мой рудник.
отпуска, но думал только о работе и только о ней, да о ценах на рынке. Но
лишь до самой последней поры. Это, наверное, свойство Долины: сейчас
рудник кажется мне далеким, словно принадлежит кому-то другому или словно
он владел мною, а теперь я освободился.
обсерватории. Всегда нужно было сделать так много снимков, так много
прочесть книг, что я даже и в мыслях не допускала пропустить хотя бы один
день или приостановить работу. Но здесь нет звезд, и я не жалею о них.
действительно выберемся из Долины и вернемся к своей обычной жизни, будем
ли мы после этого хоть немного другими? Или я опять вернусь к своей
бухгалтерии, а вы к своим звездам?
вернемся... Но взгляните туда.
беседой. Он держал ее за руку.
на песке. Спикианин все коричневел. В Долине царил полный покой.
в общем-то, это не такая уж плохая жизнь.
нас у Стража.
поплыли над Долиной. Вначале Торнхилл подумал, что Страж вернулся для
очередной беседы, но затем понял, что это обычный туман. Стало прохладней.
Он, плотней прижав Маргу к себе, задумался о своих тридцати семи годах. Он
неплохо выглядел для такого возраста: подтянутый, атлетического сложения,
с быстрыми рефлексами и острым умом. Но до самого этого дня - трудно было
поверить, что это все еще первый день в Долине, - понимал ли он, что в
жизни есть многое другое, кроме добычи руды и бизнеса?
они выберутся отсюда? А может, лучше остаться с Маргой здесь и быть вечно
молодыми?
если быть вечным узником... Нет, это не для него.
руку.
испытывает ли он облегчение или разочарование.
тумана.
составило труда разобрать выражение лица Ла Флоке. Оно было не из
приятных. Весь облик этого человека дышал злобой и ненавистью.
окутал все вокруг. Как будто его послал Страж. Мы вынуждены были повернуть
назад.
Мы пойдем завтра, когда на небе появятся оба солнца, и найдем его!
бросили эту затею?
слышались нотки бравады.
удалился, приняв оскорбленный вид. Уэллерс посмотрел ему вслед и покачал
головой.
спускались, и решил использовать туман как оправдание. Лягушка-бык издает
много шума, но внутри она пустая.
назад?
шел все время впереди. Но вдруг упал и сильно побледнел. Тогда он сказал,
что не может идти дальше.
и увидеть, что там, - может быть, он это точно знает - там нет никакого
выхода. Возможно, он не может открыто взглянуть фактам в лицо. Не знаю, но
он заставил меня вернуться.
сильно ткнул его в спину. Уэллерс повернулся.
наверху. Не старайся заговорить нам зубы.
на Уэллерса, словно перед ним был хищник, сбежавший из клетки. Неожиданно
он сделал резкое, неуловимое движение рукой, и Уэллерс отступил, издав
дикий крик, прижав руки к низу живота. Силач, правда, тут же выпрямился и
размахнулся, но траппер ловко увернулся от пудовых кулаков и, нырнув под
руку, нанес удар в массивную челюсть гиганта. Тот ошалел от такой наглости
и впал в шок. Ла Флоке крутился вокруг, постоянно нанося новые удары.
желания оказаться на пути массивных кулаков Уэллерса, напрасно
старающегося попасть в Ла Флоке. Заметив сигнал альдебаранца, он бросился
к гиганту и заблокировал его. Альдебаранец сделал то же самое с Ла Флоке.
вас лжет. Глупо драться здесь, вы сами говорили об этом, Ла Флоке.
улыбался.
подкравшись во время ссоры. Торнхилл смотрел вверх, пытаясь разглядеть
форму в спускающемся к ним облаке. Но это ему не удалось. Он видел только
черноту, скрывающую солнечный свет.
Торнхилла эхом отозвался звук, похожий на музыкальный аккорд. Похоже на
ультразвуковые колебания, отметил он. Эти колебания вызывали слабое
головокружение, притупляли неприятные ощущения, успокаивали так же нежно,
как любимая девушка.
слишком много ссоритесь. Пусть будет мир". Ультразвуковые волны обтекали
их, размывали ненависть и гнев. И вскоре они стояли, улыбаясь друг другу.
стала ослабевать. Долина опять погрузилась в покой и полную гармонию.
Последние слабые звуки замерли в отдалении.
заметил, как смягчились жесткие черты лица Ла Флоке, что было для него
совсем не характерно. На сердитом лице Уэллерса появилась улыбка. Да и сам
Торнхилл почувствовал, как прошел его гнев. Глубоко в его сознании эхом
отдавались слова Стража: мир вам, мои дорогие.
покидало спокойствие, навеянное Стражем, в нем возрастала горечь. Любимцы.
Изнеженные баловни.
привлекательной, что ему захотелось закричать, завопить, запротестовать
что есть силы от ярости, которую вызывали у него горы вокруг Долины. Но
ультразвук все еще продолжал немного действовать, и гнев невозможно было
выплеснуть наружу.
Страж.
омоложения впервые стали заметны на самом старшем из них, Мак-Кее. Это
случилось на четвертый день пребывания в Долине. Счет дней, за неимением
других средств, они вели по восходам красного солнца. К этому времени для
всех обитателей установилось нечто похожее на нормальный распорядок жизни.
С того времени, как Страж счел необходимым умиротворить их, не было больше
вспышек гнева или обид, каждый вел себя так тихо и замкнуто, что казалось,
будто людей в Долине нет. Всех угнетало звание "баловней".
еды хватало для нормального питания, и они привыкли к ее необычному виду.
Спали они урывками, от случая к случаю, все свободное время проводили за