Чтение 6–й страницы книги ~Чародей поневоле~

Род вжался в дверной проем и смотрел как затаптывают факелы. Сотни
людей пробегали мимо него, легкие на ногу и молчаливые, их проглатывали
темные пасти переулков.

Площадь опустела, слабые звуки бегства растаяли. Во внезапной тишине
Род услышал дробь приближающихся копыт - солдаты направлялись обуздывать
верноподданных королевы.

Род ступил на мостовую и пустился бежать ступая на пятки, за угол,
где его ожидал Векс.

Не прерывая шага, Род вскочил в седло.

- В приличную часть города, - прошептал он. - Быстро и тихо.

Векс мог вытолкнуть из своих копыт резиновые подушки дюймовой
толщины, когда требовалась бесшумность. Так же у него в памяти была карта
города, составленная по их орбитальным наблюдениям. У робота-коня есть
свои преимущества.

Они мчались через город. Дорога пошла вверх, взбираясь на холм,
увенчанный королевским замком, качество зданий постепенно улучшалось, они
въезжали в более богатые районы.

- Какой вывод ты делаешь из всего этого, Векс?

- Бесспорно, тоталитарное движение, - ответил робот. - Возбудитель
черни, несомненно, жаждущий власти, который поведет народ предъявить
требования правительству, требования, которые не могут быть удовлетворены.
Отказ королевы будет использован для подстрекательства толпы к насилию - и
революция сделана.

- А разве это не может быть просто честолюбивый аристократ,
пытающийся узурпировать корону?

- Узурпация черпает себе поддержку среди высших классов, Род. Нет,
это пролетарская революция, прелюдия к тоталитарному правительству.

Род поджал губы.

- А тебе не показалось, что тут есть вмешательство со стороны более
развитого общества? Я имею в виду, что пролетарские революции не типичны
для такого рода культур, не так ли?

- Редко, Род, и они - результат пропаганды устаревших отношений.
Агитация в средневековом обществе никогда не ссылается на основные права:
такая концепция чужда данной культуре. Вероятность вмешательства крайне
велика.

Губы Рода раздвинулись в недоброй усмешке.

- Ну, старая железяка, похоже мы прибыли в подходящее место, чтобы
открыть свою лавочку.

На верхнем уступе холма они наткнулись на хаотичную двухэтажную
постройку, окружавшую с трех сторон освещенный факелами двор. Четвертую
сторону закрывал деревянный частокол с воротами. Из ворот вышла компания
смеющихся, хорошо одетых молодых людей. Род уловил обрывки их пьяной
песни. Гремела посуда, и пьяные голоса требовали мяса и эля.

- Я так понимаю, мы нашли один из лучших постоялых дворов.

- Я бы сказал, что это оправданное предположение, Род.

Человек откинулся в седле.

- Выглядит неплохо для ночлега. В этой культуре возможна колбаса с
чесноком, как ты думаешь, Векс?

Робота передернуло.

- Род, у тебя странные вкусы!

- Дорогу! Дорогу! - протрубил голос за его спиной.

Обернувшись, Род увидел, что в его сторону направляется отряд
солдат-кавалеристов. За ними катилась позолоченная, с богатой резьбой
карета.

Перед кавалькадой скакал герольд.

- Посторонись с дороги, парень! - крикнул он. - Едет карета королевы!

- Королевы! - брови Рода взлетели на лоб. - Да-да. Давай посторонимся
во всех смыслах!

Он ткнул Векса коленом. Конь свернул с дороги и подскакал к месту на
обочине, дававшему Роду возможность хорошо рассмотреть королевскую свиту.

Занавески в карете были полузадернуты, но пространство для обзора
оставалось. Фонарь лил теплый желтый свет внутрь кареты, позволяя Роду
бросить короткий взгляд, когда карета проезжала мимо.

Стройная хрупкая фигурка, закутавшаяся в темный дорожный плащ с
капюшоном, бледное с мелкими чертами лицо, обрамленное белокурыми, почти
платиновыми волосами, большие темные глаза и маленькие, очень красные,
сердито надутые губы.

"Молода, очень молода, едва вышла из детства", - подумал Род.

Она сидела прямо, словно штык проглотив. Со стороны королева казалась
очень хрупкой и в то же время очень решительной - и, каким-то образом,
всеми покинутой, с той враждебной, вызывающей осанкой, которая так часто
сопровождает страх и одиночество.

Род уставился вслед удаляющемуся отряду.

- Род!

