западной стены: где-то здесь, как мне
помнилось, была цепочка металлических лесенок, по которым мы с Дентоном
спустились на землю. После долгих поисков я обнаружил нижнюю лесенку и
принялся карабкаться вверх. Несколько раз я сбивался с дороги, мучительно
ползал по подвесным мосткам и взбирался по узким ступенькам, пока не
достиг цели. Только для того, чтобы убедиться, что дверь по-прежнему
заперта.
по ступенькам вниз и отправился на юг, туда, где Мальчускин со своей
бригадой опять, как накануне, разбирали старые пути.
правления Рафаэлю и показал мне, что делать. Он повел меня по узкой
дорожке меж двух внутренних путей прямо под нависшую над нами городскую
стену. Под Городом было прохладно и темно.
который дал мне Клаузевиц. Ключ отпирал двери, связывающие ясли с внешним
миром.
разыщи администратора и попроси разрешения принять ванну.
Мальчускин. А тот громко хохотал, вышагивая обратно к дневному свету. Лифт
я отыскал без труда, повернул ключ в замке, однако двери и не подумали
открываться. Я ждал, не ведая, что предпринять. Внезапно двери открылись
сами собой, и из лифта вышли два гильдиера. Не обратив на меня никакого
внимания, они спустились по трапу на землю.
я бросился в кабину. Прежде чем мне удалось хотя бы сообразить, как
управлять лифтом, он пошел вверх. На стенке возле дверей кабины
располагался ряд кнопок с прорезями под ключ, на кнопках были выбиты цифры
от одного до семи. Я воткнул свой ключ в кнопку под номером четыре,
уповая, что не ошибся и что мне нужна именно она. Кабина шла вверх,
казалось, целую вечность, затем резко остановилась. Двери раскрылись, я
сделал шаг вперед и очутился на площадке, а мимо меня в кабину вошли сразу
три гильдиера.
"УРОВЕНЬ 7". Я забрался слишком высоко. И в ту самую секунду, когда двери
готовы были захлопнуться, успел юркнуть обратно в кабину.
Лукьяненко Сергей
Конан-Дойль Артур
Пехов Алексей
Мурич Виктор
Майер Стефани
Никитин Юрий