сразу. Пять лет назад он мог бы сойти за сорокалетнего. Джон видел девушку
в зеркале за ним и знал, что она его любила, но из этого ничего не
получится.
ты тоскуешь по Присцилле. К тому времени как она умерла, ты молился, чтобы
это случилось и мы поздно поженились, чтобы начинать. Так почему же, черт
возьми, ты ведешь себя так, будто навек ушла великая любовь из твоей
жизни? Все, что тебе надо сделать - это обернуться, сказать пять слов, и
что? Она больше не будет превосходной секретаршей, а секретаршу найти
труднее, чем любовницу. Оставь это дело в покое. Она постояла там еще миг,
потом двинулась прочь.
приезжает в полдень и говорит, что это очень важно.
чем Грант. Возможно намного больше.
скоро, так скоро, так скоро... Они так быстро растут, когда ты старик.
Джон-младший был командиром в ВКФ Кодоминиума, скоро будет командовать
своим кораблем. Фредерик погиб в той же катастрофе, что и его мать. А
теперь Шарон, дитя, нашла иную жизнь... не то, чтобы они были близки с тех
пор, как он взялся за эту работу.
сделать. Они ничего не найдут, но нам это понадобится для справок.
сегодня поеду домой один.
небрежным взмахом руки и последовал за ними к лифту в конце длинного
коридора. По стенам висели картины и фотографии древних битв и на полу был
ковер, но в остальном коридор был как пещера. Проклятый Пентагон, в сотый
раз подумал он. Глупейшее из когда-либо построенных зданий. Никто не мог
ничего найти и его нельзя было укараулить ни за какую цену. Почему
кто-нибудь не мог взорвать его? Они отправились к Белому Дому наземной
машиной. Полет был бы лишней деталью для беспокойства и, кроме того, этим
путем он получал возможность увидеть вишневые деревья и цветочные клумбы
вокруг Джефферсона. Потомак был коричневым месивом. В нее можно было
плавать, если обладать крепким желудком, но несколько администраций назад
армейские инженеры дали ему бетонные берега. Теперь они сдирали их и это
вызывало обвалы грязи. Они проехали через ряды правительственных зданий,
некоторые в запустении. Городское возрождение дало Вашингтону все
конторское пространство, которое когда-либо могло понадобится
правительству, и больше, так что тут были заброшенные здания как реликты
времени, когда округ Колумбия был самым пораженным преступностью городом в
мире. Однако, когда-то, в юности Гранта из Вашингтона вышвырнули всех, кто
там не работал, и быстро последовавшие затем бульдозеры снесли жилые дома.
По политическим причинам офисы исчезли столь же быстро, как были разрушены
другие здания. Они проехали мимо бюро Контроля над населенностью, объехали
Эллипс и мимо старого Госдепа к воротам. Охранник внимательно проверил его
личность и заставил положить ладонь на маленькую сканирующую панель. Затем
они въехали в туннель к подвалу Белого Дома. Президент встал, когда Грант
вошел в Овальный Кабинет и остальные вскочили на ноги, словно их
катапультировало. Грант пожал всем руки, но внимательно посмотрел на
Липскомба. Сомнений нет, президент чувствовал напряжение. Ну, они все
чувствовали. Министра обороны не было, но впрочем, его всегда не было.
Министр был политическим битюгом, контролировавшим блок голосов
Аэрокосмической гильдии и даже большой блок акций аэрокосмической
промышленности. Покуда правительственные контракты обеспечивали его фирмы
заказами, а его людей работой, он плевать хотел на политику. Он мог
присутствовать на формальном заседании Кабинета, где никогда ничего не
говорилось и никто бы не увидел разницы. Джон Грант был в такой же степени
обороной, как и ЦРУ. Немногие из людей, сидящих в Овальном Кабинете были
хорошо известны публике. За исключением Президента, любой из них мог
прогуляться по улицам любого города, кроме Вашингтона, без страха быть
узнанным. Но власть, которую они контролировали как помощники и
заместители была огромной и они все это знали. Здесь не было нужды
притворяться. Служитель принес напитки и Грант и принял Шотландское виски.
Некоторые не доверяли человеку, который не пил с ними. Его язва устроит
ему кромешный ад, а его врач еще один, но врачи и язвы не понимали
реальной власти. Так же как и я, подумал Грант, или любой из нас, но мы
обладаем ею.
повернулись к западной стене, где у справочного экрана стоял Каринз.
Справа от него пылала огоньками полярная проекция Земли. Огоньки
показывали расположение вооруженных сил, которыми командовал Президент, но
контролировал Грант. Каринз стоял уверенно, с брюшком, переваливавшимся
через ремень. Этот жир был просто неприличен в столь раннем возрасте.
Герман Каринз был вторым самым молодым человеком в этой комнате, помощник
отдела административно-бюджетного управления и был, говорят, самым
блестящим экономистом когда-либо выпускавшимся Йельским университетом. Он
был также самым лучшим политическим техником в стране, но этому он
научился не в своем университете. Он активизировал экран, чтобы показать
набор цифр.
произнес Каринз. - Это настоящие, а не мусор, что мы даем прессе. Они
воняют.
примерно на тридцати восьми процентах, как раз почти поровну разделившихся
между республиками и демократическим крылом. Патриотическая партия Гармона
получила как раз за двадцать пять. Крайне левая освободительная партия
Миллингтона получила свои обычные десять, но настоящим ударом была
Бертрамова партия Свободы. Популярность Бертрама стояла на невероятных
двадцати процентах населения.
Каринз. - Конечно есть обычная орава, которой наплевать, но мы знаем как
они разделяются. Они так или иначе последуют за всяким, кто доберется до
них последним. Вы видите, новости плохие.
был лидером республиканского крыла Объединенной партии и не прошло еще и
шести месяцев, с тех пор как он говорил им, что они могут забыть о
Бертраме.
трудовом съезде, вероятно, дали им еще пять пунктов, здесь не показанных.
Дайте Бертраму шесть месяцев и он нас опередит. Как вам нравятся ихние
яблочки, мальчики и девочки?
победоносно ухмылялся помощнику генерального почтмейстера. Затем он
щелкнул переключателем, демонстрируя иные расклады.
Бертрама весьма мягкие, но твердеют. Гармоновские настолько тверды, что их
у него не отнять без ядерного оружия. А наши малость походят на масло.
Мистер Президент, я не могу даже гарантировать, что мы будем самой большой
партией после выборов, не говоря уж о том, что сможем сохранить
большинство.
начальников штабов.
Катастрофа. И кто победит?
говорить, я бы выбрал Бертрама. Он получает больше наших голосов, чем
Гармон.
это пока что не мы. - Грант поднял стакан виски и с облегчением глотнул.
Он решил выпить еще и черт с ней, с этой язвой. - Если победит Гармон, он
выйдет из Кодоминиума и мы получим войну. Если верх возьмет Бертрам, он
ослабит безопасность, Гармон со своими штурмовиками выгонит его и мы все
равно получим войну.
вероятно, и того меньше. Этот человек слишком честен.
Но вы достаточно реалистичны, чтобы позволять нам делать то, что мы должны
делать. Бертрам не позволил бы.
популярности. - Он привел схему, указывающую большинство популярности в
пользу Объединенной партии. - Потом мы продолжим накачивать липовые
данные, в то время как люди мистера Гранта поработают на подсчитывающих
голоса компьютерах. Черт, это же делалось и раньше.
Ларри Мориарти, помощник Президента и иногда именуемый "еретиком на
жаловании", покраснел от внимания к нему.
мистер Грант? Они разглядят это в один миг.