Он вздрогнул, тряхнул головой и сообразил, что карета уже
давным-давно скрылась из виду.

- Что такое, Векс? - сказал он, сердито посмотрев на затылок коня.

- Я гадал, не заснул ли ты.

Черная голова повернулась к Роду, большущие глаза смеялись.

- Нет, - Род повернулся в седле, бросив мимолетный взгляд на поворот,
за которым скрылась карета.

Векс принудил себя к терпению.

- Опять мечта, Род?

Тот нахмурился.

- А я думал, что у роботов нет эмоций.

- Нет. Но у нас есть-таки врожденная неприязнь к отсутствию того
качества, которое часто называют здравым смыслом.

Род адресовал ему кислую улыбку.

- И, конечно, оценка этого качества именуется иронией, поскольку оно
в основе своей логично, а ирония предполагает...

- ...чувство юмора, да. Ты должен признать, Род, что есть что-то
неистребимо-юмористическое в человеке, который по всей галактике
преследует предмет собственного вымысла.

- О, да, разумеется, это гомерический хохот. Но разве не в этом
разница между человеком и роботом, Векс?

- В чем? В способности создавать воображаемые конструкции?

- Нет, в способности создавать воображаемые конструкции и увлекаться
ими. Ну, давай-ка посмотрим, нельзя ли нам найти тебе тихое стойло, где ты
сможешь спокойно пожевывать свои данные.

Векс повернулся и потрусил в ворота постоялого двора.

Когда Род спешился, из конюшни выбежал конюх. Род бросил ему поводья
и велел:

- Не давай ему слишком много воды.

Затем прошел в большой зал таверны.

Род не знал, что в помещении может быть дымно и без табака.
Устройство дымоходов на этой планете числилось среди отсталых наук.

Однако не было заметно, чтобы клиенты возражали. Помещение было полно
голосов людей, ведущих громкие разговоры. Огромный зал вмещал двадцать с
чем-то столов - больших и круглых, впрочем, имелось и несколько столиков
поменьше, занятых людьми, чья одежда отмечала их как находящихся выше
простонародья (но недостаточно высоких, чтобы останавливаться в замке).
Освещение состояло из сосновых факелов, которые усиливали общую
задымленность, сальных свечей, которые мило капали на гостей, и огромного
очага, пригодного лишь для того, чтобы жарить быка целиком, что в данный
момент и делалось.

Маленькая свора мальчиков и крестьянских девушек поддерживала
постоянный поток еды и питья, проходящий между столами и кухней. Многие из
них демонстрировали немалое искусство в беге по пересеченной местности.

Рослый лысоватый человек в завязанном на широкой талии фартуке
выскочил из кухни с дымящейся тарелкой - трактирщик, надо полагать. Дела
сегодня ночью шли хорошо.

Человек поднял взгляд и увидел Рода. Мигом отметив ало-золотой
камзол, шпагу и кинжал, общий явно авторитетный вид, а так же туго набитый
кошель, он сунул тарелку ближайшей служанке и быстро подбежал к Роду,
вытирая руки о фартук.

- Чем могу услужить Вам?

- Кружкой эля, куском мяса, толщиной с оба твоих пальца и столиком на
одного, - Род улыбнулся, говоря это хозяину.

Тот уставился на него, его губы сложились в круглое "о" - Род явно
делал что-то неординарное.

Затем взгляд старика принял расчетливое выражение, то, которое Род
видывал и раньше: оно обычно сопровождалось замечанием официанту тихим
голосом: "Мягкий подход. Выуди у него все, что он стоит."

Род улыбнулся.

Ему следовало бы знать, что этого лучше не делать, но некоторые вещи
можно, однако, переиначить, и он дал перейти своей улыбке в нахмуренность.

- Ну, чего же ты еще ждешь?! - рявкнул он. - И поживей! Не то я
пообедаю вырезкой из твоей спины!

Хозяин подпрыгнул, затем раболепно и часто закланялся.

- Ну, конечно, м'лорд, конечно! Все будет быстро, добрый господин,
да-да, безусловно быстро, добрый господин! - он повернулся и бросился было
бежать, но рука Рода сжала его за плечо.

- Столик, - напомнил он.

Трактирщик сглотнул и, дернув головой отвел Рода к столику рядом с
поставленным на попа бревном, служившим опорой зданию, и рванул прочь -
несомненно, ругаясь под нос.

Род ответил не менее любезно, но расширил тему, включив в нее все,
что олицетворял собой трактирщик, а именно корыстные наклонности его и ему